Осень 1958 года. В альплагерь «Белалакаю», что был в Домбае, приехала большая группа альпинистов из Чехословакии (ЧССР). Единственная и главная их цель – Эльбрус. После цикла занятий и тренировочного восхождения (ох, как чехи противились всему этому!) мы приехали на «Ворошиловские коши», что в ущ. Уллу-Кам. Уходя с перевала Хотю-Тау в сторону «Приюта 11-ти», мы заставили всех надеть кошки. Сопротивление было ужасным, но мы то понимали, что в это время на подходах к Приюту скорее лед, чем снег, а наши гости были обуты в легкие вибрамчики (по другому и не назвать эту их обувь). Разговор о кошках как то был быстро потушен – оказалось, что «татранские гяляки» не взяли ни одной пары кошек – маршрут то 2А к.с. и к тому же снежный! И вообще, что это мол такое – на подходах, да в кошках! Именно здесь у нас с Володей состоялось первое методическое совещание на два голоса – как быть? – поворачивать назад или… Приняли решение «или»: Ворожищев и я надеваем свои кошки, ставим группу (14 человек) в плотную колонну, Захаров идет первым задавая соответствующий темп и там где надо подрубая во льду ступеньки, а Ворожищев идет замыкающим не давая колонне растягиваться и готовясь в любой момент броситься на помощь кому она понадобится.
На Приюте группа недвусмысленно дала понять, что им не хочется делать остановку для акклиматизации, что они мол, все лето были в горах и т.д. и т.п. Акклиматизационный выход к скалам Пастухова показал, что для выхода на вершину будет нужен еще один промежуточный подъем – уже на высоту в чуть ниже седловины.
Когда подошло время выхода на восхождение, гости были предупреждены о том, что на группу в 16 человек, следует взять как минимум – четыре веревки. И вот тут то мы поняли что в Домбае допустили оплошность – поверили их заверениям, что все в порядке, а рюкзаки не проверили. Чехи веревок не взяли! Каким то чутьем, или сработала практика спасателя, но Захаров положил на дно своего рюкзака, взятую потихоньку у чехов 80-метровую «восьмерку». Так, на всякий случай…
Ночной поход в сторону вершины не предвещал никаких сложностей. Погода была прекрасной от края и до края небосклона. На вершине группа попала в плотное облако, а начав спуск получила «прекрасную» метель. На седловине мы объяснили группе все, что надо исполнять, чтобы не потеряться – веревок то нет! Понимая, что в условиях усиливающейся непогоды наши гости долго не выдержат - одеты они были чисто по-татрански: ничего по-настоящему теплого и защитного. Нам надо было по возможности организовать скорый спуск вниз. Именно в это время была отдана команда – «надеть кошки»! О, ужас! Выходя ночью из Приюта никто из них не взял кошки! На наши вопросы ответ был один – зачем? – это ведь Эльбрус и маршрут по вашей же классификации всего 2А! Вот так вот!
Для того, чтобы они не «рассыпались» по склонам и не потеряли друг друга в тумане и метели, приняли решение: связать их на имевшуюся 80-ку и вести эту «кишку» по возможности быстро вниз. А чтобы, кто то не проявил самодеятельности и не отстегнулся от этой связки, Захаров прошел вдоль связки и пассатижами намертво затянул муфты карабинов. (Такой опыт у него был на примере работы с польской группой, когда на Домбае по маршруту 3Б один из группы отвязался от связки руководителя и, усевшись на полочку, печатал на машинке путевые впечатления!)
Но не тут то было! Подойдя к началу траверса-косого спуска, группа попала в жестокую бурю с жестким ветром, приносившем откуда то мельчайшие ледяные иглы и, в довершение всего, начался хороший мороз.
Видимость сократилась настолько, что «голова» связки» не видела свой «хвост». И снова нашелся выход – мы подтянули «хвост» к «голове и такой подковой начали движение вниз. И снова мы попали в сложную ситуацию – чехи никак не хотели понять, почему нельзя отворачиваться от ветра, дующего здесь с правой стороны и по возможности следовать пути определенному ведущим, в данном случае - Ворожищевым. И вот наша группа не желая само того, начала на спуске активно забирать влево, уходя от шквального ветра, бьющего в правую часть лица. Даже то, что оба ведущих изо всех сил старались не допустить сползания группы влево – не привело к желаемому результату – движение в сторону ледника Терскол-Ак продолжалось. Поскольку участники группы были очень разного возраста (от 22 до 68), то темп движения равнялся на самых старших в группе. Вскоре кое-кто из них начали падать на снег и стонать, что дальше идти не может, были даже две просьбы – «Бросьте меня здесь, я готов!». Подтягивая каждого такого веревкой вниз, создавалась иллюзия общего движения. Но через какое то время в разрывах тумана впереди начали мелькать ледниковые разрывы. Чтобы сказать, что мы не поняли куда пришли и что надо сделать в первую очередь – это не так, мы поняли, чтобы как то людям дать отдохнуть, надо найти защиту от ветра. Повели группу в ближайший разрыв и спрятавшись под снежным нависом, сбились в плотную кучу. Мы с Володей ходили вокруг них, активно будя засыпающих.
У Володи Ворожищева, уже имелся определенный опыт Памирских восхождений, я был знаком с зимним непогодным Эльбрусом, и мы понимали, чтобы спасти группу надо продолжить движение и, как следствие этого, не допустить потерь в группе. Самая большая наша проблема заключалась в том, чтобы вернуться ближе к линии скальной гряды, в конце которой стоит «Приют 11-ти». Но – туман есть туман! Жгучий ветер не давал трезво мыслить. Для того, чтобы начать движение в нужном направлении, два инструктора ставят эту связку-подкову ровно поперек склона и начинают, условно говоря, тянуть всех навстречу ветру. Это была та еще работа! Даже сейчас самому не понятно – откуда брались силы на все эти упражнения! Может, хотелось самим остаться в живых, может, и ответственность за иностранцев давила – кто знает!? А ответственность в те времена была серьезная – советские инструктора, которых ставили к иностранным группам (а выбирали лучших), обязаны были давать подписку (для КГБ), что несут уголовную ответственность за жизнь и здоровье гостей страны.
Продолжая движение вперед и поперек склона, Захаров в какой то момент увидел яростный танец индейца из племени Гуронов в исполнении Володи Ворожищева! При этом он, что-то пытался кричать, махал руками и подносил ладони к лицу. Остановившаяся группа в недоумении остановилась и молча наблюдала, мол, все понятно – сдвинулся! Оказалось не так – Володя держал в руках кусок камня, и чуть не целовал его!
Что такое в подобной ситуации находка камня в бескрайнем море льда и снега!? – только одно – где - то близко должно быть много камней, а это в свою очередь – путь к гряде, на которой стоит Приют. Отсюда, поставив связку вертикально вверх по склону, мы начали движение огромными галсами поперек склона, чтобы не пропустить очередной каменной находки. Так и получилось. К Приюту мы вышли чуть ниже точки его стояния на скальной гряде. К дверям Приюта группа подбиралась на четвереньках – радость победы отняла остатки сил!
Зимовщики Приюта (Юра Арутюнов и К˚ уже не верили в наше возвращение). Взглянув на большие настенные часы, Арутюнов с сомнением оглядел нашу поморожено-замороженную компанию и торжественно объявил, что наш поход: Приют-Восточная вершина-Приют продолжался больше суток!
Всякое изложение требует определенного заключения/финала. Чехи живыми (но далеко не совсем здоровыми) уехали домой, инструктора приступили к своей повседневной работе, а осенью в Москве им были вручены золоченые почетные жетоны Горской Службы за спасение граждан ЧССР на Эльбрусе.
