Опыт полярных путешествий Д.Шпаро
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Дмитрий Иванович Шпаро (род. 1942 г.) - выдающийся российский полярный путешественник, осуществивший несколько уникальных лыжных экспедиций к Северному полюсу, занесен в Книгу рекордов Гиннеса. В 1979 г. впервые в мире организовал трехнедельный лыжный поход к Северному полюсу. В 1986 г. за 38 дней в условиях полярной ночи вместе с командой преодолел расстояние от станции СП-26 до станции СП-27. В 1988 г. организовал советско-канадскую экспедиции, которая пересекла Северный полюс по маршруту СССР - Северный полюс - Канада. В 1998 г. вместе с сыном Матвеем впервые в истории пересек на лыжах Берингов пролив. С 1992 г занимается спортивной реабилитацией путешественников - инвалидов, организуя для них экстремальные экспедиции.
Путешествие 1969 года было недостаточно подготовлено, участникам не хватило времени на изготовление нужного снаряжения. Первоначально предполагалось использовать большую шатровую палатку 2,5 х 2,5 м с расчетом на шестерых участников перехода. Затем в связи с уменьшением количества участников до пяти появился запасной вариант - палатка четырехместная перкалевая. «Прочность материала не вызывала сомнения, некоторые места, швы следовало укрепить. Мы решили, что если пойдем впятером, то возьмем эту палатку, обязательно будем строить стенку при малейшем намеке на непогоду (так и было)».
Спальные мешки
Вместо мешков, сшитых из выделанных оленьих шкур, с собой были взяты три шкуры и обыкновенные ватные спальные мешки. «Шкуры на полу палатки дают так много, что в ватных спальниках нам было тепло вполне и в самую холодную ночь (-35 градусов).
Одежда
Также не хватило времени сшить подходящие для полярных условий лыжные костюмы. В комплект одежды входили следующие предметы:
штормовочный костюм,
офицерская гимнастерка,
полушерстяные галифе,
теплая куртка (телогрейка),
теплый свитер,
шерстяное белье,
носки шерстяные (3 пары)
носки простые, хлопчатобумажные,
шапка,
шлем,
варежки меховые,
шерстяные перчатки,
валенки или унты,
лесные ботинки
«В случае пурги гимнастерка и штормовка, служили бы не хуже штормовки из двойного материала, мы же, несколько проигрывая в весе, имели дополнительную, такую важную, возможность варьировать одежду».
Лыжи были у всех разные с полужесткими креплениями. «Поиски крепких длинных, в меру широких лыж привели нас к разным результатам. И в общем та сумма лыж, которой мы располагали, была хороша (запасных две лыжи и одно крепление)».
Общественное снаряжение общим весом 47 кг включало в себя следующее:
Карты.
Палатка - 5,5 кг
Шкуры - 8,6 кг
Два старых рюкзака, чтобы вести груз на нартах - 2,2 кг
Примусы и зап. части к ним, кастрюли - 3,4 кг
Керосин 10 л, 2л н.з. - 12 кг
Ружье - 3 кг
Патроны - 1,6 кг
Ремонтная база, топор, запасная материя
Веревки, пленки - 19,8 кг
Аптечка, касторовое масло - 2 кг
Спирт 1,5 л
Запасные крепления
Фотаппарат
Мелкие вещи и пр.
Рацион питания включал в себя следующие продукты: геркулес (5 кг), вермишель (3 кг), продел (3,2 кг), гречка (2 кг), соль (1 кг), сухие сливки (1,9 кг), сахар (6 кг), кофе, какао, чай (1,5 кг), лук, чеснок, сухие грибы (1,2 кг), сало (3,1 кг), тушенка (7,5 кг), масло сливочное (3,7 кг). Каждый имел запас сухарей (1,5 кг).
Личное снаряжение включало в себя:
Рюкзак,
Защитная маска,
Бахилы 8 пары,
Черные очки,
Кружка, миска, ложка, нож,
Ручная пила для резки снежных кирпичей,
Часы, компас,
Документы,
Непромокаемые рукавицы для строительства снежных стен.
В путешествии 1972 г. через пролив Лонга было взято продуктов и бензина на 25 дней. Вес рюкзаков составлял 51 кг - предельный для перехода на лыжах по льдам. Дневной рацион участника весил 980 г.
Переход 1976 г. от острова Врангеля к станции СП-23 предполагалось совершить за 23 дня, к рациону было добавлено 70 г. Путешественник вспоминает: «Пайки наши были вполне достаточными для выполнения всех работ, но ощущение голода на маршруте не покидало».
Целью похода 1979 г. было достижение Северного полюса на лыжах. В походе участвовало 7 человек.
В комплект одежды участников экспедиции входили следующие предметы:
брезентовые брюки;
анораки;
носки шерстяные;
бахилы капроновые;
белье шерстяное;
белье хлопчатобумажное;
лыжные ботинки;
рубашки байковые;
свитера шерстяные тонкие;
свитера шерстяные толстые;
анорак брезентовый с капюшоном;
куртки пуховые;
стельки войлочные;
носки хлопчатобумажные;
носки шерстяные;
гетры из шерсти;
шапки-ушанки из кроличьего меха;
перчатки шерстяные двойные;
рукавицы из собачьего/волчьего меха;
рукавицы брезентовые;
пуховые спальные мешки
солнцезащитные очки.
Брезентовые брюки были сшиты по армейской диагонали с широким и высоким поясом. Лыжные ботинки имели квадратную форму и были на 3-4 размера больше носимой обуви. Капюшон анорака окантовывался мехом росомахи: участники похода считали, что этот вид меха впитывает влагу и сохраняет эластичность, но опыт показал, что ожидания не оправдались.
Защитные очки
Огромную роль в путешествии по снежным равнинам полярным днем играют снеговые очки. «У нас хорошие защитные очки - удобные, несколько раз проверенные модели, сменные фильтры разного цвета. Поворачивая фильтры в оправе, можно менять их силу - способность пропускать свет. Хотя я почти уверен, что никто, включая Давыдова, не пользуется этим замечательным свойством, частенько доктор с каким-то затаенным восторгом и преклонением перед современной технической мыслью говорит: «Это все поляризованная пластмасса!» Привыкая к цвету, к модели, каждый носит очки по-своему - непрерывно, или только утром, или только вечером, или урывками, но все, по-моему, стараются как можно меньше возиться с ними. Рабочий день построен так, что солнце почти не светит в глаза. Сначала оно на востоке, потом за спиной, в 18 часов на западе. Но от белизны, от солнечного света, отраженного от снега и льда, глаза устают. Причин болезни 11 мая несколько: накопившаяся усталость глаз, те самые попытки найти направление на солнце, о которых я говорил (мы буквально вглядывались в него, и это не могло пройти безнаказанно), психологический стресс после ссоры - она изнурила всех. До 11 мая Василий, верящий только в свой опыт, очки не носил, потом, нахватав «зайчиков», чуть-чуть испугался; мы же все боялись снежной слепоты панически - каждый либо перенес ее сам, либо наблюдал у товарищей.
Неделю после 11 мая я почти не снимал очков, даже спал в них. Ночи из-за солнца стали в самом деле трудными. В нашей палатке и в пасмурную погоду будто солнечно, а теперь она буквально светится, словно бенгальский огонь горит все время, проснешься - в глазах резь, боль, досадно за себя за прерванный сон, спасаешься, накрывая глаза шлемом или ложась на живот. Толя шутит, что раньше спальник натягивали на голову, чтобы было теплее, теперь, чтобы стало темнее.
Давыдов, выполняя программу, устраивает опрос - кто как что и сколько времени носит, запотевают ли фильтры, режут ли дужки уши, болит ли переносица и так далее. Сам он раньше всех нацепил очки - числа 10 апреля и практически не снимает их. То и дело Вадим восторгается красотами, которые видит через свои фильтры: то наст у него поджаренный, как пирог в духовке, то снежинки разноцветные, как елочные игрушки.
Мне не по душе правило Вадима - держать на носу очки непрерывно. Если долго носишь их, а потом вдруг снимаешь, то глаза, как бы утратив привычку сопротивляться свету, оказываются словно беззащитными, их больно бьют и солнце, и снег, и даже воздух, который кажется насыщенным нестерпимым, пронизывающим светом. Не лучше ли все-таки надеяться на естественные защитные свойства глаз и лишь время от времени «помогать» им очками?»
Транспортировка груза
Основным транспортным средством были лыжи, а также пластмассовые детские санки (корытца), на которые укладывался груз, накрытый сверху такими же санками, борта которых привязывались друг к другу бечевкой.
Продукты питания
Питание поступало через «сбросы» с самолетов, которые осуществлялись трижды в ходе путешествия. В список продуктов входили кофе, сахар, галеты, овсяная и гречневая каша, хлеб, масло, сгущенное молоко, лук, чеснок, конфеты, сухари, сухое молоко, мясные консервы, сыр.
Прочее снаряжение
В прочее снаряжение входили следующие предметы: примусы советский «Шмель» для обогрева и приготовления пищи и австрийский «Фебус», спасательные жилеты, пенопластовые коврики, радиопередатчик, карабин.
Снаряжение следующей экспедиции к Северному полюсу было более существенным. На случай магнитных бурь взят кварцевый компас, обладающий повышенной чувствительностью, и теодолит. Во время измерений теодолит устанавливается на три лыжные палки. Лыжники имели шесть хронометров - «палубных часов», чтобы знать точное время при определении координат. Кроме этого использовались наручные часы «Электроника» Минского часового завода. Участники экспедиции были снабжены ледорубами, электрическими фонарями, которые вскоре оказались бесполезны, так как в них сели батарейки. Для освещения использовались свечи. Для связи применялся приемник «Орбита» Рижского радиозавода и радиостанция «Ледовая-1», сконструированная радистом экспедиции Леонидом Лабутиным, весом 2,2 кг. Питание радиостанции шло от серебряно-цинковых аккумуляторов.
В состав прочего снаряжения входили палатки с металлическим каркасом, лодки ЛАС: малая весом 1,7 кг, и большая - весом 12 кг.
В экспедиции все участники пользовались лыжами «Бескид» высотой по 2 м, рабочая поверхность лыж изготовлена из особо твердой древесины гикори, края лыж имеют металлический кант. Д.Шпаро пишет: «Яркие, с крупными надписями лыжи тоже имеют Знак качества. Они, будто хорошо подобранные обои, преображают нашу комнату. Цены нет лыжам. Более жесткой проверки на гибкость и прочность, чем переход с рюкзаками по дрейфующим льдам, придумать для них невозможно. В торосах нагрузки «Бескиды» испытывают адские: поперечное кручение, продольный изгиб, прямые удары носков о лед - все выдерживают. Особенностей у них две: слой гикори - особо твердого дерева, которым покрыта рабочая поверхность, и металлический кант, позволяющий лыжнику «зарубаться» на наклонных скользких льдинах».
В комплект одежды входили свитера, перчатки, носки, пуховые и меховые изделия, штормовые костюмы. Д.Шпаро писал: «На ноги мы натягиваем три пары носков: две шерстяные и одну хлопчатобумажную. Последовательность их на ноге зависит от вкуса хозяина. Толя верхними носками считает простые, я простые надеваю всегда на голую ногу. Независимо от последовательности к вечеру вторые и третьи носки смерзаются между собой, и третьи - верхние - наружным слоем - примерзают к обуви. Ботинки мокрые, в них иней и лед. Если я брошу их на ночь в угол палатки или даже положу себе под голову, то утром они превратятся в звенящие, словно металлические, колодки. Всунуть ногу в них можно, согреть своим телом можно, но сколько на это будет потрачено времени и моральных сил! Короче, все кладут ботинки в спальники. Любопытно, что лед в ботинках ночью не тает; они остаются почти такими же, какими были. А вот носки, если положить их под свитер и под рубашку на голое тело, просыхают».
Для отдыха использовались пуховые спальные мешки. «Еще в 1964 году норвежец Стайб писал, что для похода к Северному полюсу ему изготовили спальные мешки со специальными тесемками, стягивающимися на шее, которые не позволяют хозяину мешка забраться в него с головой. Мы такие перемычки сделать не успели. Уверен, они имеют значение. Ведь как происходит: ты забрался в спальник, не спишь от холода, зуб на зуб не попадает, но в конце концов какая-то полудрема наваливается, и совершенно подсознательно вопреки приказам, данным себе, ты втягиваешь голову в плечи, подгибаешь колени и сползаешь вниз. Теперь-то тепло. Ты дышишь в свой пуховой спальник, обшитый капроном, и крепко засыпаешь. Вся влага, которую ты выдыхаешь, остается в мешке», - вспоминал Д.Шпаро.
Снаряжение и экипировка участников похода изготовлялись по специальным заказам на различных предприятиях. Лыжные крепления, металлические части каркаса палатки, маленькие лодки (ЛАС) и спасательные жилеты несерийного производства были сделаны на подмосковных заводах. Рюкзаки сшиты на Богородском швейно-такелажном комбинате, бахилы изготовлены на Московском объединении «Буревестник». Перчатки сделаны в Дмитрове, свитера - в Подольске и Загорске, носки на Московском чулочно-носочном объединении, меховые изделия в Казани, пуховое снаряжение - на швейно-трикотажном комбинате ДСО профсоюзов, штормовые костюмы разработали в ЦНИИшвейпрома, а сшиты на фабрике им. К.Цеткин. «В нашем снаряжении много капрона: палатка, рюкзаки, спальники, бахилы. Им обшиты пуховые куртки и спальники. Капроновая ткань сечется, как только разрежешь ее - срез сразу же нужно оплавить», - вспоминает путешественник.
Вес каждого рюкзака в первый день экспедиции - 45 кг. Каждый день вес рюкзака уменьшается на 1 кг. Продукты и бензин брались с расчетом на 14 дней, а также неприкосновенный запас на 2 дня. Раз в 15 дней осуществлялся сброс контейнеров со всем необходимым снаряжением, продуктами питания, бензином.
Режим дня экспедиционной группы:
4.30 - подъем дежурного,
5.30 - общий подъем,
7.30 - выход на маршрут,
12.20 - измерение широты, установка палатки, горячий обед, сон 30 мин,
15.00 - 20.00 - пять переходов по 50 минут с десятью- минутным отдыхом между ними,
21.30 - ужин, расчет долготы, радиосвязь,
22.30 - отбой.
Рацион питания состоит из высококалорийных продуктов. Питание участников экспедиции включало в себя густое горячее молоко с русским маслом, обезжиренный творог. Завтрак: геркулесовая каша с топленым маслом и сублимированным мясом из расчета 100 г крупы, 200 г отварного мяса; сахар, галеты, кофе. После второго перехода дежурный выдает по 1 галете и куску сахара. После третьего перехода дежурный выдает по 25 г колбасы, 15 г шоколада и 2 галеты. После пятого перехода - обед: 110 г сублимированного творога, 50 г сала, ржаной сухарь, 3 галеты, 7 кусков сахара, конфета шоколадная 1 шт. Послеобеденные перекусы - те же, что и утренние. Ужин: гречневая каша с молоком, топленым маслом и сублимированным мясом из расчета 100 г крупы, 200г отварного мяса; сахар, галеты, чай. «Маленькие порции еды в промежутках между пятидесятиминутными переходами мы называем перекусами. Неискушенному человеку представить себе наши горячие блюда трудно: молоко и мясо редко совмещаются в городской кухне. А количественный состав такой: 100 граммов крупы, 50 граммов сухого молока, столько же топленого масла и столько же мяса на каждого.
Можно с уверенностью сказать, что наши супы (или скорее каши - как правильно?) по калорийности не уступают самым лучшим сортам пеммикана прошлых лет, а по качеству, вероятно, превосходят их», - комментирует Д. Шпаро.
В ходе экспедиции реализовалась специально составленная программа по питанию, включающая в себя изучение эффективности использования особых белковых добавок, и витаминов. «Однако создается впечатление, что и многие другие, вставшие именно перед нами проблемы и найденные решения могут оказаться интересными для специалистов. Во-первых, общее увеличение рациона, причем главным образом за счет роста потребления углеводов (в нашем прежнем рационе количество жиров, как многие считали, было рискованно большим). Во-вторых, изменение рациона от марта к маю, от морозов к «теплу», от старта к финишу. В-третьих, организация дополнительного питания во время дней отдыха, приуроченных к сбросу в лагерь парашютов. Это дополнительное питание, конечно, очень важно для нас, но правильно его наладить, как мы убедились, весьма трудно», - писал Д. Шпаро.
Для отдыха и сна использовалась десятигранная палатка на металлическом каркасе с капроновым верхним слоем и входом - тубусом. Вес палатки - 4,2 кг, вес каркаса - 3 кг, площадь - 15 кв м, высота - 1,6 м. «Каждый вечер, разбивая свой лагерь, мы выбираем ровную льдину с крепким настом. К острым концам двух лыжных палок крепится шнур, длина которого 2,25 м. Одна палка втыкается в снег, отмечая центр пола будущего «дома», другой по снегу вычерчивается окружность, внутри которой мы будем жить. По контуру этого круга ручной пилой мы выпиливаем в твердом снеге канавку глубиной 15 см. Другие ребята собирают верхнюю часть каркаса палатки: десять алюминиевых лучей, скрепленных в пучок, а десять титановых звеньев со специальными «ушками». Это основа «потолка». Один из нас становится в центр круга, держа над головой собранный «зонтик», другие же вставляют наши лыжи в «ушки» металлической конструкции, закрепляя противоположные концы лыж в канавке.
Каркас готов. Надо набросить на вето капроновое полотнище, низ которого закладывается в канавке снежными кирпичами.
Теперь остается взлезть внутрь, задраить (то есть завязать) синий рукав входного отверстия, и все. Сиди, наслаждайся уютом и безветрием. Нашему десятигранному дому не страшна любая пурга. Наш дом похож на полусферу, но ближе всего к параболоиду. Ветер ему не страшен. Снежинки отскакивают от капрона, словно шарики от борта бильярда. Согласитесь, что ваш чум легок и просторен», - писал Д. Шпаро. На снежный пол стелется полиэтиленовая пленка, затем семь пенопластовых ковриков, которые связываются между собой. Надутые спасательные жилеты связываются в единый матрац, на нем устраивается постель. Внутри палатки справа от входа располагалась кухня с двумя примусами.
За время путешествия «палатка выцвела - из оранжевой стала прозрачно-желтой, до дыр износились бахилы, лыжи источились до предела».
