Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Часть третья
IX
Памятник, обращенный к будущему
Эйфелева башня — это сквозной, ничем не заполненный переплет металлических ферм, скрепленных миллионами заклепок; она прозрачна и пуста. Лишь где-то на самом верху башни приютилась метеорологическая станция. Станция как бы должна искупать всю ненужность этого сооружения. Этот памятник увековечил технический прогресс капитализма конца девятнадцатого века, а теперь частные фирмы берут его на откуп у муниципалитета для световой рекламы.
Дворец Советов — памятник социалистической эпохи, памятник Ленину. Он обращен не только в прошлое, но и в будущее.
В башенной части Дворца, в прекрасных залах высотой в 10—12 метров, отделанных мрамором, металлом и резьбой из дерева, разместятся обе палаты Верховного Совета СССР, его Президиум. Во Дворце Советов разместится и рабочий аппарат Президиума Верховного Совета.
В залах Дворца Советов народ будет встречаться со своим вождем, с руководителями партии и правительства. Здесь будут работать сессии Верховного Совета. Знатные люди, как это уже принято в Советском Союзе, будут съезжаться в Москву со всех концов страны и обсуждать во Дворце Советов свои дела.
В этом же здании, рядом с многолюдными залами Верховного Совета, расположится в просторных и светлых помещениях государственный документальный архив, в котором будут собраны материалы по истории возникновения и утверждения советской власти.
Дворец Советов от самых глубоких трюмов до самой верхней террасы будет служить человечеству: пропагандировать ленинское учение, открывать путь к знанию, воздействовать силой искусства.
И главным местом действия во Дворце Советов будет, конечно, его Большой зал.
Большой зал
Двадцать тысяч — это население целого города; в Большом зале можно будет разместить двадцать одну тысячу человек.
Заводы-города, такие, как Коломенский машиностроительный или Горьковский автомобильный, с их десятками тысяч рабочих и инженеров, смогли бы устроить общезаводские митинги под куполом этого зала.
Два университета — Московский и Ленинградский — смогли бы организовать здесь встречу.
Большой зал Дворца Советов в десять раз вместительнее зрительного зала Большого театра оперы и балета.
Объем Большого зала — миллион кубометров, площадь — 12 тысяч квадратных метров. Высота купола над партером — 100 метров, иначе говоря, в Большом зале можно было бы поместить на выбор московскую колокольню Ивана Великого, Ленинградский Исаакиевский собор или двадцатипятиэтажный небоскреб.
Ширина зала — 130 метров. Высота его амфитеатра — 17,5 метра, — представьте себе ступенчатую круглую трибуну высотой с четырехэтажный дом.
Подобно тому, как масштабы Эйфелевой башни говорили о технических возможностях капитализма во Франции конца XIX века, размеры Большого зала свидетельствуют о технических возможностях страны социализма. Но на этом сравнение заканчивается, потому что небывалые размеры зала определены не только передовой социалистической техникой, но и общественно-политическим назначением самого зала. Ни законодательным учреждениям буржуазных стран, ни их общественным организациям — конгрессам, конференциям — не нужны аудитории подобных размеров.
Самый большой из существующих в мире залов — выстроенный недавно в Нью-Йорке зал Радиодома — вмещает 6 тысяч зрителей. Крытые американские стадионы, в которых происходят международные боксерские матчи, — чисто инженерные сооружения, они напоминают ангары и эллинги, их нельзя ставить в ряд произведений монументальной архитектуры.
Только там, где народ управляет страной, где народу открыты все богатства знания и искусства, — только в Советском Союзе могла появиться потребность в двадцатитысячном амфитеатре.
Поиски формы
Театральные залы бывают прямоугольные, подковообразные, с двумя, тремя, а то и пятью этажами балконов и галерей. Ведь надо так рассадить публику, чтобы зрители даже в последних рядах видели и слышали все, что происходит на сцене. Чем больше зрителей вмещает зал, тем труднее найти для него самую лучшую форму — такую, при которой предельно сократилось бы расстояние, разделяющее последние места и сцену.
Большой зал мог быть овальным, как стадион, или полукруглым, как античный амфитеатр. Он мог бы быть многоярусным, с плоским или даже выгнутым книзу потолком.
Каждый представленный на конкурс проект по-своему трактовал архитектуру Большого зала. Это была очень трудная деталь проектирования. В некоторых эскизах, чтобы приблизить зрителей к президиуму и трибуне ораторов, зал дробился на много ярусов, и они нависали один над другим. В других, чтобы уничтожить эхо, куполу придавали уродливую чечевицеобразную форму. В третьих – все было бы хорошо, если б не извилистые проходы и тесные, узкие выходы.
Чтобы найти совершенную и наиболее вместительную форму зала, архитекторам нужно было обратиться к природе, нужно было проявить наблюдательность.
Приходилось ли вам видеть собрание или митинг под открытым небом — в поле или на городской площади? Пять или десять человек обступают оратора как попало: все равно всем слышно. Пятьдесят или сто человек уже располагаются правильнее: они окружают оратора со всех сторон. Они это делают невольно, потому что иначе кому-нибудь будет плохо слышно. Пятьсот человек обязательно расположатся в форме правильного круга. При этом оратор окажется не в центре этого круга, а ближе к краю. Эту естественную форму круга и выбрали архитекторы для Большого зала. Он будет круглый, а президиум и оратор расположатся на мраморных террасах не в середине зала, а в одном из его боковых секторов.
Купол
Техника осуществляет в строительстве Дворца Советов свои передовые принципы. Металлический купол Большого зала будет подвешен к каркасу Дворца, как люстра подвешена к потолку.
Какую же архитектурную форму придать куполу? В первоначальных эскизах, от которых архитекторы впоследствии отказались, металлический подвесной купол напоминал каменный свод Пантеона, тяжелое оформление резко противоречило изящной и легкой конструкции. Техника открывала новые возможности для зодчих, но зодчество все еще находилось под влиянием отживших привычных форм, и старина диктовала ему свой неуклюжий стиль.
Впоследствии архитекторы осудили подделку под камень старинных куполов. В новых эскизах исчезли тяжелые, подделанные под камень своды, легкий металлический купол расчленен горизонтальными светоотражательными поясами, — возникло впечатление открытого солнечного неба. И с этим впечатлением пришло то жизнерадостное чувство, которое охватывает нас на многолюдных стадионах в предвечерний час.
Во многих городах мира сотни круглых залов — соборов, дворцов и банков — окружены колоннадой. Эта привычная архитектурная форма оказалась неприемлемой в Большом зале Дворца Советов. Ничего не получалось у архитекторов, пока они намечали классическую одинарную колоннаду или ставили колонны попарно, или сочетали колоннаду с арками.
Наконец, проектировщики поняли, что новая конструкция здания и здесь требует особой, близкой себе по духу формы, и тогда пришли к многогранным мощным пилонам. В тридцати двух пилонах, окружающих амфитеатр и составляющих как бы его стены, спрячутся ребра стального каркаса. Пилонаду Большого зала облицуют мрамором.
Трудно выбрать облицовочный камень для Большого зала: он должен быть красив не только сам по себе, но и в сочетании с металлическими тонами купола; он должен подчеркивать торжественное назначение зала и в то же время не лишать его тепла и уюта. Лучше других тут может подойти кибик-кордонский мрамор или светло-розовый мрамор армянского месторождения «Агверан», или белый с черным рисунком сибирский «сарала», или алтайский мрамор из Ороктоя — желтый с темно-синими прожилками.
На террасах президиума
Высоко над партером, на мраморной террасе, будет заседать президиум двадцатитысячного собрания. По лестничным переходам, скрытым в отполированных массивах светлого мрамора, можно подняться к скульптурной группе, главенствующей над залом.
Огромные восьмиметровые фигуры — Ленин и вместе с ним московский пролетарий, украинский колхозник, узбекский хлопкороб, охотник-якут — как будто входят в зал. Расстояние скрадывает величину. Только поднявшись на верхние террасы, можно получить настоящее представление о размерах скульптуры.
На стенах террас, вокруг скульптурной группы, в барельефах запечатлены картины гражданской войны и эпизоды Сталинской эпохи индустриального и колхозного строительства.
Терраса президиума украшена металлическими гербами союзных республик. Рядом — ложи правительства, ниже, на выступающей вперед террасе, — трибуна оратора. Проектировщикам удалось добиться, чтобы расстояние от трибуны оратора до самых дальних мест амфитеатра не превышало 75 метров.
В стороне от президиума находится терраса дипломатического корпуса, под ней — ложа иностранной прессы. С другой стороны президиума — ложа прессы СССР.
Амфитеатр
Бархат пылится, шелк изнашивается. Нужно признать кожаную обивку самой прочной, самой совершенной для мебели в зрительных залах. До недавнего времени не знали, как сделать, чтобы кожа не потемнела и не лоснилась с годами. Техника кожевенного производства ищет средства борьбы с этим единственным недостатком кожаной обивки.
Кресла будут сделаны из штампованной стали, одетой в специальную массу цвета слоновой кости.
В амфитеатре — пятьдесят два ряда кресел и восемь рядов кресел — на балконе, между пилонами. Еще не решен вопрос о форме кресел, о цвете обивки, не сделан выбор между двумя возможными — красным и оранжевым. Архитекторы склоняются к оранжевому тону: он более гармонирует со светлым тоном мраморных стен и голубовато-серой поверхностью металлического купола.
Полы амфитеатра — тоже сложная техническая проблема. Обыкновенный паркет не годится. Даже и представить нельзя, какое оглушительное шарканье начнется в зале, когда сорок тысяч ног станут пробираться по рядам к выходу.
Тут нужен резиновый пол: он поглощает звуки. Такие полы настилаются в новых американских театрах. Но после, детального изучения вопроса были отвергнуты и резиновые полы: резина выделяет неприятный запах.
Советские инженеры хотят подвести под пол такое упругое основание, — например, на стальных пружинах, — чтобы люди прошли в Большом зале мимо вас совершенно бесшумно, как если бы вы видели их в немом фильме.
Оборудование кресла
На заседаниях в Большом зале будут присутствовать люди многих национальностей, делегаты советских республик и областей. Каждый сможет говорить со всенародной трибуны на своем родном языке, каждый захочет понимать речь другого. Как добиться, чтобы в Большом зале люди разных национальностей мгновенно понимали друг друга?
Инженеры придумали простой способ. Перед трибуной оратора, в закрытых кабинах разместятся переводчики: узбек, туркмен, армянин, татарин и т.д. Слушая речь оратора, каждый из них тут же будет переводить ее на свой язык и фразу за фразой передавать в микрофон.
На многих радиоволнах, на многих языках речь оратора распространится в Большом зале. С трибуны прозвучит только речь на языке оратора, перевода вы не услышите, пока не наденете наушников.
На левой ручке вашего кресла — маленький ультракоротковолновый приемник. Вы покрутили верньер. Много голосов раздается в наушнике. Выбирайте понятный вам язык — русский или украинский, тюркский или казахский — и слушайте. Вы сможете регулировать звучность радиотрансляции, потому что приемник снабжен маленьким потенциометром.
Вы сами догадаетесь так настроить «свою волну», чтобы она не мешала вам слушать живую речь оратора с ее интонациями и чтобы радиоперевод звучал вполголоса, лишь как «подстрочник».
Несколько кнопок, вделанных в правую ручку вашего кресла, свяжут вас с президиумом.
На съезде люди просят слова, участвуют в голосовании, задают вопросы. В служебных залах, позади президиума, на щитах будет расположена в порядке под номерами двадцать одна тысяча лампочек. Как только вы на ручке кресла нажмете кнопку «Прошу слова», на щите засветится лампочка под вашим номером. Сигналист найдет по спискам вашу фамилию, и президиум будет поставлен в известность о том, что вы хотите участвовать в прениях.
Партер и арена-сцена
История театрального искусства не знает таких исключительных возможностей для постановки героического народного спектакля, какие будут созданы в Большом зале. Круглый срединный партер, вмещающий полторы тысячи человек, не всегда будет занят публикой. В дни спектаклей или концертов партер превратится в арену такого колоссального диаметра (сорок метров), что пятьсот человек смогут проделывать на ней гимнастические движения.
Превращение партера в арену произойдет в течение нескольких минут при помощи гидравлического или электрического подъемника. Сперва в трюм опустится только центральная часть партера — круг диаметром в двадцать метров. Затем из возникшего отверстия поднимутся стеллажи — нечто вроде грандиозной многоэтажной этажерки,— на них по рельсам мгновенно скатятся все остальные кресла партера, ряд за рядом.
Возникшее среди зала пространство, площадью в 700 квадратных метров, сейчас не имеет еще настоящего названия. Инженеры и архитекторы называют его пока условно ареной. Здесь будут устраиваться спортивные праздники и театральные представления.
Из трюмов подъемник подаст на место партера одну из восьми накатных площадок арены.
Тут будет арена, приспособленная для спортивных праздников: с турниками, шведскими лестницами и барьерами для прыжков.
Тут будет цирковая арена, оборудованная для любого циркового аттракциона.
Тут будет киноплощадка с четырьмя экранами, расставленными так, чтобы фильм можно было видеть отовсюду. Тут, может быть, будет — на одной из восьми арен — искусственный ледяной каток.
Тут будет водный бассейн емкостью в тысячу кубических метров; пловцы смогут показать во Дворце Советов свое искусство.
В трюме, вокруг подъемника, будут находиться еще сценические площадки. Каждый спектакль можно будет смотреть почти без антрактов: вместо декораций будут меняться площадки.
Но героический спектакль в Большом зале выйдет за пределы срединной арены, он захватит для театрального действия рельефные многотеррасные пространства сектора президиума, распространится по кольцевым галереям позади амфитеатра.
Здесь можно будет инсценировать былины о богатырях. Здесь можно будет разыграть «Слово о полку Игореве» с его жаркими битвами. Трудно вообразить сейчас спектакль в Большом зале Дворца Советов...
Когда строители Дворца Советов спросили, сколько человек может быть занято в героическом спектакле, театральные режиссеры и консерваторские профессоры ответили: две тысячи пятьсот человек.
Они не преувеличивали. Спорт, авиация, шахматы, театр — все принимает в Советском Союзе характер и стиль массового движения, народного дела. В день майского кросса в Москве тысячи бегунов выходят на старт. Сотни пилотов, планеристов и несчетное количество парашютистов показывают свое искусство в День авиации.
Никого не удивила армия артистов-исполнителей: для Большого зала трудно преувеличить какую-нибудь деталь. В трюмах Большого зала архитекторы запроектировали артистические помещения так, чтобы все разместились удобно: и драматические артисты, и певцы, и хористы, и артисты балета, и музыканты.
В день спектакля, когда двадцать тысяч человек наполняют амфитеатр, в трюмах Большого зала своя интересная жизнь — жизнь артистического городка. Там гримируются двести пятьдесят солистов. Там ожидают начала спектакля пятьсот хористов, — никогда еще палочка дирижера не управляла таким количеством певцов. Там готовятся к выходу пятьсот артистов балета. Там работают пятьсот человек из обслуживающего персонала: гримеры, костюмеры, декораторы, машинисты. И многолюдный амфитеатр будет приветствовать долгими аплодисментами выход оркестра из пятисот музыкантов.
Искусство народов СССР будет тяготеть к Большому залу Дворца Советов. Дагестанские и чеченские аулы, абхазцы и чуваши, далекие северные и дальневосточные народы смогут показать в Большом зале свои лучшие пляски и национальные игры, спеть любимые песни.
Киносеанс в Большом зале
Круглая форма Большого зала затрудняет его кинофикацию. Тут нельзя ограничиться одним экраном. Между тем неудобно расставить по залу и несколько экранов.
Инженеры предложили интересное решение: из трюма для демонстрации фильма поднимутся на одном из дисков-арен четыре экрана, сомкнутые в своих боковых гранях и составляющие геометрическую фигуру куба. Три экрана обращены к трем сторонам амфитеатра, четвертый, несколько меньший, обслуживает сектор президиума.
Фильм будут подавать на экраны четыре аппаратные будки, размещенные в основании амфитеатра. Звук подаст на все четыре экрана одна центральная аппаратная, расположенная на самой арене, внутри системы экранов.
Усовершенствованное оборудование позволит добиться одновременного изображения одного кадра на всех экранах и абсолютной одновременности изображения и звука.
В дни сессий кинооператоры смогут, не выходя из Дворца Советов, выпустить короткометражный фильм-хронику спустя час после съемки.
В одном из подвальных помещений оборудуют кинолабораторию, которая даст возможность проявить и смонтировать сразу несколько копий нового фильма.
Перед учеными, работающими в области техники телевидения, поставлена в связи с сооружением Дворца Советов задача исключительной трудности. Надо так усовершенствовать телевизорные установки, чтобы москвичи, собравшиеся на площадях вокруг Дворца, могли в дни сессий или съездов видеть на экранах все, что происходит в Большом зале: его напоенный светом купол, его амфитеатр, полный народа, его необычайный президиум и полтораста человек, крупным планом — оратора и слышать звук его голоса.
Тут нужны телевизорные экраны размером в семь-восемь квадратных метров. Усилия ученых направлены к созданию подобных экранов.
Малый зал
Малым этот зал называется лишь по сравнению с Большим. На самом деле он совсем не «малый». В нем поместится шесть тысяч зрителей.
Площадь Малого зала — 5 тысяч квадратных метров, высота — 30 метров, объем — 120 тысяч кубических метров.
По форме Малый зал напоминает древнегреческие полукруглые театры.
Он так спроектирован, что самый последний ряд будет отдален от эстрады только на 57 метров.
В дни конгрессов, сессий, съездов и конференций огромная, размером свыше тысячи двухсот квадратных метров, эстрада Малого зала превратится в просторный аванзал.
Простой поворот рычага управления, — и архитектурно обработанные стены окружат аванзал, портал откроется на всю свою ширину — сорок метров.
Но этого мало: чтобы президиум мог удобнее разместиться в аванзале, вся эстрадная площадка примет форму амфитеатра.
Особые подъемники равномерно приподнимут пол, — чем далее от зрительного зала, тем выше.
Высота аванзала достигает двадцати двух метров, глубина — тридцати метров.
Днем солнце осветит Малый зал через огромный фонарь в потолке. По вечерам этот же фонарь зальет зал электрическим светом.
При Малом зале запроектирована библиотека на пятьсот тысяч томов с читальным залом и кабинетами для занятий и четыре аудитории: две на 500 и две на 200 человек.
Фойе и вестибюли
В бессонной тревоге революционных битв, В.И. Ленин не забывал и об иных делах — далеких или близких, в зависимости от того, как на них смотреть.
«Вы помните, — говорил Ленин в 1919 году Луначарскому, — что Кампанелла в своем «Солнечном Государстве» говорит о том, что на стенах его фантастического социалистического города нарисованы фрески, которые служат для молодежи наглядным уроком по естествознанию, истории, возбуждают гражданское чувство — словом, участвуют в деле образования, воспитания новых поколений. Мне кажется, что это далеко не наивно и с известным изменением могло бы быть нами усвоено и осуществлено теперь же».
Эта мечта Кампанеллы, преломленная в сознании Ленина, будет осуществлена в грандиозном масштабе Дворца Советов. В архитектурном оформлении многочисленных фойе и вестибюлей, окружающих Большой зал, особенное значение имеет монументальная живопись.
Зал Сталинской Конституции, расположенный со стороны главной лестницы, будет украшен двумя мозаичными панно небывалых еще размеров: каждое в 690 квадратных метров. Ниже, под фресками, зал опояшут мраморные барельефы, изображающие народы СССР.
В пролетах между золотисто-мраморными пилонами будут поставлены скульптуры, раскрывающие в живых образах тему Зала. На стенах, отделанных металлом и хрусталем, высечены выдержки из текста Конституции.
Ширина, этого зала — 36 метров, длина — 70, высота — 16 метров. В этом зале свободно помещается 1500 человек.
Два боковых фойе немного меньше Зала Сталинской Конституции. Одно из них посвящается героике гражданской войны, другое — героике строительства социализма. Украшением фойе послужит фресковая живопись. Темы двух монументальных панно размером по 475 квадратных метров будут найдены на конкурсах художников.
Зал приемов правительства будет иметь в длину 122 метра при ширине в 20 метров. Он будет посвящен героям страны или теме — Цветущая страна социализма.
Вокруг Большого зала пройдет кольцевое фойе. Его ширина —10 метров. Стены кольцевого фойе расписаны фресковой живописью. Это будет величественная панорама, посвященная темам революционной борьбы.
За кольцевым фойе, во всех четырех этажах, окружающих амфитеатр Большого зала, расположатся курительные комнаты, кафетерии и зимние сады.
Между Большим и Малым залами будет расположен еще ряд залов. Будет позади трибуны и специальный Зал оратора.
Малый зал предполагается посвятить республикам Советского Союза.
Народное творчество
Никогда еще изобразительное искусство не стояло перед задачами такого масштаба, какие задает Дворец Советов. Подсчитано, что фрески, и панно в анфиладах дворцовых залов займут 20 тысяч квадратных метров стен — это шесть Красных площадей, мозаика — 4 тысячи квадратных метров, изделия из майолики — 5 тысяч квадратных метров, декоративное стекло — 6500 квадратных метров, барельефы — 20 тысяч квадратных метров.
Нужно сделать 72 больших скульптуры, 650 бюстов и малых скульптур из цветных металлов, стекла, подцвеченного мрамора и 19 скульптурных фигур высотой от 10 до 14 метров.
У Главного входа устанавливается памятник гениальным творцам научного социализма, великим учителям пролетарской, революции — Карлу Марксу и Фридриху Энгельсу.
Предстоящие задачи мобилизуют все силы народного искусства. Уже сейчас ученые исследуют некоторые художественно-технологические проблемы, возникшие впервые в связи с предстоящим оформлением Дворца Советов. Известно, например, что цвет картины, ее живописная фактура воспринимается нами по-разному, в зависимости от расстояния, с которого мы ее видим. На древнегреческих фресках, рассматриваемых с отдаления, телесный цвет получается от сочетания зеленого с красным. Во Дворце Советов некоторые полотна будут удалены на полтораста метров от зрителей. Прежде чем начинать художественные работы, в этом случае нужно изучить физиологию зрения, нужно составить атласы цветов и вручить их художникам.
Помимо живописи и скульптуры, Дворец Советов, его бесконечная вереница залов украсится резьбой из дерева, бронзовым литьем, высечкой из камня. Дворец Советов привлечет целые коллективы народных художников — Палех, Мстеру, — соберет украинских вышивальщиц, дагестанских чеканщиков, туркменских ковровщиков, заполярных резчиков по кости.
Сотни тысяч метров художественных декоративных тканей, панно и гобеленов потребуются для украшения стен, для декорирования входов и окон, для занавесов сцены. Расцветет старинное русское и украинское искусство вышивки.
Для Дворца необходимо изготовить 60 тысяч столов, стульев, шкафов и других видов художественной мебели; фарфоровые фабрики должны приготовить посуду — многотысячный дворцовый сервиз.
X
Инженеры звука
Как только определились размеры Большого зала: его диаметр в 130 метров, высота купола в 100 метров, объем, в 20 раз превышающий объем самого крупного театра США, вопросы акустики, вопросы звучания и слышимости вышли на первое место. Строителям стало ясно, что звуковая обстановка Большого зала, вследствие его размеров, соответствует скорее условиям какого-нибудь горного ущелья, чем обычного концертного или театрального зала. Возникла прямая угроза появления отчетливо слышимого эхо.
В любом концертном зале слушатель воспринимает не только звуки, непосредственно долетающие до него с эстрады, но еще и множество отзвуков. Стены и потолок, мебель, стекла окон отражают звуки, идущие с эстрады, и эти звуки мечутся в зале, повторяясь много раз, пока постепенно не затихают. Некоторая часть отраженных звуков, хотя и запаздывая по сравнению с прямой звуковой волной, все-таки попадает в ухо слушателя.
В небольших залах это запоздание невелико: слишком коротки расстояния между стенами, звук не успевает проделать большого пути и запаздывает всего на 0,1 секунды. Человеческое ухо не способно воспринимать раздельно звуки, следующие с такими короткими интервалами. В восприятии слушателя прямой и отраженный звуки сливаются, возникает едва уловимое, но очень приятное ощущение гулкости зала. Такова звуковая обстановка обычного концертного зала вместимостью в 1000—1500 мест. Идеальные акустические условия — наилучшее наполнение звуком всего зала и умеренную гулкость — можно наблюдать, например, в Государственном академическом Большом театре СССР и в Колонном зале Дома союзов.
Какова же будет акустика Большого зала? Не будет ли купол его непрерывно гудеть, как морская раковина? Какова длина пути отраженного от купола звука? Что делать, чтобы избежать эхо, — ведь оно еще хуже неумелого суфлера, который громко шепчет, забегает вперед и мешает слушать спектакль?
Все эти сложные вопросы должны быть решены раньше, чем начнется сооружение зала. В готовом помещении трудно устранить акустические дефекты.
Технические знания совершенствуются по мере того, как в них появляется насущная потребность. Небольшое помещение старинного театра отлично наполнялось голосом певца. Чтобы усилить звучность, достаточно было замуровать в стенах медные кувшины. Строитель опытным путем находил наилучшие акустические условия.
Только в двадцатом столетии акустика стала в ряд инженерных наук. При строительстве больших залов, театров, аудиторий, вместимость которых превышала полторы тысячи мест, потребовался точный акустический расчет.
Эхо и гулкость
Размеры и форма Большого зала предопределяют новые принципы проектирования акустики. После сооружения Дворца Советов ученые будут знать больше, чем знали до сих пор. Наука двинется вперед.
Звук, который в Большом зале направится к вершинам купола и, отразившись от него, вернется вниз, в амфитеатр, совершит путь в 200 метров. В сравнении с прямым звуком, он пролетит на 150 метров больше; он запоздает на полсекунды — время достаточное, чтобы человеческое ухо различило эхо.
Уничтожить эхо в Большом зале — это значит умертвить все отраженные звуки, вернее, уловить их в куполе, чтобы они завязли в том материале, которым он будет покрыт. Физика света знает так называемое «черное тело» — такую поверхность, которая поглощает все без исключения падающие на нее лучи. Теперь и физика звука должна найти свое «черное тело» — поверхность, полностью поглощающую звуки. Известно, что в комнате, обитой войлоком или пробкой, шум и голоса приглушаются. Хорошо поглощают звуки асбест и вата.
Однако, все эти материалы не годятся для облицовки купола Большого зала. Во-первых, они поглощают все же не больше 60 процентов звуков. Во-вторых, они не соответствуют тем требованиям — красоты, прочности, огнеупорности и гигиены, — которые предъявляются к поверхности купола.
Советская наука занята сейчас проблемой звукопоглощающего материала. Купол, поверхность которого больше 30 тысяч квадратных метров, будет сделан из материала, очевидно, еще не известного в мировой строительной технике. Возможно, что будет применена система двойной облицовки. Люди в зале увидят над собой прекрасно освещенный купол. В его сплошной металлической обшивке нельзя будет заметить десятков тысяч мельчайших, — диаметром в один миллиметр, — отверстий. Звук будет проходить насквозь, не отражаясь даже в одной стотысячной доле. За этой первой декоративной обшивкой расположится вторая, не видная из зала — огромный звукопоглотительный конус из нескольких слоев металлических сеток. В этой второй акустической обшивке «увязнет» любое эхо.
И все же, наверное, куполу не удастся уловить до конца все звуки; некоторое ничтожное их количество отразится, вернется вниз. Купол, если продолжить сравнение со светом, является для звуков, идущих из зала, чем-то вроде вогнутого зеркала. Подобно тому, как даже слабый луч, отраженный от вогнутого зеркала, может зажечь дерево, так и ничтожный звук, отразившись от купола, может отозваться очень громко в какой-нибудь точке амфитеатра.
Акустикам предстоит заранее проверить форму купола. Им нужно внимательно изучить все отражения звуков, чтобы уничтожить их возможное скопление в некоторых точках. Для этого изготовляют зеркало, точно соответствующей форме купола Большого зала и составляющее одну двухсотую часть его натуральной величины. Законы отражения света и звука одни и те же. Освещая зеркало источниками света разной силы и направляя снопы света в разные точки зеркала, можно будет представить звуковую обстановку зала, как бы «увидеть» малейший отзвук, едва заметное эхо.
Но окончательно уничтожив эхо, уловив все звуки, отраженные от купола, акустики тем самым создадут новый недостаток в звуковой обстановке грандиозного помещения: они его лишат гулкости, того, что в науке называется реверберацией, — того ощущения напоенного музыкой пространства, которого может добиться оркестр только в закрытом помещении. Слитное звучание оркестра наполняет воздух зала филармонии; звук, претерпевший десятки отражений, идет к слушателю равномерно и длительно со всех сторон. В исполнении под открытом небом, когда звук бесследно исчезает в пространстве, то же произведение звучит мертво и плоско, та же мелодия воспринимается, как вещь, лишенная тени.
Чтобы избежать этого ощущения плоского и мертвого звука, акустики, едва уничтожив в зале эхо, должны будут восстановить утраченную гулкость.
Возможно, что гулкость будет воссоздана посредством мгновенной записи звука на движущемся валике и затем — в ту же секунду — «снятия» звука с валика и передачи по радио в зал в протяженном, длящемся состоянии.
О звуковой перспективе
Борьба со звукоотражением — только первая половина всей акустической проблемы Дворца Советов. Вторая половина — усиление звука. В грандиозных пространствах Большого зала не только потеряется голос певца или слово оратора, но и симфония, исполненная оркестром, прозвучит слабо, не наполнит всего зала. К тому же, часть звуков, ушедшая к куполу, не вернется назад, исчезнет.
Нельзя искать выхода в простом увеличении численности оркестра и хора. Дело не только в том, что оркестр и хор аккомпанируют солисту, а его голос нельзя усилить. Наш слух устроен таким образом, что для него громкость оркестра растет не соответственно увеличению состава оркестра, а по затухающей кривой: вначале быстро, затем все медленнее и медленнее. Увеличить оркестр в пять раз — от двадцати до ста инструментов — значит непомерно усилить громкость звучания. Увеличить оркестр еще в два раза — от ста до двухсот инструментов — значит усилить громкость в очень небольшой степени. С дальнейшим ростом оркестра громкость растет едва ощутимо, так что необходимо довести оркестр до тысячи и даже двух тысяч инструментов, чтобы усиление было заметно для слуха.
И в Большом и в Малом залах усиление звуков произойдет при помощи системы микрофонов, усилителей и рупоров. Для Дворца Советов будет изготовлено самое высококачественное оборудование, в котором устранены обычные в громкоговорителях искажения звуков — хрипы, захлебывания, щелчки, выкрики. К голосу певца в рупоре возвратится теплое, живое обаяние, исчезнет металлический тембр трансляции.
Труднее устранить самый существенный и не зависящий от качества оборудования недостаток радиопередачи, — отсутствие звуковой перспективы.
Не нужно быть художником-пейзажистом, чтобы знать или хотя бы ощущать законы зрительной перспективы. Наш глаз устроен так, что мы видим предметы по-разному, в зависимости от их удаленности от нас. На уроке рисования в школе малыши уже умеют изобразить и полевую дорогу, и телеграфные провода над ней, и придорожные канавы с их линиями, исходящими из одной дальней точки горизонта и разбегающимися вблизи от нас.
Такая же, только звуковая, перспектива существует для нашего уха, когда мы слушаем симфонический концерт. Закрыв глаза, мы можем различить расположение инструментов в оркестре: звуки контрабаса идут к нам с левой стороны эстрады, звуки скрипки и виолончели — из центра, а справа — звуки тромбона и барабана.
В передаче громкоговорителей звуковая перспектива исчезает: мы слышим всю музыку из одной точки — из темной глубины рупора.
Насколько же чутко воспринимает человеческий слух удаленность двух источников звуков друг от друга? Ученые произвели испытания на живом восприятии. Оказалось, что ухо не замечает отклонения источника звука, если оно не превышает 15 градусов по горизонтали и 45 градусов по вертикали. На основании этих опытов стала очевидной необходимость разделения широкой эстрады на несколько зон и размещения в каждой зоне самостоятельной цепи — микрофона, усилителя и рупора.
По этому принципу в Америке, из Филадельфии в Нью-Йорк, за тысячи километров передавался по радио концерт. Публика сидела перед закрытым занавесом в полной уверенности, что оркестр играет перед ней на сцене. Можно было без труда определить, в каком месте сцены, за занавесом, находится контрабас, где стоит рояль, где сидят скрипачи и арфистка.
Сейчас еще не известно, по скольким каналам радиопередачи осуществится трансляция в Большом зале. В Малом зале фронт сцены будет разделен, очевидно, на три зоны.
XI
«Мелочи быта»
Займемся перечислением. Нужно подумать о том, чтобы воздух во Дворце Советов всегда был чистый и свежий, теплый зимой и прохладный летом. Надо позаботиться, чтобы не было сквозняков.
Вентиляторы надоедливо гудят. Это надо устранить.
Воздух театральных залов, пропитанный влагой испарины, осаждает ее на мраморных стенах, как росу. Надо предусмотреть и это.
Ночью надо будет убрать мусор. К утру — натереть полы. Это не так просто — натереть полы в таком здании.
От пыли темнеют потолки. Пыль покрывает мрамор, плюш, крышку концертного рояля. Но что делать с куполом Большого зала, — он тоже будет пылиться на высоте ста метров?
Еще сложнее — мыть окна. Это уже и не мытье окон в доступном нашему пониманию смысле, — это «очистка стеклянных поверхностей Дворца Советов» — нечто грандиозное, требующее полной механизации.
Продолжим перечисление.
Вода. Ее нужно поднять на небывалую высоту верхних этажей. Ее нужно согреть и в горячем виде подвести по трубам в буфеты.
Кроме горячей воды, буфетам нужны холодильники.
Ливень прольется над Москвой. Нужно подумать над тем, как пропустить ливневые воды с фасадов и террас.
Снегом завалит террасы — нужно позаботиться о снеготаянии. Об этом тоже надо подумать.
Дворец Советов будет средоточием всех достижений в области санитарно-технической культуры.
«Фабрика погоды»
Можно ли вентиляторами очистить воздух в таком помещении, как Большой зал? И так ли уж совершенны вентиляторы, чтобы рассчитывать только на них? Вентилятор освежает, но не обогащает воздух, он вводит взамен спертого воздуха уличный «свежий» воздух. Летом вентилятор несет с улицы зной, зимой — мороз, в туман — сырость, в больших городах — частицы дыма, асфальтовую пыль.
Нет, вентилятор не годится для Дворца Советов. В трюмах Большого зала запроектирована «фабрика погоды».
Любой климат можно будет изготовить для Большого зала по желанию. «Фабрика погоды» даст безукоризненно чистый, профильтрованный, приготовленный по всем техническим показателям, что называется, кондиционированный воздух.
В трюмах Дворца располагаются удивительные механизмы — камеры кондиционирования. На взгляд постороннего зрителя они работают впустую, как говорят, «на воздух»; их продукция и в самом деле — воздух.
Где-то на высоте в сорок или пятьдесят метров над крышами Москвы в стенах Дворца будут находиться замаскированные шлюзы, в которые воздух ворвется с огромной скоростью. Его засосут, втянут мощным потоком вентиляторы, и он по каналам, проложенным в стенах Дворца, поступит в камеры.
Сейчас еще не решено, с какого уровня брать воздух для кондиционирования. Метеорологи изучают атмосферные условия на разных высотах, пускают шары-зонды, снаряжают аэростат.
Ясно одно: внизу, в зоне городского движения, воздух загрязнен.
Но над грязным слоем до самых облаков воздух всюду одинаково чистый и свежий?
Наблюдения показывают, что вслед за первой чистой полосой воздуха на сорокаметровой высоте следует еще одна полоса замутнения. Где-то, на не известной еще высоте, тянутся полосы заводского дыма, и хотя над Москвой господствует северо-восточный сокольнический «зеленый» ветер, это обстоятельство нужно принять в расчет.
Сквозь фильтры
Чтобы очистить воду, ее процеживают сквозь вату, бумагу, уголь или песок. То же самое научились люди проделывать с воздухом. Под большим давлением струю воздуха продувают сквозь камеру, заполненную маленькими фарфоровыми кольцами.
Тысячи раз сталкивается мечущаяся струя воздуха со смазанными маслом кольцами, пока не оставляет на их масляной поверхности всю пыль. Это и есть масляный фильтр.
Из первой камеры воздух попадает во вторую, наполненную искусственным туманом, — камеру орошения. Здесь он промывается; если в нем и осталось что-нибудь чужеродное, вода все вымоет и унесет с собой.
В третьей камере воздушная струя, с силой ударяясь о лопасти сепараторов, оставляет на них свою влагу.
Затем воздушную струю нагревают или охлаждают, в зависимости от надобности, в четвертой камере. Строители Дворца исследуют также проблему различных условий электрического состояния воздуха. Возможно, что воздух в Большом зале будет так же легок и приятен, как свежий воздух после только что прошедшей грозы.
Наконец, последний этап — звуковой фильтр. Ветер гудит на «фабрике погоды». Неужели с потоком чистого воздуха в зал дойдет отзвук гула? Из воздуха удалена пыль, запах бензина, железных крыш. Нужно теперь заглушить звук ветра.
В узких трубах, по которым воздушная струя пойдет в зал, будут расставлены звукопоглощающие экраны. И вот, как вода по водопроводным трубам, бесшумно потечет в залы здоровый, освеженный воздух. В трюмах будет установлено не менее 120 кондиционеров, они смогут подать в течение часа четыре миллиона кубометров воздуха. Путешествие воздуха по «фабрике погоды» продолжится доли секунды.
Организация движения
На людной улице, в центре большого города, движение регулируется светофорами и рукой милиционера. Специальные правила охраняют порядок следования машин. Прохожие переходят улицу только в назначенных местах.
В больших зданиях общественного назначения: в театрах, в выставочных павильонах, в курзалах, где толпа посетителей движется мощным потоком, как на улице, проблема организации движения, быстрой разгрузки помещений приобретает особенное значение.
Проектирование, например, железнодорожного вокзала архитектор начинает именно с этой самой сложной задачи: он ищет схему такого расположения залов ожидания и коридоров, при котором пассажир самым коротким путем попадал бы с улицы на перрон, не сталкиваясь со встречным потоком людей.
50 тысяч посетителей в день
Инженеры подсчитали, что в дни сессий и съездов Дворец Советов будет пропускать людской поток в 50 тысяч человек. Ни одно здание в мире, даже ни один вокзал, включая главный нью-йоркский, не знает подобных цифр.
Рано утром во Дворец придут тысячи сотрудников. Лифты и эскалаторы должны будут отвезти их к месту работы.
Днем в вестибюли Дворца вольется несравнимо более мощный, второй поток. Это будут граждане Советского Союза, приехавшие в Союзную столицу и пытливо разглядывающие ее достопримечательности. Лифты-экспрессы со скоростью пяти метров в секунду поднимут этих людей на огромную высоту, и для многих из них это путешествие покажется удивительнее первого взлета на самолете. Тысячи людей окажутся у подножия великой статуи.
В назначенный час, в дни всесоюзных съездов, еще более мощный поток — 21 тысяча человек — наполнит амфитеатр Большого зала. Но пока будет идти работа, лифты и эскалаторы не остановятся ни на минуту: они будут транспортировать артистов-исполнителей, музыкантов, артистов драмы и балета, оперных солистов и артистов хора.
Направить все эти потоки наиболее рациональным способом, обеспечить максимальную быстроту, удобства и комфорт — такова задача проектировщиков транспорта во Дворце.
Первое, что необходимо сделать, — отделить поток посетителей Большого зала от потока посетителей высотной части. Из вестибюлей четыре пары эскалаторов и две широкие, двадцатиметровые лестницы приведут посетителей Большого зала непосредственно в главное фойе и кулуары.
Остальная масса посетителей, стремящаяся в высотную часть, попадает прямо из вестибюлей в гигантские скоростные лифты, вместимостью по 25 человек.
В четырех угловых пилонах высотной части здания будут шахты «внешних» лифтов, предназначенных для обслуживания посетителей террас. Все выше и выше, делая пересадку на каждом цилиндрическом объеме башни, выходя на террасы и оглядывая все более широкий горизонт, будут подниматься гости Дворца к самой высокой, часто закрытой облаками, площадке в подножии статуи.
Рядом с лифтами, из этажа в этаж, протянутся вверх просторные лестницы.
Во Дворце Советов будет сто восемьдесят семь лифтов, вместимостью с целый пассажирский поезд дальнего следования. Сто тридцать лифтов будут оборудованы для перевозки пассажиров. Сорок лифтов из этого числа будут работать со скоростью пяти метров в секунду.
Восемнадцать лифтов будут перевозить внутри Дворца всевозможные хозяйственные вещи, мебель, оборудование, экспонаты.
Девятнадцать лифтов предназначены для перевозки продуктов питания, для снабжения буфетов, ресторанов и киосков.
Наконец, еще двадцать лифтов имеют специальное назначение: это как бы пожарные автомобили, они будут стоять всегда наготове, с открытыми дверями и полным комплектом пожарного снаряжения.
Девяносто четыре эскалатора доставят посетителей Дворца из вестибюлей в главные помещения и соединят лифты разных высот в местах пересадки.
Эскалаторы Дворца Советов будут отличаться безукоризненным качеством. Инженеры добиваются почти бесшумного хода эскалаторов: шум их работы, равный 35 децибелам (единица измерения шума), не будет громче нормального человеческого голоса в комнатном разговоре.
Освещение
Среди строителей Дворца Советов есть еще один отряд, о котором пока ничего не говорилось, — это электрики. Они создадут световую архитектуру здания при помощи прожекторов, расположенных на уступах фасада, и мощных электрических софитов, замаскированных в стенах.
Наибольшую трудность представляет освещение статуи. Ее, как и фасад, можно осветить прожекторами, искусно расположенными в углублениях скульптуры или в других пунктах сооружения.
Для освещения Дворца Советов, внешнего и внутреннего, потребуется более 200 тысяч источников света — от мощных прожекторов до крохотной сигнальной лампочки в грузовом лифте.
Три электростанции Могэса будут питать током электромеханизмы Дворца: лифты, эскалаторы, подъемники трюмов, сценические устройства. Общая мощность приборов освещения и электродвигателей — 90 тысяч киловатт. Расход энергии за год составит свыше 90 миллионов киловатт-часов.
Дворец Советов потребует столько электрического света, сколько нужно современному городу с полумиллионным населением. Кроме того, чтобы привести в движение всевозможные механизмы Дворца Советов, понадобится электроэнергии не меньше, чем всем силовым установкам такого гигантского предприятия, как автозавод имени Сталина.
Чтобы распределить и контролировать свет, задумана сложная автоматическая система, включающая в себя 600 электрощитов, 140 осветительных киосков, 35 силовых трансформаторных станций, 2 центральных диспетчерских пункта.
От центральных распределительных пунктов 40 магистралей передадут электроэнергию дальше — к силовым и осветительным подстанциям.
По сложности и разнообразию электрического хозяйства Дворец Советов нельзя сравнить ни с одним зданием в мире.
Служебное освещение здания в ночные часы; обычное, или дежурное освещение; праздничный свет; система аварийных, сигнализационных, пожарных лампочек; синий свет ПВО; сеть многоцветной иллюминации; театральные световые эффекты; наконец, особое освещение для киносъемок. Таково сложнейшее электрическое оборудование Дворца.
Освещение Большого зала Дворца Советов — задача более сложная, чем освещение нескольких американских небоскребов.
Более всего электрики опасаются дать Большому залу такое освещение, при котором могло бы возникнуть впечатление пасмурного дня и могла бы потускнеть архитектурная выразительность зала.
Здесь нельзя применить и хрустальную люстру, хотя бы это был шедевр гранильного мастерства. Любая люстра покажется в этом зале пережитком старинной осветительной техники. Об этом нашел время напомнить строителям товарищ Сталин на одном из заседаний Совета строительства.
Купол должен быть легким, как бы парящим в воздухе, воздух напоен светом. Чтобы достичь такого впечатления, всю сферу купола облицуют листами светлого металла, который прекрасно отражает свет. В четырех горизонтальных поясах, расчленяющих купол, будут скрыты мощные прожекторы, освещающие зал. А в центре купола, в самом зените зала, граненая хрустальная звезда будет заключать в себе еще более сильные источники света.
Трудно перечислить все обязанности, которые примет на себя во Дворце Советов электричество: оно будет натирать полы, обслуживать гардеробные операции, обогревать входные вестибюли, уничтожать бактерии в воздухе посредством ультрафиолетового облучения залов.
Через несколько лет электрики займут почетные посты — у пультов Дворца.
Восемнадцать заводов электропромышленности проектируют и готовят для мощного электрохозяйства Дворца самые совершенные механизмы.
При входе во дворец
С некоторыми видами остроумного применения электричества вы познакомитесь, еще только входя во Дворец через один из его бесчисленных подъездов.
Зимой в открытую дверь общественного здания вслед за посетителем врывается холодный воздух, люди нередко простуживаются. Чтобы немного смягчить эту неприятность, инженеры знали только один способ: они устанавливали батареи отопления как можно ближе к выходу.
Инженеры работают над тем, чтобы во Дворце Советов подъезды были оборудованы движущимися входными тамбурами, наподобие известных, но усовершенствованных «вертушек». Вам нет нужды закрывать за собой двери: они сами сомкнутся за вашей спиной, последуют вслед за вами, провожая вас в глубь здания. В широком проходе позади и впереди вас будут равномерно двигаться двери. В нужную минуту они откроются, разойдутся, совершат вдоль противоположных стен вестибюля обратный путь и снова замкнут движение с входной стороны тамбура. Таким образом, в движущемся тамбуре сквозняки уничтожены, и в вестибюле не будет пара даже в самый морозный день.
Дверные и оконные переплеты во Дворце будут сплошь металлические. Двери — из железа, но переплеты обшиты бронзой. В настоящее время большой завод осваивает производство таких дверей.
Второе устройство, которое встретится после тамбуров на нашем пути, — подвижные маты. Чтобы оградить Дворец от грязи и пыли, которую приносят с собой посетители на ногах, инженеры придумали подвижные маты. Они медленно движутся навстречу вам, у вас под ногами. На тонкой металлической щетине этих подвижных матов остается вся пыль, а под полом щетина прочесывается, пыль с матов непрерывно удаляется. Десятки тысяч человек пройдут за день по мату, а он — все чистый, как был утром.
В туалетных комнатах будут устроены механические приспособления для чистки обуви.
Механизируется также хранение и транспорт верхнего платья.
Почта, телеграф, телефон
Дворец Советов будет иметь собственную автоматическую телефонную станцию на 6 тысяч аппаратов. Делегатов и корреспондентов в дни съездов и конференций будет обслуживать собственная телеграфная.
Широкое применение получит пневматическая почта. Она свяжет между собой все почтовые отделения Дворца Советов, а также основные пункты справочной службы, библиотеки, помещения президиума Большого и Малого залов.
Чтобы представить яснее
О Дворце Советов можно рассказывать так долго, что уж и здание будет готово, а рассказ все не придет к концу.
Вот несколько ориентировочных цифр, чтобы представить себе яснее хотя бы масштабы отдельных частей сооружения.
Длина всех труб водоснабжения — примерно 160 километров.
Протяженность кабельной сети — около 750 километров.
Длина электропроводки — 5 тысяч километров.
Длина канализационных путей — свыше 80 километров.
Предполагается, что каждый день во Дворце Советов будет накопляться до семи тонн мусора — в виде папиросных коробок, конфетной обертки, остатков питания в буфетах и киосках. Тридцать моечно-размалывающих станций, расположенных в технических этажах Дворца, в ночные часы переработают весь этот мусор.
Двенадцать пылесосных станций, каждая мощностью в 750 киловатт, и 700 переносных пылесосов будут по специальным трубам удалять пыль из Дворца. Пыль с купола будет сниматься при помощи маленьких платформ, укрепленных на катучих балках. Человек сможет, сидя на такой платформе, проникнуть с заспинным пылесосом к любой точке огромного купола.
Чтобы пылеочистка Дворца не показалась делом излишне преувеличенного значения, достаточно сказать, что внутренние стены Дворца представляют собой трудно вообразимую площадь в 1800 тысяч квадратных метров.
500 моечных и 700 полотерных машин понадобятся для уборки полов Дворца. Общая площадь полов составит 510 тысяч квадратных метров. Если отказаться от электрических механизмов, для натирки дворцовых полов нужно было бы пригласить 1200 полотеров.
