Путевые очерки ботаника и географа. По лесным тропинкам
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Изобретателен русский лесовик! Все орудия лова очень просты, сделаны из подручного материала. Палочки, дощечки, лыко, тонкая льняная нить. И только на волка ставится железный капкан, а в кулёме на медведя метра два стального троса.
Бредем по лесу то едва заметной тропкой, а то и напрямик, по каким-то не понятным мне приметам Петровича: затесина на стволе могучей ели, срубленная хилая березка, обгоревшая рогатина на месте давно погасшего костра.
Гербарная папка тяжелеет, досаждают комары и гнус (у нас есть накомарники, но в них душно и плохо видно по сторонам, так что предпочитаем обходиться без них). Ноги в тяжелых сапогах все чаще цепляются за корни, скрытые во мху или под опавшей хвоей.
Делаем привал на берегу лесного ручья. Петрович собирает валежник, сдирает с поваленной березы бересту: и вот уже курится дымок, и пламя лижет сухие сучья. На длинную жердь, воткнутую в землю и опертую на рогульку, вешает чайник. У нас есть консервы, хлеб, но Петрович угощает из своих охотничьих припасов. Заваривает кипятком толченые сухари, сдабривает их маслом. Нет на свете, кажется мне, вкуснее еды, чем эти сухари и горячий, с дымком, чай.
Вот Корчагин заканчивает описание пробной площади, но к ночи до деревни уже не дойти. Петрович сооружает наклонную стенку, крытую еловыми лапами, а перед ней раскладывает костер. Нас согревает с двух сторон – пламя костра и отраженное тепло. На ночь притащили три длинных сухих бревна (обрубки упавших сухостойных елей). Два положили рядом, насыпали между ними горячих углей, сверху покрыли третьим бревном. Улеглись просторно, всем было тепло. Разулись и сбросили кожанки, подстелив их под себя поверх пухлого слоя мелких мягких веток. Среди ночи я два раза просыпался. От разгоревшихся бревен шел такой жар, что подпекало пятки. Только под утро догорел этот немудрящий, но очень мудрый очаг. Потянуло прохладой, однако было как раз время вставать.
