Райков Б.Е.
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Райков Борис Евгеньевич (8(20).9.1880, Москва, — 1.8.1966, Ленинград) - советский педагог-методист и историк естествознания, заслуженный деятель науки РСФСР (1961), действительный член АПН РСФСР (1945).
Внёс значительный вклад в развитие экскурсионного дела, в разработку методики практических занятий, самостоятельных работ, теории методов обучения естественным наукам.
Окончил естественное отделение физико-математического факультета Петербургского университета (1905). Доктор педагогических наук (1944), профессор (1918). В 20-е гг. и в 1945—48 профессор, заведующий кафедрой методики естествознания Ленинградского государственного педагогического института им. А. И. Герцена, в 1945—1966 старший научный сотрудник ленинградского отделения института истории естествознания и техники АН СССР. Один из создателей отечественной методики преподавания биологии («Общая методика естествознания», 1947; «Пути и методы натуралистического просвещения», 1960, и др.); исследователь эволюционных идей в России до Дарвина; в труде «Русские биологи-эволюционисты до Дарвина» (т. 1—4, 1947—59) проанализировал эволюционные воззрения К. Ф. Вольфа, К. М. Бэра, К. Ф. Рулье, А. П. Богданова и др.
Сочинения:
Человек и животные. Учебник природоведения для ср. уч. заведений, К., 1913;
Методика практич. занятий по природоведению, П., 1915;
Практич. занятия по анатомии и физиологии человека, ч. 1-2, М.-Л., 1927;
Методика и техника экскурсий, М.-Л., 1930;
Общая методика естествознания, М.-Л., 1947;
Рус. биологи-эволюционисты до Дарвина, т. 1- 3, М.-Л., 1951-54;
Акад. Василий Зуев, его жизнь и труды, М.-Л., 1955;
В. В. Половцев, его жизнь и труды, М.-Л., 1956;
Пути и методы натуралистич. просвещения, М., 1960.
______________
Источник: Кирилл Станюкович. В горах Памира и Тянь-Шаня. Издательство «Мысль», Москва, 1977 г.
Дороги в экспедицию
Центральный ленинградский...
Когда в конце двадцатых и начале тридцатых годов в нашей стране начался период великих исследований, он потребовал для работы в экспедициях много энергичных людей.
И эти люди нашлись. Это были разные люди: одни — романтики, другие — практики. Одни приходили прямо со школьной скамьи — их переполняла жажда странствий, они еще в школе заразились любовью к зоологии, к ботанике, к геологии; другие просто шли работать — нужно же где-то заработать на жизнь. И все-таки шли в экспедицию в основном люди романтического склада и патриотических убеждений. Всех их роднила тяга к странствиям и стремление сделать что-нибудь особенное.
Я нашел свою дорогу к «большим экспедициям», пройдя, как и многие мои сверстники, через юннатский школьный кружок и через курсы коллекторов.
Начал я с кружка юннатов у себя в школе. Заведовал, как водится, живым уголком, кормил морскую свинку, кролика и чижа. Потом перешел в юннатский кружок при зоопарке. Там зоологического материала было больше, но не понравились ребята: какие-то они были коммерческие. Делали чучела и продавали их.
Тогда я пошел в Центральный ленинградский кружок юных натуралистов.
Был в Ленинграде невысокий мрачноватый особняк, когда-то принадлежавший Демидовым. В этом бывшем демидовском особняке и помещались Центральная ленинградская педагогическая биостанция и Центральный ленинградский кружок юных натуралистов.
В зале, где когда-то танцевали демидовские гости, собирались городские и областные конференции педагогов и юных натуралистов. Рядом в трех больших комнатах — бывших демидовских столовых — стояли длинные и узкие столы, на которых выстроилось бессчетное количество аквариумов, больших и маленьких. Здесь обитали рыбы, тритоны, лягушки и ящерицы. Скромные местные невские рыбки, жители северных рек и озер,— и рядом с ними пестрый тропический мир красно-зелено-синих рыб, живущих в обогреваемых, освещаемых и продуваемых аквариумах.
По другую сторону зала располагались комнаты с галереей клеток, где кричали чижи, пели соловьи, квохтали куропатки. Птицы все были местные, обитатели пригородных полей и лесов, экзотов не было совершенно. Здесь прекрасно жили снегири и чечетки, которым нужны сухая рябина и репейник, клесты и щуры, которым нужны еловые шишки. Этих птиц держать нетрудно. Труднее содержать в неволе соловья, славок, пеночек, зарянок, но чтобы в неволе жили крапивники, вальдшнеп, даже ласточка — это почти невозможно. А вот на биостанции выкормили птенца ласточки, она выросла и улетела, а потом не раз прилетала к хозяйке в окно. Осенью ласточка улетела в теплые края, а весной вернулась и несколько раз залетала навестить. Между тем известно, что держать в неволе ласточек не удается, они кормятся летающими в воздухе насекомыми, глотая их на лету, двигаясь со скоростью ста километров в час.
Во главе Ленинградской биостанции стоял профессор Борис Евгеньевич Райков. Это был полный седой человек, глухой, но очень деятельный. Видели мы его часто, но издали. Он жил высоко и далеко от нас — на Олимпе, в директорском кабинете, куда мы и близко не подходили. В кружок, на наши заседания он не ходил, но все мы как-то чувствовали, что и коллекцию живых рыб и живых птиц, и нас, живых человечков, собрал именно он.
