Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Источник: На Камчатке. Сборник статей и очерков. Издательство Академии Наук СССР, Москва – Ленинград, 1936 г.
В очерке химика А.Троцкого описаны две попытки восхождения на Ключевскую сопку, одна из которых была успешной. Восхождение происходило по наиболее простому маршруту, минуя ледники Черного и Эрмана. Для доставки груза на высоту 2350 м использовались лошади. В очерке имеется точное указание на время выбросов из жерла вулкана. Исследователям также удалось спуститься в кратер вулкана и сделать фотоснимки.
Вулканы Камень и Ключевская
Кратер испускает клубы темно-серого дыма
Путь шел на подъем
А. Н. Троцкий
На вершине Ключевской
Не один раз ученые и путешественники пытались добраться до вершины Ключевского вулкана. В большинстве случаев попытки их терпели крушение. Безуспешным было восхождение немецкого геолога Эрмана в 1829 г. Полная неудача постигла участников Камчатской экспедиции Государственного географического общества, отважившихся начать штурм вулкана в 1909 г. (См. примеч. Новограбленова к статье Семенова. Изв. Русского геогр. об-ва, XV, 1933 г.).
История вулкана знает только три удачных восхождения: гарного кондуктора Гауса в 1788 г., Семенова и Дингенса – в 1931 г. и, наконец, советских пограничников Водопьянова и Бирюкова 17 июня 1935 г. В июне 1935 г. Ключевскую поборол геолог экспедиции АН СССР т. Кулаков. Но вулкан считается таким недоступным, что удача Гауса и особенно Семенова и Дингенса до сих пор вызывала сомнения (Выступл. на I Камч. научн. конф., ноябрь 1935 г. «Камч. Правда». № 185, 1935 г.). Однако есть все основания верить этим исследователям, так как представленное ими описание кратера и фотографии, которые добываются в условиях восхождения с большим трудом, являются красноречивым доказательством в их пользу.
Восхождение Водопьянова и Бирюкова имело исключительно спортивный характер. Это не уменьшает его значения, так как пример пограничников доказал возможность подъема к кратеру вулкана, слывущего недоступным.
Однако путь, которым шли пограничники, кажется непригодным для постоянных экскурсий на вершину, главным образом, из-за необходимости пересекать ледники Черного и Эрмана, сплошь перекрытые глубокими трещинами. Это – чрезвычайно трудный путь, заставляющий идти налегке, с запасом продуктов на 2–3 дня. Главное, горная местность отличается здесь коварством и непостоянством и всегда грозит нагромоздить новые и новые препятствия на пути смельчаков.
Поэтому, преследуя при восхождении на вулкан целый ряд научных задач, я решил найти более легкие подступы к вулкану, которые позволили бы пробираться наверх с лошадьми.
Возможность поднять на некоторую высоту основные запасы продовольствия и снаряжения на лошадях значительно облегчила бы подъем для работников вулканологической станции в их будущих экскурсиях.
Основные вопросы, интересовавшие меня, как и многих моих предшественников, заключались в следующем. Возможен ли спуск в кратер? В силах ли человека осуществить это рискованное в условиях действующего вулкана предприятие? Какие возможности существуют для сбора возгонов и газов, которые так расточительно выбрасывает в воздух Ключевская сопка? Что, наконец, представляет собой весь этот стремительно улетающий материал? Скованный льдом вулкан ревниво хранит свои тайны. Надо же, наконец, заставить его говорить. Я твердо решил не ограничиваться одним лишь уточнением структуры кратера, но вырвать из жерла вулкана пробу газов и возгонов, определить температуру фумарол, проникнуть в заветные тайны угрюмого великана.
И вот, наконец, закончены приготовления, мы выступаем из Ключей. Нас двое – я и рабочий И. И. Микулин. Мы ведем четырех лошадей, навьюченных снаряжением и 20-дневным запасом продуктов. Издали Ключевская выглядит правильным конусом без малейших морщин и складок. По склонам этой гигантской геометрической фигуры, к тому же обледенелой, нам и нашим четвероногим друзьям придется подниматься наверх.
По совету работников фотограмметрического отряда я выбрал следующий маршрут. В первый день мы дойдем до паразитного кратера Туйла, там переночуем. На другой день минуем конус Атласова и, двигаясь по левому берегу р. Крутенькой, достигнем конечной морены ледника Эрмана.
Все это не представит для нас особого труда. Но как дальше двигаться с лошадьми?
Погода нам благоприятствовала. Но частые овраги, густые заросли ольховника, через которые с трудом удавалось пробираться даже с топором в руках, а под вечер вихрем налетевший проливной дождь помешали осуществить замысел. С трудом удалось выбраться в полосу низкой растительности. На высоте 1300 м расположились на ночлег. Полчища комаров и мошек набросились на нас и на лошадей. Несмотря на сильную усталость, мы всю ночь не сомкнули глаз. Порой убеждаешься, что не так страшен вулкан, как страшен... комар.
Настало утро. Мы тронулись дальше. Вулкан был открыт. Вершина его ослепительно сверкала. Кратер был спокоен, как никогда, не было видно ни одного облачка. Однако вскоре живительные лучи солнца пробудили великана от сна. В 6 ч. 45 м. по краям сопки стали появляться струйки белого дыма, а в 7 ч. довольно основательно задымила и центральная ее часть. Двигаться было легко и просторно. Десятисантиметровый ольховник не мешал нам. Вскоре и он исчез. Под ногами расстилался пестрый цветистый ковер альпийского луга. Часто глубокие овраги преграждали путь, много времени ушло на обходы.
Вскоре и вовсе пришлось остановиться. В 12 ч. пришли к истокам р. Крутенькой и увидели величественное зрелище, которое, однако, нисколько нас не обрадовало. Мощный ледник отвесной стеной опускался в реку. Потоки грязи и камней с грохотом стекали в воду и без того черную. Дальше двигаться некуда. Куда ни взглянешь, всюду видна ледяная отвесная стена, неприступная не только для лошадей, но и для человека. Карабкаясь по трещине, я кое-как выбрался наверх осмотреться.
Горы пепла, нанесенного вулканом, покрывали ледник. Пепел и пепел – ничего, кроме пепла. Вдали видна вершина.
Попробовал пройти вперед. Чем дальше я уходил, тем выше поднимались горы песка. Мне встречались также глубокие трещины и озера, а в одном месте я попал в настоящую топь. С печальным известием я вернулся к своему каравану. Двигаться на запад не было смысла. Моя разведка и рассказы пограничников доказали, что пересечь ледник Эрмана с лошадьми невозможно. Не было прохода и к югу. Обрывистые берега реки Крутенькой с бушевавшим потоком грязной воды совершенно неприступны. Оставался один выход: возвращаться назад и искать переправы через речку Крутенькую.
Грустные, разочарованные, тронулись мы в обратный путь. Шли вдоль реки, искали малейшей возможности начать переправу. Наконец, нам посчастливилось. На помощь пришел снег. Он лежал плотным слоем толщиной в 1 – 1,5 м, не успел еще подтаять и послужил нам естественным мостом для переправы. Под грохот камней, увлекаемых бурным течением, пересекали мы русло реки Крутенькой. Дальше путь был свободен. Попадавшиеся кое-где речки уже не были серьезным препятствием. После опасностей, которые пришлось пережить при переправе через Крутенькую, нас мало что пугало. Выбравшись на лавовый Шиш по его западному склону, мы сравнительно легко обошли отвесную стенку ледника Эрмана. По плотному снегу, выравнивающему рельеф, прошли мимо конуса Слюнина и в 17 ч. начали подъем на вулкан.
Шли по распадку на юго-запад. Фирн-ледник, заполнявший распадок, служил прекрасным шоссе и обеспечил подъем с лошадьми на высоту 2350 м. Можно было двигаться и дальше, но в 23 ч. одна из лошадей провалилась в трещину. Пока мы ее вытаскивали, густая тьма и туман окутали нас. Высвободив лошадь, мы выбрались на вынесенный водами пепел и в 1 ч. 35 м. расположились на ночлег. Недолго пришлось отдыхать. Сильные порывы холодного ветра скоро подняли всех на ноги. Настало время распрощаться с лошадьми. Дальнейший подъем под силу только людям. В 7 ч. отправили лошадей с рабочими обратно в Ключи, а сами стали устраивать на стоянке первую базу. Весь день ушел на организацию нашего походного «дома» и подготовку к подъему.
Спали мы недолго: время было дорого. Уже в 3 ч. 30 м. мы были на ногах. Густой туман окутывал окружающую местность. Барометр ничего хорошего не предвещал. Решили двинуться наверх и облюбовать место для второй базы на новой высоте. Вооружившись кошками и ледорубами, захватив с собой веревку, фотоаппарат и анероид, ровно в 5 ч. утра покинули палатку.
Густой туман не позволял ориентироваться. Шли вверх в юго-западном направлении, пока не наткнулись на свежие человеческие следы. Итак, даже здесь, на подступах к угрюмому вулкану, суждено людям встречаться! В 8 ч. следы привели нас к основанию конуса с северной стороны вулкана. Это было высота 3000 м. Следы уходили выше. Мы стали свистеть, выкликая неведомых друзей. Сверху нам ответило многоголосое «ау». Облюбовав место для базы, мы двинулись вверх для знакомства с товарищами и на высоте 3200 м. нашли в кукулях группу динамовцев, совершавших подъем во главе с т. Водопьяновым. Это была радостная встреча.
Однако мы не могли долго задерживаться в этих местах. Одеты мы были очень легко, ветер пронизывал нас до костей.
Назад возвращаться не хотелось. Несмотря на очень скверную погоду и еще худшую видимость, мы решили продолжать подъем хотя бы для тренировки.
Ни я, ни Микулин никогда альпинистами не были, опыта в высотных восхождениях не имели – тренировка, хотя бы маленькая, была нам необходима. В 8.30 покинули динамовцев и, проваливаясь по колено в снег, стали медленно карабкаться на вершину. Туман и мгла замедляли наше движение. С трудом обходили трещины, отвесные стенки ледяных и каменных глыб, стремительно выраставших перед глазами и, наконец, выбрались на фирн, расположенный между двумя гигантскими ледниковыми подковами. Двинулись дальше. Проваливаясь по пояс в снег, медленно набирали высоту.
В 17 ч. туман рассеялся. Мы установили свое местопребывание: высота 4500 м. Кратер еле-еле парил, он был еще далеко от нас. С 5 ч. утра мы ничего не ели, силы наши были истощены. О дальнейшем движении вверх нечего было и думать. Каждый из нас настолько оглох, что мы едва слышали друг друга. Очень хотелось спать. Сфотографировав кратер, мы в течение 1 ч. 5 м. вернулись, вернее, скатились на высоту 2350 м и здесь мертвецки заснули.
День 21 июля был посвящен отдыху. Последующие дни протекали однообразно, мы ждали погоды. 23 июля поднялись на высоту 3000 м. Перенесли сюда запасную палатку, кукули, шубы, продукты и остальное снаряжение. На высоте 3000 м в ожидании хорошей погоды мы пролежали 9 дней. 27, 28 и 29 июля проливной дождь чередовался со свирепой пургой. Пришлось отсиживаться в кукулях.
30 июля погода улучшилась, мы могли наблюдать вершину. Кратер энергично дымил. Клубы черного дыма медленно ползли на северо-восток. В 8 ч. 50 м. на высоту около двух километров был выброшен вертикальный кудрявый столб темного дыма. Ветер сбил его в сторону. Слегка наклонившись, дым медленно плыл в северо-восточном направлении. Воспользовавшись отсутствием дождя, мы отправились в нашу нижнюю базу и перенесли последний запас продуктов. В 16 ч. 40 м. с невероятным грохотом, который трудно с чем-нибудь сравнить, кратер выбросил огромное темно-серое облако. Оторвавшись от кратера, не теряя своего вертикального положения, облако медленно сползало по северо-восточному склону сопки.
Следующие выбросы наблюдались в 19.50 и в 20.10. В 20.18 и 20.25 выбросы повторились, но без всякого шума. Кратер спокойно дымил всю ночь. В 5 ч. 31 июля мы увидели, что вершина вулкана накрыта, как шапкой, гигантской черной тучей. Накрапывал мелкий, смешанный с пеплом, грязный дождик. В 9 ч. раздался потрясающий грохот, и от тучи не осталось никаких следов. Обильно посылался пепел. Мы разостлали газеты и собрали пепел на память о неповторимой картине.
Весь день и всю ночь шел грязный дождь. Слышались взрывы, но тучи, покрывавшие три четверти конуса, не позволяли видеть, что происходило на вершине.
31 июля мы увидели группу петропавловских альпинистов. Как мы узнали впоследствии, им удалось подняться на высоту 4000 м. Там, в ожидании хорошей погоды, они провели сутки, до нитки промокли и в обледенелой одежде спустились вниз.
Утром 2 августа мы съели последнюю банку свинолобовых консервов. Не хотелось уходить, но, как видно, погода переспорила нас. Подгоняемые дождем и голодом, еле передвигая ноги, мы вернулись в Ключи. Переход с высоты 3000 м. до Ключей занял 15 ч.
Таким образом, в историю восхождений на Ключевский вулкан вошло еще две неудачных попытки. Однако в Ключах мы узнали, что 21 июля группа динамовцев забралась в самый кратер вулкана. Это подбодрило нас и разожгло чувство соревнования. То, что по силам спортсменам, должно удаваться и ученым.
8 августа, соединившись с участником Петропавловской группы С. Д. Коптеловым, в 10 ч. 30 м. мы снова вышли из Ключей на штурм Ключевского вулкана. В 16 ч. 30 м. прибыли к месту стоянки и расположились на ночлег.
9 августа встали в 5 ч. утра и, навьючив на себя по 25 килограмм груза, двинулись прямо на вулкан. В 9 ч. вступили на конечную морену ледника Черного и Эрмана. Глубокие трещины и овраги, озера и речки. Иногда попадались настоящие топи – препятствие очень серьезное. Частая капризная смена погоды: то дождь, то снег. Ясная теплая погода сменяется сильными порывами холодного ветра. Поднимаются тучи песка и пыли, глаза слепнут, дыхание, и без того учащенное, становится совсем затруднительным.
В 21 ч., мокрые от двукратного пребывания под дождем, продрогшие и усталые, пришли к палатке на высоте 3000 м.
10 августа – день отдыха и просушки вещей. Стояла ясная погода. До 10 ч. кратер вулкана был спокоен. В 10 ч. 50 м. с сильным грохотом, напоминавшим выстрел гигантской пушки, было выброшено на километровую высоту облако темно-серого дыма. Облако оторвалось от кратера и медленно поплыло в восточном направлении. Следующие выбросы – совершенно беззвучные – наблюдались в 11, 11.5, 11.10, 11.20, 11.30. В промежутках темно-серый дым сплошной волной выходил из кратера и, подобно густой жидкости, медленно скатывался по восточному склону.
В 11.35, 11.40 и 11.45 кратер выбрасывал небольшие облачка, а в 11.50 принял совершенно спокойный вид. Небольшие выбросы возобновлялись в 12.10, 12.20. В 12.25 усиленно запарили краевые фумаролы, особенно сильно в восточной и западной части.
11 августа вы встали в 3 ч. утра. Поспешно позавтракали и, захватив с собой фотоаппараты с дюжиной пластинок, склянки для возгонов и ампулы для газов, в 5 ч. пошли на подъем.
Не успели отойти и 10 шагов, как Коптелов провалился в трещину, наполненную водой. Быстро вытащили его. К счастью, промокнуть он не успел, и маленькое приключение не задержало нас.
Ночью выпал небольшой снежок. Пришлось идти медленно, ощупывая ледорубом каждую точку. Не посчастливилось нам и днем. На высоте 3100–3150 м ветер изменил, направление и со страшной силой стал дуть в лицо. Тучи вулканической пыли, выброшенные кратером, носимые ветром, слепили глаза, мешали дышать. Очки ничуть не помогали. Прошли еще несколько метров. Во рту появилось кисло-сладкое ощущение сернистого газа.
Молча поднимались выше. Кроме сернистого газа, слышался характерный запах хлороводорода. Лакмусовая бумажка подтвердила догадки. Чем выше мы поднимались, тем сильнее становился ветер. Концентрация газов усиливалась. Микулин и Коптелов стали плеваться, недоумевая, почему все это происходит.
Через пару минут все стало ясно. Видимо, кратер по вчерашней своей манере через каждые пять минут выбрасывал облака пепла. Весь этот материал, гонимый ветром, катился на нас. Совершать подъем в отравленной атмосфере было немыслимо. После короткого совещания мы вернулись в палатку. Примерно через час разыгралась свирепая пурга, и весь остаток дня мы провели в кукулях.
В 6 ч. утра 12 августа стояла двухслойная облачность. Вершина вулкана не видна. Кратер испускает клубы темно-серого дыма. Дым катится на нас. В 6 ч. 15 м. происходит небольшой беззвучный выброс, следом за ним – второй. В 6 ч. 20 м. шапка с вершины исчезла. Парят фумаролы, особенно на восточной и западной стороне. Вся палатка покрыта слоем пепла.
У вулкана тяжелый характер. В 6 ч. 25 м. из центральной части с сильным грохотом вырвалось большое облако темно-серого дыма. Вслед за тем выбросы без звука следуют в 6.30, 6,33, 6.35, 6.40 и в 6.45. Кратер дымит всей своей площадью. Отдельных импульсов не видно.
В поведении вулкана есть какая-то последовательность. В 7.10 снова с грохотом выброшен большой столб дыма. Под давлением легкого ветерка он медленно изогнулся и поплыл над нами, густо посыпая пеплом нас, палатку и окружающий лед. И снова вся площадь кратера сильно дымит.
Погода хороша, но подъем опять невозможен.
В 7 ч. 40 м спускаемся на высоту 2350 м за керосином. Кратер дымит во всю. Пришли на место в 10.45. От пепла палатка почернела и обвисла так, что мы еле разыскали ее среди камней. Захватив керосин, тронулись обратно. В 13.30 пришли на высоту 3000 метров. С большим трудом разыскали вторую нашу палатку. Порядочно пепла навалило и нам за воротник. Не успевали мы освобождать палатку от тяжести, как новые порции пепла снова лежали на ней. Вулкан отбивался от нашего штурма химической атакой.
В 17.25 стал накрапывать черный дождик. Вершины не было видно. Осталось забраться в кукуль и спать, что мы и сделали. Недолго пришлось пробыть в кукулях. В 18.30 раздались три раскатистых взрыва. В чем были, выскочили из палатки. Казалось, сейчас на лагерь обрушатся потоки воды и грязи, и нам несдобровать. Однако, кроме черной тучи, покрывавшей вулкан, мы ничего не заметили. Воцарилась гробовая тишина. Успокоившись, вернулись в кукули. В 21.50 снова раздался продолжительный грохот.
Казалось, все тело вулкана сотрясается. Опять мы выбежали из палатки. Туман и тьма наступающей ночи густой пеленой окутывали вулкан. Решили махнуть на все рукой и лечь спать.
В 0 ч. 15 м. 13 августа я проснулся и вышел из палатки, взглянул на вершину вулкана. Стояла тихая морозная ночь. В бледном свете луны черный силуэт вулкана казался фантастическим монументом. Красота и мощь чувствовались в его правильном конусе. Величие и строгость этой минуты усиливались глубокой тишиной ночи. Кратер спокойно испускал клубы черного дыма. Я стоял, как зачарованный.
В 5 ч. встали Коптелов и Микулин. Два часа на туалет, завтрак и приготовления к подъему. Я внимательно наблюдал за кратером. В 6 ч. он перестал выбрасывать дым, но ненадолго. В 6.13 произошел небольшой, полукилометровой высоты, беззвучный выброс. В 6.15 – та же картина. Выбросы стали повторяться через каждые пять минут.
В 7 ч. оставили палатку и начали подъем. Ночной двенадцатиградусный мороз под влиянием утренних лучей солнца сменился теплом. Еще недавно молчаливые черные склоны вулкана заговорили. С шумом потекли быстрые потоки воды и грязи. Подтаивающие камни с фырканьем и грохотом гигантскими прыжками катились вниз. Это дополняло эффектную картину взрывающегося кратера.
Беспорядочные нагромождения песка и мелких камней грозили нам гибелью. Первые 200 м мы должны были карабкаться на четвереньках. Гигантские трещины опоясывали основание конуса. До самых краев они были наполнены водой. На каждом шагу они готовы были проглотить нас. Обходить их бесполезно: не успеешь обойти одну трещину, как появляется вторая и третья, еще более длинные и широкие. Экономя силы и время, с риском сорваться и выкупаться, мы пробирались по узким полоскам льда, не успевшего протаять.
На высоте 3200 м нагромождения песка и камня окончились, и мы могли продолжать свой путь на кошках. Кратер продолжал взрываться. Клубы темного дыма, появлявшиеся через каждые пять минут, служили нам удобным мерилом времени. Регистрацию выбросов вели простым счетом и потом на коротких привалах сверяли с часами.
Начиная с высоты 3500 м, куда мы пришли в 9 ч., трещины исчезли. Реже слышался и свист пролетавших камней. Тысячи тонких струек грязной воды сливались в сплошную движущуюся пленку.
Возвышавшийся гребнем западный край левой подковы, по которому мы совершали свой путь, заканчивался. Перед глазами открывалась ровная, ослепительно блестящая поверхность ледяного воротника вулкана. Отсюда и началось решение самой трудной задачи – поступательного движения вверх по ровному, гладкому конусу. Идти становилось все труднее. Крутые склоны, достигавшие иногда 45–50°, были гладки и скользки. Большое количество пепла придавали льду прочность цемента, нам с трудом удавалось держаться на кошках. Малейшая неосторожность, недостаточно твердый удар ноги – все грозило катастрофой.
Без приключений все же не обошлось. Один из участников подъема сорвался и стремительно полетел вниз. Если бы он не зацепился поясным ремнем за камень, вряд ли удалось бы ему продолжать с нами путь.
На высоте 4000 м попали в туман. Призрачные волны наступали на нас снизу. Казалось, они на весь день похоронят под собой вершину. Ощущение сырости и холода усугубляло апатию, появляющуюся у людей на больших высотах. Отдыхать не удавалось: холод не позволял задерживаться на одном месте. Выбиваясь из сил, мы ползли наверх.
На высоте 4500 м небольшой ветерок рассеял туман. Вся долина внизу была затянута облаками. Одиноко сверкала на солнце снежная вершина вулкана Шевелуч. В виде небольших островков виднелись редкие вершины хребта Кумроч и Срединного Камчатского хребта. Кратер взрывался, глухие удары и гул слышались через каждые пять минут. Огромные клубы темного дыма стремительно вылетали из кратера и, поднявшись на полкилометра вверх, медленно скрывались из вида.
После небольшого отдыха, пообедав, тронулись дальше. Ледяной покров становился все тверже. Каждый метр высоты давался с громадным трудом. Одолевала сонливость. Нет-нет, кто-нибудь остановится и, опираясь на ледоруб, зевает во весь рот. Два, три шага – и снова остановка. Дрожат руки и ноги, захватывает дыхание и кружится голова. Вот, как будто, уже конец путешествию. Громче слышатся взрывы, падают камни и пепел. Неужели мы приближаемся к цели? Неужели вулкан сдается и готовится открыть нам свои сокровенные тайны?
С чувством огромной радости напрягаем последние силы. Спеша, задыхаясь и обгоняя друг друга, выползаем наверх. Однако до кратера оставалась еще добрая сотня метров пути. Перед нами был простой ледяной вал. Он кольцом опоясывал конус и прятал вершину. Отдохнув 15–20 минут, посмеиваясь друг над другом, считая зевки, тронулись дальше. Голубая даль становилась чернее с каждым метром подъема. Казалось, вот-вот появятся звезды. Впереди виднелся край кратера. Черный дым выходил где-то дальше. Однажды обманувшись, мы не верили больше вулкану. Сползая и вновь поднимаясь, мы медленно двигались вверх.
Вдруг наше /spanfont-size:12.0ptMsoNormalMsoNormalspan style=внимание привлек неожиданно появившийся в поле зрения столб, стоявший среди беспорядочных нагромождений черных глыб льда. Он поразил нас своей правильной формой. Несомненно, это – дело рук человека. Мы не ошиблись. Это был столб с обледеневшим флагом пограничников. Символ страны, победившей все трудности и высоты, ободрил нас необычайно.
Последний отдых, еще одно нечеловеческое усилие – и мы вступили на вершину Ключевского вулкана. Посмотрели на часы: 14 ч. 15 м. 13 августа 1935 г.
Кратер ежеминутно взрывался. Клубы темного, порой белого дыма стремительно взвивались вверх, закрывали солнце и мчались на юг и юго-запад. Тучи пепла и камней, из которых многие отливали ярко-красным цветом, веером вздымались на 200–300 м вверх и с грохотом возвращались обратно. Белый дым заволакивал кратер. От взрывов, казалось, дрожало все тело вулкана. Опьянев от восторга, забыв усталость и опасности, мы с Коптеловым стали спускаться в кратер. Микулин, на всякий случай, остался наверху.
Ледяные глыбы, громоздясь друг на друга, создавали невысокий (1–1,5 м) уступ. Затем шел пологий спуск. Пушистый пепел покрывал все дно кратера. Мы погружались в него по колено. Идти было опасно и трудно. Осторожно нащупывая каждый шаг, мы направились к грохотавшему жерлу.
Тянуло подойти ближе и заглянуть внутрь. От острого запаха сернистого газа и хлороводорода щекотало в носу, першило в горле.
Вечерний мрак царил в кратере. Яркая окраска раскаленных камней выступала резче и ярче. Грохот и гул потрясали всю чашу кратера. Подходить к жерлу было опасно. На расстоянии 20–30 м от границы падения камней Коптелов стал заряжать свою «лейку», а я чуть поодаль занялся фотосъемкой взрывов и всей картины кратера. Израсходовав пластинки, я собрался идти к фумаролам за газами. В это время раздался страшный грохот. Гигантское облако взвилось вверх и стало поливать всю чашу кратера градом раскаленных камней. Мы бросились бежать. Еле дыша, по веревке выбрались наверх. Острый холод пронизывал до костей. Коченели руки и ноги. Термометр показывал 10° холода. Кратер не успокаивался. Огромные клубы темного дыма стремительно взвивались один за другим и заволакивали кратер.
Нам оставалось одно – спускаться вниз.
В 16 ч. 15 м., оставив у флага записки, ампулы для газов, повязав древко красным платком, тронулись вниз. Спускались старой дорогой. Долина по-прежнему закрыта пеленой облаков. Кроме вершины Шевелуча да немногих вершин Срединного Камчатского хребта и хребта Кумроч, ничего не было видно.
В 20 ч. усталые, довольные успехом, мы пришли к палатке.
На другой день перенесли ее на высоту 2350 м, а вечером пришли на паразит Туйла, 15 августа, торжествующие, мы вернулись в Ключи.
