Гибель четырех альпинистов на Миссес-Тау

Гибель четырех альпинистов на Миссес-Тау

 

Памяти погибших товарищей

Смерть в горах Кавказа имела в этом году наиболее обильную жатву. Но всего обиднее гибель молодых, полных сил и надежды тт. Ю. А. Гольдовского и С. С. Левина, вышедших 28 июля 1931 г. совместно с швейцарцами тт. Meтлиным и Хегглиным к вершине Миссес-тay (4450 м) и вместе с ними уничто­женных стихией где-то на северных склонах этой горы.

Гольдовский и Левин—не новички, де­лающие по трудному пути альпиниста свои первые шаги. Оба швейцарских товарища—весьма опытные горовосхо­дители. Их гибель — не результат не­уменья или небрежности, а результат несчастного случая.

Кадры наших альпинистов крайне не­многочисленны. Гольдовский и Левин были лучшими представителями альпи­нистского молодняка. Обоим было по 25 лет. Оба были доцентами математики в Московском мех.-стр. училище. Оба ежегодно совместно совершали путеше­ствия по своим горным маршрутам. Они вместе прошли почти все перевалы на Центральном Кавказском хребте, среди них такие трудные, как оба Цанера и Адылский перевалы, траверсировали Ирик-чат, совершили первовосхождение на гору Думала, восхождения на Эльб­рус, на Тетнульд и т. д.

Но не этот перечень их восхождений характеризует их как альпинистов. Гольдовский и Левин были подлинными со­ветскими альпинистами, для которых альпинизм являлся средством служения социалистическому строительству, а не был чем-то самодовлеющим.

Глубоко научные, содержательные до­клады обоих товарищей о своих путе­шествиях, которые нам довелось слы­шать, были проникнуты духом моло­дых научных работников, с полным сознанием отдающих свои силы делу побеждающего пролетариата.

Беспощадная слепая стихия — «белая смерть» — сделала брешь в наших ря­дах, вырвала из них лучших наших то­варищей.

Будем помнить эту утрату. И пусть воспоминание о катастрофе на снежниках Миссес-тау будет для всех нас сти­мулом к выковыванию новых Гольдовских и новых Левиных из среды рабо­чей и учащейся молодежи.

В. Семеновский

 1 - Ю.Гольдовский, 3 - С.Левин

С Ю. А. Гольдовским и братьями С.О. и Э.С. Левиными мы с Семеновским еще прошлой зимой условились:

— Идем летом на Дых-тау вместе! Случилось так, что мы уехали из Москвы на Кавказ двумя неделями раньше их.

1 августа после длинного утомительного перехода по ледникам с Адыл-су спустились с Цанерского перевала к озерку Кель-баш у левой морены Безенгийского ледника. Пастух-балкарец, месяцами прикованный к стаду баранов и до слез соскучившийся по людям, поспешил выложить перед нами скудные здешние новости.

— Четверо людей пошли на Миссес-тау. Вот уже четвертый день, а они не вернулись...

Балкарец не знал имен. И лишь на другой день, добравшись через ледник до ветеринарной караулки, расположен­ной у подошвы Миссес-тау, мы узнали, о ком шла речь. Для нас стало очевид­ным, что рассчитывать на Гольдовского и Левина, как на попутчиков, нам уже не приходится..

Миссес-тау, имеющая высоту 4420 м, принадлежит к группе Дых-тау. Она является ближайшей соседкой этого ска­листого великана и как бы вросла сво­им основанием в его массив с северной стороны. Склоны Миссес-тау поднимают­ся прямо вверх от самых морен Безен­гийского ледника. Они представляют из себя беспорядочное нагромождение скал—черных, угрюмых, почти что лишенных растительности и очень труднодоступных. Над скалами на высоте в 1000—1500 м повисли снежные карнизы, а за карнизами видно круто уходящее вверх фирновое поле. Поле упирается в скалистый зубчатый гребень.

Несмотря на то, что Миссес-тау лежит на самой дороге к Цанеру, через кото­рый проходит довольно много тури­стов, до нынешнего года на вершине ее никто не бывал, хотя попыток восхож­дения на нее было сделано не мало.

Наиболее серьезная попытка восхож­дения па Миссес-тау была предпринята в 1930 г. Ю. Гольдовским и С. Левиным. Они решили взять Миссес-тау прямо в лоб. Им удалось найти ключ к выходу через скалы на снежник с северной стороны и добраться по гребню почти до самой вершины. Внезапный припа­док аппендицита у т. Гольдовского вы­нудил их прервать восхождение и по­вернуть обратно.

Ю. Гольдовский и С. Левин приехали на безенгийскую караулку 27 июля. До прихода нашей группы к обусловленному еще в Москве сроку у них оста­валось 3—4 дня. Они решили исполь­зовать это время для тренировки перед трудным восхождением на Дых-тау и за одно рассчитаться со старыми долга­ми, довести до конца начатое в прошлом году и по случайной причине незакон­ченное восхождение на Миссес-тау.

За несколько дней до приезда тт. Голь­довского и Левина швейцарские альпинисты тт. Мако Меглин и Иосиф Хегглин, приехавшие на Кавказ для вос­хождения в районе Безенгийского лед­ника, делали попытку взойти на Мис­сес-тау, но после двухдневного штурма отступили перед трудностями, не найдя среди отвесных скал безопасной и вер­ной дороги к вершине.

Гольдовскому и Левину эта дорога была уже известна. По ней они и направились 28 июля вместе с тт. Меглиным и Хегглиным, захватив с собой дня на три продовольствия и спальные мешки и оставив караулить палатки перевод­чика Коппеля, с которым швейцарцы приехали на Кавказ из Москвы. Они благополучно выбрались по скалам на снежное поле. Вечером 29 июля их в би­нокль видели снизу от караулки на гребне горы.

30 июля они должны были вернуться, но не вернулись. Не вернулся никто из них и 31 июля. А это уже означало, что наверху что-то случилось неладное.

К этому времени приехал на Безинги Э. С. Левин - брат ушедшего на Миссес-тау с Гольдовским. Вместе с Коппелем и пришедшими на Караул-кош тури­стами из группы Гермогенова он напра­вился на юго-западную сторону Миссес-тау, надеясь, что Гольдовский и его спутники будут спускаться в этом на­правлении, как более легком и безопас­ном. Придя 2 августа на Караул-кош, на общем совете мы решили, что ру­ководство поисками пропавших товари­щей берет на себя т. Семеновский, а все туристы, приходящие на Безинги, будут вести розыски по его заданиям.

 

Поиски мы решили вести для начала в двух направлениях: с северной стороны, поднимаясь наверх по пути про­павшей группы, и с юго-западной сто­роны, где легче было подняться на вер­шину Миссес-тау. Надо было обследо­вать ее и найти здесь разрешение во­проса о месте, где произошла катастро­фа.

Группа москвичей (Гермогенов, Афа­насьев, Николаев) за несколько дней до нашего прихода на Безинги с юго-западной стороны совершила первое восхождение на Миссес-тау. По знако­мому уже пути Гермогенов и Николаев, захватив с собой Коппеля, пошли на вершину. Им не повезло: Коппель, мало приспособленный к условиям путеше­ствий в горах, оказался для них слиш­ком обременительным грузом; к тому же погода испортилась и они ни с чем вер­нулись к первому приюту на леднике Миссес.

Э. Левин решил, не обращая внимания на дурную погоду, пойти на вершину.

Он уговорил Гермогенова, знавшего уже дорогу к вершине, сопровождать его, и они вдвоем 4 августа ушли на­верх. Семеновский остался ждать улуч­шения погоды на первом приюте.

Той порой я с тт. Марецким и Со­ловьем вели розыски в северном направлении. Мы поднялись к скалам, чер­неющим над безенгийской караул­кой тщательно обшарили в бинокль каждый каменный выступ и каждую щель под карнизом, которым обрывается над скалами предвершинное снежное по­ле. К сожалению, густой туман и начав­шийся дождь заставили нас скоро пре­рвать поиски и опуститься к караулке. Внизу нас ждала записка Семеновского, вызывавшего нас с пятидневным запасом продовольствия к себе на первый приют.

К 2 час. дня 5 августа наша группа, преодолев крутой очень тяжелый подъем по подвижной осыпи и гладким скалам, была уже на первом приюте, готовая к дальнейшим поискам.

В 5 час. вечера Гермогенов и Левин, за судьбу которых мы имели все осно­вания сильно тревожиться, ибо ночью шел дождь, а они не захватили с собой спальных мешков, вернулись. После многих часов неслыханно тяжелой ледорубной работы они благополучно прео­долели опасные крутые, снежные и ле­дяные кулуары, поднялись к перемыч­ке и по ней добрались до вершины Миссес-тау. Здесь Гермогенов нашел нетронутым сложенный его группой за не­сколько дней до того тур и в нем метал­лическую коробку со своей запиской. И никаких следов, которые говорили бы, что кто-то был на вершине после посе­щения ее их группой.      

Сквозь хлопья тумана Гермогенову и Левину удалось разглядеть внизу под вершиной, на гребне увенчивающем снежное поле северного склона, следы группы Гольдовского-Меглина.

Ответ на основной волновавший нас вопрос был найден. Несчастье с наши­ми товарищами случилось на северном склоне, когда они еще только поднима­лись к вершине.

 

Итак, вопрос о том, где искать про­павших товарищей, был решен.

Семеновский направил Гермогенова, Левина и Соловья продолжать прер­ванные дождем и туманом поиски по следам пропавшей группы, а сам со мной и Марецким направился на вер­шину Миссес-тау, чтобы попытаться развернуть поиски сверху.

Нам повезло. Утром 7 августа мы без всяких приключений достигли перемыч­ки, идущей от Миссес-тау к Дых-тау, а к половине первого дня взошли на вер­шину Миссес-тау. Прекрасная видимость и наличие бинокля позволили нам с вершины с большей точностью, нежели это удалось сделать Гермогенову и Ле­вину, установить, где именно произош­ло несчастье. Мы совершенно отчетливо видели следы группы Гольдовского — Меглина на снежном хребте, ведущем к вершине. Следы эти тянулись вдоль все­го хребта вплоть до последней перед вершиной группы скал. Эти скалы ока­зались слишком крутыми, чтобы через них можно было перелезть. Наши то­варищи решили обойти их с северной стороны по фирну. Их следы огибали скалы и терялись на фирновом поле.

Сомнений больше не могло быть: группа Гольдовского—Меглина не дошла до вершины всего каких-нибудь 100-150 м. Несчастье постигло ее у последней перед вершиной группы скал на фирновом поле. Таким образом район поисков можно было еще более ограни­чить: пропавших товарищей надо было искать как раз под этой злополучной группой скал на снежном поле, в пере­секающих его трещинах, или на скалах ниже снежного поля.

Когда мы сидели на скалах перед вершиной Миссес-тау, наверх по нашим следам и ступенькам поднялся т. Соло­вей с новыми известиями снизу. Оказы­вается, к караулке прибыли четверо участников Австрийско-Кавказской экс­педиции, которые решили пойти по следам группы Гольдовского—Мегли­на, дойти до вершины Миссес-тау с се­вера и встретить нас, чтобы вместе со­ставить план дальнейших поисков. По­мимо австрийцев на Караул-кош пришла группа Харлампиева. Они также напра­вились на поиски пропавших товари­щей со стороны караулки.

Поскольку на снежное поле по сле­дам группы Гольдовского—Меглина шли снизу австрийцы, мы решили не спу­скаться туда с вершины, а задержаться наверху, рассчитывая, что австрийцам, как весьма опытным альпинистам, уда­стся быстро добраться до вершины Миссес-тау.

Расчеты наши однако не оправдались. Прождав австрийцев напрасно несколь­ко часов, мы на закате солнца 7 августа начали спуск вниз и к вечеру на следую­щий день были уже на поляне у безенгийской караулки.

Пока мы отсутствовали, на поляне собралось множество народа: из Наль­чика приехал заведующий райбазой т. Маштава в сопровождении 15—20 балкарцев из селений Безенги и Шики, добровольно вызвавшихся, несмотря на горячую сенокосную пору, принять уча­стие в поисках пропавших без вести ту­ристов; кроме того прибыли несколько туристских групп, участники которых (тт. Риз, Абалаков, Гетье и др.) с готов­ностью изъявили желание принять уча­стие в поисках.

9 августа вернулась с розысков груп­па Харлампиева. Она тщательно обыска­ла скалы под снежным полем. Никаких результатов поиски ее не дали. Поиски австрийцев, воспользовавшихся хоро­шей погодой и поднявшихся до конца снежного поля, полностью подтвердили наши выводы о месте, где произошло несчастье. Кроме того, и им удалось най­ти на скалах у начала фирнового поля место последнего ночлега погибших то­варищей.

Дальнейшие поиски на снежном поле и на скалах под ним не дали никаких результатов: новых следов пропавшей группы обнаружить не удалось.

Результаты работы поисковых групп дают возможность более или менее точ­но установить, что именно случилось с группой Гольдовского—Меглина.

Дело было по всей вероятности так.

Наши товарищи потратили весь день 29 июля на то, чтобы преодолеть трудный подъем по скалам и выбраться на хребет, ведущий к вершине. К вечеру 29 июля они уже были на хребте и здесь на скалах устроились на ночлег с тем, чтобы воспользоваться утренними часа­ми, пока солнце еще не растопило снег, для обхода по фирну недоступных скал. При обходе скал они утром 30 июля были увлечены вниз пластовой лавиной и либо сброшены ею в глубокую тре­щину, либо засыпаны толстым слоем снега.

Возможность образования лавины тем более вероятна, что восхождению наших товарищей предшествовал обильный снегопад, а 29 июля, по словам балкар­цев, живущих на Караул-коше, стояла теплая и туманная погода.

Встает вопрос: имеем ли налицо не­счастный случай или неосторожность? Можно ли возлагать ответственность за катастрофу на тех, кто стал ее жертвой?

Судя по всему, они совершали свое последнее восхождение с полным уче­том тех опасностей, которые их подка­рауливали на склонах Миссес-тау. Они охраняли друг друга веревкой, связав­шись по двое. Следы на гребне показывают, как тщательно и осторожно обходили они опасные места. Злополучные скалы они обходили по фирну не вече­ром, а утром, когда снег обычно бы­вает скован ночным морозом и менее всего подвержен осыпанию и сдвигам.

Их гибель — чистая случайность, ре­зультат ряда неблагоприятно сложив­шихся объективных обстоятельств, неза­висящих от воли, силы и уменья погиб­ших товарищей.

Случаи гибели альпинистов в снежных горах в той обстановке, в какой произо­шла катастрофа на Миссес-тау, бывают не часто. Тем обиднее и больнее, что на этот раз роковой случай нанес молодо­му туристскому движению особенно тя­желый удар. «Белая смерть» вырвала из среды пролетарских альпинистов как раз наиболее талантливых и способных работников в области горного туризма, альпинистов подлинно новой советской формации, для которых альпинизм яв­лялся не самоцелью, а одной из форм служения обществу, методом научно-исследовательской работы, и лишила коммунистическую партию Швейцарии двух преданных активных товарищей, принимавших участие в ее работе с пер­вых дней существования партии.

Наши поиски были напрасны. Тела погибших товарищей остались неpaзысканными. Миссес-тау, эта гордая, не­приступная скалистая громада, стала их могилой и в то же время надгробным памятником.

Пусть этот грандиозный памятник будет напоминать туристам, путеше­ствующим в горах, о необходимости не­устанно вооружать себя для борьбы со слепой стихией, основательнее совер­шенствоваться в технике горовосхождения и не только совершенствоваться, но и двигать эту технику вперед, доби­ваясь такого положения, при котором возможность катастроф, подобных слу­чившейся 30 июля, была бы почти исключена и «белая смерть» стала со­всем редкой гостьей в горах Советской страны.