Еще есть время для небольшой поездки в горы. Городское училище в Пятигорске, где я учительствую, начнет работать только с 16 августа, и я решил проехать к Казбеку.
Собрал свое немудреное снаряжение, провизию и двинулся в горы. Вечером я сел в Пятигорске в вагон, а утром уже был во Владикавказе. Оттуда легко доехал до станции Казбек по Военно-Грузинской дороге и к вечеру добрался до Девдоракской хижины.
В Гвилетах я встретился с М. П. Преображенской – первой русской женщиной-альпинисткой, которая тоже шла на вершину Казбека. Она очень обрадовалась встрече со мной, так как надеялась, что после Эльбруса я-то уже обязательно поднимусь на вершину Казбека и помогу ей в укреплении ранее ею поставленной на вершине Казбека метеорологической будки с соответствующими приборами. С нею был один из русских профессоров с супругой. Но они впервые совершали восхождение и могли не дойти до вершины.
Для ремонта будки нужно было внести на вершину значительное количество материалов. Наняты были проводники-носильщики. Группа составилась из русских, грузин, ингушей. Поднялись мы к Ермоловской хижине. Туда же прибыл с проводником, носильщиком, и переводчиком врач француз, который тоже собирался идти на вершину. Лунной ночью мы двинулись к вершине. Легкий морозец. Тихо. Небо чистое. Жалко только, что блеск звезд при луне не так ярок, как это бывает на высотах в темную ночь. Кажется, что звезды находятся невысоко над головой и что до них можно дотянуться рукой. Прошли по морозцу места, где днем наблюдается камнепад.
С утра была прекрасная погода. Взошло солнце и осветило сначала высокие вершины хребта, хотя в глубокой долине Терека и других долинах были еще сумерки. Нескоро упадет туда солнечный луч. Заблестел снежный Кавказский хребет. Резко выделялись его высочайшие вершины – Коштан-тау, Дых-тау, Шхара и вдали Эльбрус, на который с особенным удовольствием смотрел я с восточной части Кавказского хребта. Сначала вершины были темно-розовыми. Но по мере поднятия солнца розовая окраска их стала бледнеть, белеть. Одеваем темные очки. Поднялись на вершину малого конуса Казбека. По-прежнему тихо, ясно. Только кое-где видны отдельные облачка, прицепившиеся к вершинам гор.
Шли все ровно, уверенно, весело, с шутками. Я особенно хорошо чувствовал себя. Правда, перед этим я был на вершине Эльбруса, а это не 5 043 метра, а 5 595 метров над уровнем моря. Высота беспокоила профессора, а бедного француза буквально вывертывало наизнанку. Я дал ему своего кисленького питья, захваченного мною на всякий случай. Француз немного повеселел, видимо, ему стало лучше.
В 11 часов 35 минут мы поднялись на вершину Казбека. Погода по-прежнему была хорошая, но внизу, по долине Терека и в других долинах и ущельях, заклубились облака.
Француз со своим проводником и носильщиком и профессор с супругой после небольшого отдыха на вершине пошли вниз. Я с Преображенской и рабочими остался на вершине. У нас было еще много дел с установкой метеорологической будки. Но и во время работы мы внимательно смотрели вниз на все увеличивающийся слой облаков. По цвету они уже напоминали тучи.
Где-то внизу, в облаках, загремел гром. Необычное зрелище: молнии внизу, под ногами. Мы привыкли видеть их над головой. Иногда они вырывались откуда-то снизу или, начинаясь вверху, концом своим уходили вниз. Почти беспрерывно гремел гром то около нас, то где-то вдали, внизу. Вся долина Терека заполнилась тучами, молниями, громом. Тучи через пониженные места хребтов переваливали в соседние долины. Гроза захватывала все большую территорию. Только отдельные вершины своими верхушками, освещенными ярким солнцем, в виде островков еще вылезали из массы облаков. Находясь на вершине Казбека, мы тоже оказались как бы на небольшом островке среди волнующихся водных просторов. Нижняя часть горы скрыта от нас плотным слоем облаков.
Когда тучи находились где-то внизу, у дна долин, поверхность их казалась гладкой, спокойной. Но по мере поднятия вверх на поверхности их, частями освещенных, блестящих, стали видны волны в виде серых масс, иногда переходящие в темные. Когда же тучи поднялись еще выше, то стали резко выделяться отдельные участки, поднимающиеся в виде башен, а между ними лежали глубокие впадины, провалы.
Молнии все чаще и чаще прорезали тучу. Заполняя долины, тучи поднимались все выше и выше. Молнии начали опоясывать наш остров – вершину. Красивое и грозное зрелище! Бесконечные раскаты грома.
Мы не закончили еще своей работы, но чувствуем, что скоро надо уходить отсюда. Оставаться здесь небезопасно. Мы находимся на небольшом островке, но еще вне молний. Они ниже нас. И вот первая молния огненным бичом перекинулась через вершину. Вслед за ней через вершину стали перебрасываться другие. Они хлестали без конца. Необычная, грозная, незабываемая картина! Страшно, да и опасно, оставаться в этом аду. Наконец, затянуло густой тучей и наш островок. Мы окутаны туманом. Посыпала крупа.
Работа нами закончена, завернут последний винт, сделан снимок.
Решили как можно скорее уходить отсюда, вниз. Захватив свои вещи, двинулись из кратера. Наши проводники-носильщики, перепугавшись необычной грозы, заявили, что мы отсюда не выберемся, что мы обязательно погибнем.
Выбравшись из кратера, я быстро пошел вниз впереди группы. Для защиты от крупы накинул на себя прорезиненную рубаху. Иду я быстро, но чувствую какое-то странное состояние организма. Моя войлочная шляпа издает треск. Ледоруб в руках вибрирует, слышен какой-то звук, напоминающий жужжание жука в летние сумерки. Ощущение не из приятных. Нужно быстрее уходить отсюда. В какой-то момент, сам не знаю почему, инстинктивно бросаю ледоруб в сторону, а сам падаю в другую. Помню, была очень яркая вспышка света и страшный гром. Лежу... и не понимаю, то ли живой я, то ли неживой. Сознание полное, значит, живой.
Попробовал пошевелить пальцами ноги в ботинке. Пальцы сгибаются, шевелятся. Попробовал подтянуть ноги, подтягиваются. Я быстро вскочил и прежде всего посмотрел на свою группу, которая шла шагах в двадцати позади меня. Все стоят спокойно, не шевелятся. Но когда увидели меня двигающимся, закричали: «Он живой!» Смотрю на них и вижу: все – и христиане и мусульмане усердно торопливо крестятся.
Перешли мы высокий гребень кратера и быстро двинулись вниз. Дело было уже перед вечером. Наблюдалось необычное свечение неба: то оно было красноватым, то синеватым, то розовым. Вечером и почти всю ночь светились скалы. На их макушках была хорошо видна светящаяся, довольно яркая полоса. Свет без колебания. Это огни «Святого Эльма». Картина красивая, полная таинственности.
Мои спутники сказали, что ясно видели разряд молнии на мне или возле меня. А так как я упал, то они посчитали меня убитым. После этого разряда я чувствовал себя совершенно нормально. Ледоруб не пострадал. Только на верхней части прорезиненной рубахи я потом обнаружил темную закопченную полосу от капюшона до самого низа. Раньше этой полосы я не замечал.
Положение было опасное, но я не огорчаюсь, что попал в такую переделку. Повидать это грозное явление, познакомиться с ним не мешает, встречается оно нечасто.
