Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Источник: На Камчатке. Сборник статей и очерков. Издательство Академии Наук СССР, Москва – Ленинград, 1936 г.
В статье В.Кулакова описано массовое восхождение на Ключевскую сопку от Села Ключи через ледник Эрмана и спуск в кратер вулкана. Автор дает описание самой сопки, перечисляет бывшие ранее извержения, рассказывает о попытках восхождения, начиная с середины 18 века. Подробно описан путь на вершину, результаты экспедиции в кратер.
В. С. Кулаков
В кратере действующего вулкана
Под сравнительно тонкой корой земной поверхности бушуют расплавленные массы. Вырываясь наружу, они дают величественные явления вулканических извержений.
По своей грандиозности, катастрофичности и своеобразной красоте извержения вулканов могут считаться непревзойденными явлениями природы.
Человечество давно испытывало жгучий интерес к деятельности вулканов. Наблюдение за ними многое объясняло в истории нашей планеты.
Горные области обязаны своим происхождением явлениям вулканизма. И Кавказ, и более древний Урал с их рудными месторождениями прошли в свое время через этапы вулканической деятельности.
Ряд вулканических станций во всем мире изучает поведение вулканов разного типа – везувиального, гавайского и т. д.
Камчатка, где работала экспедиция Академии Наук, дает богатейшие возможности для наблюдения за действующими вулканами. Автору этих строк вместе с тт. Н. Маклагиным и В. Ержениным удалось однажды найти новый, неизвестный ранее для этого полуострова тип вулканов – гавайский. Один из таких вулканов – Толбачик, на вершину которого нога человека ступила впервые в 1935 г.
Однако наибольший интерес по своей высоте и своеобразию вулканической деятельности представляет величайший из вулканов Камчатского полуострова – Ключевской. Трудно описать величие и красоту этого грандиозного творения природы.
Нет ни одного вулкана на земном шаре, который почти от самого уровня моря поднимал бы свою вершину на 5 тысяч метров. Ключевской вулкан поражает своими колоссальными размерами. Кто видел его, говорит о вулкане с восхищением.
В ясную погоду Ключевская сопка видна с моря на расстоянии более 400 километров. Ночью, в часы извержения, ее огненная вершина видна с Беринговых островов и с западного побережья Камчатки. Ласкающая глаз чистота и ясность формы конуса еще не тронута старческими морщинами – барранкосами. Порою, при перемене погоды, над вершиной видна длиннополая шляпа из водяных паров. Тогда вулкан напоминает сказочного великана. Хороводы облаков, блуждающие вокруг, собравшись в несколько рядов, еще более оттеняют грандиозность вулкана. Над его вершиной почти всегда вздымаются клубы дыма, нередко освещенные раскаленной лавой. Издалека слышны рокот и урчание неугомонного красавца.
Путешественники считают, что Ключевская сопка превосходит по красоте Этну и может смело считаться красивейшим вулканом старого света.
Со времен Атласова, прибывшего на Камчатку в 1698 г., известно, что большую часть времени вулкан находится в деятельности. С тех пор произошло не меньше 50 извержений. При каждом из них по оледенелым склонам спускались огненные реки лавы. Нередко они достигали зоны древесной растительности.
Самое сильное извержение произошло в 1829 г. Ключевской вулкан выбросил тогда из своей «подземной лаборатории» невероятное количество лавы – 3 500 000 000 кубометров.
По своим гигантским размерам это явление стоит в разряде мировых. Грязевые лавины из смеси песка и пепла с растаявшим снегом и льдом похоронили под собой группу камчадалов, охотившихся вблизи Ключевской.
В августе 1878 г., в разгаре яркого солнечного дня небесный свод в районе сопки закрыла туча черного вулканического пепла.
Во всех ближних селениях наступила полная темнота. Люди, находившиеся в лесу, на охоте, на рыбной ловле, заблудились средь бела дня.
Весьма интересное явление обнаружено на вулкане и в наши дни – образование «паразитных» вулканов. Это – следствие бокового излияния лавы. Автору этих строк удалось наблюдать это явление и собрать значительное количество образцов; часть из них выставлена в специальном зале Ленинградского горного музея. К кратеру паразита удалось приблизиться на расстояние до 50 м. Куски лавы, летевшие из кратера, часто падали позади наблюдателя. Один из таких кусков угодил даже в фотоаппарат. Появляясь из ближайшего бокового отверстия, лава, как тесто из переполненной квашни, переливалась в кратер. Взрывы следовали один за другим. Летящие в воздух куски лавы закручивались и рвались на части, падали на склоны, плющились и сползали вниз.
Особенно эффектная картина открылась ночью. Над кратером стоял фонтан огненных брызг, далеко освещавший окрестности и пугавший в лесах дикого зверя. Взрывы, грохот, свист лавы, летящей кусками в воздухе, шипение газов, выделяющихся из отверстий, – все это создавало хаос звуков. Вся эта картина дополнялась почти непрерывным колебанием почвы. В эти дни население Ключей жило в тревоге.
Много путешественников и исследователей пытались подняться на вершину вулкана. Первая из таких попыток относится к середине XVIII столетия. Три лица, посланные разными правительствами, пробовали достичь вершины. «Лишь один, – рассказывает Гаус, – вернулся в Ключи».
Гаус считает, что путники погибли, задохнувшись от газов, или были раздавлены огромными глыбами, летевшими по склону. Да и сам Гаус, ходивший на вершину в августе 1878 г., возвратившись вниз со своими двумя спутниками, заболел и принужден был лежать несколько дней в постели.
В дальнейшем известна целая серия неудачных восхождений на Ключевскую. Только в 1931 г. Г. К. Семенов и Дингенс достигли вершины. Фотографии этого восхождения выглядят не очень четко. Однако несомненно, что снимки сделаны у кратера.
В июне 1935 г. два комсомольца-пограничника, П. Бирюков и Н. Водопьянов, совершили подъем на вершину с самого трудного северного склона. Кратер вулкана, мирно дремавший в течение трех лет, в конце мая 1935 г. оживился. Пепел и камни падали на склоны. Белоснежная вершина почернела. Особенно «волновался» вулкан 15 июня, в день выхода Водопьянова и Бирюкова. Из-за неотложных работ по вулканологическому отряду мне лично не удалось участвовать в этом восхождении.
Ключевская злобно встречала пришельцев. 17-го вечером они достигли вершины и затем спустились обратно к спальным мешкам, оставленным на склоне вулкана. Комсомольцам удалось сфотографировать кратер, хотя он в значительной своей части был затянут дымом, вылетавшим клубами из внутреннего кратера. Водопьянов и Бирюков возвратились в Ключи 19 июня. Они принесли с собой ряд исключительных по содержанию снимков и первое описание кратера.
В июне нам удалось провести массовое восхождение на Ключевскую.
Мы вышли 18 июня с восходом солнца. От Ключей до вершины считается по прямой 32 километра, но ольховый стланец, кусты рябины и овраги значительно удлиняют путь. Достигнув зоны альпийских лугов, мы отослали лошадей обратно, перегрузив на собственные плечи кукули (спальные мешки), веревки, продовольствие и приборы. Мы шли тем же путем, которым до нас двигались Водопьянов и Бирюков. Слабо всхолмленный рельеф сменился буграми. Начинался ледник Эрмана – краевая часть огромного ледяного панциря, покрывающего Ключевской вулкан. Ледники камчатских вулканов имеют своеобразный вид. Они так обильно устланы песком, пеплом и кусками лавы, что не сразу можно сообразить, где ты находишься: на леднике или на земле. Но подобные сомнения возникают лишь у края ледника. Дальше появляются трещины, бегут грязные ручейки. Их голубовато-зеленые берега ясно говорят о том, что путник достиг ледника. Местность принимает более хаотический вид.
Первая ночевка была на высоте 1 800 метров. Хотя мы находились на леднике, но, странно: термометр показывал выше нуля. Мы поняли, в чем дело. Нагретый рыхлый материал, лежавший на льду, медленно отдавал свое тепло в воздух.
Утром западный ветер нагнал тучи пыли и песку и разбудил нас. Взглянув друг на друга, мы расхохотались. Вулкан загримировал нас, все стали черномазыми. Песок набился даже в рот и хрустел на зубах.
В тот день нам удалось достигнуть высоты 3200 метров. Раскисший днем снег затруднял ходьбу и сильно утомил нас. Быстро закусив, мы улеглись уже при лунном освещении и моментально заснули.
Утром предстоял подъем на вершину. Снизу поднимался туман. К 10 часам вершину полностью заволокло, идти было бесполезно. Нам нужно было увидеть кратер открытым. Потянулись длинные часы ожидания. Посовещавшись, приняли решение – совершить подъем ночью, чтобы ранним утром быть на вершине и наблюдать кратер, не затянутый в эти часы туманом. Этому благоприятствовали и лунные ночи.
Вечером восемь человек: геолог Кулаков, пограничники Водопьянов, Семенов, Кашин, Железняков, Клепко, Кудин и Аксенов – выступили в путь. Через короткие промежутки мы сменяли идущих впереди товарищей. На вулкан спускалась ночь, а с нею и холод. Мороз крепчал. Термометр показывал 20° ниже нуля. Обувь смерзалась, становилась жесткой, подошва при ходьбе не гнулась. Мерцавший в лунном свете ледяной склон давался нам с большим трудом. Ни одного уступа, ни одного бугорка. Выгадывая время, мы остерегались работать ледорубом, ступеней не делали, отдыхали стоя.
Дымка, спускавшаяся со склона вулкана, слабой синевой заволокла все ближайшие хребты. Только отдельные белоснежные вершины вздымались и плавали в этом спокойном голубоватом озере. Поднимаясь, мы старались не оборачиваться, не смотреть вниз. Неприятное чувство охватывает, когда глянешь случайно на пройденный путь: ровный, гладкий спуск низвергается вниз с высоты 3000 метров. Круча тянет вниз. С трудом продолжаем путь.
С восходом солнца мы достигли вершины.
Не отдыхая, мы начали спуск в кратер, купавшийся в ярких лучах раннего солнца.
Завязываем веревку за ледяной выступ. Первыми спускаются в кратер Водопьянов и Семенов, следом за ними – я. Горные кошки помогают цепляться за выступы. Наконец, мы – внутри главного кратера. Дно усыпано обломками лавы. Ноги по самые щиколотки погружаются кое-где в грязь и пепел.
Странный, незнакомый мир. Чаша кратера, немногим более 400 метров в поперечнике, окружена обрывистыми, местами отвесными и нависшими стенками. Отсюда с шипением бьют струи белого газа. Местами на стенках висят глыбы льда и фирна. Черные и красные базальтовые скалы выглядят торжественно и мрачно. Осадки из выделяемых вулканом газов пестрят на скалах.
Контур кратера сильно изрезан. Здесь довольно тепло – термометр показывает 2°С. Но температура внутри отдельных площадок в кратере достигает +90°С.
Мы чувствовали себя недурно и вскоре решили спустить к себе остальных. Один за другим появились в кратере пограничники – Аксенов, Железняков, Кашин, Клепко, Кудин. Работа в кратере закипела: одни измеряют базис для триангуляции, другие помогают фотографировать невиданный ландшафт, третья группа собирает возгоны; группа товарищей на дне кратера складывает пятиконечную звезду из обломков лавы.
Однако работа идет медленно. Высота дает себя знать. Недостаток кислорода затрудняет обмен веществ в организме, появляется странная вялость. В довершение всего вязкое и рыхлое дно кратера затрудняет движения.
Тут вспомнились рассказы альпинистов о том, что на больших высотах у путников появляется крайняя раздражительность. «Если хочешь поссориться с другом, поднимись с ним на высокую гору»,– говорят альпинисты. Но мы работали удивительно дружно. Наших товарищей-пограничников привлекала необычность, рискованность и научная ценность проводимых нами специальных вулканологических исследований. Все они были чрезвычайно увлечены этим делом.
Внутри кратера, в юго-восточной его части, мы обнаружили другой малый кратер. Величина его – 75 на 100 метров. Отсюда-то и вырываются на огромную высоту столбы дыма и град камней. При нашем появлении кратер был открыт, нам удалось увидеть его дно с трещиной, выделявшей сероватый дым.
Во время осмотра малого кратера нас застигло происшествие довольно опасного свойства. Мы сидели, вернее, лежали на краю малого кратера. Лежать приходилось из-за того, что стенки у кратера крутые, ненадежные. Подползли к ним осторожно, чуть дыша. Старались держаться подальше от края.
В воздухе – запах сернистого газа. Однако дышится свободно. Стенки кратера покрыты желтоватыми и оранжевыми пятнами: это – осаждения возгонов. Форма их причудливая, венчиковая.
На дне малого кратера, во всю длину – трещина. Из нее идет газ, внизу – густо-серый, выше – принимающий бледный, молочного цвета оттенок. Отсюда-то и возникают извержения, потрясающие затем целый район, пробуждающие людей в далеких селах и зверей в лесах.
Вдруг внизу раздался грохот.
Почва под ногами заколебалась. Мы растерялись от неожиданности, вскочили на ноги. Будь это ниже, на равнине, мы, вероятно, пережили бы настоящее чувство ужаса. Но в этих высотах, на уровне 5 тысяч метров, реакции человека ослаблены, апатия позволяет ему сохранить сравнительное спокойствие при всех обстоятельствах. Вслед за толчком произошел обвал на юго-восточной стороне большого кратера.
Слабый запах сернистого газа стал резче. Он так и не рассеялся окончательно. Снизу прибывали новые волны газа, наверху выход ему преграждал туман, окутавший вершину вулкана.
Во время обвала я фотографировал трещину малого кратера. Отскочив в сторону при первом ударе, мы опрокинули стеклянную банку, предназначенную для сбора возгонов. В банке была питьевая вода, она хлынула в лежавший рядом рюкзак, где находились кассеты с фотографическими пластинками. Мы страшно перепугались. Ведь фотографии кратера представляли собой основную ценность всего нашего предприятия. Стремглав бросились мы к рюкзаку и принялись досуха оттирать драгоценные кассеты.
Через минуту оправились от неожиданной выходки вулкана и в обстановке продолжающегося обвала стали заканчивать работу, собирать пробы возгонов и пепла, готовиться к обратному путешествию: пора прощаться с сердитым вулканом, пока он окончательно не разозлился.
Вскоре мы стали выбираться наверх. Держась за веревку, укрепленную за верхний выступ, поднимались мы поодиночке из кратера. Метров около двадцати карабкались по веревке, время от времени помогая себе ногами. Оставшиеся внизу продолжали тем временем собирать возгоны в пробирки.
Примерно через час я последним выбрался из кратера. У каждого из нас наверху невольно вырывался вздох облегчения. Струя свежего воздуха возвращала бодрость и силы. Оставалась лишь слабая головная боль, вызванная, вероятно, тем, что нам долгое время пришлось дышать газами кратера.
Обратный спуск с вершины неприятен тем, что волей-неволей приходится обозревать весь склон до подножья. Но вот на уровне 4000 метров ледяной склон окончился. Дальше лежит мягкий снег; здесь можно скатываться сидя, пользуясь в качестве руля горной палкой.
Но и здесь надо быть осторожным. Сверху летит поток обломков и глыб. Обычно они едва держатся на склоне. Подтаяв на солнце или сдвинувшись от небольшого толчка, они стремительно, большими скачками летят вниз. На высоте 3200 метров одна из таких глыб, судя по объему, весом около полутора тонн, грохнулась вблизи нас. К счастью, дежурный вовремя заметил ее приближение. Мы отделались только страхом да потеряли несколько пар носков, сохнувших на месте падения глыбы.
Только глубокой ночью мы добрались до лагеря, расположенного в зоне альпийских лугов. Сон был непродолжительный.
Мы спешили в Ключи. Начавшийся в пути дождь провожал нас до самого селения. Только в Ключах мы обрели настоящий отдых.
В результате спуска в кратер Ключевской сопки нам удалось сфотографировать и описать его, а также собрать возгоны и пеплы. Теперь представляется возможным сравнить химизм возгонов главного кратера и его новых, паразитных кратеров. Результаты наблюдений над «паразитами» и главным кратером и изучение собранных материалов будут доложены на секции вулканологии на предстоящем в 1937 г. Всемирном геологическом конгрессе и помогут проникнуть в тайну подземной «химической лаборатории».
