Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Источник: Русаков В. Первый этап. На суше и на море, №21, 1934 г.
В 4 ч. 15 м. утра выходим. Путь идет руслом ручья по большим камням. Слева маячит острый гребень морены. Как и прежде, темп пути медленный. Через каждые 16-20 минут ходьбы — 3-5 минут отдыха с обязательной проверкой пульса. Свыше 130 ударов пульса в секунду ни у кого не наблюдалось, 100-110 — средняя цифра на крутых утомительных участках пути. Расположенный слева от нас ледопад обходим по скалам. В одном месте задерживаемся. Путь преграждает крутая в 70° осыпь, спускающаяся к белеющему далеко внизу леднику. Устраиваем из веревки барьеры и по одному, осторожно переставляя ноги, переходим опасное место. Беспрерывно сыплется мелкая каменная галька. Местами сползают целые пласты рыхлой породы. Но веревка крепка. Чувствуешь себя спокойно и уверенно. Так же по скалам обходим и второй ледопад, вскоре переходим на фирн. Еще рано. Снег не успел размягчиться под лучами солнца. После скал идти легко. Снежные мостики между трещинами крепки и надежны. Анероид показывает 3300 м.
Наконец открывается вид на перевалы: слева — Эден, справа — Голубевский или Новый перевал. Расстояние между ними не более 60-60 м. После обширного фирнового цирка, подступающего вплотную к ним, идет бергшрунд. Затем начинается 60-65° снежная стенка. Она невысока, метров 70, но подъем на нее труден и утомителен. Обходим снежные склоны с свежими следами недавно прошедших лавин. У перевала 40-минутный отдых.
С двумя инструкторами я иду в разведку. Штурмуем стену Голубевского перевала. Вырубая ступеньки и тщательно охраняя друг друга, взбираемся на высшую его точку — узенькую каменную площадку, на которой могут уместиться не больше 8-9 человек. Перед нами, как на ладони, открывается весь наш дальнейший путь. Сразу же с перевала отвесно падает вниз метров на 180-200 снежный склон. По бокам — рыхлые, едва держащиеся породы; небольшой толчок — и они с грохотом и шумом летят вниз, оставляя на фирне глубокий след.
Путь через перевал Эден еще труднее и опаснее. Инструктору Малеинову дается поручение подготовить до прихода колонны спуск, вырубить ступеньки и выбрать наиболее безопасные места.
— Надеть кошки! Связаться по звеньям веревкой! — раздается сверху команда старшего инструктора
Быстро выполняют ее участники колонны. Одно за другим с 7-8-минутными интервалами звенья начинают штурмовать стенку. Для облегчения подъема сверху сбрасываем двойную веревку. Вот уже первая группа наверху. Участники ее отдыхают, молча любуются грандиозной, раскинувшейся на сотни километров панорамой Главного кавказского хребта. Из цепи гор резко выступают шапки Шхары, Тетнульда, Айламы, Каштан-тay. Изумрудами отливают льды виднеющейся вдали Безингийской стены, и над всем этим царит двуглавый красавец Эльбрус.
Спуск оказывается очень трудным, пожалуй, это самый тяжелый участок на всем нашем пути. Я наблюдаю сверху, и у меня по временам прерывается дыхание: вот-вот кто-нибудь сорвется. Выручают крепкое охранение и цепкие кошки. Продвигаются медленно, измеряя путь чуть ли не сантиметрами, выворачивая до боли ступни ног; каждый готов в любую секунду оказать помощь впереди идущему товарищу. Далеко внизу на фирновом цирке показываются черные точки — фигуры спустившихся товарищей. Число их постепенно растет.
С перевала уходят все новые и новые группы. Наша собака Полкан, освоившись с обстановкой, осмелела и тоже начинает спускаться. Но, поскользнувшись, летит в бездну, описывая в воздухе «мертвые петли». Мы невольно замираем. Каким-то чудом она остается невредимой — ей удается затормозить ногами.
Спускаются на предпоследнем канате наиболее слабые товарищи. С ними 3. Рихтер. Трое инструкторов держатся наготове, чтобы в любую минуту оказать помощь: хотя ступеньки уже изрядно утрамбованы десятками ног, но снег стал уже мягким, ноги проваливаются
Спуск оканчивается благополучно. Последним спускаюсь я с командиром Колесниковым.
Когда до фирнового цирка остается метров 30, я сажусь на снег и стрелою лечу вниз, через бергшрунд. Моему примеру следует носильщик, но неудачно: он зарывается головой в снег.
Опасности позади. 4-тысячеметровый перевал пройден. Сейчас 3 часа дня. 12-часовая работа сильно всех изнурила. Делаем небольшой привал и уничтожаем остатки высокогорного пайка.
Путь продолжаем левым берегом ледника. Часто проваливаемся по грудь в рыхлый снег. Переходим с риском по малонадежным снежным мостикам между трещинами. Продолжать так путь нельзя. Изменяем маршрут и вскоре выходим на правый берег ледника, совершенно чистый от снега.
На очередном привале носильщики категорически отказываются продолжать дальнейший путь. После безуспешных уговоров расплачиваюсь с ними и отпускаю их.
Взвалив на плечи по 28-30 кг груза, медленно продолжаем спуск по леднику. У встречающихся ручейков с ледниковой водой останавливаемся и жадно пьем студеную воду.
Вступаем на морену. Среди валунов и камней появляются первые радующие глаз зеленые стебельки. Затем начинают попадаться целые лужайки. Отыскиваем едва приметную тропинку. Хотя путь уже совсем легок, но тяжелый рюкзак тянет книзу. Двое начинают отставать. Приходится замедлить темп передвижения, чаще делать остановки. Раскинувшееся внизу ущелье Адыр-су сулит отдых.
Уже пройдены первый и второй коши. Начинается густой сосновый лес. Натруженные на камнях ноги отдыхают, ступая по мягкому настилу сосновых иголок. Тропа расширяется и уже светлой, хорошо протоптанной дорожкой бежит впереди нас.
Через 20 минут колонна выходит на небольшую полянку, окруженную ручейками. Рабочий день окончен. Позади 17 часов беспрерывной утомительной работы.
***
В 11часов дня вдруг слышим шум самолетов. Минутами позже они проносятся над нами. Их два. Как мы ни стремимся обратить на себя внимание пилотов, но безрезультатно. Самолеты продолжают лететь в направлении Местийского перевала. Но вот они уменьшают скорость и плавными виражами начинают парить над одной из полянок. Через 20 минут самолеты, набрав потолок, возвращаются обратно, идя над лагерем. К этому времени мы выкладываем на открытом месте опознавательные знаки. Белые чехлы спальных мешков, ярко выделяясь на зеленом фоне, сразу привлекают внимание пилотов. Самолеты снижаются. Ясно видны фигуры пилотов. «Хочу вступить в связь... 1-я колонна... Больных нет» — передают перестраивающиеся ряды полотнищ. Самолеты отвечают: «Извещение принято» и улетают, не сбросив, к нашему удивлению, никаких донесений.
— Эх, а я уже приготовился есть виноград!
— Я бы и от яблок не отказался!
— Хорошо было бы газетку почитать, — сожалели все.
Вскоре к нам приходят нежданные гости. Среди них мои старые приятели-альпинисты. Оказывается, рядом с Meстийским перевалом расположен стационарный альпийский лагерь московского молодняка «Красной Пресни». Поведение самолетов нам становится понятным: лагерь краснопресненцев приняли ошибочно за нашу колонну. По сообщению товарищей, к ним попали свежие газеты, донесения и корреспонденция, адресованная нам.
Недоумевающие, сбитые с толку таким подарком с воздуха, они побежали за самолетами и увидели наш лагерь.
Встреча с краснопресненцами нас искренне обрадовала. Направляемся к ним в гости. Наличие хорошо оборудованной волейбольной площадки и азартных игроков с обеих сторон определяет программу нашего двухчасового досуга. Позже они опять приходят к нам. Угощаем их, чем можем; поем, танцуем, фотографируемся, играем в спортивные игры. И так до 4 часов.
Нам время выступать. Краснопресненцы километра на два провожают нас вниз по ущелью, тепло с нами прощаются. Ущелье Адыр-су с исполинскими кедрами и соснами по праву считается туристами одним из красивейших мест на Кавказе. 15 километров пути проходят быстро и незаметно. Иногда, не устояв перед соблазном, лакомимся малиной и другими ягодами, встречающимися здесь в изобилии.
Далеко внизу в вечерних сумерках показываются домики В. Баксана. После крутого получасового спуска подходим к селению. Останавливаемся на ночь в местной гостинице. Конечная цель уже близка. Через селение проходит шоссейная дорога до сборного пункта альпиниады — селения Терскол.
Утром приходит 5-я колонна, идущая из Кисловодска. Скоро мы с ней прощаемся, отправляясь в последний, 24-километровый переход. Сейчас же за В. Баксаном видим миниатюрную площадку аэродрома альпиниады, первого горного аэродрома на Кавказе. Вокруг двух самолетов — густая толпа балкарцев.
Вот уже более 3 часов нас щедро поливает дождь. Вымокли до нитки. Небо густо заволокло тучами. Отдыхать холодно, и мы, делая в час не менее 5,5 км, бодро идем без остановок.
В Тегенекли нас радушно встречают сотрудники базы ОПТЭ. Заведующий, конфузясь, сообщает мне по секрету, что с большим трудом написанное ими полотнище с приветствием участникам альпиниады не успели еще вывесить. Беда не велика. Наши командиры вытаскивают его из-под стола, читают и остаются вполне удовлетворенными.
К 6 часам вечера стройной колонной, бодрые, с песнями вступаем на территорию Терскольского лагеря. Колонна закончила первый этап пути без происшествий и аварий, образцово и четко выполнила трудную задачу командования.
***
Сборы окончены. Рюкзаки упакованы, еще раз командование эшелона производит проверку личного снаряжения. В нашей колонне все благополучно. В 3 часа обед. Затем долгожданный свисток на построение.
— Смир-рно! — несется по рядам выстроившихся командиров команда.
— Равнение налево!
Эшелон замирает. Нач. альпиниады т. Гланцберг отдает рапорт председателю Северокавказского краевого совета Осоавиахима т.Климентьеву. Старый краснознаменец-командир, не раз успешно побеждавший с своими полками Кавказские горы, горячо нас приветствует.
— Я — старик, но иду с вами на штурм Эльбруса. Покажем, что мы, командиры Красной армии, не боимся трудностей, что мы стойки, выносливы…
Мощное «ура» покрывает его последние слова. Начальник первого эшелона т. Глаз принимает на себя команду, и длинная лента эшелона в сто человек под шумные приветствия провожающих товарищей покидает территорию лагеря.
Штурм Эльбруса начался!
