Восхождение на Казбек
Хроника восхождений
Кроме огромного интереса, который представляет собою вулканическая группа Казбека, ее строение и деятельность, Казбек интересен еще как один из первоклассных на большом Кавказе ледниковых центров. Площадь его снегов и льдов занимает 71 кв. км, а его фирновые поля дают начало 8 ледникам первого порядка.
По высоте Казбек занимает шестое место среди вершин Кавказа. Его высота 5046 м. Выше его Эльбрус — 5633 м, Шхара-тау — 5186 м, Дых-тау — 5205 м, Каштан-тау — 5158 м, Джанга-тау — 5053м.
В отношении Казбека так же, как и в отношении других высочайших вершин Кавказа, долго было распространено предубеждение, что восхождение на него невозможно. Но за последние полвека очень многие ученые, альпинисты и простые туристы побывали на его вершине.
Восхождения на Казбек совершаются теперь каждый год.
Первая и неудачная попытка восхождения на Казбек была предпринята в 1808 г. академиком Вагнером.
В 1811 г. пытались подняться на Казбек академики Фридрих Паррот и Мориц Энгельгардт. Они поднялись со стороны ледника Орцвери до высоты в 3907 м.
В 1844 г. доктор Каленати отправился на вершину Казбека из с. Казбек по восточным склонам тоже со стороны ледника Орцвери и поднялся до высоты 4436 м. Он спустился, встретив отвесный ледяной склон, который не мог преодолеть. Доктором Каленати была составлена при этом подробная карта окрестностей Казбека.
Первое восхождение на Казбек было совершено 19 июня 1868 г. англичанином Дугласом Фрешфильдом и его компаньонами Туккером и Муром со швейцарским проводником Девуасу. Фрешфилд поднялся по восточному склону, выйдя из с. Казбек 18 июня, а спустился по северному склону, как оказалось, более легкому.
В 1873 г. первым из русских поднялся на Казбек Владимир Козмин. Он совершил свое восхождение со стороны Девдоракского ледника 15 июля.
В 1887 г. взошли на вершину Казбека инженеры Роберт Лерхо и Штейг с проводником швейцарцем Яковом Мюллером.
В том же году сделал попытку подняться на вершину немецкий альпинист Винкельман с проводником Иоганном Терером, но восхождение было неудачно.
В 1888 г. также неудачную попытку подняться на Казбек сделал альпинист осетин Б. 3. Тулатов.
В следующем (1889) г. было сделано три подъема и все три очень интересные и удачные. Альпинисты Е. Рукдешель и Г. Гирш с проводником Ф. Гоффером совершили совершенно рекордный штурм вершины Казбека в один день без ночлега. Они отправились 8 июня в 3 ч. 45 м. утра из с. Казбек по восточному склону и к 3 ч. дня достигли вершины, а в 8 ч. вечера были уже обратно в с. Казбек.
Второе восхождение в том же году совершили два английских альпиниста Булей и Джоси и немецкий альпинист Кауфман с проводниками Андреем Фишером и Каспаром Мауэром. Подъем был совершен со стороны Девдоракского ледника.
В этом же году известный альпинист и военный топограф А. В. Пастухов сделал карту вершины Казбека. Он поднялся по северному склону со стороны Майлийского ледника. Начал свое восхождение А. В. Пастухов в 3 ч. дня 27 июля от конца названного ледника и шел по льду около 1,5 км. На этом протяжении путь был вполне безопасен. К закату, который наступил здесь очень рано, Пастухов остановился на ночлег у скал на восточной стороне ледника. На следующий день вышел он на заре. Путь лежал по льду с падением около 60°, причем пришлось вырубать ступени. В 12 ч. дня Пастухов со своими проводниками достиг обширного фирнового цирка, питающего Майлийский ледник, занимающего пространство около 6 кв. км на в. 4166 м. Ведя свою топографическую работу, Пастухов пересек это фирновое поле и переночевал в северно-западном углу его на в. 4147 м без палатки. Наследующее утро подъем снова продолжался по очень крутому ледяному склону по ступенькам, вырубаемым во льду. В 12 ч. 30 м. дня Пастухов и его спутники были на гребне седловины между двумя конусами Казбека, а в 4 ч. дня 29 июля на его вершине.
«Меня поразила фигура вершины, — пишет А. В. Пастухов, — казавшаяся всегда мне шапкой. Теперь же я видел перед собою дугу, острую по своей длине и на протяжении 35 шагов не имеющую никакого падения. Очевидно, что тут был когда-то кратер, сторона которого, обращенная на юг, провалилась».
В 1891 г. поднялся на вершину Казбека известный немецкий альпинист и исследователь Кавказа Мерцбахер. С ним были проводники Иоганн Керер и Иоганн Унтервегер. Мерцбахер так же, как и Пастухов, начал свое восхождение со стороны Майлийского ледника от Кермадонских серных источников или Тмени-Кау-Кермадон, где ежегодно летом собирается лагерь из окрестного осетинского населения для лечения водами этих источников. Выйдя из лагеря в 12 ч. 40 м. ночи, Мерцбахер с проводником достиг вершины в 12 ч. 40 м. дня.
Несмотря на все многочисленные восхождения, жители селений, окружающих подножия Казбека, — грузины, ингуши и осетины, не верили, чтобы кто-либо мог подняться на вершину Казбека до тех пор, пока в 1895 г. 23 июля было совершено восхождение с проводниками из местных жителей ингушей с. Гвилеты из семьи Бузуртановых. Этот подъем со стороны Девдоракского ледника был совершен полковником Ерофеевым и геологом Штебером.
В 1897 г. 21 июля поднялся на вершину Казбека по пути Фрешфильда венгерский альпинист Мориц Деши с двумя тирольскими проводниками Мозером и Кроллем.
В 1898 г. 30 июля взошел на вершину Казбека француз Десулави.
В 1899 г. 14 июля поднялись на Казбек с местными проводниками Сипягин и Красногорский. Они начали восхождение от будки у Девдоракского ледника.
«Самая вершина, столь гордая и величественная снизу,— говорит в своем описании Сипягин, - здесь будто разочаровала нас. Перед нами лежал несколько выпуклый к северу снежный хребет; его восточный конец, достаточно широкий и некрутой, заканчивается на юго-востоке ровной площадкой, круто обваливающейся к станции Казбек, которая видна отсюда простым глазом. Западный же конец ее представляет острый, как лезвие ножа, гребень, переходящий в ледяной зубец второй вершины Казбека. Далеко внизу, на западе виднелась верхушка Гимарай-хоха в оправе бриллиантов льдов и снегов; за ней сквозь дымку вечерней мглы выступали далекие горные массивы центральной Осетии; на север, за передовыми контрафорсами Казбека, над Владикавказской равниной плескалось бурное море облаков, среди которого, как острова, выглядывали хребты за хребтами; прямо на восток, будто рукой подать, теснились и лезли ничтожные теперь для нас горы Кибо, Куру и Шан, одетые в мощные панцири ледников. За ними далеко-далеко рисовались очертания Тебулоса и других еще не знакомых мне хевсурских великанов».
Казбек. Ледник Орцвери или Гергетский
В 1900 г. поднялась на Казбек известная альпинистка М. П. Преображенская. Это было 12-е по счету удачное восхождение на вершину, в котором участвовало в общем всего 45 человек. Впоследствии М. П. Преображенская поднималась еще восемь раз на вершину Казбека, причем ей удалось установить там метеорологическую будку (по поручению Академии наук), которая и до сего времени находится на вершине.
В 1903 г. по поручению Горного общества М. П. Преображенская устроила на горном выступе Барт-Корт известную Ермоловскую хижину-приют на 3800 м. Этот приют для ночлегов горовосходителей настолько облегчил задачу последующих восхождений на вершину, что попытки восхождений после этого предпринимались уже ежегодно многими русскими и иностранными альпинистами, но далеко нe все случаи достижения вершины попадали в печать.
После революции в 1924 г. поднялась на вершину Казбека впервые большая группа грузинских альпинистов под руководством Г. Н. Николадзе. С этого года туристический отдел Грузинского географического общества ежегодно снаряжал экспедиции для метеорологических наблюдений. Так, в 1925 г. экспедиция этого общества во главе с Дидебулидзе втащила на вершину Казбека метеорологическую будку.
С 1926 по 1929 г. член того же общества Симон Джапаридзе делал ежегодные подъемы и снимал записи метеорологических инструментов.
Из всех направлений подъема, описанных названными выше горовосходителями, самым интересным, может быть, является северное, со стороны Генналдонского ледника, подробно описанное А. В. Пастуховым. Но теперь этот путь мало доступен, так как в 1902 г. Генналдонский или Майлийский ледник дал огромный обвал, очень затрудняющий подъем со стороны его ущелья.
Тропа массовых восхождений
Начиная с 1903 г. до самой войны большая часть восхождений совершалась со стороны Девдоракского ледника, так как на этом направлении было два приюта: один у конца Девдоракского ледника — будка путейского ведомства для наблюдений за ледником, до которой был разработан колесный путь, так как немного выше нее был разведочный медный рудник, откуда добываемая руда перевозилась на арбах. Второй приют представляла названная выше Ермоловская хижина на в. 3800 м, от которой до вершины оставалось часов 6 ходьбы.
В настоящее время восхождения возвратились к старому направлению от с. Казбек по восточным склонам, намеченному впервые Вагнером и удачно пройденному впервые Фрешфильдом.
М. П. Преображенская из 9 ее подъемов на вершину Казбека 7 раз поднялась от скал «Вторая Волгишка», и это направление в такой степени было популяризовано ею и закреплено постройкой хижины, что все новички в этом деле шли на Казбек всегда со стороны Девдоракского ледника.
После революции, с 1924 г. наметилось прежнее направление для восхождений на вершину Казбека со стороны ледника Орцвери, или так называемого Гергетского, стекающего с вершины Казбека к востоку. В 1924 г. по этому направлению поднялась на вершину Казбека экспедиция Грузинского географического общества, организованная его туристическим отделом под руководством Г. Н. Николадзе. В 1925 г. по поручению того же общества А.И. Дидебулидзе удалось поставить на вершине метеорологическую будку с барографом и термографом для автоматической записи температуры и давления на в. 5046 м. Затем с 1926 г. организатором восхождений на Казбек для метеорологических наблюдений по поручению Грузинского географического общества стал известный грузинский альпинист Симон Джапаридзе, участвовавший во всех его экспедициях на вершину, начиная с 1924 г. Случайно или сознательно, но целью достижений и исследований этого руководителя целой группы молодых грузинских альпинистов стала вершина Казбека, и Симон Джапаридзе, можно сказать, проложил на нее новый путь, доступный для массовых экскурсий и научных экспедиций в целях длительных и систематических наблюдений на вершине и на ее склонах. Этот путь идет со стороны Гергетского ледника с обходом конуса с западной стороны, откуда раньше Казбек считался недоступным со времен академика Паррота, т. е. с 1811 г. В 1927 г. Джапаридзе сделал по этому направлению одно за другим два восхождения на вершину. В то же лето Джапаридзе вел метеорологические наблюдения на склонах Казбека, у сильно выветренных скал на высоте около 4000 м, которым проводники дали название «Свидетели Джапаридзе». У этих скал в первый раз он провел три ночи, установив барограф и термограф. В общем Джапаридзе в то лето получил записи температуры и атмосферного давления на этой высоте в течение 20 дней. Этот год был рекордным для Джапаридзе, так как в течение одного месяца он совершил три восхождения на оба классических вулкана Кавказа: 8 августа он был на вершине Казбека, затем, отправившись через Нальчик по долине Баксана, он поднялся 16 августа на западную вершину Эльбруса, а еще через 8 дней, возвратившись к Казбеку, вторично взошел на его вершину 24 августа 1927 г.
При этих многократных восхождениях Джапаридзе так детально изучил вершину Казбека со стороны Гергетского ледника, что ему удалось открыть новый наиболее легкий и наиболее доступный для массовых восхождений путь на нее с подъемом через седловину и с обходом конусов с восточной стороны на западную, так что верхняя часть подъема идет по западной стороне кратера. Этот путь проводники начали называть «тропой Джапаридзе», и их название укрепилось за этим направлением. Обход вершины с западной стороны Джапаридзе сначала исследовал и испытал при своих восхождениях для метеорологических наблюдений, а затем разработал его методику для массовых восхождений в такой степени, что 8 августа 1928 г. ему удалось привести на вершину Казбека группу в составе 41 человека, причем была произведена киносъемка этого восхождения для фильма «Врата Кавказа».
Эта тропа 66 массовых восхождений складывается от с. Казбек по такому маршруту: от экскурсбазы в с. Казбек идут сначала по дороге, доступной для движения на колесах, до с. Гергеты (около 2 км). Дальше поднимаются по тропе мимо Гергетского леса на горный выступ, на котором стоит древний храм Цминда-Самеба (в. 2150 м). Тропа пересекает монастырскую поляну, не заходя к храму, и направляется к склону возвышенности Камара и идет вверх по последней до высоты в 2900 м. Отсюда идут по направлению к вершине Бетлеми, которая представляет древнейший из кратеров Казбека, совершенно разрушенный в нашу эпоху. Но не поднимаются на Бетлеми, а доходят до высоты в 1 150 ж и с нее переходят к краю Гергетского ледника, к подножию возвышенности Шавнабада. Здесь на небольшой площадке Саберце на в. 3200 м, находящейся над Гергетским ледником, Джапаридзе обычно развертывал палатки для первого ночлега. Таким образом подъем от базы в с. Казбек (в. 1705 м) за первый день пути представлял 1500 м по вертикальной линии.
Дальше Джапаридзе переходил на Гергетский ледник, так что оставались в стороне скалы вершины Бетлеми (в. 3855 м), где находится хорошо сохранившийся каменный крест и шесть полуразрушенных монашеских келий. Эта часть подъема идет по ледниковой морене до высоты в 4200 м, т. е. примерно около 1000 м по вертикальной линии, что вполне достаточно для одного дневного перехода при движении массовой экскурсии, при которой необходима постепенная акклиматизация участников на все больших и больших высотах. Сделавши небольшой привал у места, которое получило у грузинских альпинистов название Ягорас-Ниши (знак Егора), Джапаридзе вел свою экскурсию до высоты в 4300 м, где возвышается скала, с которой безостановочно осыпается щебень и скатываются камни, так как она очень выветрена.
Скала эта носит название Хмаура (шумная) и находится у края фирнового поля, питающего Гергетский ледник. Минуя ее, Джапаридае выводил экскурсию на фирновое поле и, сделавши еще метров 200 по вертикальной линии, разбивал палатки для второго ночлега на высоте около 4500 м в совершенно безопасном месте, там, где этот фирновый цирк, питающий Гергетский ледник, имеет очень слабый склон. Переночевав здесь второй раз, Джапаридзе начинал обход конуса с восточной стороны на западную, ведя экскурсию по фирновому полю по дуге так, чтобы сделать восхождение на седловину между двумя кратерами Казбека с западной стороны, т. е. со стороны, противоположной Гергетскому леднику. Наконец от седловины «тропа Джапаридзе» шла круто по лавовым обнажениям на самую вершину Казбека, или на высшую точку его восточного кратера (в. 5046 м).
Зимнее восхождение. Описанный путь Джапаридзе разработал при четырехкратных восхождениях с значительными группами в 10—15 человек вместе с проводниками и носильщиками. Тщательно изучивши это направление, он предложил Грузинскому географическому обществу использовать его впервые для зимней альпийской экскурсии. Его предложение было принято, и группа членов общества под руководством Симона Джапаридзе 7 ноября 1927 г. начала первое зимнее восхождение на вершину Казбека, от с. Казбек по описанному выше маршруту. А 9 ноября в 2 ч. дня С. Джапаридзе со всей своей группой был на вершине Казбека. Погода была совершенно ясная, и во все стороны развертывались грандиозные панорамы: к востоку были видны хребты Куру и Шино и дальше за ними все горы Дагестана, над которыми, казалось, совсем близко сияли снега на вершине Тебулос-мта. На юге синели горы Грузии, и за долиной р. Куры величественно вставали хребты Малого Кавказа и над ними главенствовали вершины Арарата и Алагеза.
Прямо к западу, совсем близко, можно сказать, у ног альпинистов была вершина Гимарай-хох (в. 4781 м). Еще дальше к западу вставала величественная группа вершин вокруг Адай-хоха (в. 4648 м) с гребнями и пиками из гранитов и гнейсов. Еще дальше шли горы Сванетии — Шха-ра, Тетнульд и несколько севернее их вставали Каштан-тау, Дых-тау и Джанга-тау, Катын-тау (Адиш) и Гигстола — вся эта центральная группа грандиознейших вершин Кавказа, превышающих Монблан, тоже сложенная из гранитов и гнейсов. Наконец, вдали, над горами Балкарии сияли белоснежные купола Эльбруса.
На север безгранично далеко расстилались степи Предкавказья, и среди них в синей дымке вставали, точно маленькие холмы, все лакколиты Пятигорья — трезубец Бештау и все его братья. К востоку от степей стелилась синеватая поверхность Каспийского моря, точно это был туман, залегавший в низине. На юго-запад таким же туманом выглядело Черное море.
Это ноябрьское восхождение на вершину, совершенное Джапаридзе, установило, что вопреки укоренившемуся мнению и вопреки установившейся у нас практике альпинизма вершины Большого Кавказа доступны для восхождений и в зимние месяцы года. Это особенно нужно отметить и подчеркнуть, так как при современном распределении отпусков равномерно на протяжении целого года весьма важной является у нас организация горного туризма и альпинизма в осенние и зимние месяцы.
Температура при ночлеге у ледника в ночь с 7 на 8 ноября была около - 3° Ц. Следующая ночь на ледяном поле на в. 4 500 м прошла почти при той же температуре.
При подъеме по фирновому полю выше Гергетского ледника совсем не приходилось рубить ступеней во льду, так как на нем очень прочно лежал неглубокий снег.
Таким образом «тропа Джапаридзе» оказалась доступной и безопасной не только для летних, но и для зимних восхождений на вершину.
Массовое восхождение на вершину Казбека 8 августа 1928 г. (Описание дано по дневнику участницы восхождения Т. С. Анисимовой.)
В августе 1928 г., как указано выше, Симон Джапаридзе организовал первое массовое восхождение на вершину Казбека, очень интересное в методическом отношении. Опыт, приобретенный при неоднократных восхождениях на вершину и авторитет альпиниста, которым он пользовался у товарищей, давали ему право предпринять этот трудный опыт. Но Джапаридзе считал успех его обеспеченным, так как детально изучил вершину со стороны Гергетского ледника и нашел описанное выше наиболее легкое направление подъема на нее.
4 августа ранним утром Джапаридзе с товарищами выехал из Тифлиса на автомобиле на ст. Казбек. Здесь к нему присоединилась группа киноэкспедиции «Совкино» для съемки фильма. В общем, вместе с носильщиками создалась своего рода армия «для атаки Казбека». Она состояла из 12 человек, среди которых было ядро старых товарищей Джапаридзе по восхождениям на вершину, имевших большую тренировку. Но были в группе и совершенные новички, никогда не совершавшие никаких восхождений даже на менее значительные вершины. С Джапаридзе были его старые проводники Гаха Циклаури и Егор Казаликашвили из жителей с. Казбек. Они же собрали носильщиков для багажа.
4 августа погода была пасмурная, и если можно было идти, то во всяком случае нельзя было хорошо заснять в непогоду начальный момент выхода с базы. Поэтому пришлось в ней переночевать.
5 августа погода была прекрасная. Казбек сиял своими снегами.
Участников восхождения без носильщиков было 27 человек. Накануне доктор И. Асланишвили, опытный альпинист, бывший уже два раза на вершине, произвел врачебный осмотр всей группы. Он измерил кровяное давление, сосчитал пульс, выслушал дыхание и установил, кто может по состоянию здоровья идти на вершину. Такой осмотр должен несомненно войти в будущем в правило при всех массовых восхождениях.
Носильщиков было 15 человек. Это были грузины, горцы — мохевцы, из которых многие тоже бывали уже на вершине Казбека. Благодаря их участию все шли налегке. Снаряжение у всех было полное и методически выработанное: 5 палаток, на каждого — бурка, вместо альпийских штиблет — бандули (местная грузинская обувь) и главное для движения по льду — стальные кошки. У всех альпенштоки со стальным острием, а у 7 человек вместо них ледорубы. Все имели очки с оливковыми или дымчатыми стеклами, по 2—3 пары шерстяных чулок и вязанные шерстяные свитеры. На женщинах вместо юбок были бриджи.
Все снаряжение накануне Джапаридзе у каждого проверил. Самое главное, чем он обеспечил успех экспедиции, — это достаточное количество пищевых запасов, теплого платья и палаток, при которых можно было не спешить и приспособиться к любой погоде или, вернее, непогоде и ночевать на большой высоте на фирновых полях Казбека с тем, чтобы акклиматизироваться.
Но, может быть, не менее важным условием успеха этой экспедиции являлись твердо и определенно поставленные перед ней цели. В этом был учтен психологический момент, чрезвычайно ценный, так как каждый знал, что он участвует в интересном и полезном деле. Кроме опыта массового восхождения с разработкой для него методики, что само по себе представляло уже очень важную задачу, группа Джапаридзе имела еще следующие задания научного порядка:
1. Снять записи барографа и термографа на вершине, т. е. на высоте в 5046 м, и показания минимального термометра, оставленного там в метеорологической будке в предшествовавшее восхождение Джапаридзе в 1927 г.
2. Описать и сделать снимки замечательного археологического памятника — развалин храма Бетлеми, находящегося на высоте в 3 900 м над уровнем моря на скале Бетлеми, который впервые описан в географической литературе академиком Парротом в 1811 г., но никем из археологов до последнего времени не обследован. Между прочим участники группы Джапаридзе должны были снять древне-грузинские надписи, высеченные там на каменной плите.
Для пропаганды альпинизма в массах все восхождение должно было быть заснято для кино (Описываемое восхождение можно видеть в фильме «Врата Кавказа»).
Пройдя селение Гергеты, выше него сделали небольшой привал у ручейка близ священной рощи, которая представляет собой единственные остатки древесной растительности на всей вулканической группе Казбека. Всех, кто бывал на Военно-грузинской дороге, обыкновенно поражает отсутствие леса на горных склонах, в прекрасной альпийской котловине, где расположено с. Казбек. Многие думают, что для лесной растительности здесь не подходит климат или нет соответствующих почв. Гергетская роща служит живым доказательством противного. До высоты примерно в 2000—2200 м все горные склоны, вероятно, когда-то были покрыты лесами, которые истребили люди.
Простояли на привале всего 5 минут, но этот небольшой отдых методически был необходим и очень ценен, хотя большинство не чувствовало еще никаких признаков усталости.
Дальше вышли на обширные горные луга, покрывающие восточные склоны Казбека. С них развернулись широкие панорамы. Группа Джапаридзе поднялась уже выше известного многим, хотя бы по открыткам, храма Цминда-Самеба. Это тоже один из интереснейших археологических памятников Грузии, но, совершая восхождение на вершину, нельзя, конечно, тратить времени и сил на его осмотр. Пересекли монастырскую поляну, и Джапаридзе скомандовал остановку. Сделали привал для обеда.
От селения Гергеты до ледника Оривери, или Гергетского ледника, шли по хорошо протоптанной троне. Правда эту тропу никто никогда не строил, но она замечательнее многих дорог, сооруженных киркой и другими более совершенными орудиями, так как ее создали, поднимаясь здесь почти ежедневно начиная с 1924 г., в течение летних сезонов экскурсанты «Советского туриста» (прежде Бюро дальних экскурсий Наркомпроса). Такие тропы в высокогорных местах вытаптывают туры, ходя ежедневно на водопой. Здесь подобно им вытоптали тропу участники методических образовательных экскурсий и создали таким способом дорогу до самого ледника. Уже одного этого факта было бы достаточно, чтобы именно по этому направлению организовать методические массовые экскурсии для восхождений на вершину Казбека. Сама жизнь привела их сюда. Старое направление подъемов со стороны Девдоракского ледника создалось потому, что там работал разведочный медный рудник и до ледника была разработана колесная дорога, у конца ледяного языка стояла будка путейского ведомства для наблюдений над движением его льдов, и высоко над ним была построена Ермоловская хижина на скалах «Второй Волгишки» Русского горного общества.
Теперь выдвинулось новое направление через Гергетский ледник, подробно разработанное Джапаридзе, и оно должно быть закреплено и организовано, так как оно несравненно интереснее, удобнее, легче и безопаснее.
Вот преимущества этого направления для подъема на вершину массовых экскурсий:
1. Ущелье Девдоракского ледника очень глубоко и тесно, и с ледника нет широких видов. По дороге же к леднику Орцвери тропа идет по открытым полянам горных лугов, и самый ледник течет в неглубоком ущелье. Впереди все время прекрасно сияет Казбек. Сзади глубоко внизу видна вся котловина, где приютилось с Казбек и выглядит, как собрание игрушечных домиков. Это дает глазу чувствовать высоту. За селением красиво встают темно-синие хребты с вершинами Куру и Шино.
2. Восхождение через ледник Орцвери можно начинать прямо от базы «Совтуриста», а к Девдоракскому ущелью надо еще спуститься около 7 километров по Военно-Грузинской дороге до дорожной будки Гвилеты.
3. Самое же главное преимущество этого направления заключается в том, что до самой вершины при обходе конуса с запада по «тропе Джапаридзе» нет никаких трудностей в том смысле, как это понимают альпинисты, т. е. нет опасных острых скал, какие приходится проходить за «Второй Волгишкой» на девдоракском направлении, и нет крутых ледяных склонов, где приходится рубить ступени во льду; нет больших ледяных трещин вследствие пологости склона фирновых полей.
На привале группа Джапаридзе подкрепилась едой и хорошо отдохнула в течение часа. Затем быстро собралась и перешла через поток, текущий из Гергетского ледника, и дольше поднялась на ледниковую морену с тем, чтобы по ее гребню сделать подъем до фирнового поля.
Еще никто не испытал большой усталости, и можно было бы идти дальше, но все же решили сделать первую ночевку у начала ледника Орцвери.
Для людей, тренированных в восхождениях, в этом не было необходимости, но для новичков было не плохо акклиматизоваться на высоте 2800 м. Джапаридзе распорядился разбить палатки на ровной площадке, на верху ледниковой морены, против конца ледника. Площадка эта носит название Саберце. Было не поздно, всего около 3 часов дня, но уже спустились облака, и температура сразу упала до 0.
На площадке Саберце, у конца Гергетского ледника или может быть несколько в стороне повыше и посуше, на той площадке, где в последние годы летом разбивал свой балаганчик какой-то грузин из селения Казбек, продававший экскурсантам «Совтуриста» ситро, — намечается теперь постройка постоянного горного приюта из 2—3 комнат с тем, чтобы здесь можно было укрыться в непогоду и чтобы экскурсанты «Совтуриста» могли бы ночевать здесь. Этот приют мог бы быть полезен и альпинистам, направляющимся к вершине Казбека. Палатки тащить с собой всегда трудно, да и дорого, и не всякая экскурсия молодежи может иметь палатку. Правда, одного приюта базы на высоте в 2800 м для тех, кто идет на вершину, не достаточно. Для них намечается постройка еще другой хижины-приюта метров на 1000 или 1200 выше. Место для второй более высокой хижины пока еще не выбрано. Но может быть было бы правильно поставить ее на высоте в 3900 м на скалах Бетлеми. Имея два приюта, можно обойтись при восхождении без всяких палаток. Достаточно иметь на каждого более или менее теплую одежду для ночлегов.
6 августа группа Джапаридзе поднялась ранним утром еще до восхода солнца. Погода стояла прекрасная, и настроение у всех было тоже бодрое. Ни один человек из 42 не сдал. Часть группы шла к вершине прямо по морене, избегая движения по леднику, по тропе Джапаридзе. Это — наиболее легкий и безопасный и методически правильно намеченный путь. По этому направлению пошли все носильщики и большинство участников экспедиции. Они миновали крутой ледопад, перешли ледник, взобрались на морену и по ней отправились гуськом к вершине. Небольшая же группа вместе с Джапаридзе спустилась для киносъемки к концу ледника Орцвери и пошла в подъем прямо по льду. Пройдя ровно лежащий лед, эта группа начала взбираться вверх прямо но ледопаду, вырубая ступеньки в наиболее трудных местах с помощью ледорубов. В нескольких местах здесь приходилось переходить или прыгать через трещины. На крутых местах Джапаридзе сам втаскивал участников группы.
Основная группа экспедиции спокойно двигалась вверх по гребню ледниковой морены, ожидая остальных.
Затем все соединились вместе на гребне морены и пошли дальше. Подъем по морене довольно крут и очень продолжителен, так что на него ушел весь остаток второго дня. Двигаться по этой морене можно без всяких предосторожностей. Джапаридзе предоставил всем идти так, как они хотят, лишь бы не утомляться. И вся экспедиция рассыпалась и растянулась в длинную извилистую вереницу. После выхода с ночлега шли часа четыре с несколькими короткими остановками и достигли места, над которым с правой стороны поднимается названная выше грандиозная скала Бетлеми, интересная своими развалинами, с которыми соединено много древних легенд Казбека, живущих и сейчас среди окрестного грузинского населения. С Гергетского ледника хорошо виден большой каменный крест на Бетлеми. Близ развалин храма сохранились остатки шести келий и на камнях, как сказано выше, древние грузинские надписи. Там же были найдены остатки деревянных саней, не сгнивших благодаря полной чистоте воздуха, в котором совершенно отсутствуют гнилостные бактерии.
По-видимому это место на скале для храма Бетлеми было очень удачно выбрано как убежище в моменты набегов и нашествий. Оно не только интересно раскрывающимися панорамами и любопытно для археологических и геологических экскурсий, но и дает защиту от ветра и безопасно от снежных обвалов.
Здесь, вероятно, и будет устроен высокогорный приют для альпинистов. Отсюда остается по вертикальной линии до макушки Казбека 1100 м, т. е. как раз норма для однодневного подъема. Высота около 3900 м дает возможность, прожив в приюте день или два, хорошо акклиматизироваться. Выйдя на ранней заре, можно подняться на вершину по «тропе Джапаридзе» примерно к полудню или к часу дня и спуститься обратно в приют Бетлеми до захода солнца. Как панорамный пункт это место исключительно интересно. С него прекрасно видны фирновые поля Казбека, питающие Гергетский ледник, и весь конус его кратера. В обратную сторону к востоку раскрывается широкий вид на горы Дагестана. К югу отчетливо виден Главный хребет восточнее Крестового перевала.
Группа Джапаридзе миновала скалистый выступ Бетлеми. Только двое ее членов направились к развалинам храма и монашеских келий, чтобы сделать с них фотографические снимки и составить описание. Но это не удалось, так как вдруг налетел туман, они сбились с пути и пришлось повернуть назад и догнать всю партию, которая продолжала двигаться вверх по гребню морены.
На этой высоте идти было уже труднее. Непривычным людям она давала уже себя чувствовать: у многих, не имевших еще никакой тренировки, заметно участилось дыхание. Рты раскрылись и участился пульс. Некоторые начали отставать. На небольшой остановке, по требованию доктора, все измерили пульс. У некоторых он поднялся до 120—130 ударов в минуту. У более тренированных он оставался более или менее нормальным, не превышая 100. Но все же у большинства настроение было бодрое и хорошее. Лишь некоторые совсем притихли и сознавались, что у них мелькает мысль: «всего только 4 000 м над уровнем моря, а пульс уже 120; правда, пока еще нет дурноты и все как будто благополучно, но что будет дальше?»
Так думали все, кто поднимался на вершину впервые и еще не знал своих сил. Они приставали с вопросами к суровому на вид и строгому в пути руководителю экспедиции и очень любезному и заботливому товарищу Симону Джапаридзе. Он всем неизменно отвечал одно и то же:
«Раз пошли со мной, то все дойдете, если только сами сильно того захотите. Идите спокойнее и медленнее и непременно дойдете».
Между тем туман рассеялся. Его белая завеса раскрылась, как занавес на сцене, и из-за нее прямо перед лицом горовосходителей предстал Казбек совсем близкий и такой, каким они его еще не видали. Он четко сиял высоко в небе своими снегами и манил их к себе и заставлял забывать об усталости.
В этот второй день подъема Джапаридзе очень берег всю свою группу, и когда она вся подобралась и стянулась к верхней части ледниковой морены, по гребню которой шел подъем в течение всего этого дня, то он выбрал небольшую площадку, приподнятую над окружающими местами, и распорядился разбить здесь палатки для второго ночлега.
С этого места Казбек особенно четко виден. Отсюда можно рассмотреть всю восточную сторону его конуса. Вид во все остальные стороны еще шире и интереснее, чем с площадки Бетлени. Но в этот день 6 августа 1928 г. внизу лежали густые облака. Они расстилались волнами в виде облачного моря. На западе более высокий слой облаков над вершиной Казбека скрывал солнце. Но вот около 4 ч. пополудни из-за тучи вверху вдруг брызнули его лучи, и над морем облаков внизу появился полный радужный круг, в центре которого оказались тени всего лагеря Джапаридзе. Сначала они все застыли, как зачарованные, в полной тишине и наблюдали это так называемое Броккенское видение. Потом умышленно стали двигаться, чтобы убедиться, что действительно в облаках они видят свои собственные отражения. Да, это были их тени, только не на земле, как они привыкли их видеть, а в воздухе, на облаках.
Восхождение 1928 г. У площадки «Ягорас-Ниши».
Но солнце бросало уже золотые закатные лучи и быстро спускалось к зубчатому горному гребню на западе. Скоро оно зашло, и Броккенское видение исчезло. Затем быстро наступил вечер. Разбили палатки, и все сразу затихли. Джапаридзе не пришлось командовать и приказывать, что надо ложиться. Все сами по себе чувствовали серьезность положения. Но ночью, когда взошла луна, многие не выдерживали, вставали и вылезали из палаток; казалось, что при свете луны Казбек выглядел еще выше, еще красивее и сказочнее.
Площадка «Ягорас-Ниши» находится на высоте 4200 м, т. е. на 300 м выше площадки на скалах Бетлеми, и от нее много ближе к вершине Казбека. Поэтому и она может быть намечена для высокогорной хижины-приюта. Очень важно, чтобы па тропе Джапаридзе была высокогорная хижина. Только при этом условии вершина Казбека станет доступной для массовых восхождений. Все здоровые люди, имеющие некоторую волю и упорство в достижении целей, могут при условии двух приютов на склонах Казбека достигнуть вершины, если только их не застанет непогода на такой долгий срок, что ее нельзя будет переждать, проведя в хижине день или даже два.
На третий день, 7 августа, Джапаридзе не торопил свою группу выходом с ночлега. Он предоставил всем спать, кто сколько хотел, так как решил выступать не раньше полудня. В этот день он не предполагал делать подъема на вершину, а наметил место для третьего лагеря в конце расстилавшегося впереди, полого падающего фирнового поля, по которому он проложил «свою тропу» в обход конуса Казбека.
День был опять совершенно ясный. Солнце светило ослепительно, и над Казбеком не было ни облачка. Все успели отдохнуть, и настроение в массе было хорошее, но все же непривычные к высотам люди чувствовали себя хуже, чем накануне. Один из членов экспедиции почувствовал себя совсем плохо. Болела голова, тошнило, наметились другие признаки горной болезни. Он хотел возвращаться, и Джапаридзе тотчас же предложил ему двинуться вниз, отпустивши с ним одного из носильщиков. Пользуясь случаем, с ним отправили письмо вниз. Отпуская его, Джапаридзе предложил зайти к развалинам храма Бетлеми и сделать снимки, чего не удалось сделать накануне. Как оказалось потом, заболевший, спустившись на 200—300 м вниз, почувствовал себя уже совсем хорошо и ему удалось сделать интересные снимки развалин храма, креста, высеченного из скалы, древних надписей, келий и найденных там деревянных саней. И эта работа, входившая в задачу экспедиции, таким образом была удачно выполнена.
От площадки «Ягорас-Ниши» экспедиции пришлось двигаться по фирновому полю. Тронувшись в путь около полудня, она опять вытянулась в линию вереницей. Впереди шел проводник Гаха Циклаури, осторожно нащупывая палкой все места, где был свежий снег, так как на фирновом поле было много, хотя и неглубоких, трещин. Все остальные ступали по следам проводника. Те, кто пытался ступать на свежий снег, проваливались по колена, а один из носильщиков, попытавшийся пойти напрямик, попал даже в трещину и задержался только благодаря своей палке, застрявшей поперек расселины во льду. После этого случая все притихли и пошли еще осторожнее и внимательнее. Все были в очках и в масках. Очки здесь необходимы, чтобы не получить ожогов слизистой оболочки глаз и не нажить навсегда куриной слепоты. Маски предупреждали от ожогов лица. Действие актинической части солнечного спектра, т. е. его синих, фиолетовых и ультрафиолетовых лучей, на слизистую оболочку глаза и на кожу на фирновых полях и вообще на высотах так сильно, что даже с маской на лице можно обжечь кожу на шее под подбородком лучами, отраженными от льда и снега.
«Тропа Джапаридзе» шла в обход ледяных обрывов на конусе Казбека, вследствие которых он мало доступен со стороны фирнового цирка, питающего Гергетский ледник.
Дальше экспедиция вышла к скале Хмаура с очень крутыми склонами, с которой, как упоминалось выше, непрерывно с грохотом сыплются камни. Во время восхождения 1927 г.
Джапаридзе подметил это явление и дал этой скале название «Хмаура», что значит по грузински «гремучая».
Хмаура — это последнее обнажение скал на фирновом поле Казбека, питающем Гергетский ледник. Дальше лежала гладкая ледяная поверхность. Подъем стал менее крут, и идти было сравнительно легко. Но скоро подул ветер, он быстро начал крепчать, так что, несмотря на яркое, жгучее солнце, руки зябли в перчатках и с трудом удерживали альпенштоки. Но уже было недалеко от места, намеченного для ночлега, на ледяном поле под вулканическим конусом Казбека. Опять примерно около 4 ч. Джапаридзе остановил свою экспедицию на высоте в 4660 м и распорядился разбить палатки. Отсюда до вершины по вертикальной линии оставалось всего 400 м (в. Казбека 5046 м). Эта высота, на которой был разбит третий лагерь, была всего на 150 м ниже Монблана (4810 м). Кругом расстилалась ледяная и снежная пустыня.
Быстро утоптали ногами свежий снег, воткнули колья, чтобы разбить палатки. Под ними был твердый, кристаллический лед. Разбить палатки удалось с трудом, так как перед наступлением вечерней зари ветер очень усилился. Возились долго и едва успели устроиться, как уже наступил заход солнца. Сияние снегов померкло, и можно было снять очки. Картина заката в этот день была исключительно ясная. Смена красок шла быстро — от фиолетовых до ярко красных тонов. Казалось весь хребет Большого Кавказа горел внутренним огнем, и горы выглядели, как раскаленная магма. Снежное поле у палаток, затененное макушкой Казбека, отсвечивало лиловатым оттенком, а на самой вершине долго не меркли розовато-огненные лучи зари. Наконец и они погасли, но ночной тьмы не было: белизна снегов давала впечатление волшебной картины, в которой все формы гор и льдов принимали самые причудливые очертания.
Но любоваться всей этой картиной могли далеко не все.
Восхождение 1928 г. В третьем лагере на фирновом поле (в. 4660 м).
7 августа t —3° С
Для многих эта сказочная панорама ночи на высотах Казбека прошла мимо сознания. Было холодно, и все, кто был плохо одет или мало тренирован, испытывали тяжелые ощущения в теле. Одни только сильно зябли, несмотря на то, что тесно лежали вповалку в своих палатках, другие испытывали признаки горной болезни — болели головы и замечалось сердцебиение: у двух или трех была рвота; у одного пошла носом кровь; примерно половина всего состава совершенно потеряла аппетит, отказывалась от еды и не была способна ни на какое физическое усилие. Они забрались в палатки и поскорее улеглись. Доктор А. И. Асланишвили пробовал пульс, одним давал лимоны, другим валериановые капли или несколько капель коньяку для согревания.
Но другая половина участников экспедиции чувствовала себя совершенно бодро.
8 августа Джапаридзе поднял свою группу очень рано, едва качало светать. Погода была ясная, и заря опять прошла в ярких и красивых переливах красок. Но дул сильный ветер, и температура долго держалась на —3° Ц. Собирались туго и трудно. Только часа через два вяло тронулись в путь. Сначала пошли прямо вверх по ледяному полю. Не доходя его края, свернули почти под прямым углом в обход конуса и сделали вокруг него дугу примерно в ⅓ окружности, чтобы подняться к седловине между двумя кратерами Казбека с западной стороны. Фирн был гладкий, без трещин, и подъем некрутой. Технических трудностей для восхождении не было, но ветер все усиливался, и дышать было трудно всем, кто не привык к восхождениям. Джапаридзе все чаще и чаще делал остановки и приказывал делать несколько глубоких вздохов, чтобы привести в порядок работу сердца. На таких остановках все поворачивались, чтобы взглянуть на тот мир, что оставался где-то далеко внизу. На запад все заслонял конус Казбека, он начинал куриться маленькими, точно дымными облачками, которые отливали на солнце розоватыми и зеленоватыми тонами. Издали было очень красиво смотреть на них, но потом, когда участники экспедиции еще поднялись до их уровня, то увидели, что это не облака, а снежная жесткая пыль, вздымаемая метелью.
Обойдя конус с запада, Джапаридзе свернул прямо на восток, на седловину между двумя кратерами Казбека. Подъем здесь стал круче, и чем ближе к верхнему краю седловины, тем его крутизна все больше увеличивалась. Затем пришлось идти загзагами, и местами Джапаридзе и оба проводника вырубали ледорубами во льду ступени. И как раз при наиболее трудном подъеме экспедиции пришлось попасть в полосу жестокой метели. Она так плотно окутала участников восхождении, что они видели перед собой только ближайших соседей. Ветер стал порывистым, наступил жестокий холод. Температура упала до —6° Ц. Оба проводника и Джапаридзе постепенно по очереди протягивали по ступеням всех участников экспедиции, пока, наконец, не залезли все на седловину. Но тут, в промежутке между кратерами Казбека, свистел такой ураган, что очень немногие могли стоять на ногах. Большинство бросалось плашмя в снег и в нем пережидало особенно сильные порывы метели. Однако все знали, что до вершины остается всего 80 м по вертикальной линии, и никто не думал о возвращении. Но как раз тут носильщики заявили, что в метель подниматься на вершину нельзя и что проводники не имеют права дальше вести. Поднялся спор, и, если бы не решительность и не авторитет Джапаридзе, пришлось бы возвращаться не дойди всего 80 м до вершины. Джапаридзе скомандовал женщинам, чтобы они становились впереди. За ними выстроил всех остальных, и его экспедиция тронулась вперед, а носильщики продолжали лежать. Продвигаться приходилось шаг за шагом, выбирая промежутки между порывами ветра. Вырывая ступеньки в снегу, лезли по склону в 60 градусов. Сделали уже около половины этого трудного подъема, и тогда их нагнали носильщики. Так поднимались примерно около 50 м по вертикальной линии, пока встретили черные выступы лавовых скал. Скалы эти хорошо защищали от ветра, и, придерживаясь за них, было много легче лезть кверху. Но именно в этом месте подъем был особенно крут, а метель и холод многих так утомили, что, казалось, они теряли последние силы. Тогда Джапаридзе, выбрав лавовый выступ, представлявший наибольшую защиту, сделал длительную остановку и усталые успели несколько отдохнуть. Затем опять двинулись дальше, но уже по несколько менее крутому подъему, и вдруг через несколько минут шедшие впереди закричали: «вершина! вершина!»
Сразу у всех прошла усталость, и забылось ощущение холода. Еще минута, и вес были на высшей точке Казбека.
Эта высшая точка восточной вершины Казбека представляет площадку всего метров в 30 длиной и примерно столько же в ширину, или может быть несколько меньше.
Участникам восхождения казалось отсюда, что все горные хребты и вершины вокруг были ниже их. Впечатление было так неожиданно и так сильно, что все забыли о всяких признаках горной болезни, об усталости, о холоде и метели, которая продолжала бушевать под ними всего на несколько десятков метров ниже их. Были забыты и все трудности восхождения.
На вершине измерили температуру: в 12 ч. 25 м. дня 8 августа 1928 г. при сильном северо-восточном ветре было —6° Ц. Атмосферное давление было равно 413 мм.
На одном из выступов сохранилась метеорологическая будка, поставленная по поручению Академии наук М. П. Преображенской. Она находилась в сильно наклоненном положении. Другая такая же будка, поставленная в 1925 г. Дидебулидзе, оказалась совсем занесенной снегами, хотя, когда ее ставили, она возвышалась над поверхностью снегов на 4 м. Из этой будки Джапаридзе достал минимальный термометр, снял его показания и поместил обратно. За зиму 1927/28 г. минимальная температура на вершине Казбека оказалась — 67° Ц.
Любуясь панорамами, раскрывшимися с вершины, экспедиция провела на ней около часу. Кругом головы Казбека ходили облака. Они то плотно закутывали его, как несущийся по ветру сухой, густой и холодный туман, то раскрывали перед глазами участников этого восхождения горные дали. Когда облака спускались вниз, то казалось, что движутся уже не облака, а вершина Казбека летит куда-то над стоячим морем облаков.
Затем начался спуск. До седловины он был довольно труден, и пришлось осторожно нащупывать каждый шаг. С седловины решили спуститься не по пути подъема, а к голове Девдоракского ледника и дальше к Ермоловской хижине, чтобы там переночевать.
От седловины на ровном и пологом скате фирновых полей Джапаридзе усадил участников своей экспедиции прямо на фирн, и таким образом они осторожно съехали вниз, как на салазках, до самого цирка, питающего Девдоракский ледник. Спуск обычно рассчитывается по времени вдвое скорее. Но здесь он прошел еще быстрее. Этот спуск по восточной стороне конуса Казбека особенно интересен для альпинистов, практикующих восхождения на лыжах. Но при этом надо быть осторожным. Иногда на этом фирновом поле бывают трещины, в которые легко слететь, и такие случаи при восхождении на Казбек бывали, но ни разу не оканчивались трагически. Так, в 1912 г. 10 июля при восхождении на Казбек трех французских альпинистов слетел в трещину при спуске проводник Исаак Бузуртанов, но опытным французским альпинистам удалось спасти его (См. описание этого случая в книге С. Анисимова, От Казбека к Эльбрусу, Гиз, М. 1928 г.).
Цирк Девдоракского ледника в верхней части представляет обширное и гладкое фирновое поле. Экспедиция Джапаридзе здесь уже спускалась на ногах. Затем начались трещины, но нетрудные, неширокие и неглубокие. Их или обходили, или осторожно через них перескакивали, поддерживая друг друга. Затем прошли мимо скал такого же типа, как Хмаура, и, наконец, вышли на лавовый гребень, очень крутой, разделяющий Девдоракский ледник от соседнего с ним ледника Чач. Гребень этот, носящий название скал «Вторая Волгишка», представляет собою древний кратер Казбека или, вернее, край этого разрушенного кратера. Подойдя к Ермоловской хижине-приюту, сделали привал.
Ермоловскую будку в сезон 1930 г. предположено восстановить, и это совершенно необходимо. Спуск по новому направлению много интереснее, чем возвращение назад через с. Гергеты. Кроме того от Ермоловской хижины можно хорошо наблюдать с одной стороны весь Девдоракский ледник, а с другой— Чачский ледник. Она сыграла большую роль и изучении Казбека, и место, выбранное для нее, несомненно, очень интересно. Когда она будет восстановлена, то в летний сезон в ней редкую ночь не будет ночующих альпинистов. Наконец панорама, раскрывающаяся от Ермоловской хижины с высоты в 3 800 м, исключительно хороша. К западу прекрасно виден весь конус Казбека, а к востоку раскрывается грандиозная пропасть Дарьяльского ущелья, за которым видны горы Дагестана почти до Каспийского моря.
Экспедиция Джапаридзе 9 августа собралась в дальнейший путь на ранней заре. Густой туман скрывал все вокруг. Осторожно начали спуск по очень крутой осыпи, с падением в 60°, ко льдам Девдоракского ледника. Спуск этот по вертикальной линии составлял около 1 км. Так как он весь идет по осыпи, среди выветренных сланцев, то пришлось быть чрезвычайно осторожным. Джапаридзе приказал всем держаться на одной горизонтальной линии и близко друг к другу, так как из-под ног срывались камни и неслись вниз. Чтобы не ушибить кого-либо из участников камнями, все как по команде в таких случаях замирали на месте, и были только слышны крики: «Камень! Камень!»
Все, кто был хоть чуть ниже остальных, мгновенно оборачивались назад и иной раз стремительно отскакивали в сторону. Надо сказать, что в таких местах, как эта осыпь, носящая название «Шалал», очень затруднителен подъем или спуск массовой экскурсии. Он требует от всех участников большой выдержки, дисциплины и осторожности. И уже по одному этому девдоракское направление должно быть забраковано для массовых восхождений. Спуск группы Джапаридзе, несмотря на весь его опыт, был тоже несомненно не вполне безопасен от постоянно срывавшихся из-под ног камней. Но Джапаридзе все время был на чеку, командовал и заставлял держаться всех участников очень тесно на одной линии. И все спустились вполне удачно без всяких ушибов.
Затем перешли поперек через Девдоракский ледник и спустились по морене до Девдоракской будки у конца этого ледника. Здесь у источника близ будки впервые за все время после привала у Гергетской рощи напились прекрасной питьевой водой.
Дальше спуск пошел уже по разработанной тропе к Военно-грузинской дороге и вывел экспедицию к Гвилетской будке, где ее уже ждал заранее приготовленный чай и были заготовлены линейки, а через час вся экспедиция уже возвратилась на экскурсбазу в с. Казбек.
Это массовое восхождение в составе 41 человека было совершено на вершину Казбека впервые, и нужно особенно отметить, что оно прошло не только удачно в том смысле, что все побывали на вершине Казбека, но может быть еще более ценно своими методическими приемами.
Несмотря на то, что необходимость акклиматизации на высотах является совершенно установленной истиной, очень часто еще и до сих пор вершина Казбека, как и другие вершины Кавказа «штурмуются» альпинистами. В частности подъем на Казбек совершается с одним ночлегом, где-нибудь в палатке над ледником Орцвери, и обычно оказывается, что такой подъем бывает доступен только особенно здоровым и хорошо тренированным людям. Большинство же не доходят до вершины, испытывая те или другие признаки горной болезни. Тот факт, что Джапаридзе довел до вершины всю свою группу, является лучшим свидетельством правильности его приема, который состоял в том, что не только вся организация была тщательно продумана, что все участники были осмотрены врачом, что таким образом был обеспечен подбор здоровых людей, но особенно надо подчеркнуть в его методе подъема, что он продолжался в течение 4 дней с тремя ночлегами. Благодаря этому приему все участники экспедиции Джапаридзе достаточно акклиматизировались на высотах и не переутомлялись при подъемах. Все переходы были в отдельности очень невелики, в среднем всего по 4 — 5 ч. в день. Кроме того все шли совсем налегке, так как весь багаж — одежду, пищу, палатки — несли носильщики — местные горцы грузины, тренированные в хождении по горам в течение всей жизни. В первый день от экскурсбазы в с. Казбек до площадки Саберце у конца Гергетского ледника экспедиция Джапаридзе сделала подъем несколько более 1 тыс. м, но это при условии еще сравнительно незначительной высоты. Первый ночлег был сделан на высоте 2800 м, тогда как отправная база на Казбеке находится на высоте 1705 м. На второй день экспедиция Джапаридзе ночевала на площадке у головы Гергетского ледника, носящей название «Ягорас-Ниши», на высоте около 4200 м.
Таким образом, второй переход был в 1400 м по вертикальной линии. Третий ночлег на фирновом поле, питающем Гергетский ледник под конусом Казбека, был сделан в лагере на высоте в 4650 м. Таким образом переход третьего дня составлял всего около 450 м по вертикальной линии, и отсюда до вершины Казбека на 4-й день оставалось всего 400 м.
Этот метод постепенной акклиматизации совершенно обязателен для всех массовых восхождений. Применительно к Казбеку для них необходимо создать приюты на его восточном склоне,—на направлении, установленном Джапаридзе, 2—3 приюта: один у конца Гергетского ледника, другой на скалах Бетлеми или еще выше на площадке «Ягорас-Ниши» и третий, может быть, у самого конуса Казбека, под защитой последних лавовых обнажений на его фирновых полях. При такой организации восхождений вершина Казбека станет доступной для всех более или менее здоровых участников альпийских экскурсий, и в них они не только получат необыкновенно сильные, интересные и красивые впечатления от пребывания на больших высотах, но вместе с тем могут изучить большой, разнообразный и оригинальный научный материал. При подъеме до ледника с экскурсантами можно провести ботаническую экскурсию по высокогорной флоре. Дальше на самом леднике перед ними можно демонстрировать все ледниковые явления и всю геологию ледников. От самой базы до самой вершины можно провести по лавам Казбека экскурсию по всей его вулканической истории. На скале Бетлеми, представляющей собою край древнего кратера Казбека, совершенно разрушенного в нашу эпоху, экскурсанты познакомятся с древнейшей фазой извержений Казбека. Макушка Казбека, представляющая его современный кратер, увенчивающая его грандиозный вулканический конус, при подъеме по его склону останется навсегда в памяти участников экскурсии, как классическая форма вулкана везувиального типа. Наконец на скале Бетлеми можно провести еще археологическую и историко-культурную экскурсию по средневековой истории Грузии и по истории того древнего пути народов через Большой Кавказ, по которому сейчас проложено единственное перевальное шоссе через его центральную часть.
Восхождение со стороны девдоракского ледника (По отчету С. Джапаридзе)
Одно из интереснейших восхождений было совершено Джапаридзе со стороны Девдоракского ледника 17 сентября 1926 г. Он отправился из с. Казбек 15 сентября со своим товарищем Агниашвили и своей сестрой А. Б. Джапаридзе. С ними был один носильщик и два проводника Гаха Циклаури и Егор Казаликашвили. Путь из с. Казбек до дер. Гвилеты идет по Военно-грузинской дороге на протяжении 8 км. От с. Гвилеты по разработанной тропе на протяжении 6 км Джапаридзе поднялся к будке Девдоракского ледника, около 3 ч. достиг ее и здесь устроился на ночь под открытым небом, так как будка была разрушена и не могла дать приюта альпинистам. На следующий день, 16 сентября, Джапаридзе и его товарищи двинулись дальше по Девдоракскому леднику, перешли его и начали подниматься по очень крутым скалам левого берега ледника по осыпи Шалал. Этот крутой подъем продолжался около 6,5, ч. Около 3 ч. дня группа Джапаридзе достигла Ермоловской хижины, где пришлось переночевать, так как хижина эта давала кое-какой кров, хотя и дырявый, и имела стены, защищавшие от жестокого ветра. К вечеру погода прояснилась, и во все стороны открылись горные панорамы. К югу, прямо внизу был виден во всю длину весь Девдоракский ледник с красивым ледопадом наверху, почти у основания конуса Казбека. Дальше этот ледник врезывался в глубокое ущелье и тек в нем на протяжении 3 с лишком километров. Прямо над цирком Девдоракского ледника высоко поднималась в беспредельное воздушное пространство вершина Казбека. Она особенно красива и привлекательна именно с этого места. К востоку далеко виднелись горы Дагестана. К северу, прямо под ногами была глубокая пропасть ущелья, по которому стекает с Казбека ледник Чач.
17 сентября альпинисты тронулись в путь около 5 ч. утра по скалистому хребту Барт-Корт. К 6 ч. 10 м. утра достигли скал «Первая Волгишка» на высоте 3985 м. Отсюда сделали целый ряд снимков и отдохнули на «Первой Волгишке» около 20 минут. Дальше путь пошел по снегу. До скал «Вторая Волгишка» шли около часа и в 7½ ч. были на этих скалах на в. 4163 м. Дул ветер, и было уже очень холодно при температуре — 6 Ц. От «Второй Волгишки» путь пошел по фирновому полю. Он требовал уже большой осторожности и опыта. Вначале это поле, с левой стороны по пути восхождения, имеет значительный наклон к юго-востоку в сторону ледопада на Девдоракском леднике, а с правой стороны, т. е. к северо-западу поднимается большая крутая скала — «Третья Волгишка», с которой ежеминутно скатывались к ледопаду большие камни, угрожавшие гибелью альпинистам.
Вершина Казбека. Девдоракский ледник. Вид от Ермоловской хижины.
Фирновое поле, в своей верхней части, лежит почти горизонтально и опоясывает конус Казбека с северо-востока, с востока и юго-востока. Этот общий фирновый бассейн занимает большое пространство и питает ледники Гергетский, Девдоракский и Чачский и несколько висячих ледников. Идти по этому полю пришлось очень осторожно, так как местами его пересекают глубокие трещины по несколько десятков метров. При этом свежевыпавший снег, прикрывая трещины, создавал западни. Ввиду этого все вытянулись в ряд, причем шедший впереди был обвязан веревкой, которую остальные держали, намотав нa левую руку, а в правой имели ледорубы. В самом начале наткнулись на большую и глубокую трещину, которую нельзя было перейти, а пришлось делать далекий обход.
Двигаясь таким образом, группа Джапаридзе к 9 ч. 10 м. достигла основания конуса Казбека, где остановилась на небольшой отдых, стоя. Небо было по прежнему ясно, а ветер хотя не был особенно силен, но заставлял остро чувствовать холод, так как было —9° Ц. Начался затем большой и трудный подъем по конусу. Чем группа поднималась выше, тем снег становился все глубже и глубже и очень затруднял восхождение. Шедшие впереди поочередно расчищали путь в глубоких сугробах. Проводник Гаха Циклаури говорил, что он 17 раз поднимался на вершину и кроме того еще больше 50 раз участвовал в восхождениях, которые не удались, но никогда ему не приходилось лазить в таком глубоком снегу и никогда никакое восхождение не предпринималось в такую позднюю осеннюю пору. Оба проводника очень устали, сомневались в возможности взойти на вершину и готовы были вернуться обратно, если бы только кто-нибудь из группы альпинистов согласился на это. Положение стало затруднительным и серьезным. Тогда Джапаридзе сам пошел вперед в наиболее трудном месте подъема и в течение полутора часа неутомимо расчищал путь для остальных в глубоком снегу. Этот прием достиг своей цели. Все ободрились и через 2 часа такого подъема приблизились к самой вершине конуса Казбека. Здесь ветер вдруг совсем затих, и стало теплее. Несколько последних метров все почти бегом пробежали до высшей точки. В 12 ч. 50 м. 17 сентября 1926 г. вся группа в составе 3 альпинистов, 2 проводников и 1 носильщика была уже на вершине. Затем все направились к метеорологической будке, где всего за 9 дней до этого были оставлены инструменты. Когда дверца будки раскрылась, то все оказалось в ней в порядке. Термограф, поставленный Джапаридзе 9 сентября, продолжал чертить свою кривую. Минимальный термометр показывал — 24,2°Ц. Затем были сделаны панорамные снимки. Была тихая и ясная солнечная погода при температуре —7° Ц. Вверху, над вершиной Казбека, не было ни одного облачка, а внизу его облегало сплошное море облаков, над которым, как острова в море, поднимались великаны Кавказа — Эльбрус, Ужба, Тетнульд, Дых-тау, Каштан-тау и Шхара. Все это было залито ослепительным светом солнца и блестело и сияло в его серебряных лучах. При этом облака двигались, и вся картина жила. В 2 ч. 20 м. метеорологическая работа была закончена, в будке был оставлен только минимальный термометр со шкалой до —75 Ц. Когда начали спуск, то погода стала портиться: облака поднялись выше, подул сильный ветер и, примерно, через 1 ч. превратился в жестокую метель. Спускаться пришлось очень осторожно, так как снег был рыхлый, и при каждом шаге альпинисты проваливались до колен. Уже на фирновом поле все стали так зябнуть и почувствовали такую усталость в ногах, что с трудом двигались вперед. Многим казалось, что этот спуск даже труднее подъема. Он длился около 3 часов, пока участники восхождения еле-еле дотащились до скал «Вторая Волгишка», где не было снега. Приходилось идти по скалам, и это уже давало отдых ногам. Еще через полчаса группа Джапаридзе достигла Ермоловской хижины. Метель, усталость и близость вечера заставили альпинистов остаться в ней на ночлег.
18 сентября метель продолжалась, но делать было нечего — собрали вещи и около 7 ч. утра начали спускаться к Девдоракскому леднику по осыпи, прикрытой снегом в несколько сантиметров толщиной.
Девдоракской хижины достигли в 10 ч. 40 м., хорошо отдохнули здесь, затем осмотрели все разведочные штольни заброшенных медных рудников, набрали в них коллекции минералов и пришли обратно в Девдоракскую хижину к 5 ч. вечера, а в 6 ч. снова двинулись в путь, спустились в Гвилеты и к 10 ч. вечера были уже в с. Казбек.
При описанном восхождении через Девдоракский ледник экскурсия заняла четыре дня, из которых 2½ дня было истрачено на восхождение и l½ дня на спуск. Самый процесс движения при подъеме занял 19 ч. 15 м., а при спуске — 10 ч. 15 м., исключая все более или менее значительные остановки для отдыха.
В этот раз группа Джапаридзе в продолжение 12 дней — с 5 по 19 сентября—совершила два восхождения на вершину Казбека: одно со стороны Гергетского ледника — 9 сентября и другое, описанное выше,— со стороны Девдоракского ледника 17 сентября.
Эти два осенних восхождения, совершенные при большом количестве снега, бывшего на вершине, доказывают, что вершина Казбека доступна для альпийских экскурсий также и в осенние месяцы.
В следующем 1927 г. Джапаридзе, как упоминалось выше, совершил восхождение более поздней осенью или, вернее, даже зимой: ему удалось быть на вершине со всей своей группой в 2 ч. дня 9 ноября 1927 г. При этом была совершенно ясная погода, и восхождение не только не представляло чрезмерно больших трудностей, но было, пожалуй, даже легче сентябрьского восхождения 1926 г. Снег был не глубокий, и по льду совсем не приходилось рубить ступеней.
Температурные наблюдения
5 сентября 1926 г. при восхождении на Казбек со стороны Гергетского ледника на в. 3100 м в конце этого ледника в 7-м часу вечера было —2° Ц. При втором ночлеге на высоте в 4 тыс. м на засыпанной снегом левой морене Гергетского ледника наименьшая температура за ночь была —3° Ц.
7 ноября в 12 ч. дня на фирновом поле выше Гергетского ледника было —4° Ц. В то же время при ярком солнце было жарко настолько, что приходилось снимать с себя теплую одежду.
9 сентября в 12 ч. дня, когда экспедиция была на вершине, температура понизилась до—10°Ц и ниже ни разу не падала за все время экспедиции.
15 сентября того же года Джапаридзе снова предпринял восхождение на вершину Казбека со стороны Девдоракского ледника. Близ хижины на Девдоракском леднике в 3 ч. дня термометр показывал —6° Ц, ночью было облачно, и температура не падала ниже 0° по Ц.
На следующий день, 16 сентября, в 2 ч. 30 м. дня, у Ермоловской хижины на в. 3800 м было —2° Ц. В течение ночи температура ниже —2° Ц. не падала, и утром в 5 ч. 17 сентября было также — 2° Ц.
17 сентября на скалах «Первая Волгишка» около 6 ч. утра на высоте около 4 тыс. м было —3° Ц. В 7 ч. 30 м. на скалах «Вторая Волгишка» на в. 4160 м было —6. На вершине в 1 ч. 30 м. дня было 7 .
В промежуток между 9 и 17 сентября термометр, оставленный на вершине, показывал минимальную температуру — 24,2° Ц.
Карта Казбека
Казбек. Ледник Абач.
Склон Скалистого хребта. Скалы у ст. Ларе на Военно-грузинской дороге.
