Я выехал из Владикавказа вечером 1-го августа текущего года вместе с урядником ст. Горячеводской Лысенковым и осетином из сел. Нижнее Уми (на военно-грузинской дороге) Хаджуманом Хаблиевым по железной дороге на ст. Солдатскую, откуда к вечеру 2-го августа добрался на бричке до 1-го сыроваренного завода, отмеченного на пятиверстной карте, где и остановился на ночлег. Испорченная дождями и без того тяжелая дорога по Баксанскому ущелью заставила нас сложить вещи на передок, а самим отправиться пешком по живописной местности, представляющей прекрасные разрезы необыкновенно развитых здесь песчанисто-известковых отложений меловой системы и мощной свиты гранитов и гнейсов, которая тянется на протяжении нескольких десятков верст до селения Урусбиева, куда мы пришли лунной ночью по сосновой роще 3-го августа, и дальше вверх по Баксану. В Урусбиеве к нам присоединилась группа студентов, прибывших из Кисловодска за день перед тем. Переночевав с 4-го на 5-е августа в Качкаровском коше, в трех верстах выше впадения р. Терскола в р. Азау, 5-го утром выступили с Бачаем Урусбиевым в путь по гребню правобережного хребта Терскола. За чудными лугами следовали густые рощи вековых сосен, потом альпийские пастбища и на высоте 2000 метров последние единичные тоненькие карликовые сосенки на южном склоне хребта, гребень которого покрыт лавовыми скалами, а начиная с высоты 3050 метров образует три последовательных небольших плато (последнее на высоте 3350 метров). За небольшой котловиной с четырьмя полуотмерзающими за день озерцами громадная осыпь из крупных лавовых обломков, частью напоминающих казбекские Волгишки, частью специально свойственных Эльбрусу. Ночевали под скалами на высоте 3375 метров. Выступили в путь шестеро в три часа утра по пет. вр. На высоте 3475 метров натолкнулись на стенку из камней, сложенную в очень удобном для устройства ночлега месте (не здесь ли ночевали на обратном пути с Эльбруса поднимавшиеся туда в июле этого года приезжавшие с известной английской писательницей итальянцы-проводники). В 3 часа 45 м. утра достигли оконечности скалистого гребня, вклинивающегося на высоте 3625 метров в фирновые поля. Ввиду массы трещин в направлении с юга на север, соединились веревкою, пропустив вперед Хаблиева. Превосходное состояние фирна позволяло без всяких кошек сравнительно легко подниматься по крутоскатным террасам, держа путь на восточную вершину. В 12 часов поднялся туман, долго висевший в ущельях. В 1 ч. отстали на высоте 5000 метров два студента. Началась буря, западная вершина не переставала окутываться облаками. Восточная и седловина очистились, но порывистый ветер не переставал дуть с северо-запада через седловину прямо в лицо. В 2 ч. дня на высоте 5225 метров, где t = 7°, а барометр показывал 398 миллиметров, я отправил вперед Лысенко с Хаблиевым, преподав им самые необходимые указания относительно производства наблюдений на вершине, а сам со студентом Ройхелем взял по горизонтали влево, чтобы по возможности обойти восточную вершину, изборожденную как бы радиально расходящимися от вершины ее скалистыми лавовыми гребешками, чередующимися с островообразными участками фирна, между тем как покров снеговой на западной вершине был сплошной, кроме скалистого гребня в виде гребешка, нависающего над небольшим прогибом ее к юго-востоку. Обогнув вершину до поворота на север, начал спуск в котловину, отделенную валом от области питания верховьев Терскольского глетчера. По противоположному берегу спустился до высоты 4050 футов, где подтаявший фирн на значительной террасообразной площади напоминал зеленые дерновины. Набитая им стеклянная банка дала по оттаивании объемистую муть на дне: вероятно, зеленый цвет фирна обусловливался присутствием водорослей и созданными благодаря этому особыми условиями светопреломления в фирновых зернах. На высоте 3950 футов, окутанный густым туманом, вынужден был остановиться в 6 ч. 45 м. Выкопав небольшую яму в мокром снегу и закутавшись в плащи, мы легли, прижавшись возможно ближе друг к другу. В таком положении мы продрожали всю ночь напролет. С рассветом по замерзшему фирну двинулись вперед. Не успевшие еще оттаять ноги не позволяли рисковать переходом через глубокие трещины. На высоте 3700 метров пересекли поля в западном направлении, пройдя к верховьям Азау мимо снежника Горабаша, и спустились между обоими глетчерами в моренную котловину второй из них по живописным лавовым скалам, остаткам мощного потока, по-видимому, западной вершины. На высоте 3600 метров слышался писк как будто бы горной индейки, а из скал доносился сильный запах сернистого газа. Последние представители моренной флоры Горабаша собраны на высоте 3450 метров. По дикому скалистому ущелью Горабаша спустились к подножью этого глетчера, имеющего падение в нижних частях не менее 80°, так что местами зияют черные пятна от обвалившихся снежных глыб. Перебравшись через богатый водопадами шумный ледниковый поток, поднялись на левый, не менее, чем правый, крутой берег реки к меловым скалам, нависающим на высоте 3200 метров приблизительно против впадения Горабаша в Азау. Было 5 часов вечера. Мы поддерживали свои силы плиткой шоколада в 1/8 фунта да водой. Придерживаясь направления покрытой сосновым лесом долины Азау, показавшейся перед нами, мы спустились то по гигантским осыпям, то по крутым луговым склонам у подножья грандиозных разбитых столбистой отдельностью потоков лав и по сосновой роще при свете луны в 8 час. вечера к Терскольскому кошу, где нас считали уже погибшими. По пути пришлось бросить штатив, альпийскую палку, проститься с ценными фотографиями, разбившимися при падении фотографического аппарата, упущенного из рук обессилившим Ройхелем. Но гербарий, петрографическая коллекция, банка с оттаявшим зеленым фирном и измерительные приборы были спасены.
Простившись утром 8-го августа с Ройхелем и его товарищами, намеревавшимися двинуться в Кисловодск через Урусбиевский перевал на Бермамыт, я с трудом достал лошадь для вещей, должен был промаршировать в этот день добрых еще верст шестьдесят до 2-го сыроваренного завода, где застал ночевавшую у дороги подводу, направлявшуюся в Нальчик, и на ней уже поутру настиг в пути моих спутников, быстро шагавших по дороге с поникшими главами. У них были мои документы и деньги, про существование которых никто не подозревал. Запоздай я на каких-нибудь полчаса, и в официальном отделе «Областных Ведомостей» появилось бы лаконическое объявление о гибели на фирновых июлях Эльбруса двух туристов.
Минимальный термометр был разбит; простой уцелел. Собранные по моему указанию породы с вершины Хаджимар бережно нес в узелке. В 6 ч. вечера мы уже отдыхали в Нальчике, и я снимал систематический подробный допрос с Лысенкова обо всем виденном им. Пока сообщу только одно: восточная вершина, в отличие от западной. представляющей свой собственный кратер, совершенно свободна от фирнового и снежного покрова, хотя имеет совершенно удобную для накопления уплощенную дискообразную форму; сложена из шлаков с сернистым налетом, достигающих мощности нескольких сажен. Ниже идут скалы плотной лавы, напоминающие казбекскую вершину; западная вершина покрыта снегом, и только отдельные торчащие скалы, впрочем, занимающие самое высокое положение, свободны от него. Все наводит невольно на мысль, не было ли на восточной вершине не особенно давно легкого извержения, насыпавшего шлаки, и не присутствуем ли мы теперь скорее при чуткой дремоте великого старца, чем при кажущемся непробудном сне его.
________________
Источник: Дневник ХII съезда Русских Естествоиспытателей и врачей. Москва 28 декабря 1909 г. - 6 января 1910 г. Издание по постановлению распорядительного комитета съезда под редакцией Е.Н. Крашенинникова, №10, 1910 г.
В заключение сделал сообщение В.В. Дубянский о своем восхождении на вершину Эльбруса в 1908 г.
Докладчик, совершивший восхождение на восточную вершину Эльбруса (5593 м) 6 августа 1908 г. в сопровождении казака П. Г. Лысенкова и осетина Хаджумара Хаблиева со стороны Терскольского кряжа, приехал из Пятигорска 28 июля 1908 г. с шестью другими туристами и тремя казаками, а 2-го августа, миновав Бечесанское плоскогорье, долину Баксана и Урусбиевские хутора, были уже на увенчивающем Терскольский кряж и упирающемся в обширные фирновые поля южных склонов Эльбруса лавовом вале, высший пункт которого - 3025 м.
Последние растения, крупноцветная голубая незабудка, розоватая вероника и белая камнеломка встречены на высоте 3550 м.; дикие пчелки и мелкие мухи залетали на самый лавовый вал. Восхождение начато было в час ночи; у путников была обыкновенная обувь, теплая обычная одежда, простые дымчатые очки, незатейливые перчатки и кизиловые палки со стальными наконечниками; кроме того с полсотни полуторааршинных узких реек о черными номерами для установки на поворотных пунктах и опасных местах, двадцатиметровая простая бечевка, десятифунтовая баклажка с крепким кофе, плитки шоколада, мятные лепешки, эфирно-валериановые и иноземцевские капли. В начале пути местами приходилось идти при звездах по обнаженным от фирна в 1908 г. участкам мелко измельченного лавового материла, придерживаясь сев.-зап. направления до скал на высоте около 3800 м.; затем путники взяли направление прямо на юг, миновав несколько полузамаскированных трещин, по довольно крутому склону, почти не отступали от явственно обозначенных следов тура, приведших туристов к лавовой разрушенной грядке на высоте около 4875 м. Несколько раньше, около 4,5 ч. утра приблизительно на высоте 4000 м путники были свидетелями оригинального светового явления: в сиянии разгорающейся зари, в наполненной водяными парами атмосфере, на западном горизонте, в нижнем зеленоватом и налегающих на него фиолетово-желтоватых воздушных слоях, начала проектироваться резко очерченная контурная линия остававшегося справа от путников отрога восточной вершины, окрашенная в интенсивно-индиговый цвет. Явление исчезло, когда огненный шар солнца, словно выплывавший сразу из пространства - настолько был обширен горизонт - поднялся над головами путников. С высоты 5075 м сквозь прорывающуюся пелену облаков, колыхавшихся к западу над горной цепью, в Цейсовский бинокль можно было заметить в 9 ч. утра блестящую полосу Черного моря с красивым и характерным изгибом Сухумской бухты. Н 2,5 ч. дня Дубянский, Лысенков, Бачай Урусбиев и г. Ройхель достигли седловины (5320 м), где нашли талую воду подле основания небольшой лавовой осыпи, спускавшейся с западной вершины. Отсюда, прямо на запад, делая большие зигзаги и вырубая ступени (до 130) в слежавшемся и уплотненном снеге, вооруженные единственной, разделенной по-братски на двоих парой кошек, направились в 3 ч. дня Дубянский и Лысенков к западной вершине, на восточное плечо которой и вступили в 4 ч. 50 м. дня. В 5 ч. они были уже на покрытой снегом пирамидке, нависающей над обращенными в сторону истоков Кубани обрывистыми (в 200 метров в высоту) частями дугообразно изогнутых остатков кратера, с прорывом на юго-запад, до 1 километра длиною всей дуги, с узким наклоненным к югу полуразрушенным лавовым валом (черная, матовая с порфировидными плагиоклазами, пироксенами и амфиболами лава в свежих образцах) в центральной части. У западной пирамидки, где находится высшая точка Эльбруса (5629 м, t = 4,5˚ R, бар. давл. 373 mm) с южной стороны высится палка-рогатка Пастухова (1890 г.) без флага на 0,5 сажени под снегом, а южнее ее другая, поменьше и потоньше, выступающая из-под снега аршина на 2. В северо-восточном углу дуги воронки находится другая пирамидка, поменьше, а посередине оригинальный двухсаженный клювообразный лавовый выступ, словно отполированный на обнаженном восточном фасе его. Поверхность восточного плеча как бы глазирована и по ней рассеянны ориентированные в юго-зап. направлении оригинальные эллиптические углубления в уплотненном снеге с висящими над ними загибающимися с юго-запада удлиненными узкими язычками. Склоны пирамидок, обращенные на юго-запад, покрыты карманообразными углублениями. Мощность снежного покрова около 7,5 сажен. Восточная вершина - тоже остатки самостоятельного кратера, прорванного на северо-востоке. Поверхность ее представляет полянку с белеющими двумя-тремя небольшими заполненными снегом ложбинками, - это объясняется слагающей их двадцатиметровой толщей шлакообразных туфов, облепленных с поверхности мелкими лапилли и обильным серным налетом. На склонах и на вершине заметен сильный запах сернистого газа. Розоватой пемзы, попадающейся на западной вершине, здесь нет. Замечается три небольших возвышения (высшее - западное, центральное); диаметр воронки около 100 метров, глубина воронки около 70 метров. На вершине сложенный в 1907 из туфа двухаршинный тур; на западной вершине записки оставлены подле восточной пирамидки в небольшом сложенном из лавовых глыб возвышении.
Спуск начат в 6 ч. вечера и продолжался до 8,5 ч.; был прерван из-за тумана на высоте 3900 м на два часа и окончен к Терскольскому пику при луне, когда туман рассеялся, к 12,5 ч. ночи.
