Общие принципы физико-географического районирования Арктики
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Источник: Горбацкий Г.В. Физико-географическое районирование Арктики. Часть 1. Издательство Ленинградского университета, 1967 г.
Общие принципы физико-географического районирования Арктики
Северная полярная область, как известно, является самой северной ландшафтно-климатической широтной областью, которая обычно называется Арктикой (Уместно напомнить о том, что слово «Арктика» происходит от греческого слова «арктос», обозначающего медведь, медведица и входящего в название созвездия Большой Медведицы, которое расположено в северной части небосвода и ориентирует в сторону Полярной звезды). Арктика рассматривается как самостоятельная в известной степени часть земного пространства, потому что независимо от общепланетарной взаимообусловленности многих явлений и процессов, происходящих в различных зонах, в особенности в пределах Мирового океана и атмосферной оболочки, в Арктике выделяются свои индивидуальные черты природы, показанные нами ранее (Горбацкий, 1964).
Обращаясь в данной работе к региональной физико-географической характеристике Арктики, мы прежде всего остановимся на тех принципах, на основании которых вся северно-полярная часть земного пространства (в принятых нами границах) может быть разделена на природные комплексы различных рангов. Для этого, конечно, можно использовать наиболее удачные опыты, имеющиеся в географической литературе, и перенять соответствующие принципы выделения упоминаемых в ней, хотя еще и не общепринятых, таксономических единиц. Но существующие работы по физико-географическому районированию в основном относятся к сухопутным территориям и в значительно меньшей степени посвящены морским акваториям. При этом необходимо подчеркнуть, что физико-географическое, комплексное районирование морских акваторий от комплексного районирования суши отстало очень сильно. Между тем в Арктику входят и материковые территории, и морские акватории, и острова. Очевидно, что, используя в какой-то степени имеющиеся принципы общегеографического районирования как суши, так и морей, применительно к Арктике необходимо отбирать только те критерии, которые оказались бы пригодными в равной степени как на суше, так и на море и отражали бы специфические особенности районируемых частей северно-полярного земного пространства, т. е. в первую очередь климатические.
Арктика представляет целостный выдел ландшафтной оболочки земли, самобытность которого определяется причинами астрономическими, в основном солярными; в создании его ландшафтного облика они, несомненно, являются решающими. Но в Арктике, подобно тому, как это имеет место в любой другой части земного пространства, существуют, наряду с явлениями астрономического и космического происхождения, уже преломившимися в земной среде, и чисто теллурические условия, в основном автохтонные. На первом месте среди теллурических ландшафтообразующих условий находится существующее здесь крайне неравномерное распределение морей и сухопутных территорий, с разнообразно устроенной поверхностью последних. Океаническая поверхность отличается внешней однородностью, в особенности в центральной части Северного Ледовитого океана. Это вызывает необходимость применять различные критерии при районировании суши и разделении акватории на природные комплексы низших рангов.
Районирование моря должно базироваться на знании и учете тех явлений и процессов, которые определяют свойства водных масс в любой акватории, а в полярных морях влияют на состояние и динамику их ледяного покрова. Уже более ста лет предпринимаются и совершенствуются опыты разделения океанической поверхности и классификации (типизации) морей. В последние годы в этом отношении сделано немало; особенно значительна роль советских исследователей в районировании Северного Ледовитого океана. Д. Б. Карелин, например, предложил выделить в этом океане около 30 географических районов, «отличающихся особыми ледово-гидрологическими условиями». Этот же автор считал, что при районировании отдельных морей необходимо выделение зон, где расположены главные ледяные массивы, которых более 20, а также незамерзающие вовсе или кратковременно покрытые льдом районы, которых в Северном Ледовитом океане около 10. Все эти районы и моря можно объединить в 11 крупных областей (Карелин, 1956, стр. 18—19).
Вполне уместный в данном случае принцип разделения Северного Ледовитого океана на районы по ледово-гидрологическим условиям указанным исследователем был подчеркнут в противовес ранее предложенной Д. Г. Пановым (1949) типизации полярных морей в основном по свойствам водных масс без учета ледовых условий. Безусловно, проводить географическое районирование Ледовитого океана, не считаясь с ледовитостью, ее динамикой и ритмикой,— занятие, мало отвечающее задачам географической науки и тем более потребностям практики.
Мы согласны с положением Д. Б. Карелина относительно необходимости принимать состояние ледяного покрова в полярных морях по возможности в качестве ведущего критерия при их районировании. Действительно, ледяной покров полярных морей представляет наиболее яркое отражение соответствующих зональных природных условий. Между тем Д. Б. Карелин в той же статье пишет о том, что в основе районирования суши, в отличие от районирования моря, «лежит естественная географическая зона» (Карелин, 1956, стр. 17. Разрядка наша.— Г. Г.). Но, кладя в основу гидрологического районирования Северного Ледовитого океана состояние ледяного покрова и обуславливающие его процессы, этот исследователь тем самым уже опирается именно на ту естественную географическую зону, объективная сущность которой (ледяной покров) используется в первую очередь.
У Д.Б. Карелина там же идет речь и о том, что район моря отличается «своеобразием режима (гидрометеорологического прежде всего)». Это, по нашему рассуждению, справедливое мнение не противоречит положению, которое ему противопоставляется, так как в данном случае своеобразие режима действительно надо понимать как своеобразие географической зоны. Мы вполне разделяем высказанную Д. Б. Карелиным мысль относительно первостепенного значения, придаваемого этим автором гидрометеорологическому режиму как теллурическому критерию, который следует использовать при районировании. Помимо того, что метеорологическое звено в общей цепи взаимообусловленных процессов, придающих ландшафтное своеобразие полярным районам как морским, так и сухопутным, играет исключительно важную роль, оно (это мы подчеркиваем особо) создает ту общую канву, с помощью которой можно выделять сложные, но целостные географические комплексы, объединяющие внешне разнородные участки — морские и сухопутные. Использование этой канвы весьма существенно при районировании окраинных морей с расположенными в них островами; оно имеет значение и при разделении тех материковых территорий, которые омываются этими морями. Мы предвидим возможное возражение против того, чтобы в районы моря включать и расположенные в них острова. Однако можно ли климат островов рассматривать безотносительно к тому влиянию, которое в этом отношении оказывает соответствующая акватория, а их геолого-геоморфологические особенности — безотносительно к деятельности моря в прибрежной полосе острова и независимо от строения дна, выступом которого, как правило, является остров в пелагической части моря? Таким образом, обнаруживаются линии соприкосновения и даже некоторого возможного совпадения принципов районирования морских акваторий и территорий суши. Это позволяет, независимо от естественной разнородности морских и сухопутных ландшафтов, находить и их общие черты.
Полярная область, как это уже неоднократно отмечалось многими авторами, в том числе и нами, подчинена в целом и в отдельных своих частях закону широтной зональности: она характеризуется специфическим комплексом природных явлений, обусловленных, прежде всего, солярными причинами. Здесь имеются в виду характер и степень освещенности и радиационного облучения земной поверхности, создающие в целом так называемый солнечный климат, который представляет во всей Арктике основной, решающий фон природных явлений.
Многие исследователи, анализируя радиационный режим в высоких широтах Арктики, уверенно приходят к выводу о решающей роли его как фактора, унифицирующего природные условия. Так, например, Н. Т. Черниговский пишет: «Анализ компонентов' радиационного баланса позволяет рассматривать всю акваторию центральной части Северного Ледовитого океана от 75° с. ш. до Северного полюса как однородную географическую зону» (Черниговский, 1961, стр. 73).
Разделяя в принципе (правда, не столь категорически) идею географической однородности, высказанную Н. Т. Черниговским, мы все же не видим основания для того, чтобы всю указанную им акваторию (от 75° с. ш. до Северного полюса) считать единой географической зоной, и нет, по нашему мнению, достаточных оснований считать акваторию на всем этом пространстве однородной. Мы не решились бы везде ограничивать на юге Арктику указанной параллелью. Если исходить из данных о продолжительности освещенности и радиационного облучения земной поверхности, т. е. из факторов в вековом плане относительно постоянных, то Арктику, ограниченную на юге параллелью 66°33' с. ш., следует делить на три зоны. Напомним о том, что в южной зоне, между 66°33' с. ш. и 73°33' с. ш., в темное полугодие существуют гражданские сумерки, во время которых солнце не заходит за горизонт больше чем на 7°. Севернее гражданские сумерки сменяются астрономическими сумерками, когда солнце спускается ниже горизонта не менее чем на 7° и не больше чем на 18°. Только начиная с 82°33' с. ш. возможна круглосуточная полярная ночь.
Радиационные особенности любой зоны, как известно, находят свое отражение в годовом количестве суммарной радиации, приходящей на горизонтальную поверхность, а также в годовом ходе поступления суммарной радиации на подстилающую поверхность, и это особенно существенно. Имеющиеся в немалом числе результаты соответствующих исследований и наблюдений показывают, что в общем годовая суммарная радиация в Арктике почти не отличается от таковой в умеренных широтах. Но совершенно естественно, что наибольшие значения суммарной радиации в полярной области приходятся на светлое время года.
Независимо от неизбежных отклонений, обусловленных сложностью физико-географической среды, в частности разнообразием ее подстилающей поверхности, указанные рубежи освещенности в Арктике весьма близки к соответствующим радиационным рубежам: годовая сумма приходящей радиации на полярном круге составляет 70 ккал/см2, на 73° с. ш. — 65 ккал/см2, на 85° с. ш. — 55 ккал/см2.
Разделение всей Арктики на широтные зоны только по основным радиационным условиям, количественные характеристики которых еще в большой мере определяются приближенно, надо считать несовершенным. Однако установленные выше главные зональные рубежи хорошо подкрепляются таким наглядным ландшафтным критерием, как тип подстилающей поверхности. При этом следует иметь в виду и обратное: влияние подстилающей поверхности на радиационные условия. Установлено, например, что снежный покров влияет на количество тепла рассеянной (в Арктике преобладающей), а следовательно, и суммарной приходящей радиации,— снежный покров увеличивает поток этих видов радиации. С другой стороны, наличие снежного покрова существенно сказывается на столь важной статье расхода в радиационном балансе, как альбедо. Вместе с тем радиационный баланс в светлое время года (в особенности весной) представляет первостепенной важности тепловой ресурс, расходуемый на таяние снега. Ледяной покров, подобно снежной поверхности, также обусловливает значительное альбедо; радиация, отражающаяся от такой подстилающей поверхности, усиливает и учащает отражение радиации от облаков, которые в светлый период года характерны для высокой Арктики.
Наибольшим постоянством ледяной покров отличается в Арктическом бассейне, где до 70% его площади покрыты паковым льдом. Среднее положение южной границы полярного пака, испытывающего из года в год некоторые колебания, показано ранее (Горбацкий, 1964). Здесь лишь напомним о том, что на значительном протяжении эта граница близка к границе материковой отмели, т. е. расположена на широтах 82—84° с. ш. И только в притихоокеанской части Арктики, на востоке Чукотского моря, даже летом граница пака находится примерно на 72° с. ш. и еще южнее проходит в южной части моря Бофорта. В остальной же части Северного Ледовитого океана, т. е. почти во всей средней зоне Арктики, существуют плавучие льды, площадь распространения которых летом сильно сокращается в связи с соответствующим перемещением границы льдов на север. Исключение представляют многолетние льды, выносимые из Арктического бассейна постоянным Восточно-Гренландским холодным течением. Следовательно, в окраинных морях Северного Ледовитого океана летом морские льды не характерны.
Но следует иметь в виду, что на многих островах, расположенных в этих морях (Гренландия, Свальбард, Земля Франца-Иосифа, Новая Земля, Северная Земля, восточная часть Канадского Арктического архипелага), существуют материковые льды и участки нестаивающего снежного покрова. В материковых тундрах снежный покров к началу лета в общем исчезает, и это обстоятельство снижает роль рассеянной радиации (тем более в районах с небольшой облачностью) в радиационном балансе.
Приход радиационного тепла в Арктику за светлый период года, в особенности на поверхность акваторий, близок к расходу за темное время года, так что годовой радиационный баланс подстилающей поверхности здесь очень мал. Зимою, когда расход тепла, излучаемого подстилающей поверхностью, не компенсируется приходящей радиацией, большое значение в тепловом балансе приобретает отдача океаном большого количества тепла ледяному покрову (вследствие теплопроводности). Это стимулирует турбулентный теплообмен между льдом и атмосферой.
В Арктическом бассейне, где и летом преобладает ледяная подстилающая поверхность, такие процессы также имеют место, но проявляются в ослабленном виде. В полосе окраинных морей в светлое время года теплоотдача морем и турбулентный теплообмен ледяной поверхности с атмосферой практически незначительны.
Радиационный баланс всей системы Земля-атмосфера в Арктике отрицателен в среднем за год и за каждый месяц. Это можно подтвердить данными, приведенными в статье М. С. Мар-шуновой. На 90° с. ш. радиационный баланс системы Земля-атмосфера составляет около— 125 ккал/см2 • мес; для бухты Тихой (Земля Франца-Иосифа) он равен —126 ккал/см2 • мес, для о. Диксона около —121 ккал/см2 • мес, для мыса Шмидта около —116 ккал/см2 • мес. Однако многолетние наблюдения за температурой воздуха у земной поверхности в Арктике не обнаруживают систематического выхолаживания, потому что в Арктике происходит постоянная адвекция тепла из низких широт (Маршунова, 1961, стр. 40).
В общем, в арктическую часть земного пространства воздушными и морскими течениями приносится с юга огромное количество тепловой энергии, превосходящее количество местной (автохтонной) уходящей энергии. Из системы Земля-атмосфера эта разница между адвективным и местным теплом уходит в виде радиационного потока, излучаемого атмосферой на ее верхней границе. По Бэдли, за год через 70-ю параллель сев. широты в атмосфере переносится в горизонтальном направлении в Арктику чистое количество теплоты (включая и скрытую), равное около 1022 калорий и близкое к годовому количеству приходящего радиационного тепла на подстилающую поверхность (Badley, 1963, стр. 124).
Принимаемая Бэдли в качестве южной границы арктического пространства 70-я параллель представляет, по нашему мнению, наиболее приемлемое среднее положение этой границы, в пользу чего высказываются многие исследователи. Данная параллель представляет среднее положение арктического воздушного фронта. Кстати отметим, что от указанной параллели мало отклоняется истинная южная граница арктических ландшафтов, в частности на материках. При этом необходимо подчеркнуть, что имеющиеся отклонения подчинены известной закономерности: там, где преобладают холодные воздушные массы, холодные морские течения и тем более обширные ледяные пространства, южная граница полярных ландшафтов с характерными для них явлениями опускается значительно южнее астрономической границы Арктики, т. е. южнее полярного круга. Факторы же, воздействующие в противоположном направлении и смягчающие климатические условия, отклоняют южную границу распространения полярных ландшафтов к северу. Однако пространственная целостность Арктики как единой ландшафтной области нигде не нарушается; только в одних случаях мы встречаемся с полярными ландшафтами суши, а в других — с полярными морскими ландшафтами. Солярно-широтный фактор, как правило, всегда остается главным. Даже в тех случаях, когда граница полярных ландшафтов оказывается расположенной значительно южнее полярного круга, ее положение в конечном счете оказывается обусловленным (правда, косвенно) чисто полярными факторами: арктическими воздушными массами, холодными морскими течениями, паковым ледяным покровом, т. е. явлениями, очаги которых находятся в высокой Арктике.
Учитывая условность и подчас неполноценность и ненадежность критериев, используемых для определения зональных границ, тем более при попытках показать эти границы противоестественно линейными, и обобщая некоторые из этих критериев, Арктику мы разделяем на три широтных в основном зоны: 1) северная зона, или зона паковых льдов; 2) средняя, переходная зона, или полоса окраинных морей и островов; 3) южная зона, или полоса материковых тундр.
Такое деление несколько упрощенное, но само собою напрашивающееся и отчетливо выраженное на обзорных картах, мало чем отличается от ранее предложенных вариантов зонального разделения Арктики, в частности от того, что было недавно предложено и нами.
Упоминаемая здесь северная зона (зона паковых льдов) в общем соответствует выделенной ранее северной, высокоарктической ледяной подзоне, причем северную зону мы ограничиваем пределами Арктического бассейна. Вторая зона, средняя, совпадает с внешнеарктической подзоной и соответствует большей части приарктической зоны А. А. Григорьева, включая все окраинные моря с находящимися в них островами, кроме приматери-ковых молодых островов, наносных и отчлененных. Третья зона (пояс материковых тундр), по существу, является субарктической; это прибореальная зона, по А. А. Григорьеву (1956).
Такое разделение Арктики на зоны, как нам представляется может служить реальной и удобной основой для последующего районирования этих зон. Каждая из них находится в большом соответствии с общей физико-географической ситуацией, в частности с преобладающим характером подстилающей поверхности в ее пределах. Границы перечисленных зон не вполне совпадают с теми, которые отвечают радиационным рубежам (хотя и очень близки к последним), но они более конкретны и явственны, более обоснованы теллурически: северная зона ограничена бровкой материковой отмели (основной южный рубеж распространения многолетних, паковых льдов); средняя зона — берегами евразийского и северо-американского материков; наконец, граница южной зоны представляет южный рубеж тундровой геоботанической полосы.
Географическая зона в Арктике представляет природный комплекс высшего регионального ранга. Следующая ступень в региональном разделении Арктики — сектор. Известно, что основные качества арктической природы зависят от важнейшего элемента климата, которым служит температура воздуха, обусловленная радиационным и адвективным теплом. Поскольку количество радиационного тепла зависит от солярно-широтных условий, оно, естественно, связано с зональным положением любого арктического пространства. Но так как реально существующие термические условия этого пространства определяются также адвекцией тепла, обусловленной воздушными и морскими течениями, то в качестве главных критериев при выделении секторов должны служить циркуляционные особенности различного типа воздушных масс и морских течений, так как и те, и другие непосредственно отражают расчлененность земной поверхности как в горизонтальном отношении (распределение моря и суши), так и в вертикальном (гипсометрические и батиметрические особенности). Поэтому всю Арктику мы делим на секторы в зависимости от того, какие воздушные и морские течения в каждом из них господствуют. Следовательно, в каждый сектор входят те участки всех трех зон (с подзонами), которые расположены в долготных границах данного сектора.
Исходя из географического распространения известных типов воздушных масс и морских течений, в пределах Арктики надо выделить шесть крупных секторов: 1) приатлантический, 2) средне-сибирский, 3) восточно-сибирский, 4) притихоокеанский, 5) канадский, 6) гренландский. Ниже указываются приблизительные границы этих секторов и характер господствующих в каждом из них процессов термической адвекции (воздушной и морской), отражающихся на состоянии нижней тропосферы, т. е. отмечается функциональная особенность каждого сектора в плане регионального климатообразования (рис. 1).
1. Приатлантический сектор расположен между 0 и 84° в. д., или, более общо, к востоку от меридиана о. Ян Майена до Таймырского п-ова. В этом секторе в осенне-зимний сезон господствуют относительно теплые воздушные массы, связанные с исландским минимумом, который в это время года углубляется. От него отходит депрессия, существующая в Баренцевом и Карском морях до конца зимы, но кратковременно (в первую половину данного сезона) захватывающая и южную часть моря Лаптевых.
Для поверхностных морских течений рассматриваемого сектора типично существенное участие в них теплых атлантических вод, особенно заметное в Баренцевом море, но ослабевающее к востоку, так что в Карском море оно практически уже неощутимо и в какой-то степени восполняется тепловой адвекцией, которая обусловлена стоком материковых вод (Обь-Енисейское течение). Однако в районе Карского моря усиливается роль адвекции арктического воздуха и арктических морских течений.
2. Средне-сибирский сектор является в известной степени переходным, промежуточным между приатлантический и восточно-сибирским секторами. Границами средне-сибирского сектора мы считаем на западе меридиан низовьев Енисея, на востоке — меридиан нижнего течения Лены. Несмотря на то, что в западной части средне-сибирского сектора еще сказываются условия, характерные для приатлантического сектора, а на востоке — восточно-сибирского, рассматриваемый сектор обладает своими собственными природными чертами, которые позволяют считать его самостоятельным. В нем атмосферная циркуляция в течение большей части года обусловлена господством арктического воздуха, причем материковая часть сектора, заходящая особенно далеко на север, служит даже существенным очагом формирования этого типа воздушных масс. Теплые воздушные массы, приходящие сюда из умеренных широт, играют в течение короткого лета весьма подчиненную роль. Влияние поверхностных теплых морских течений в этом секторе исключено, а материковый сток невелик, и значение его в смысле тепловой адвекции пренебрежимо мало. Большое участие в циркуляции морских вод принимают холодные течения, проникающие из Арктического бассейна преимущественно в северо-западную глубоководную акваторию моря Лаптевых (напомним о холодном Североземельском течении).
3. Восточно-сибирский сектор занимает пространство, ограниченное меридианами нижнего течения Лены и низовьев Колымы. Адвекции морского воздуха умеренных широт в этом секторе нет, отсутствуют здесь и теплые чисто морские течения. Но роль материкового стока как источника тепла особенно велика, и он осуществляется многочисленными реками, в особенности Леной.
4. Притихоокеанский сектор, находящийся восточнее, расположен между меридианами Нижней Колымы и Макензи, т. е. приблизительно, между 161° в. д. и 137° з. д. В притихоокеанском секторе циркуляция атмосферы зимой в некоторой степени подчинена влиянию алеутского минимума и, следовательно, связана с поступлением воздушных масс из северных районов Тихого океана. В западной, причукотской части описываемого сектора это влияние еще сказывается слабо. Но постепенно усиливаясь к востоку, оно ощущается в районе моря Бофорта, хотя и здесь роль алеутского минимума и связанных с ним циклонов в общем умеренная. Это объясняется, по-видимому, главным образом слабым пространственным развитием в осенне-зимний период года барической депрессии, отходящей в виде отрога алеутской области низкого давления на восток. Развитию этого отрога препятствуют горные сооружения западного побережья Сев. Америки (Скалистые горы, Аляскинский хребет). К тому же летом алеутская барическая депрессия вообще отсутствует.
Но в это время года заметно сказывается поступление холодного воздуха со стороны морских акваторий Ледовитого и Тихого океанов, над которыми летом давление воздуха выше, чем над материком.
Система поверхностных морских течений в притихоокеанском секторе довольно сложна: через Берингов пролив происходит приток теплых тихоокеанских вод, создающих в Чукотском море отдельные струи, направляющиеся одна к проливу Лонга, другая — в сторону о. Врангеля и третья — на восток, к м. Барроу. Они повышают температуры поверхностных вод в южной части этой акватории. В юго-восточной части моря Бофорта существует относительно теплое западное течение, обусловленное стоком р. Макензи. Наконец, из пролива Лонга поступают холодные воды, огибающие побережье Чукотки и через Берингов пролив уходящие в Берингово море.
5. Канадский сектор находится между 137 и 60º з. д. Мы исключаем из него самые восточные гористые острова Канадского Арктического архипелага, т. е. такие его территории, которые по характеру рельефа и гипсометрическим отметкам, по сохраняющемуся здесь местами оледенению, а также на основании палеогеографических данных представляются отчлененными от Гренландии ее участками. Они должны быть отнесены к гренландскому сектору (см. ниже) также и с точки зрения циркуляционных условий.
В канадском секторе условия воздушной циркуляции в общем аналогичны тем, которые были отмечены для средне-сибирского сектора. Теплых морских течений в канадском секторе нет, практически здесь отсутствует и сколько-нибудь существенный материковый сток. Циркуляция поверхностных морских вод обусловлена только холодными морскими течениями.
В пределах акватории, в которую входят море Бофорта и южная часть Арктического бассейна (непосредственно к северу от Канадского Арктического архипелага), существует постоянный так называемый тихоокеанский антициклональный круговорот морских вод. Это круговое, в основном замкнутое, поверхностное морское течение, которое только на севере указанной акватории отдает часть своих вод Арктическому сточному течению, проходящему через приполюсный район. Это круговое течение отличается относительной однородностью и постоянством термического состояния поверхностных горизонтов водной массы, температура которых всегда несколько ниже 0°.
6. Гренландский сектор, включающий восточные гористые острова Канадского Арктического архипелага (см. выше) и ограниченный приблизительно 60-м меридианом з. д. и нулевым меридианом, представляет весьма своеобразное пространство. Его большая часть, в которую входит почти вся Гренландия и отмеченные выше участки Канады, является высокогорной территорией. Около 70% этой территории покрыто материковым льдом. К северу от рассматриваемых островов расположена акватория, для которой характерны тяжелые, многолетние, паковые льды (южная часть Арктического бассейна). Особую роль здесь играет Арктическое течение, осуществляющее трансполярный дрейф льдов. Основной поток этого течения переходит в Восточно-Гренландское течение, идущее широкой полосой вдоль восточного побережья Гренландии. От Арктического течения отходит ветвь к морю Линкольна, представляющему часть Арктического бассейна, омывающего северное побережье Гренландии и Землю Гранта (северная часть о. Элсмира). Эта ветвь продолжается в системе проливов, разделяющих Гренландию и о. Элсмира; к ней присоединяются холодные воды Северо-Американского моря, поступающие из проливов Ланкастер и Джонса. Таким образом, образуется холодное течение Баффиновой Земли, переходящее далее к югу в Лабрадорское течение. Только на юго-востоке Баффинова залива существует идущее на север, вдоль западного побережья Гренландии, теплое Западно-Гренландское течение, главной составляющей которого являются воды теплого течения Ирмингера. Западно-Гренландское течение — единственный морской адвекционный тепловой ресурс, существующий в описываемом секторе, в южной его части. Остальные морские акватории гренландского сектора круглогодично покрыты льдами, т. е. представляют холодную подстилающую поверхность.
Говоря о ледяной подстилающей поверхности в акваториях гренландского сектора, нельзя обойти молчанием соседствующие с ними обширные пространства материковых льдов, в особенности в Гренландии, где они существуют на большой высоте (более 3000 м) над уровнем моря при неизменно отрицательных температурах воздуха. Переходя к вопросу о воздушных массах и их перемещениях, это следует иметь в виду, так как в подобных условиях происходит сильное и постоянное выхолаживание приземных слоев воздуха, которое приводит к формированию арктического воздуха.
В темное время года почти весь гренландский сектор представляет ярко выраженную антициклональную область. Исключения, разумеется, существуют. Таким исключением, например, может служить восточная акватория Баффинова залива, где в течение большей части года наблюдается барическая депрессия, границы которой, однако, непостоянны. Летом барическая обстановка в гренландском секторе существенно меняется. Полярная и гренландская антициклональные системы, зимою практически сливающиеся, к лету несколько ослабевают; в особенности это относится к полярному антициклону. Развиваются субмеридиональные барические депрессии, пересекающие сектор и протягивающиеся от района Исландии или от Девисова пролива до полюса.
Адвекция из более низких широт теплых воздушных масс, приходящих с циклонами,— явление, весьма характерное для Арктики вообще и для гренландского сектора, в частности. Эти вторжения наиболее часты зимою. Ими обусловлены обычные над существующей в Арктике «пленкой холодного воздуха» температурные инверсии, непосредственно на подстилающей поверхности не сказывающиеся.
Несколько слов о хорошо известных в Гренландии и других горных районах падающих ветрах типа фенов, приносящих к побережьям адиабатически нагревшийся воздух. По-видимому, их роль иногда преувеличивается. Так, например, Корбель в статье, посвященной снежному покрову высокополярных районов, подчеркивает, что указания некоторых авторов на существование ветров, регулярно дующих с гренландского ледникового покрова, не соответствуют действительности, по крайней мере, на северо-западе острова. В районе Туле, например, судя по данным, которые приводит указанный автор, в течение восьми месяцев (с сентября по апрель) господствующие и наиболее сильные ветры дуют в сторону ледникового покрова, и только с мая по август преобладающие ветры приходят с ледникового щита, но они слабые (Corbel, 1958, стр. 352).
На этом мы заканчиваем краткую характеристику секторов, которые в нашем районировании Арктики, как это указано ранее, служат природными комплексами второго ранга.
Н. Полунин (1951) предпринял попытку разделить Арктику на секторы, используя в основном ботанический критерий. Таких секторов выделено было 10; границы их оказались крайне условными и неясными, о чем пишет и сам автор этого разделения Арктики (Polunin, 1951, стр. 311), и это понятно: растительность не может служить ведущим и тем более единственным компонентом при выделении в Арктике крупных регионов. Если сопоставить выделенные Н. Полуниным секторы с теми, которые намечены нами и показаны выше, то можно обнаружить весьма значительные расхождения между этими двумя схемами: I и II секторы Н. Полунина, вместе взятые, в какой-то степени приближаются к выделенному нами приатлантическому сектору; III сектор почти совпадает со среднесибирским; IV и V, вместе взятые, почти равны восточносибирскому, VI сектор в некоторой степени соответствует притихоокеанскому, VII вместе с VIII включают канадский, а IX и X — гренландский сектор нашей схемы. Некоторые секторы Н. Полунина, может быть, соответствуют нашим провинциям.
В нашей схеме (табл. I) по числу секторов северная и средняя зоны делятся на шесть, а южная, материковая зона — на пять автономных участков; эти участки (части зоны) представляют природные единицы третьего ранга, которые мы называем физико-географическими областями.
Следовательно, область представляет пространство, ограниченное параллелями, которые служат северным и южным рубежами соответствующей зоны, и меридианами, являющимися границами сектора, включающего данную область. Значит, область— это естественный региональный выдел зоны, где на закономерности последней накладываются, взаимодействуя с ними, секторные теллурические особенности, контролируемые явлениями и процессами тропосферными, гидрологическими и такими, которые приурочены к коре выветривания, т. е. к верхним горизонтам твердой оболочки Земли.
Таким образом, в физико-географической области отчетливо выражены отражающиеся во всем комплексе внешних явлений условия местного, истинного климата, формирующиеся в результате, так сказать, органического слияния взаимодействующих космических и теллурических условий. Это слияние настолько велико, что в отношении, например, термических условий, играющих решающую роль в состоянии ландшафта, степень участия каждого источника тепла порознь далеко не всегда определима. Физико-географическая область по характеру циркуляции воздушных и морских масс, а также по крупным внутриобластным макроструктурам, в особенности если с ними связана орография, оказывающая влияние на циркуляционные процессы, делится на провинции.
Располагая данными о климатических условиях, об устройстве поверхности и о растительном покрове провинции, можно достаточно правдиво выделить в ней районы, используя прежде всего геоморфологические (литолого-орографические) данные и сведения, относящиеся к температуре воздуха и ее посезонному ходу. Растительность, как известно, находится в непосредственной зависимости от только что указанных условий; поэтому она, вообще говоря, должна служить важным индикатором при районировании сухопутных территорий. Но в тундре индикационная роль растительности очень мала. Это объясняется, с одной стороны, внешним сходством растительных группировок, которое, очевидно, обусловлено несущественными флористическими различиями тундровых участков (тем более смежных), расположенных в одной зональной области, а с другой, комплексностью растительного покрова.
Во всяком случае в качестве разнообразных критериев, которые могут быть по-разному и в различных количествах использованы для разделения провинции на районы, укажем на следующие: типы подстилающей поверхности (Под подстилающей поверхностью понимается земная поверхность с любым покрытием, которое определяет тип этой поверхности, например: поверхности каменистые, песчаные, болотные, кустарниковые, моховые и т. п. или снежные, ледяные, водные), типы мезорельефа, степень развития таких современных явлений и процессов, как мерзлотные, почвообразовательные, гидрологические, биологические и антропогенные, а также годовой ход температуры приземного слоя воздуха. При выделении районов в морских акваториях основную роль играют батиметрия и гидрометеорологические условия.
В дальнейшем, при характеристике природных комплексов основное внимание нами уделяется провинциям, а не районам, так как надежность характеристик последних лимитируется неравноценностью некоторых отраслевых сведений, во-первых, в отношении необходимой полноты, а во-вторых, с точки зрения исследовательской методики, применяющейся для получения подобных сведений. Вследствие этого характеристики районов не всегда сопоставимы.
Характеристики провинций, относящихся к единой географической зоне, могут дать не только общее представление о всей зоне, но и представление о тех основных реально существующих природных регионах, которые составляют эту зону.
Рассмотрение природных комплексов Арктики мы начинаем с тех областей, которые входят в ее южную зону, т. е. в зону материковых тундр. К этим областям относятся (в соответствии с выделенными секторами): А) кольско-гыданская, Б) енисейско-ленская, В) лено-колымская, Г) чукотско-аляскинская, Д) североамериканская (см. рис. 1).
Рис. 1. Карта-схема ландшафтного разделения Арктики
1 - южная граница тундр
2 - граница паковых льдов
3 - границы секторов
4 - полоса материковых тундр
5 - полоса окраинных морей и островов
6 - зона паковых льдов
I-IV - номера секторов
