Экспедиция на Лену и Байкал
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Ленско-Елохинский отряд Прибайкальской геологической экспедиции. Отряд состоял из 4 человек: начальника – геолога И. И. Катушенок, геоморфолога Н. В. Думитрашко, прораба – геолога М. П. Бархатовой и коллектора Н. А. Урусова.
Экспедиция исследовала недоступнейшие места восточного и западного Прибайкалья и геологически осветила районы, являвшиеся до сих пор «белыми пятнами» на геологической карте.
Экспедиционные работы в этих малодоступных районах были связаны с преодолением огромных физических трудностей. Опыт работ этого года ярко показывает, насколько важным является организационный вопрос в подготовке и проведении экспедиций. Большое значение в успешном осуществлении работ имеет и обеспечение раннего выезда в поле – не позже 1 мая.
Ленско-Елохинский отряд, работавший на участке водораздела р. Лены и оз. Байкала от с. Жигалова до верховьев р. Киренги и с. Горемыки на Байкале, приступил к работе с опозданием почти на месяц против плана, ввиду сложности организации транспорта для работ в таежных условиях: закупка лошадей в Тункинском районе и у Монгольской границы и доставка их к месту работ за 500 км также стоила затраты значительного времени и отрыва работников. Немало времени отняло и такое непредвиденное обстоятельство, как необычный подъем воды на Лене, совпавший с началом работ и задержавший нас почти на полмесяца.
Да и в дальнейшем маршруте нас сильно задерживал разлив других рек и затопление заболоченных мест.
Отряду предстояло сделать маршрутно-геологическое пересечение от р. Лены до западного побережья Байкала. Вся эта местность, протяжением более 400 км, представляет в большей своей части холмистую возвышенность, прорезанную речными долинами и возвышающуюся над уровнем моря свыше 800 м, а над Байкалом – на 300 м.
При наблюдении с нагорья эта возвышенность кажется огромным, когда-то волновавшимся и застывшим морем. Водораздельные более возвышенные полосы кажутся гребнями волн, а речные долины – впадинами между этими волнами. На этом фоне выделяются лишь возвышающиеся над местностью небольшие хребты «Ворой», «Сыинск» и другие подобные им, расположенные с юга на север в верховьях pp. Киренги и Улокана, а частично и в низовьях последней.
Иногда встречаются котловинообразные расширения долин шириной до 5–10 км, являющиеся, по-видимому, остатками бывших когда-то здесь озер, прекративших свое существование в результате общего поднятия местности; некоторые из них сохранились еще и до сих пор, но уже в виде небольших озер или болот, разбросанных в различных местах возвышенности.
К югу эта возвышенность продолжается вплоть до г. Иркутска и переходит за р. Ангару, а к северу она тянется далеко к низовьям р. Лены. Вблизи Байкала ее сменяет высокое гольцовое нагорье, протягивающееся вдоль Байкала с юга на север, в виде горного хребта, который носит название Приморского. Нагорье, резко возвышаясь над Приленской возвышенностью, переходит затем в нее довольно крутым уступом метров в 400 высотой, с остроконечными пиками скал, гребневидными водоразделами и иногда конусообразными вершинами, достигающими 2000 м.
В верхних частях нагорья склоны часто изборождены циркообразными воронками – следами древнего оледенения. Большинство склонов осыпано крупноглыбовыми каменными россыпями, сильно затрудняющими продвижение через хребет даже в нижней залесенной части долины.
Приморский хребет в южной части исследованного района у верховьев р. Киренги имеет ширину всего 10–15 км, к северу же он, постепенно расширяясь, доходит до 40 км и далее переходит в область сплошного нагорья.
Главнейшие реки этого района – Лена, Киренга, Улькан – начинаются с нагорья и текут по возвышенности, прорезая ее своими долинами на глубину до 300 м.
В области нагорья реки обычно мелки, текут в узких корытообразных долинах с крутым падением и бурно рвутся через загромождающие долину каменные россыпи. Иногда на этих россыпях река образует пороги, делающие ее почти непроходимой на лодке.
При выходе из нагорья реки разливаются по широким долинам возвышенности и извиваются многочисленными протоками и меандрами (изгибами) по широким долинам.
В долинах этих рек возвышенности насчитывается до 12 террас, высотой до 300 м, характеризующих историю общего геологического поднятия всей местности или опускания устьев бассейна. Эти колебания происходили в четвертичное время и этапы поднятий характеризуются наличием остатков различной пресноводной фауны в террасах.
На высоких террасах некоторых долин (pp. Ханда, В. Ирель) встречается в большом количестве окатанная галька кристаллических пород нагорья. Это древние речные наносы когда-то существовавшей речной системы, имевшей направление с нагорья на Приленскую возвышенность, т. е. противоположное современному течению Ханды и других левых притоков р. Киренги.
Геологические исследования на этом участке ранее производились акад. В. А. Обручевым в 1898 г. и позже в 1928 г. В. Ю. Черкасовым. Нам предстояло уточнить и детализировать кембрийские отложения в этом районе и сопоставить их с кембрием Лено-Байкальского водораздела, а также произвести подобное сопоставление геоморфологических элементов долины р. Лены с водоразделом и окраиной нагорья.
Работа на р. Лене облегчалась наличием детальных карт реки (навигационных) и долины. Значительно большую сложность представили работы при переходе через таежную часть водораздела pp. Лены и Киренги, Киренги и Байкала.
Геологических исследований на этом участке до сих пор почти не было: никаких картографических материалов, за исключением карты масштаба 1:1000000, нет, условия передвижения трудные.
Требовалось выяснить, в каких условиях происходило образование пород, слагающих данный район (глубоководные и мелководные отложения, минеральный состав, слагающий породы и т. д.) для установления пределов распространения древне-кембрийского моря и для решения вопроса о геологической истории Байкальского нагорья, его возраста и современного геологического строения района; нужно было составить геологическую маршрутную карту масштаба 1:500000 и сделать стратиграфический разрез по всему маршруту.
Геоморфологические исследования и прослеживание изменений элементов рельефа от Лены к нагорью должны были дать материал к выяснению четвертичной истории района и его современных тектонических колебаний.
Одновременно нужно было проверить возможные проявления здесь нефтеносности кембрийских отложений. Этого требовали невыясненные проявления нефтеносности на Байкале, нахождение битуминозных пород в кембрие в нижнем течении р. Лены и некоторые указания на проявление признаков нефтеносности в районе развития кембрия в западном Прибайкалье.
Намеченное пересечение водоразделов Лена – Киренга и Киренга – Байкал произведено отрядом по двум направлениям: от с. Жигалово на Лене, вверх по pp. Тутуре и Чикату, по pp. Чонтоке, Натаю, Ханде и Киренге и от с. Карали на Киренге, через р. Улькан по pp. Верхней, Средней и Нижней Ирелям и через Байкальский хребет с выходом на Байкал у с. Горемыки; вторая партия сделала маршрутное пересечение от с. Жигалова по pp. Тутуре, Келора, Шевыкан и Киренга.
Поверхность Приленской возвышенности покрыта нетронутой человеком таежной растительностью, а требовалось сделать большой переход через ленско-байкальский водораздел на расстоянии около 400 км. Основным транспортом явился вьючный способ передвижения лошадьми и частично лодкой по главнейшим рекам.
Работа была начата на Лене от с. Качуги и до с. Жигалова и проводилась на лодках с осмотром береговых обнажений и геоморфологии долины. Лена является на этом участке уже судоходной рекой, течет в широкой долине, окаймленной с обеих сторон высокими бортами. На широких площадках нижней террасы долины расположено много сел и деревушек, связанных между собой дорогами и тропами и делающих район вполне обжитым и легким для передвижения и работы.
К востоку же от Лены вся местность покрыта таежной растительностью и населенные места встречаются лишь по долине р. Тутуры. Путей сообщения, кроме реки и небольшой проселочной дорожки около нее, по всему району нет.
Дальше двигаться в лодках, как мы предполагали, было нельзя, так как верховья Тутуры оказались мелководными.
От с. Чикан на р. Тутуре отряд вынужден был перейти целиком к вьючным лошадям и совершать переход ленско-киренгского водораздела по долинам pp. Чикана, Тутуры и Келоры по таежной местности, зачастую без всяких троп. Разлив рек, вызвавший затопление низких мест и полную их непроходимость, частые переправы через реки, лесные завалы тайги – все это сильно затрудняло переход.
Не легко доставались также отдельные маршруты, когда требовался осмотр мест, расположенных в стороне от направления движения каравана. Подобные маршруты приходилось делать, уходя на 5–6 дней в совершенно необитаемую тайгу, ориентируя свой путь лишь компасом. В подобных маршрутах приходится отказываться от самых элементарных удобств экспедиционного быта: палаток, спальных мешков и ограничиваться тем, что может нести один человек вместе с продуктами, образцами, приборами в течение нескольких дней. Шалаш из пихты и ели и костер определяют в таких походах весь быт экспедиционной жизни.
Путь через ленско-киренгский водораздел на протяжении 250 км через необитаемую тайгу продолжался целый месяц и закончился выходом на pp. Ханду и Киренгу, по которым движение продолжалось уже на плотах.
В бассейне р. Киренги чувствуется приближение к нагорью; местность постепенно повышается, достигая абсолютной высоты около 100 м над уровнем моря; долины рек делаются уже, круче, сопки покрыты более глухой тайгой и, обрываясь высокими отвесными скалами над рекой, приобретают величественный вид. Реки делаются более быстрыми, многоводными, еще менее проходимыми на лодках, изобилуют перекатами, шиверами и лесными завалами.
Р. Киренга от стойбища Муринья до с. Карам течет в неширокой долине, окаймленной высокими залесенными склонами и сопками, с красивыми берегами. Здесь она вполне проходима для лодок. В некоторых местах долина реки имеет котловинообразные расширения, и там, на ровных площадках низких террас, располагаются немногочисленные деревушки и села с населением, занимающимся сельским хозяйством и охотой на белку, сохатого медведя, дикую козу и другого зверя.
В верховьях pp. Киренги, Тутуры, Ханды, Муриньи располагаются стойбища тунгусского населения, объединяющегося в туземные сельские советы, имеющего свои колхозы и занимающегося почти исключительно охотой и оленеводством. Местами тунгусы ведут еще кочевой образ жизни, переезжая со всем имуществом и юртами с места на место для вылавливания зверя и выбора лучших пастбищ для оленьих стад.
Тунгусы – незаменимые проводники по самым глухим и диким таежным и горным местам и оказали нам неоценимое содействие при труднейших переходах, буквально невозможных без подобных знатоков района.
Выйдя на р. Киренгу, две партии нашего отряда прошли: одна до верховьев Киренги, добравшись до краев нагорья на небольшой лодочке и пешком, другая – от стойбища Муринья вниз по Киренге ниже с. Карам и затем вьючным путем без дорог и троп, перевалив Байкальский хребет – на Байкал.
Поздний выезд отряда из Иркутска и задержки в пути из-за разлива рек вызвали запоздание выхода к перевалу через Байкальский хребет, в результате чего нагорье было уже покрыто почти двухметровым слоем снега. Однако, основные работы в предгорной части района в области развития пород кембрия доведены до конца, несмотря на снежный покров; зато дальнейший переход через хребет, сложенный изверженными породами, проделан уже почти без детальных обследований.
Переход через полуторакилометровый хребет, покрытый снежным покровом, на лошадях никогда не проделывался даже местными охотниками. Последние настойчиво предлагали возвратиться обратно по старому маршруту через Лену. Но позднее время, неустановившийся еще зимний путь, огромное расстояние обратного пути – все это требовало перехода через хребет любыми силами и средствами, так как здесь оставалось всего 150 км до Байкала, по которому обеспечено быстрое и легкое возвращение на пароходе.
В связи с этим решено было двигаться через снежный хребет. Была проведена тщательная подготовка: составлен предельный минимум снаряжения и фуража, из продуктов взято самое легковесное (сухие овощи, сухари), до самого нагорья часть груза была подвезена на легкой лодке и т. д.
Каждый день продвижения вглубь нагорья приносил все большие трудности. Крупноглыбные россыпи склонов были покрыты пушистым толстым снежным покровом, не выдерживающим ни лошадей, ни человека. Лошади и люди тонули в снегу и проваливались в подстилающие его глыбовые россыпи. Подъем в таких условиях с тяжело нагруженными лошадьми становился почти невозможным, – мы продвигались вперед иногда на 3–4 км в сутки, Наконец, возможность двигаться вообще прекратилась, лошади обессилены, фуража нет, продукты кончаются. И хотя до перевала всего несколько километров, но проводники требуют возвращения обратно, т. е. проделать вновь более 100 км по снегу без фуража, без продуктов. Нет, идти можно только вперед!
И оставив снаряжение, коллекции, весь груз, с ничтожными остатками продуктов, утаптывая лошадям дорогу в мягком снегу, напряжением последних сил лошадей и людей мы перевалили хребет и уже быстрыми темпами стали спускаться по Байкальскому склону.
Окончили путь на Байкале. Оставшийся груз доставили позже на нартах и лыжах; в конце октября на пароходе по Байкалу возвратились в Иркутск. Так впервые проложен нами зимний конный путь через Байкальский хребет.
