Опыт путешествия на вездеходах по районам тундры
Места ночевок во время движения
В процессе путешествия участники экспедиции использовали для ночлега различные возможности. «После обеда приближаемся к берегу, идём по галечной косе, держа курс на мыс Папанина. Ещё из глубины бухты мы рассмотрели чёрную точку на перешейке, соединяющем скалистый мыс с материком. Вскоре оказалось, что это крохотная, почти игрушечная избушка. Подходим ближе и заглядываем внутрь. Слева у входа небольшая печурка, справа вдоль стены широкие нары, а у дальней стенки небольшой столик, где в ящике из оргстекла в полиэтиленовом пакете хранится журнал, содержащий записи побывавших здесь групп. На стене прибито полотнище флага РСФСР, рядом висит вымпел, оставленный в прошлом году хатангскими туристами-лыжниками.
Желание сразу же приняться за чтение журнала огромно. Немного посовещавшись, решаем остаться здесь на ночёвку. Приводим избушку в порядок, выметаем набившийся в щели снег, затапливаем печурку, зажигаем свечу, подвешенную над столиком. Чтение журнала растягивается более чем на час. За это время успеваем порядком замёрзнуть, так как всё тепло в буквальном смысле «вылетает в трубу» — по диаметру она почти такая же, что и сама печка».
«Приходится останавливаться и ночевать в машинах. Как можем, заделываем изнутри щели и укладываемся в спальные мешки, вместо ужина выпив остатки тёплой воды из термосов. Мелкий снег с песком всё равно просачивается внутрь, но сейчас уже не до этого».
«Рабочий день близится к концу. Останавливаемся на ночёвку в месте, обозначенном на карте как «Чай-Поварня». По торчащим из-под снега шесту и трубе обнаруживаем зимовье, занесённое по самую крышу. Зимовье добротное, сделано в виде приземистого домика-палатки. Раскапываем вход, проделав траншею глубиной около двух с половиной метров. Внутри обычная для промысловых избушек обстановка: печка, полати, коробки с запасами крупы, соли, муки. По стенам и под потолком развешены рыболовные снасти, капканы, вёсла, рыбацкая одежда. Потолок подбит брезентом. В углу два самых ценных агрегата — киловаттный бензиновый генератор и самогонный аппарат. На полках газеты за лето 2001 года. Значит, охотники и рыболовы бывают здесь каждый сезон.
За избой — ледник, а чуть поодаль, на небольшом холме, — высокий столб из плавника. На нём металлическая табличка с надписью: «Чай-Поварня» — отсюда уходили на Новосибирские о-ва промышленники и исследователи Арктики XVIII—XIX вв.» И подпись: «1991 г. Клуб 67 градус».
В районе мыса Крестовский замечаем аккуратные строения. Обойдя небольшой хутор, приближаемся к одному из домов. На нём читаем надпись: «ООО ЯР ХАЯ, зарегистрирован в Черском». Рядом исправный ветряк, аккуратно сложены бочки под горючее. Дом свежевыкрашенный, внутри идеальная для здешних мест чистота. Мы невольно останавливаемся в дверях, готовые разуться, но ограничиваемся тщательной очисткой своей обуви. Внутри — заправленные кровати, на полу незамысловатые коврики, на полке четырёхканальная радиостанция «Ангара», стереофонический радиомагнитофон. Среди инструментов — остро заточенные местные промысловые ножи длиною по полметра. На кухне газовая плита, сверкающая чистотой посуда.
Дизельная — настоящий музей. Порядок идеальный, запчасти тщательно вымыты и висят вдоль стен, в ящиках запасы подшипников, слесарный инструмент.
В бане — ванна и стиральная машина. В сарае обнаруживаем лодки, подвесные моторы, самые различные капканы, рыболовные снасти. На улице — детские качели, турники, самодельные баскетбольные кольца. Невольно вспоминаем разруху, царящую в тех местах, где ещё живут люди: полярники, охотники, рыбаки — и убеждаемся, что всё в первую очередь зависит от людей».
Питание
«Завтрак всухомятку: копчёная колбаса с песком и сухарями. О воде из талого снега страшно даже подумать».
«Вечером устраиваемся на кухне для совместного ужина. У полярников с продуктами неважно — почти одни консервы, банки с которыми грудой свалены в углу. Правда, есть отличные солёные огурцы и помидоры. А кроме этого — крупы, макароны, мука да какие-то сушёные овощи. Спасает рыбалка, а вот охотой не промышляют, хотя сейчас вся тундра кишит разной живностью, — ружья на станции нет».
Способы ориентирования в пространстве
Автор сравнивает различные способы ориентирования на местности, отмечая их достоинства и недостатки. «Русла рек настолько вертлявые, что двигаться по ним невозможно. Выбираемся на водораздел и идём напрямик к посёлку Усть-Авам. Идём по азимуту, по приборам, как лётчики. Современные навигационные приборы позволяют уверенно держать заданный курс, несмотря на полное отсутствие ориентиров. Мы привыкли за последние годы использовать эти устройства и даже несколько избалованы новыми GPS-технологиями. Прошли те времена, когда путешественник с трепетом следил за дрожащей стрелкой компаса, учитывал магнитное склонение, немалое в северных краях, рассчитывая азимут движения, а точку своего местоположения определял по теодолиту или секстанту. Так нам приходилось поступать ещё лет десять назад на пути к Северному полюсу.
Нынешние способы ориентирования весьма просты: по карте определяются координаты нужной точки маршрута и вводятся в GPS-навигатор — миниатюрный компьютер, обрабатывающий сигналы спутников. Устройство переключается в режим «поводыря», и на его цветном дисплее появляются обозначения: стрелка, направленная в сторону намеченной на карте точки, и цифры. Одни показывают расстояние до выбранного места, а другие — скорость, с которой ты к нему приближаешься. Процесс привязки к местности через спутники идёт непрерывно, так что своё местоположение мы знаем с точностью до 3 метров в любой момент времени. Ну, никакой романтики».
Движение в условиях «белой мглы»
Автор подробно описывает, как вездеходу следует передвигаться при отсутствии видимости. «Но ночная мгла — ничто в сравнении с белой мглой. Этот природный феномен напрочь лишает вас возможности ориентироваться в пространстве. Ощущение такое, будто ты попал внутрь рыхлого ватного кома, подсвечиваемого снаружи. Как ни напрягай глаза — ничего не разглядишь. Перед тобой словно белая стена, излучающая какой-то неестественный свет. Об истинных размерах предметов, появляющихся в поле зрения, судить нельзя. Ближайший снежный заструг может показаться крутым береговым обрывом, до которого ещё метров 500, но хуже, если ошибёшься в обратную сторону. В этом случае «полёт» вездеходу обеспечен.
В конце концов приходится вылезать из машины и шагать впереди пешком. Только так можно избавить себя от непредвиденных сюрпризов: пару раз вездеход успевали остановить, когда передние колёса нависали над обрывом. Сдавать задним ходом было опасно, и оттаскивать машину от пропасти приходилось вручную.
Всё же, несмотря на предосторожности, несколько дней спустя одному из вездеходов не удаётся избежать падения с многометрового обрыва. Опытнейший водитель, исколесивший за 18 лет на «Урале» всю Чукотку, Николай Никульшин в последний момент успел-таки подкорректировать траекторию полёта и направить машину по склону вертикально вниз, избавив её тем самым от перспективы катиться кубарем. Вездеход достаточно мягко принимает удар на передние колёса. С прицепом дело обстоит хуже: дышло обрывается и складывается вдвое. Но в целом потери минимальны. Жаль, что всё это осталось за кадром наших фото- и видеокамер».
Движение в условиях песчаной бури
Вездеход и люди в нем оказываются в трудном положении, когда начинается снежно-песчаная буря. «В 21.00 следуем по острову Диринг-Аян-Бёлькёё (в слове три «ё»!). Со стороны широкой долины реки Лены ветер со скоростью 25 м/с гонит тучи песка со снегом — вот что отражалось тёмной полосой на небе. Настоящая песчаная пурга! Мелкие камни, сорванные с речного русла, звонко барабанят по алюминиевым корпусам наших машин.
Ещё в течение трёх часов продолжаем путь. Видимость не более 30 м. Решаем найти избу, отмеченную на карте, которая должна быть на высоком обрыве острова Куогастах-Арыта. Заносим её координаты в GPS и движемся заданным курсом в сплошной пелене песка. Вода с песком хлещет ручьём через верхнюю щель двери и попадает на приборы и карту. Приходится прикрываться пенополиуретановым ковриком. Видимость — 0! Движемся «по приборам», установив на дисплее GPS минимальный масштаб: в 1 см — 5 м. Все машины следуют вплотную за головной, повторяя её манёвры: отставать нельзя, иначе в такой пурге сразу потеряем друг друга.
Медленно выходим на точку, но ни обрыва, ни избы не видно. Делаем два зигзага, чтобы наверняка упереться в обрывы. Есть! Движемся вдоль них, с трудом различая очертания. Но на месте избы — лишь торчащий столб… Откапываться будем утром, и мы, уставшие, моментально засыпаем. Сегодня разменяли четвёртую тысячу, на одометре 3048 км пути.
7 мая. Позади первый месяц путешествия. К утру машины завалило какой-то серо-коричневой смесью песка и снега. Долго пытаемся выгрести эти сугробы из вездеходов. Страшно хочется пить...
В 11.20 решаем двигаться дальше. Машины, не слушаясь руля, под напором ветра просто скользят по голому льду до тех пор, пока резина не цепляется за вмерзшие в лед камни. Едем по Оленёкской протоке по песчаным застругам. Скорость 10 км/ч, курс 140 градусов. В правый борт вездеходов по-прежнему бьёт снежно-песчаная пурга, внутри машин песок повсюду. Наша фото-, видео- и другая нежная техника работает на пределе. Первым не выдерживает ноутбук, которым пользуемся прямо во время езды. Чтобы не вывести его из строя окончательно, убираем как можно глубже до лучших времён. Надеемся, что в Тикси сможем привести его в чувство.
К середине дня пурга немного стихает, но ветер такой же сильный. По берегам протоки наметены надувы из жёлто-коричневого снега с примесью песка, а поверх лежит свежий белый снег — очень красивое сочетание».
Состояние полярной станции «Амбарчик»
«В одном из сохранившихся домов сейчас расположена полярная станция «Амбарчик» Певекского территориального управления по гидрометеорологии и контролю природной среды. Четыре человека, работающие здесь, полностью оторваны от внешнего мира. Второй месяц как вышел из строя дизель. С надеждой вернуть его к жизни полярники уже распрощались и прочат ему дорогу либо в музей, либо на свалку. На аварийной «Хонде» генератор сгорел ещё раньше, так что сообщить по радио о критической ситуации полярники не могут, и никакой другой связи нет. Вся жизнь сейчас теплится вокруг большой печки на кухне.
Узнав, что наш путь проходит через Певек, начальник станции Василий Осипович Салтыков принимает решение отправить с нами донесение в Чукотгидромет о положении на станции, а также передаёт целый ящик метеосводок за апрель и май, которые так и не удалось отправить в Певек по радио. Василий Полищук, метеоролог, просит нас дозвониться ему домой и предупредить, что приехать в отпуск он, скорее всего, сможет не раньше осени. Немолодой человек, вынужденный жить на краю земли и годами не встречаться с родными, лишённый возможности даже послать им телеграмму... Нужно было видеть его глаза, когда мы предложили ему свой спутниковый телефон, чтобы он сам позвонил жене прямо отсюда, из Амбарчика... В них стояли слёзы...
За окном монотонно тарахтит трактор — единственный источник энергии в Амбарчике, заряжающий дышащие на ладан аккумуляторные батареи. Трактор не глушится никогда, так как запустить его после остановки механик уже не надеется. А на дворе XXI век...»
