Отдельные группы иностранных туристов пользовались лыжами при восхождении на Эльбрус. Однако их опыт нам остался неизвестен. Задача экспедиции т. Черепова заключалась в выявлении возможности и целесообразности применения лыж в горах Кавказа летом и детальном обследовании снежного покрова Эльбруса с целью выявления районов наиболее подходящих для передвижения на лыжах.
Результаты экспедиции доказали полную возможность горнолыжного туризма на Кавказе круглый год. Альпинисты приобрели в лыжах надежное подспорье при восхождении по глубокому снегу. Перед лыжным туризмом открываются новые широкие перспективы.
Обращаясь непосредственно в экспедиции т. Черепова, необходимо отметить серьезный подход участников к задуманному предприятию. В проведении экспедиции виден твердый план и постепенность. Не имея достаточной альпинистской подготовки, участники провели предварительную тренировку в окрестностях Азау. Дальнейшие шаги направлены к выполнению задач, поставленных перед экспедицией.
Подготовка и тренировка
На седьмой день по выезде из Москвы, 22 июля, мы проснулись на турбазе Тегенекли и тут же отправились в пешеходную экскурсию по ущелью Юсеньги.
Пройдя лес, мы поднялись до снеговой линии. Вершины Юсеньги сверкали перед нами вечными снегами. Наши лыжные инстинкты разгорелись, и мы горячо принялись обсуждать возможные достоинства и недостатки открывшихся снежных склонов
Мы начали подниматься по восточному склону ущелья. Поднявшись метров на 300, увидели над противоположным склоном мягкие очертания Эльбруса. Появившись, как видение, Эльбрус исчез за набежавшими облаками.
Солнце грело хорошо; несмотря на близость снега, было жарко. Протекавший рядом ручей кристально чистой холодной воды бросался со скалы небольшим водопадом. Под ним мы приняли приятный освежающий душ.
Отдохнув, мы быстро спустились к Баксану и, полакомившись земляникой, начали готовиться к подъему на Кругозор. Утром 23 июля погрузили рюкзаки на ишака и, взяв лыжи на ремень, вышли к Кругозору. Дорога идет сосновым лесом. В просвете ущелья Терскол покаялась на мгновенье ослепительно сверкающая вершина Эльбруса и вновь скрылась.
В Азау мы пришли в 12 часов дня. В теплом ручье Азау устроили себе первосортную баню, натерев кожу до блеска. Напившись прекрасного айрану (в Азау мы особенно оценили этот приятный напиток), распрощались с зеленой долиной и спокойным шагом поднялась на Кругозор.
Утром 25 июля, вооружившись кошками, очками, веревкой, лыжными палками и ледорубом, мы отправились на прогулку по ледникам. Поднявшись по морене почти до ее конца, перешли на ледник Малый Азау, пересекли его, встретив по дороге красивейшие ледопады, и вышли к средней части Большого Азау.
Одолеть этот ледник оказалось значительно труднее, и нам пришлось немало поколесить, обходя широкие трещины и перебираясь через ледопады. Выйдя на поле Хотю-Тау и провалившись два раза в трещины, незаметные под снегом, мы поднялись на крайнюю вершину, ограничивающую поле с южной стороны.
С этой небольшой вершины (около 3 500 м) открылся прекрасный вид на Эльбрус, проглядывающий из облаков, на неприступный Кукуртлю, зазубренную чашку Хотю-Тау и весь изрезанный трещинами и морщинами, как мятая бумага, центральный фирновый бассейн. На северо-востоке еле виднелись склады «Приюта 11», а под ногами ощерились ледопадами пройденные нами ледники. С другой стороны наша скала обрывалась отвесно, ограничивая с севера Чипер-Азау. Далеко внизу серел язык ледника Б. Азау, а между выступом Кругозора и громадами Азау и Донгуз-Оруна уходила вдаль Баксанская долина. К вечеру мы вернулись на базу.
Переход в тумане. Трещины на фирне
Утро было облачное, и день не обещал быть ясным. На ледник Малый Азау надвинулись облака и скрыли от нас вершину. Накрапывал дождь. На склоне ледника нам встретился снег, правда ребристый, мокрый, но все же снег. Мы надели лыжи и прошли полкилометра. Лыжи не касались всей своей площадью снега, срывались и отдавали назад. Вышедший вместе с нами налегке турист ушел далеко вперед, а мы все не снимали лыж и упорно ползли кверху.
Миновав вторую морену, мы опять встречаем этот ужасный ребристый снег. Получается такой снег, по-видимому, от интенсивного таяния у нижней полосы снега, они служили нам некоторой защитой.
Буран не утихал. Терпение наше истощилось. Начальник выбрался из логовища, и пурга проглотила его. Он пошел посмотреть, не сможем ли мы укрыться в замеченной на пути дыре в фирне. Эта дыра находилась метрах в 20 от нашего камня и оказалась входом в пещеру. Составив из наших лыжных палок коленчатую десятиметровую веревку, мы спустили первым начальника. Убедившись в безопасности убежища, он разрешил спускаться. Один за другим мы побросались вниз и очутились под защитой трехметровой ледяной кровли. Ни один звук пурги не проникал сюда, только мягкие снежинки, слегка шурша, скатывались в отверстие входа.
Отряхнувшись от снега, покрывавшего одежду сплошной корой, мы принялись исследовать пещеру. Лед пропускал местами голубой свет. Сосульки сверху и снизу причудливыми сталактитами прикрывали ниши. Проползли метров 10 узким коридором с наклонным полом и очутились в довольно обширной пещере с высоким ледяным сводом. Здесь и расположились пережидать пургу.
Пол пещеры представлял собою обледенелую разрушенную скалу — часть склона западной вершины, спускавшегося под углом 45°. При наличии спальных мешков мы могли бы неплохо переждать бурю. Но мешков не было, одежда мокрая, желудки пустые, а наше убежище похоже на ледяную могилу.
Мы прижались друг к другу, дрожали от холода. В таком положении мы пробыли до 7 часов вечера и тогда решили пробиться сквозь пургу с единственной надеждой согреться на «Приюте» в своих спальных мешках. Выбравшись из своего негостеприимного убежища, надели лыжи и, подхлестываемые ветром и ослепляемые снегом, сквозь надвигавшуюся темноту двинулись вниз.
Седловину мы проехали более или менее благополучно, упав на хорошем снегу раза четыре. Повернув на восток по южному склону восточной вершины, попали на крутой склон около 40°, жесткий наст которого был объявлен наносами свежего снега.
Пурга стала значительно слабее, но сгустившаяся темнота сливала наст и наносы, бугры и впадины в одно ровное белое полотно. Лыжи то разъезжались, то их бросало кверху, то внезапно уходили из-под ног и мчались под уклон, казалось, со страшной быстротой. Очень трудно управлять лыжами, когда не видно, по чему они скользят. Это был спуск с завязанными глазами.
Так мы добрались до середины южного склона. Отсюда нам предстояло спускаться прямо вниз, к югу. Для предотвращения несчастных случаев остальной путь решили пройти без лыж. Ветер стал еще тише, прояснилось, и мы увидели очертания Донгуз-Оруна.
Около 12 часов подошли к «Приюту 11» и, подтянув растрепанную бурей палатку, залезли в спальные мешки.
3 августа отдыхали, запасаясь силами на завтра. Предполагали выйти пораньше, повторить восхождение, на этот раз опоясав восточную вершину на высоте выше 5.000 м.
Но скверная погода помешала новому подъему, и 6 августа, после десятидневного пребывания на «Приюте 11», мы спустились на Кругозор.
