Жертв может и не быть
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Источник: Воробьев В. Жертв может и не быть. На суше и на море, №7, 1935 г.
За 1934 г. мы имели в горах несколько несчастных случаев. Некоторые из них имели своими последствиями тяжелые повреждения (перелом ноги и др.), некоторые — смерть. Всего погибло в горах в 1934 г. 6 человек.
10 июля при спуске с перевала Муруджю в долину р. Долар произошло несчастье с группой Швейцер-Часовников (Москва). Группа спускалась с перевала под дождем. Из-за скверного качества кожи подошвы ботинок обоих участников группы потеряли почти все трикони. Вследствие этого спуск пo крутому травянистому склону перевала оказался чрезвычайно затруднен, и Швейцер, чтобы облегчить спуск, перешел с травы в узкое скалистое русло горного ручья. Здесь он уронил на себя большой камень. Камень придавил его к земле, перекатился через его живот. Швейцер потерял способность двигаться. Оставив пострадавшего спутника в палатке, Часовщиков поспешил за помощью. Приведенный им из с. Хурзук спасательный отряд на носилках перенес раненого через перевал в Карачай, в кош Борлаковых. Здесь Швейцер 17 июля скончался — по свидетельству врача Учкуланской больницы вследствие разрыва позвоночного столба.
21 июля при спуске с вершины г. Кальпер (у Цейского ледника) погиб один из инструкторов высокогорного учебного лагеря Укртурэ Е. Шульгин. Спускались по скалам средней трудности. Выйдя в крутой кулуар, группа, состоявшая из 10 человек, решила применить для безопасности веревку, причем альпинисты стали по ней спускаться не связанными. Шульгин шел четвертым. Внезапно раздался крик. Товарищи увидели покрасневшее лицо Шульгина, который висел на веревке в напряженной позе. Через несколько мгновений он соскользнул по веревке вниз, выпустил ее из рук, упал на спину и ударился головой о камни, раздробил черепную коробку и уже трупом покатился по скалам, обагряя их своей кровью. По предположениям очевидцев несчастного случая комиссии, расследовавшей его, падение Шульгина было вызвано ударом в голову упавшего сверху камня.
11 августа при весьма трагических обстоятельствах погибли в районе перевала Гурдзи-Вцек московские альпинисты В. Пульвер и Н. Суздальцева. Группа состоявшая из четырех человек, вышла из высокогорного лагеря Московского дома ученых на Караугомском леднике по ущелью Фастак-дор для того, чтобы совершить восхождение на Цихваргу. Туман и дождь задержали группу в лагере в верховьях ледника Фастак. Воспользовавшись некоторым прояснением погоды, трое участников группы решили сделать тренировочное восхождение на безымянную вершину, расположенную неподалеку от лагеря. Четвертый участник группы (руководитель) остался в лагере. Новое ухудшение погоды заставило группу повернуть, не дойдя немного до вершины. Спуск происходил по крутому скалистому частично обледенелому склону и был сильно осложнен начавшимся снегопадом. Группа шла на веревке, организуя охранение через ледорубы. Однако снег на скалах был неглубок, ледорубы держались на нем плохо, и страховка была крайне ненадежна. Когда до конца спуска оставалось метров десять, спускавшийся последним Пульвер неожиданно без крика упал сверху на Грановского, шедшего вторым, и сбил его с ног. Покатившись вниз, они столкнули Суздальцеву и вместе с нею упали в глубокую береговую трещину. Из троих в состоянии был двигаться после падения только Грановский. Он пытался оказать первую помощь сильно раненым товарищам, но не смог ничего сделать. У него едва хватило сил выбраться из трещины и доплестись до лагеря, чтобы послать к месту катастрофы четвертого участника группы, оставшегося в лагере (Левина). Наступила уже безлунная и туманная ночь. Левин, подойдя к трещине, перекинулся несколькими словами с находившимися в ней товарищами, опустил им туда спальный мешок, но сам спуститься к ним не смог. Не рискнул он в темноте пойти и в нижний лагерь за помощью, отложив это дело на утро. Помощь подоспела лишь к вечеру следующего дня. Но было уже поздно: спасательная группа извлекла из трещины только окоченевшие трупы и мешки, которыми пострадавшие товарищи так и не смогли воспользоваться.
7 сентября из лагеря на Адыл-су ушел с намерением подняться на Ужбу альпинист Настенко. Товарищи пытались отговорить его от нелепой и опасной затеи, доказывая недопустимость совершения каких-либо переходов в горах, а тем более восхождения на труднодоступную Ужбу в одиночку. Настенко не послушался никаких советов и уговоров и, взвалив на плечи тяжелый рюкзак, ушел вверх по леднику Шхельды с намерением вернуться к 12 числу. 9-го в горах разыгралась непогода. Вьюга замела все следы Настенко, и посланная на поиски его спасательная группа вернулась ни с чем. Вероятнее всего, что Настенко погиб в снежную бурю где-либо на Ужбинском плато.
Последний в 1934 г. несчастный случай произошел в горах Туркестанского хребта (Средняя Азия) 17 сентября. Жертвой его стала коллектор одного из отрядов Таджикско-памирской экспедиции М. Аксенова. Работала она на разведке месторождения берилла, расположенного в ущелье Кырк-Булак на крутых скалах, на высоте 250-300 м над рекой. Не отдавая себе отчета в опасности, которую таят скалы, Аксенова лазала по ним чрезвычайно неосторожно. В роковой для себя день, помогая прорабу отряда делать геологическую съемку месторождения, Аксенова при траверсировании крутых скал упала с большой высоты на спину, перебила себе позвоночник и, не приходя в сознание, умерла.
***
Причины, вызвавшие в 1934 г. катастрофы в горах, носят в основном субъективный характер.
Швейцер мог и не погибнуть, если бы ботинки у него были в порядке и если бы он не полез с травянистого склона в ручей и, спускаясь по его руслу, проявил бы большую осторожность. В конце концов можно было бы надеть и кошки, если уж так трудно было спускаться по травянистому склону.
Шульгин не погиб бы при ином поведении группы. Из сообщений участников восхождения неясно: упал ли сбивший его с веревки камень сам или был сброшен кем-либо из его спутников. Неясно также, опасным в отношении камнепада было то место, по которому группа спускалась, или нет. Если в этом месте угрожал камнепад, руководитель обязан был избрать другой путь для спуска. В этом случае ответственность ложится целиком на него. Если камнепада ждать было нельзя, значит, налицо была неосторожность кого-либо из участников группы. И в том и в другом случае нельзя было спускаться нe связанными. Будь Шульгин привязан, он, возможно, был бы только ранен упавшим камнем и товарищи удержали бы его от падения.
Настенко был бы жив, если бы не пренебрег советами товарищей и не ушел в горы один, нарушив тем самым один из основных принципов пролетарского туризма как движения, построенного на началах взаимопомощи и коллективизма. Мы не потеряли бы Пульвера и Суздальцевой, если бы их восхождение было иначе организовано. На четырех в группе была одна шустеровская палатка. Примуса, а значит, и горячей пищи группа не имела, хотя предполагала провести в горах дней пять. Люди плохо спали, плохо ели. Измучились. Вымокли. Затеяли восхождение, не имея уверенности в том, что погода улучшится. При спуске по скалам организовали охранение не через плечо, а через ледорубы, которые кое-как держались на обледенелом склоне. Аксенова погибла исключительно вследствие своей неосторожности и полного незнакомства с техникой лазанья по скалам. Уже после ее смерти выяснилось, что у нее было несколько месяцев беременности. Не подлежит сомнению, что это обстоятельство не могло не повлиять на ее самочувствие во время лазанья по скалам. Весьма вероятно, что ближайшей причиной падения было обусловленное беременностью головокружение.
Несчастные случаи, происшедшие в 1934 г., как бы дополняют собою картину, которую мы имеем по предыдущим годам. За пятилетие 1929-1933 гг. мы имели всего 29 несчастных случаев в горах. Катастрофы истекшего лета увеличили число жертв до 35.
Несчастные случаи происходили в горах либо с новичками, незнакомыми с техникой горовосхождения или недостаточно ею овладевшими (Агапов на Миссес-тау, Панченко на Казбеке, Берденникова на Софруджу, Аксенова на Кырк-Булаже), либо с альпинистами, накопившими уже опыт при совершении восхождений, представляющих по трудности более высокую ступень по сравнению с тем, что у них осталось позади (Микеладзе на Казбеке, Николаев на пике Сталина, Гермогенов на Эльбрусе и др.).
Некоторые товарищи непоколебимо убеждены в том, что жертвы в рядах альпинистов совершенно неизбежны. Находятся даже такие, которые утверждают, что число катастроф в горах непременно должно возрастать соответственно увеличению числа альпинистов.
К счастью, мы не видим подтверждения этой теории в практике. За последнее пятилетие число альпинистов в нашей стране увеличилось в несколько раз, а число катастроф остается более или менее стабильным: в 1931 г. мы имели 9 несчастных случаев, в 1932 г. — 6, в 1933 г. — 7, 1934 г. — 6.
Мы должны самым решительным образом выступить против этой теории, ибо она притупляет нашу бдительность в борьбе с опасностями гор вместо того, чтобы ее обострять. Мы считаем, что при правильной постановке пропаганды горного туризма и воспитательной работы в среде альпинистов, при широко развернутой подготовке кадров руководителей и инструкторов в борьбе за внедрение техники, при здоровой организации путешествий в горы мы будем иметь полную возможность свести к минимуму число катастроф с альпинистами в горах.
Горные секции должны подробно разбирать все случаи нарушения правил горовосхождения, режима группы. Злостных нарушителей, скажем, правил охранения с помощью веревки необходимо разоблачать, как авантюристов, не имеющих ничего общего с туристским движением. Огнем жестокой самокритики мы должны выжигать из практики альпинистских групп игру с опасностями гор и пренебрежение азбучными правилами горовосхождения.
Случаи гибели одиночек в горах ставят перед пролетарским туризмом важность дружной работы сплоченного коллектива. В наших рядах не может быть места одиночкам, бегущим в заоблачные выси от человеческого общества.
Огромной важности вопрос — о технике. Популяризация правил горовосхождения сильно отстает от размаха нашего движения. В движение вовлекаются тысячи новичков, а ОПТЭ не дает им никаких руководств по технике. Можно только удивляться, как мало мы имеем жертв в результате незнания начинающими альпинистами азбуки альпинизма. Приходится опасаться, что только ценою новых катастроф, ценою человеческой жизни будет разбита косность наших издательств, с изумительным постоянством и настойчивостью режущих в своих редакционно-издательских планах в первую очередь руководства по технике горовосхождения и борьбе с опасностями гор.
ОПТЭ должно поднять качество консультации. Она должна стать высокоавторитетной, чтобы слово ее было законом для каждой альпинистской группы. Должно быть усилено внимание к подготовке старост самодеятельных групп и проводников. Вплотную надо заняться делом издания путеводителей, карт, маршрутных справочников, крок перевалов и наиболее популярных среди альпинистов вершин.
Особняком стоит имеющий первостепенную важность вопрос об организации спасательного дела в горах. В этой области пробелов и недочетов у нас больше, чем достижений. Но об этом — разговор особый, и наш журнал к нему еще вернется.
Истекший год был в альпинизме годом знаменательного перелома. Альпинизм перешел на новую более высокую ступень как по линии борьбы за массовость, так и по линии, борьбы за качественные показатели.
Мы должны разрешить эту задачу с наименьшим количеством потерь. Сокращение до минимума числа жертв субъективных опасностей гор будет наряду с количеством выданных значков «Альпинист СССР» и количеством побежденных горных вершин лучшим мерилом наших достижений.
