Путешествие по ледяной пещере на Урале
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Источник: И. В. Ледомский. Путешествие по ледяной пещере на Урале. Под редакцией и с предисловием акад. В. А. Обручева. Всероссийское общество охраны природы. Москва, 1937 г.
Одна из самых популярных и любимых песен, которые поют счастливые народы Союза советских социалистических республик, начинается словами:
«Широка страна моя родная...»
И, действительно, широка и хороша наша страна, наша социалистическая родина!
Союз советских социалистических республик занимает территорию в 23 миллиона 353 тысячи квадратных километров. Это значит, что на нашей земле свободно могли бы разместиться, например три Америки, или сорок Германий, или девяносто Англий; или семьсот Бельгий.
Около 170 миллионов человек населяют нашу страну. Свободные граждане Союза ССР владеют огромными богатствами, самым ценным из которых является Великая Сталинская Конституция Союза ССР – созвездие одиннадцати братских, равноправных союзных республик.
По запасам каменного угля (1200 млрд. тонн) СССР занимает второе место в мире, после США. Из 9–10 млрд. тонн мирового запаса нефти, наш Союз обладает 3200 млн. тонн и стоит на первом месте в мире.
Также первое – и исключительное – место в мире занимаем мы по запасам железных руд (10 612 млн. тонн) По добыче золота советский Союз еще в 1935 г. вышел на второе место в мире.
Все эти, как и многие другие сокровища недр нашей родной земли таятся на пространстве в 8.200 тыс. кв. км, т. е. на 36–37% всей территории СССР. Остальная же, большая часть СССР геологически еще не изучена.
Изучение нашей страны наиболее широко стало развертываться только за последние 16–17 лет, т. е. после того, как мы получили возможность, покончив с различными фронтами гражданской войны и интервенции, заняться мирным трудом и социалистическим строительством. Сейчас не проходит ни одного дня, чтобы наша благодатная страна не раскрывала перед нами все новые и новые страницы истории, геологии, экономики, естествознания, географии.
Урал издавна известен, как район, изобилующий многообразными природными богатствами, представляющий «такую комбинацию богатств, какой нельзя найти ни в одной стране мира» (Сталин). Каменный уголь, железо, медь, цинк, алюминий, магний, платина, золото, хромиты, асбест, калийные соли, нефть, торф, редкие элементы, драгоценные и поделочные камни, разнообразное строительное сырье, мощные лесные массивы – таков далеко не полный перечень естественных ресурсов Урала.
Но Урал сказочно богат не только сокровищами своих естественных ресурсов, не только великолепными заводами и шахтами, созданной в четыре года первого пятилетнего плана, новой угольно-металлургической базы на Востоке, составляющей «гордость нашей страны» (Сталин).
Природа Урала исключительно разнообразна и красива. Недаром Урал называют «Советской Швейцарией». Горы, покрытые густыми хвойными лесами на севере и лиственными на юге, живописные озера, достигающие огромных размеров (напр., Увильды), реки, несущие свои быстрые воды между скалистых берегов и пользующиеся заслуженной славой у туристов и экскурсантов (напр., р. Чусовая), самые разнообразные, самые редкие минералы (напр., Ильменский комплексный заповедник), – всем этим сказочно богат древний Урал, этот «Каменный пояс», отделяющий Европу от Азии.
***
Кунгурская ледяная пещера, находящаяся на западном склоне Урала между Пермью и Свердловском, несомненно, относится к числу замечательнейших и интереснейших мест Союза ССР.
Многие из нас еще со школьной скамьи помнят о существовании Фингаловой пещеры на острове Стаффа (Гебридские острова в Шотландии), Мамонтовой пещеры в США (штат Кентукки к югу от г. Люизвиля), Адельсбергской пещеры (на границе Италии с Югославией), Лазоревого или Голубого грота на Капри (в Италии). Многие помнят, что «Франц Бауман заплатил жизнью за честь дать свое имя впервые осмотренной им пещере Гарца». Об этих пещерах и гротах Западной Европы и Америки пишут в учебниках географии, в книгах по геологии, в журналах путешествий и приключений. Но многие ли знают о том, что в нашей огромной, прекрасной стране раскинулся глубоко под землей целый подземный город – Кунгурская ледяная пещера?
Кунгурская пещера и с научной, и с туристической стороны представляет безусловно больший интерес, нежели известные всему миру, много раз описанные, зарисованные, сфотографированные и заснятые на кинопленку Мамонтова и другие иностранные пещеры. Окруженные постоянным уходом и заботой, эти пещеры притягивают массы туристов и экскурсантов культурным обслуживанием, комфортабельными отелями, построенными в непосредственной близости от пещер. Путешественники обеспечены хорошими дорогами и удобным транспортом.
Познакомимся (По Гартвигу) в общих чертах, хотя бы с двумя величайшими пещерами мира – Адельсбергской и Мамонтовой, для того, чтобы еще больше понять и оценить значение своей отечественной, Кунгурской, пещеры.
Адельсбергская пещера расположена на полпути между Триестом и Лайбахом (граница Италии с Югославией), у подножия незначительной возвышенности, называемой Шлосбергом. Здесь лежит небольшой, просторно и красиво выстроенный городок Адельсберг. У городка протекает через поля и луга река Поик. Река упирается в западную оконечность Шлосберга и уходит под скалы. Пещерное отверстие находится метров на 15 выше от этого места. При входе в пещеру умолкает журчание реки, слабеет дневной свет. Через 90 метров от входа проход расширяется, образуя громадную, необозримую, куполообразную пещеру. Узкая, скалистая стена пересекает пещеру, не достигая, впрочем, до верха ее. Эта стена составляет натуральный мост, на котором останавливается пораженный турист. Слева от стены, из пропасти, слышится рев шумной реки. Справа, где стена почти отвесно спускается вниз, открывается неясная перспектива просторного зала «Большого Собора» или Нептунового грота. Спустившись по каменным ступеням на дно пещеры и перейдя реку по искусственному мостику, путник начинает подыматься опять вверх к Новому гроту или гроту императора Фердинанда. Этот грот был открыт сравнительно недавно, только в 1818 г., в то время как надписи на стенах Старого грота, вход в который начинается также неподалеку от входа в Новый грот, но в несколько другом направлении, свидетельствуют о том, что Адельсбергская пещера посещалась в 13 и 14 столетиях. Этот зал Старого грота так и называется – Зал имен или надписей. Следуя далее, вглубь Старого грота, турист попадает в грот, богато украшенный нежными сталактитами кораллового цвета, и носящего, несмотря на свою красоту, мрачное название Скелетового грота, т. к. в 1814 г. в углублении этого гроба был найден человеческий остов, покрытый сталактитами. Вероятно, это были останки какого-нибудь несчастного, который суеверно отыскивал скрытые будто бы здесь сокровища. Новый грот обладает несравненно большими красотами. В 570 метрах от входа в Адельсбергскую пещеру, следуя по Новому гроту, турист входит в так называемый Танцевальный зал, шириною в 30 метров. Далее, начинается разнообразие сталактитов и пестрота красок – белых, серых, коричневых, красных. Наибольшей популярностью пользуется прекраснейшее сталактитовое образование – Занавес. Свешиваясь со стены, это образование поразительно походит на театральный занавес, отброшенный на половину налево и падающий красивыми складками. Блестяще-белый Занавес оторочен ярко-красной и коричневой каймой с переливающимися оттенками. Один эксцентричный турист – англичанин совершенно серьезно предлагал большие деньги за то, чтобы ему позволили обломать Занавес и увести его с собой в Англию. Вскоре после Занавеса открывается большой, величественный купол, в котором справа и слева высятся по одному холму из обвалившейся породы. Налево – Лойбль, направо знаменитая Голгофа. Не отдельные сталактитовые столбы находит путник у Голгофы, а целые сотни колонн, из которых иные достигают колоссальных размеров, со всевозможными переходами от ярко-белого к темно-красному цвету. Отвесная высота Голгофы равняется 58 метрам. Если пройти через Лойбль, то путник попадает к Капельному колодцу. Красные сталактиты образуют бассейн, куда с высоты 18 метров непрерывно падают большие капли воды в несколько, близких друг от друга, рядов образуя, таким, образом, струи в виде серебряных нитей. После изящного великолепия этих разукрашенных природою зал, туриста поражает мрачность обнаженной глубокой пропасти, называющейся Тартар, расстояние между стен которой достигает 66 метров. Из всех побочных рукавов Адельсбергской пещеры наибольшей красотой и разнообразием сталактитов отличается грот эрцгерцога Иоанна и особенно Готический зал в нем.
Адельсбергская пещера простирается на 20 км, из которых освещено электричество 4.172 м. В пещере на протяжении 2.268 м проложен рельсовый путь.
Мамонтова пещера – величайшая известковая пещера мира, расположена в Соединенных штатах Америки в штате Кентукки к югу от г. Люизвиля. На протяжении 280 км общей длины пещеры путник попадает из одного грота в другой, встречая на своем пути реки и озера, сталактитовые залы, проходы и галереи. Начиная от самого входа, пещера постепенно понижается слишком на 90 метров до уровня протекающей поблизости реки Грин-Ривера, с которой подземные воды пещеры находятся в соединении; они поднимаются и опускаются вместе с поднятием и падением воды в этой реке.
У входа в пещеру отмечается следующее явление: если температура наружного воздуха выше + 12°, 4 R., то из пещеры стремится струя прохладного воздуха, доходя до бурного ветра при повышении температуры наружного воздуха. Наоборот, если внешняя температура ниже +12°, 4 R., то ветер врывается в пещеру, увеличиваясь по мере понижения температуры снаружи. В самой пещере, в самых глубоких ее частях, господствует постоянный градус тепла, + 12° Р вне зависимости от времени года.
По пещере текут подземные Реки (Стикс, Лета), по которым туристы свободно передвигаются на лодках. В одной из таких рек была открыта и описана особая порода слепых рыб до 15 см длиною. В длинном и узком ходе, называемом Клевландовым кабинетом, путешественники впервые встречают чрезвычайно красивые гипсовые кристаллы. В конце главного хода перед туристами разверзается бездонная пропасть. Звук брошенного камня, задевающего за выступы породы, превращается в конце концов в эхо, доносящееся до тех пор, пока слух не в состоянии более следовать за ним. Поражают своей грандиозностью колонны, карнизы, арабески и драпировки из сталактитов в гроте Горинов собор. Грот Звездный зал представляет собой обширный купол, окруженный крутыми стенами скал, черный потолок которого местами обнаруживает белые просветы своего нижнего слоя и издали кажется, будто звезды блистают на ночном небе. В гротах пещеры находили скелеты вымершей расы, когда-то, якобы, населявшей эту пещеру. Мамонтова пещера беднее причудами сталактитовых форм, чем Адельсбергская, в ней недостает творческой жизни природы, но для тех, кто в горных породах читает историю земной коры, эта пещера представляет чрезвычайный интерес. Пещера была открыта в 1801 г., но на всем своем громадном протяжении она сделалась известна лишь в 1840 г. Находились предприимчивые люди, которые пытались использовать климатические особенности пещеры для лечения туберкулеза (доктор Митчель) или для сборищ различных христианских общин, чувствовавших, видимо, особое вдохновение при вознесении молитв из недр земли. Сейчас Мамонтова пещера, куда ведет специальная железная дорога, посещается многочисленными туристами из всех стран.
***
Стар и прекрасен седой Урал. Его геологическая история насчитывает не тысячи, а многие и многие миллионы лет. Урал гораздо старше Кавказа. Возраст Уральских гор определяют в триста миллионов лет. Еще в Пермский период геологических подразделений истории земли окончательно поднялся могучий и высокий Уральский хребет, соперничая со своим близнецом Тянь-Шанем.
Долго и бурно рождался Урал. В конце Силурийского периода в восточной части теплого моря, где теперь находится Уральский хребет, начались грандиозные вулканические извержения, продолжавшиеся и в следующий – девонский период. Из моря поднялись первые признаки хребта – многочисленные острова с извергающими огненную лаву, вулканами. В конце девонского и в начале каменноугольного периодов уже ясно обозначилась горная цепь, а вулканы стали постепенно затухать. В конце каменноугольного периода море отошло от восточного склона Уральского хребта. Начался величественный процесс горообразования. Из недр земли поднялись могучие складки, тесня друг друга, нагромождаясь, ломаясь и изгибаясь. Из самых глубоких недр земли поднялась расплавленная гранитная масса – магма, смешалась, вкрапилась в осадочные и изверженные породы и постепенно охладились, затаив глубоко в себе принесенные ценнейшие руды, платину, золото и драгоценные камни.
В Пермский период – период окончательного рождения Урала – молодая горная страна начинает теснить море с запада и особенно с востока.
Уральское море постепенно превращается в закрытый бассейн, мелеет и испаряется под лучами горячего солнца, чтобы потом исчезнуть совершенно, оставив до нашей эры только многочисленные озера, в том числе и горько-соленые, имеющие целебное значение. Образуются мощные осадки извести. Кунгурская ледяная пещера находится в известняках, переходящих в гипсы различных видов: в «дикий камень», литографический сланец, селенит.
Все выше поднимался западный склон Урала, оттесняя море и образуя трещины в породе. Вертикальные трещины под действием атмосферной воды, проникавшей в породу и растворявшей ее, постепенно расширялись под землей, образуя глубокие шахты, воронки. Напор воды двигал обломки породы по этим колодцам, расширял их дно, превращая их в причудливые гроты. Когда же кончилась ледниковая эпоха и масса воды, образовавшаяся от таяния льдов, устремилась в низины и котловины, гроты соединились горизонтальными ходами, образовав, таким образом, целый подземный город. Расширению горизонтальных ходов помогала, несомненно, весной и горная река Сылва, в половодье разливаясь и затопляя своими мутными водами пещеру.
Кунгурская пещера – это результат работы подземных вод в известняках. Такую работу подземных вод в растворимых, трещиноватых, хорошо пропускающих воду, породах (известняки, гипсы, каменная соль, песчаники), принято называть карстовыми явлениями. Карстовые явления порождают пещеры, провалы, воронки, где, нередко, собирается вода, образующая целые реки и озера. Карстовые пещеры природа щедро украшает известковыми или соляными сталактитами и сталагмитами. Как же образуются эти исключительные по своей красоте арки, колонны, столбы и сосульки?
Капли воды, проникая через известковую породу и растворяя известь, обогащаются ею. Когда капли воды, просочившись через трещины, начнут капать одна за другой с «потолка» пещеры, то они теряют углекислоту, причем известь начинает выделяться и кристаллизоваться. Каждая капля, таким образом, наносит, падая в одно и то же место пещеры, новый маленький слой кристаллической извести, образуя, в конечном счете в пределах тысячелетий известковые столбы – сталагмиты самой причудливой формы, растущие снизу вверх. Если же капли воды, достигнув пещеры, выделяют кристаллическую известь, не падая на дно пещеры, то в результате этого, также в пределах тысячелетий, образуются сталактиты, т. е. те самые великолепные сооружения, которые спускаются, как сосульки, сверху вниз.
Нередко, сталагмиты и сталактиты срастаются, сплетаются между собой и тогда такой грот украшается замечательно красивыми арками, колоннами, напоминающими великолепные дворцы.
Сохранившаяся историческая легенда об Урале рассказывает нам, что «Александр Македонский 2270 лет тому назад, разгневавшись за что-то на гномов, на веки-веков заточил их в Рифейские горы (так в древности называли Уральские горы. Ин. Л.). Для сообщения с людьми гномы имели ряд выходов из гор. Одним из выходов и была Кунгурская ледяная пещера». Более поздние предания говорят, что во времена русской колонизации Урала (XV– XVI вв.), кунгурцы, осаждаемые туземным населением – башкирами, вогулами и остяками, – прятали в гротах пещеры свои семьи и имущество. Известный завоеватель Сибири Ермак Тимофеевич также воспользовался Кунгурской пещерой; 26 сентября 1578 г., говорят историки, Ермак со своим войском «своротил» на реку Сылву и зимовал здесь. И поныне гора, в которой находится вход в пещеру, называется «Ермаково городище».
Кунгурская ледяная пещера известна давно.
Первое описание пещеры было сделано в 1812 г. русским академиком Иваном Лепехиным, посетившим пещеру в 1770 г. По свидетельству акад. Лепехина ранее его упоминается о Кунгурской пещере в сочинениях известного шведского исследователя Страленберга. Ак. Лепехин указывает, что ему удалось обнаружить в гротах остатки икон и дерева. Кунгурскис старожилы и в настоящее время утверждают, что в пещере имеется, выведенная копотью на стене, дата, относящаяся в первой половине XVII столетия. В 1879 г. в пещере производил раскопки археолог Поляков, искавший здесь следы существования доисторического человека. Но работы Полякова, как и более поздние археологические работы, не обнаружили признаков человека. Видимо, несомненно низкая температура в пещере (минус 2–3° С) сделала пещеру необитаемой даже для пещерного человека. В 1902 г., пещеру исследовал геолог Н. Каракаш. Ледяная пещера, ее неповторяемые дворцы и залы, «удостоилась» внимания дореволюционных кунгурских «отцов города» – городские мясоторговцы обратили пещеру в склад мяса в летнее время.
21 Июля 1921 г. пещеру посетил Михаил Иванович Калинин, оставивший свою запись в книге посетителей пещеры.
В 1934–35 г. геологическое и топографическое изучение пещеры было проведено партией специалистов Гидроэнергопроекта.
И все-таки, несмотря на то, что пещера много раз посещалась и даже исследовалась, – она все еще остается величественной загадкой природы. Огромное количество ходов и ответвлений, препятствия в виде подземных озер, суженных проходов, осыпей не позволили до сих пор полностью обследовать пещеру, определить ее действительное протяжение.
Но и более или менее исследованная часть указывает на наличие целого сказочного подземного города, созданного природой. Если же учесть весьма вероятное предположение, что Кунгурская пещера соединяется своими бесчисленными ходами с пещерами на реке Ирени и даже на Чусовой, если даже ограничиться при определении вероятных размеров пещеры пределами площади надпещерного карстового поля, то все-таки, нужно говорить уже не только о подземном городе, а о целой чудесной подземной стране, все еще слабо изученной и не исследованной.
Наше путешествие в этот сказочный подземный город мы решили совершить 2 июня 1936 г.
С кряхтением и скрипом отвалил большой паром от берега.
Быстрая уральская река Сылва понесла свои чистые воды по обе стороны парома, явно намереваясь сбить это неуклюжее сооружение куда-нибудь в сторону, подальше от своего течения. Медленно уплывали мы от оставленного берега, с видневшимся вдали городом Кунгуром.
Было нестерпимо жарко. Солнце щедро отдавало земле свое тепло, вознаграждая седой Урал за долгую и суровую зиму. Даже на реке не было прохлады. Сылва купалась в лучах солнца, играя яркими бликами то здесь, то там. Мы, одетые для предстоящего путешествия в плотные брезентовые комбинезоны, в перчатках и шапках, изнывали от жары.
Только нашему «Петеру» было все нипочем. Она сидела на перилах парома, болтала ногами и что-то с жаром рассказывала моему спутнику. «Петер» – это девушка, еще подросток, но уже работающая на одном из крупных заводов Урала. Она присоединилась к нам для совместного путешествия и была названа моим спутником именем героя известного кинофильма «Петер» после того, как облачилась в комбинезон и надела на голову какой-то рваный картуз. Полной противоположностью «Петеру» был наш проводник. Это еще молодая, но молчаливая и нелюдимая женщина как-будто хранила на себе какой-то отпечаток того таинственного подземного города, куда мы держали свой путь. Молча, с большой тщательностью осматривала она наши три керосиновых факела, умелой рукой заправляя в носики факелов паклю. Она много раз бывала «там» и знала цену факелам.
Паром подходил к противоположному берегу. Мы приближались к обнаженным, крутым склонам известковых гор. Наш допотопный «Ноев ковчег» устоял в борьбе с гордой Сылвой – мы причалили.
Небольшая полоска яркой, зеленой травы отделяла нас от подножия гор. Оживленно беседуя, мы быстро прошли, несмотря на сорокоградусную жару, метров четыреста, держа направление несколько наискось от парома.
Перед нами высилась скалистая громада, с голыми, суровыми уступами – гора «Ермаково городище».
Мы у цели – перед нами вход в одну из самых больших в мире карстовых пещер.
Жалобно скрипнула на ржавых петлях старенькая деревянная дверка, загораживающая узкую и низкую расщелину – вход в пещеру. Потянуло равномерной струей очень холодного воздуха, дующего полгода из пещеры, а полгода – в пещеру.
Разговоры невольно смолкли.
Бессознательно мы еще раз обернулись навстречу солнцу, навстречу голубой, без единого облачка, бездонной лазури неба. На одно мгновение сверкнула перед нами Сылва, глаз жадно зафиксировал прибрежную зелень. Мы переглянулись и стали зажигать факелы...
Где на четвереньках, где почти ползком, мы начали свое путешествие по подземному городу. Вокруг нас – холодные, то сужающиеся, то несколько раздвигающиеся, известняки, покрытые тонким слоем льда. Под ногами, подернутая льдом, белая глина. Температура минус 3° Ц.
Первые десять, двадцать метров... Вдруг первый факел, принадлежащий нашему проводнику, внезапно исчез. Исчез также и второй факел – факел «Петера». Я полз третьим, мне не досталось факела. За мной, метрах в трех, пробирался мой спутник Михаил Андреевич, также с факелом. Но вот откуда-то спереди и снизу глухо прозвучали голоса. Я пополз дальше. Вскоре щель, резко повернув влево, уперлась в сплошную породу, и передо мной открылся каменный, глубокий колодезь, со скалистыми, обледенелыми уступами. Далеко впереди маячили два факела, скудно освещая колодезь снизу. Минутное колебание, и вот уже ноги и руки нащупывают уступы, скользкие и холодные... Еще несколько усилий и я становлюсь во весь рост рядом с проводником и «Петером», наблюдая, как спускается Михаил Андреевич. Наконец, мы все в сборе и можем продолжать наш путь.
Щель значительно раздвинулась в стороны и вверх; можно было уже идти, хотя и сильно наклонившись и оберегая голову от удара неожиданного выступа породы. Впереди прыгали два факела, то исчезая за поворотами, то притягивая к себе взор как путеводные звезды. Под ногами поднимались каменные нагромождения и движение становилось все более и более затрудненным. Вот еще одно обледенелое каменное препятствие, еще один поворот... и я остановился, пораженный сказочной красотой, открывшегося Бриллиантового грота.
Большой сводчатый грот был весь усыпан снеговыми кристаллами, покрытыми белыми пушистыми хлопьями снега. Свет от факелов заставлял кристаллы переливаться всеми цветами радуги, как будто грот был составлен сплошь из самоцветных камней: бриллиантов, рубинов, изумрудов, аметистов. Никакая, самая изощренная, фантазия не могла бы создать такого причудливого великолепия, такого изящества и ювелирного совершенства, как это сделала природа, открыв перед нашими зачарованными взорами величие свое. Я чувствовал себя героем восточной сказки – Аладдином, – открывшим, благодаря волшебной лампе, несметные сокровища драгоценных камней. Инстинктивно протянув руку к ближайшим кристаллам, чтобы осязать виденное мною, я невольно отдернул ее обратно, опасаясь, притронувшись, разрушить целое созвездие кристаллических цветов с тонкими и нежными слегка изогнутыми, лепестками, сверкающее разноцветными бликами у самых моих глаз. Среди снеговых лилий и астр, то там, то здесь вспыхивали стразы более крупных кристаллов, обрамленных крупной и мелкой жемчужной зернью.
В полном безмолвии стояли мы до тех пор, пока проводник не обратил наше внимание на чудесный уголок Бриллиантового грота – на Мраморные Ворота. Грозно нависли огромные плиты, окруженные самоцветами снежных кристаллов. Глубокие трещины и расщелины прорезали породу. Вот, кажется, стукни по плитам, крикни, и с приглушенным грохотом рухнет вниз это сооружение природы, насчитывающее не одну сотню миллионов лет.
С трудом оторвались мы от созерцания Бриллиантового грота и, оглядываясь назад, двинулись дальше, опять войдя в узкий лабиринт, навстречу новым сюрпризам сказочного подземного города, гостеприимно показавшего нам с первых же шагов свой алмазный фонд.
Мы уже начинали свыкаться с необычайной обстановкой нашего путешествия. Ноги более решительно искали опоры среди обледенелой породы, болезненные удары головой о выступы становились реже...
Неожиданно, из абсолютной темноты показались первые колонны ледяного дворца. Это был Полярный грот. Ледяные колонны сходились в готические арки. Вот большая аудиенц – зала с ледяным троном посредине. Кажется, что снежная королева из сказки Андерсена только что покинула зал, распростившись с мальчиком Каем, что вот здесь за ближайшими ледяными столбами и в глубине ледяных ниш, еще прячутся девочки – снежинки, деды морозы, северный ветер и туманы, утомленные полярным праздником, устроенным для развлечения мальчика Кая.
Наш проводник и «Петер» ушли несколько вперед, и свет от их факелов открыл почти полностью весь ансамбль ледяного дворца, построенного как будто из белого мрамора с голубоватыми и сиреневыми переходами в теневых частях. Вправо от нас забелел обледенелый водопад. Проводник уверил нас, что его мертвая неподвижность только кажущаяся. Водопад медленно, очень медленно, ползет вниз со скалистых уступов и уходит в расщелины. Пройдя Полярный грот, мы начали заметный спуск по узкой и скользкой щели.
Приходилось ползти, цепляться за обледенелые уступы. Надолго запоминаются эти переходы; чувствуешь себя маленьким, слабым существом, втиснутым в нутро Земли. «Внимание!» – окрикнул проводник. Передо мной справа, у самого бока, каменная стена, слева темная, неизведанная пропасть, а спереди крутой ледяной спуск. Вижу как передние факелы друг за другом плавно уплывают вниз и скрываются где-то в провале.
Скатываюсь и я с ускоряющейся быстротой по ледяному спуску...
Мрачные своды огромного черного грота. Кругом хаос острых скал. Под ногами каменные барьеры. Ниши. Провалы.
Это – грот Данте. Знаменитый поэт изнеженной Флоренции не нашел бы ни на своей родине, да и, пожалуй, во всем мире, ничего более мрачного для воспроизведения своего «Ада».
Проводник зашла вперед, разложила где-то у противоположной стены куски, смоченной в керосине, пакли и, приказав нам встать с потушенными факелами, зажгла разложенную паклю. Тотчас посредине грота вырос на фоне красного огня черный каменный пьедестал и на нем... сам «царь тьмы» – сатана со светящимися глазами и отвратительно раскрытой пастью. Огромная каменная глыба, умело освещенная, поразительно напоминала этого легендарного «Духа зла».
Мы поспешили из этого мрачного грота.
Улицы подземного города становились шире, но продолжали идти с заметным уклоном. Под впечатлением виденного, мы молча шли вперед. Михаил Андреевич нагнал меня, «Петер» шла в двух метрах перед нами и только проводник ушла несколько подальше. Лишь слабые звуки наших шагов, заглушаемые обступившими стенами, нарушали тишину...
Мы быстро миновали следующий небольшой грот–Склеп, с низко нависшим сводом, имеющим боковое ответвление. Поперечник ответвления был не более чем 30– 35 сантиметров, что заставило нас отказаться от путешествия по нему, и мы, пройдя немного, очутились в Крестовом гроте.
Этот грот, вытянутый в длину, имел в одном из своих углов развалины каменного домика, сложенного из плит. По рассказам старожилов, в начале прошлого столетия здесь жил монах – отшельник, молившийся на крест, выведенный им копотью на глыбе поблизости от домика.
Мы присели отдохнуть. Закурили.
Температура заметно повысилась, льда не было и в помине. К ногам липла вязкая, белая глина. Мы спустились на 92 метра под землю. Термометр показал плюс 2° Ц. Говорить не хотелось. Все немного устали, а главное, были полны впечатлений. Тишина... Абсолютная тишина, какой там, на земле, никогда не бывает. Эту тишину вечного покоя, тишину гнетущую, исключающую всякую жизнь, еще более подчеркивали ритмические, как тиканье маятника, удары капель воды о породу.
Вода... Это она создала все величие и непревзойденную красоту подземного города, продолжая и сейчас свою медленную работу.
Отдохнув в Крестовом гроте, мы вошли опять в узкий проход и двинулись по нему дальше.
Вскоре мы вошли в грот с поэтическим названием – Руины Помпеи, где в хаотическом беспорядке, имеющем, однако, какую-то свою закономерность, были живописно раскинуты каменные глыбы, нагроможденные друг на друга и, действительно, напоминающие разрушенный классический город. Утверждают, что в зимнее время посредине этого грота образуется ледяной сталагмит, напоминающий статую женщины, что довершает сходство этого грота с погибшей Помпеей.
Подземный город продолжал раскрывать перед нами свои сооружения, дворцы и архитектурные ансамбли.
Морское дно, грот, замечательный тем, что, забравшись повыше на отдельные скалы, торчавшие в правой его части, в то время как левая сильно осела вниз, создавая обширное углубление, – мы смогли видеть над своими головами в «потолке» целых пять воронок; тех самых воронок, по которым проникала в породу атмосферная вода. Я вглядывался, высоко подняв голову, в стены воронок с правильно чередующимися желобками. Вода сделала внутренние стены воронок гармошкой. Неожиданно большая капля холодной воды упала из воронки мне на лицо...
Дальнейший путь привел нас в Скульптурный грот – этот дворец Дожей подземного города. По всему большому гипсовому своду грота вода наплела тончайшие каменные кружева, украсила изящной скульптурной резьбой стены и потолок, создавая кажущуюся легкость и непрочность своей архитектурной фантазии.
В следующем, Метеорном гроте мы долго осматривали огромную воронку такого же происхождения, что и пять воронок Морского дна. Эта колоссальная каменная труба имела диаметр до трех с половиной метров и уходила вверх на пятьдесят метров. Еще, примерно, столько же вверх и мы смогли бы увидеть небо и солнце.
Но мы были далеко и глубоко под землей и почувствовали это с особенной силой тогда, когда из Метеорного грота начали большой переход, втиснувшись в узкую и длинную щель.
Опять со всех сторон обступили нас скользкие, холодные стены. Извиваясь, как змеи, оберегая голову от неожиданных ударов о скалистые выступы, мы долго пробирались пока, наконец, не достигли Кораллового Рифа и не останавливаясь перешли в Центральный грот.
Здесь мы решили немного передохнуть после тяжелого перехода, расположившись довольно комфортабельно на гигантских плитах этого обширного грота.
«Не потушить ли нам огонь? Посмотрим как мы будем себя чувствовать в абсолютной темноте подземелья» – предложил я.
Не успел я закончить фразы, как факел «Петер» уже потух. Потушил факел и Михаил Андреевич.
«Что же Вы?» – обратились мы к нашему проводнику.
Но вместо ответа проводник вынула из под комбинезона, тщательно спрятанный и оберегаемый, коробок спичек, не спеша проверила несколько спичек – горят ли? – и только тогда задула свой факел.
Предосторожность была не только не лишняя, но необходимая. Даже опытный проводник не выведет в темноте из лабиринтов подземного города неудачливых путников, которых неминуемо ожидает мучительная голодная смерть, если к ним не поспешат на помощь.
Темнота подземелья – это «ничто», слепота, небытие... Темнота давит, гнетет...
Не прошло и пяти минут, как «Петер» начала нервно покашливать, не решаясь еще сказать, чтобы зажгли факелы. Еще немного и «Петер» громко вздыхает. Во вздохе слышатся подступающие слезы... Мы не стали испытывать больше терпения девушки и попросили проводника зажечь факелы.
«Петер», чтобы скрыть смущение, сейчас же, как только зажгла свой факел, двинулась дальше, ловко карабкаясь по скалам... и, конечно, не в том направлении.
Когда «Петер» опять своим бодрым, молодым голоском заявила, что «инцидент исчерпан, в чем дело?...» – мы пошли дальше, следуя за своим надежным проводником.
Прекрасный, величавый куполообразный грот с ареной посредине и обломками породы, расположившимися кругом, амфитеатром, живо напоминал руины цирка древних римлян – Колизея. Он так и назывался.
Еще один переход по широкой улице подземного города и вот мы в предпоследнем гроте – Эфирном. Натеки белого гипса, как облака, обволокли стены и свод грота, создавая иллюзию пребывания в эфире, среди неподвижных громад белых облаков.
Именно сюда направились бы семь богатырей из сказки, созданной гением Пушкина, о мертвой царевне.
Вот они во гроб хрустальный
Труп царевны молодой
Положили, и толпой
Понесли в Пустую гору,
И в полуденную пору
Гроб ее к шести столбам
На цепях чугунных там
Осторожно привинтили.
Эти строки, произнесенные мною в Эфирном гроте, нашли полное одобрение моих спутников и даже наш угрюмый проводник в знак согласия кивнула головой, а «Петер» предложила выбить их где-нибудь на выступе скалы.
Двинулись к последнему гроту – Титаническому.
Перед нами открылась большая, высокая и мрачная зала. Титанический грот самый большой, из виденных нами.
Проводник и «Петер» немного отстали, а мы с Михаилом Андреевичем прошли дальше, намереваясь достигнуть противоположной стены грота и обследовать возможность дальнейшего продвижения вглубь подземного города.
Посредине грота возвышалась каменная глыба очень правильной формы.
Глыба носит название жертвенника.
Вдруг Михаил Андреевич, обогнавший меня, остановился.
«Идите сюда, здесь вода, целое озеро! Я промочил себе ноги» – позвал он меня.
Вглядевшись, мы убедились, что стоим на берегу большого подземного озера, уходящего под нависшие скалы. Вода была настолько чиста, что Михаил Андреевич не заметил ее и шагнул в озеро. Все дно озера, поскольку позволял свет факелов, было видно очень хорошо, не отличаясь ничем по своей структуре от дна пещеры. Дно озера спускалось довольно равномерно, достигая семи метров глубины в исследованной своей части. Прозрачность воды была удивительна. Да и не мудрено, ведь никакой нормальной водяной жизни – ни обилия моллюск, ни водяных растений, засоряющих воду – в озере не было. Хотя это не совсем точно; недавно были найдены под камнями озера... раки. Эти раки несомненно являлись аборигенами пещеры – они были совершенно слепые. Живя в абсолютной темноте, раки на протяжении многих веков утратили органы зрения. Рассказывают, что на озере водятся утки, и тоже слепые. Но пока эти «охотничьи рассказы» ничем не подтвердились, да едва ли когда-нибудь и подтвердятся, т. к. для существования каких бы то ни было птиц в подземном городе совершенно нет подходящих условий.
Мы заметили невдалеке от нас, пригнанный к берегу, небольшой плотик и около него довольно длинный шест. Я решил воспользоваться плотом и заплыть в озеро до тех пор, пока это будет возможно. Куда и откуда несло оно свои чистые, но черные, воды? Где кончалось и где начиналось? Как далеко можно было по нему продвинуться вглубь подземного города?
«Петер» вызвалась мне сопутствовать.
Взяв с собой два факела, мы прыгнули на плот, и я оттолкнулся от берега. Стоя, я упирался шестом, и плот медленно двигался к свисающим все ниже и ниже скалистым сводам грота.
Вот уже скалы надвинулись на нас, плыть стоя было невозможно. Мы встали на колени. Шест оказался бесполезен, я положил его и стал двигать плот, отталкиваясь от одного спускающегося выступа к другому. Вскоре скалы спустились еще ниже и нам пришлось лечь на спины, а мне в таком положении продолжать управлять плотом. «Петер» приумолкла, притаилась...
Тихо, тихо булькала вода у краев плота и это был единственный звук, напоминающий о жизни. Над нами миллиарды тонн горной породы – под нами многометровая глубина черного озера.
Я повернул плот и направил его движение вдоль озера, считая, что углубляться еще дальше было бы очень рискованно; можно было встретиться с каким-нибудь течением, силой которого плот мог бы быть затянут под скалы, а противиться течению, лежа на спине и перехватываясь руками от выступа к выступу, было бы очень трудно, если не невозможно.
Так, в полной тишине двигались мы вдоль озера до тех пор, пока, по моим расчетам, не следовало направить плот под углом влево, чтобы, сделав дугу, выплыть из под скал в другом конце озера и закончить наше плавание в том месте, откуда мы его начали.
Через некоторое время я повернул плот.
Вскоре скалистые уступы начали подниматься над нами. Мы услышали разговор наших товарищей.
Еще немного и мы стояли на берегу.
Оказывается, как только мы уплыли под скалы, проводник потушила свой факел, чтобы из темноты наблюдать за удаляющимся плотом, факелы с которого освещали свод, оводы озера и отражение скал в воде. Михаил Андреевич был в восторге от этого зрелища, повторив несколько раз.
«Ведь это же прямо феерия какая-то!».
Мы сели отдохнуть, обмениваясь впечатлениями и сожалея, что наше полуторокилометровое путешествие по чудесному подземному городу закончено и нам сейчас придется возвращаться обратно. Ведь мы осмотрели только очень незначительную часть пещеры.
На своем пути мы встречали много боковых ходов, уходящих то влево, то вправо. В гротах мы часто видели ходы высоко над головой. Куда они идут? Какие еще новые чудеса таит в себе этот подземный город? Бывали случаи, как говорят, что заблудившиеся путешественники все же выходили из катакомб пещеры, но за несколько десятков километров от входа, а потом никак не могли найти то место в горах, где они вышли, благодаря лишь счастливой случайности.
Схема пути по пещере
Пещера фактически числится в ведении Кунгурского Райисполкома, которому стоило не мало усилий содержать хранителя, проводника и аборигена пещеры Александра Тимофеевича Хлебникова.
А. Т. Хлебников – старик, влюбленный в свое детище. Уроженец города Кунгура судьба забросила его сначала в кругосветное плавание, затем – восемь лет жизни в Америке и вот опять родные кунгурские места.
В 1914 г. Александр Тимофеевич открыл заваленный вход в пещеру и с этого времени уже больше не разлучался с ней.
Через два года минует четверть века, как А. Т. Хлебников стал «пещерным человеком». Он знает, любит и как только может заботится о своем детище.
Но что может сделать Александр Тимофеевич, когда солнце, воздух и вода – эти создатели и в то же время разрушители природы – неумолимо, безостановочно делают свое дело – единственный вход в пещеру заваливался с каждым годом.
1937 год внесет в многовековую жизнь Кунгурской ледяной пещеры много нового. 7 сентября 1936 г. Президиум Свердловского Облисполкома (пещера находится на территории Свердловской области) вынес решение об устройстве в начале 1937 г. нового, более удобного, входа в пещеру. Пещерные пути и переходы будут несколько расчищены и приведены в порядок. Будет организована культурная экскурсионная база и общежитие для туристов и экскурсантов на 200 человек. Пещера электрифицируется специальной водопыленепроницаемой аппаратурой. Освещаться пещера будет мощными прожекторами. Кроме того, в пещере будут установлены шесть герметических противосыростных телефонных аппаратов и экскурсанты получат возможность сноситься в случае необходимости с экскурсбазой.
22 Ноября 1936 года Президиум Всероссийского общества охраны природы обратился в Комитет по заповедникам при Президиуме ВЦИК с просьбой войти в Правительство с ходатайством о признании пещеры государственным «заповедником, как памятник природы мирового значения, представляющий большой научный интерес».
Это крупнейшее научное значение пещеры, этой естественной лаборатории по изучению геологических процессов, особо подчеркивается еще и тем, что Оргкомитет по созыву XVII сессии Международного геологического конгресса, созываемой в СССР в Июле 1937 года, включил Кунгурскую ледяную пещеру в так называемый, Пермский маршрут экскурсий, как один из наиболее интересных объектов показа ученым мира – членам Конгресса.
Кроме научно-лабораторного значения, пещера, несомненно, приобретет большую популярность среди туристов, экскурсантов, краеведов, пионеров и школьников Советского Союза.
