Зимний Эльбрус и применение лыж
Первое, что нужно добавить к сказанному выше о зимнем Эльбрусе, это то, что зимой восхождение на него технически значительно труднее восхождения летом, причем зимой увеличиваются объективные и субъективные опасности:
Большое облегчение и экономию сил дает применение лыж. Но об этом отдельно.
Казалось бы, что зимой на снежных полях Эльбруса должно быть раздолье для горнолыжника. Так думают все зимние экспедиции, идущие на Эльбрус с определенной целью взойти на лыжах на самую вершину.
Если же взять зимние месяцы – декабрь, январь, февраль, – то окажется, что лыжи нужны и их применение возможно только до высоты 4200 м. Выше – склоны оледенелые, или это крепкий, овеянный ветрами фирн, и там вместо лыж нужно одевать кошки. Поэтому, как это со стороны ни кажется странным, на вершину Эльбруса еще не совершено ни одного зимнего лыжного восхождения. Да в этом и нет никакой надобности. Пешком подниматься на вершину Эльбруса зимой гораздо легче и удобнее, лыжи здесь совершенно лишни.
Начиная с высоты 4200 м и ниже снег постепенно улучшается, встречается меньше неровностей, «заструг» и оледенелых мест. Тут уже езда на лыжах возможна за исключением периодов с очень сильными западными ветрами.
В котловинах ледников снег лежит более благоприятный и часто без помощи лыж подняться с Кругозора на «Приют 11-ти» совсем нельзя, тогда как на лыжах во много раз легче, чем пешком по глубокому снегу. Кроме того, на лыжах безопасней идти по закрытому снегом трещиноватому леднику.
Спуск на лыжах при благоприятном снеге производится во много раз быстрее, чем пешком. Так, чтобы спуститься на лыжах с «Приюта 11-ти» до Кругозора (длина пути 6 км и 1 км по вертикали), требуется не более 15–20 минут.
Высочайший в мире горный приют на Седловине Эльбруса – 5300 м над ур. м. (Фото автора).
Для зимних восхождений, конечно, лыжи следует брать и при подъеме. Где можно – нужно идти на лыжах, а где возможно обходиться без них, лыжи придется нести на себе. С лыжами не будут страшны никакие снега как при подъеме, так и при спуске. Лыжники будут гарантированы, что при хорошей погоде они до «Приюта 11-ти» доберутся, а выше «Приюта» снега зимой нет. В случае же сильной снежной бури не придется десятками часов пробиваться, утопая по пояс в мягком, липком снегу, а в маленькое затишье и просвет можно быстро съехать на Кругозор.
При подъеме по леднику М. Азау маленькой группой, – всем следует связаться. Когда идет много людей, связаться нужно только первым шести по тройкам; они будут прокладывать путь и служить разведкой.
Если образовалась твердая корка, не выдерживающая еще человека и затрудняющая ходьбу, то и в этом случае выручают лыжи. Для того, чтобы они не скользили назад при подъеме, чтобы не было отдачи, нужно пристегивать снизу заранее взятые брезентовые дорожки. А проще и гораздо легче по весу брать с собой репс-шнур или веревку в 4–6 мм в диаметре – и обвивать ею лыжи кругом. Обвивать надо не часто, начиная с заднего конца лыжи. Это самый простой и самый надежный, проверенный на практике способ, лучше всяких резиновых мазей, которые нужно потом счищать ножом, портя лыжи.
Подъем на лыжах на Эльбрусскую зимовку пропеллера для ветродвигателя. (Фото автора)
Лыжные крепления иметь обязательно пяточные с хорошими ремнями и замками. Лучше брать в горы лыжи с металлической окантовкой, позволяющей с большей уверенностью ездить по твердому фирну и снегу и предохраняющей их от быстрого изнашивания.
При спуске следует каждую лыжу привязывать к ноге на случай падения, когда лыжа может сорваться и умчаться куда-нибудь по склону вниз в трещину или в ледопад. Эта мера предосторожности далеко не лишняя и без применения ее положение лыжника бывает иногда прямо безвыходным и влечет за собой неприятные последствия.
К рюкзаку необходимо пришивать поясной ремень, чтобы он при падении лыжника не перелетал через голову и не бил в затылок, а так же, чтобы не нарушал равновесия, съезжая набок.
Лыжные палки нужно брать горные, с кожаными петлями для рук, бамбуковые или ореховые.
Лыжи – только системы «Телемарк», по росту и весу лыжника.
При спуске с «Приюта 11-ти» на Кругозор самым кратким обычным путем – можно не связываться. Если же спуск производится по какому-нибудь другому леднику или лыжники пересекают Эльбрусские ледники, то связываться обязательно всем по правилам альпийской техники,
Если зимой состояние снега в отношении лыж, начиная с долины, при подъеме ухудшается, то летом (июль, август, сентябрь), наоборот, улучшается. На языках ледников и ниже снег стаивает совершенно. Одеть лыжи можно только с высоты 3800–3900 м, и то в конце августа и до середины сентября настолько обнажается лед, что на лыжах ездить невозможно.
Лучшими лыжными месяцами нужно считать март, апрель, май (ездить можно во всякое время дня и ночи), июнь, июль и август (только днем), когда снег размягчается под жарким солнцем или после снегопада.
Если зимой Эльбрус, как объект для горнолыжника, менее интересен, чем, скажем, Баксанская долина, Теберда, Сванетия или Западный Кавказ, то летом на Кавказе трудно найти больший простор для горнолыжника, чем необъятные фирновые склоны Эльбруса.
Производить летом на лыжах восхождение на вершину Эльбруса – предприятие бессмысленное. Это потребует во много раз большей затраты сил и возможно только днем, т. е. в наиболее жаркое время. Но если поднять лыжи до Седловины, то спуск на «Приют 11-ти» и ниже будет величайшим наслаждением. Однако это возможно лишь в ясный, жаркий день и опытному горнолыжнику.
В районе «Приюта 11-ти» летом можно проводить учебную работу по горнолыжной технике и хорошо тренироваться, предварительно прожив там 1–2 дня в целях акклиматизации.
Впервые лыжи появились на Эльбрусе в 1914 г., когда немец Эггер съехал с Седловины на лыжах.
Затем, в августе 1931 г., группа московских лыжников под руководством Конопасевича обошла Восточную вершину и взошла на лыжах на Седловину Эльбруса.
Летом 1932 г. Г. Таежная с одним лыжником прошла с «Приюта 11-ти» на перевал Хотю-Тау, пересекши южные склоны Эльбруса.
В марте 1933 г. московская лыжная экспедиция на Эльбрус в количестве 10 человек поднялась на «Приют 11-ти» и спустилась на лыжах.
В 1932-33-34 гг. на Эльбрусе лыжи каждодневно применялись первыми зимовщиками высокогорной гидрометстанции на высоте 4250 м.
В марте 1934 г. поднялась на лыжах до «Приюта 11-ти» харьковская экспедиция в количестве 4 человек.
В апреле 1934 г. 2 зимовщика впервые прошли на лыжах с «Приюта 11-ти» в долину Баксана через ледник Ирик.
Летом 1934 г. лыжников на Эльбрусе было уже много.
В феврале 1935 г. на Эльбрус пришла первая лыжная альпиниада в 36 человек.
В дальнейшем лыжи нашли себе постоянное применение как летом, так и зимой.
Основной путь восхождений
После нескольких дней пребывания в Тегенекли, когда туристы, тренируясь к восхождению на Эльбрус, поднялись на соседние невысокие вершины, совершили экскурсии к ближайшим ледникам и ознакомились с районом, – они в одно раннее ясное утро направляются на Кругозор Эльбруса.
Широкая автомобильная дорога с километр идет по правому берегу Баксана, затем мостом перебрасывается на левую сторону и углубляется в сосновый, пихтовый лес. Вправо за мостом остается Юсеньгийская метеостанция. Левый склон ущелья раскрылся громадной пастью ущелья Юсеньги и показал матово-белые блестящие клыки вершин Главного хребта и вновь закрылся лесистым выступом горы.
Густой лес скрывает дальние изгибы дороги. Навстречу попадаются колхозники-балкарцы из ближайшего селения Койсю-рюльген.
Дорога приближается к берегу реки и, перед вторым поселком Иткол, на другой стороне Баксана показывается красноватая, заросшая площадка, где сочатся источники нарзана Баксан-Баши-Уллу-Гара-су. Над крутым берегом реки стоит столб с надписью «Нарзан». Туристы сбрасывают рюкзаки на зеленой лужайке, вынимают кружки и спускаются к источнику. Нарзан шипит и приятно щекочет горло. Но пить много до большого привала не следует.
Затем с левой стороны разверзается ущелье Донгуз-Орун и страшные, изборожденные лавинами стены Донгуз-Оруна, на которых висят обрывистые массы ледников. Нередко белая ледяная шапка обламывается тысячами тонн льда и по двухкилометровой стене несется все сметающий обвал. Грозный грохот достигает ущелья. Кося глазами, шарахается в сторону на тонких упругих ногах красивый конь. Вздрагивают идущие туристы и, подняв головы, впиваются взглядом в белый водопад дробящихся в пыль льдин.
Опять лес. Он густеет и заполняет все дно ущелья, чтобы на поляне Азау оборваться совсем.
Но вот под селением Терскол туристы замечают вправо какую-то белую громаду. Она выдвигается из-за склона горы и заполняет собой просвет Терскольского ущелья. Это Эльбрус.
Пораженные грандиозностью и величием, рассматривают туристы заветную вершину. Через несколько дней они будут стоять на этом голубом конусе.
Терскол позади. Позади и густой пихтовый бор перед поляной Азау. В просвет деревьев пятнами снега белеют полотна палаток. Горы окружили поляну Азау со всех сторон, стиснули высокими скалистыми стенами, и кусок синего неба над головой кажется не больше самой поляны. Тропинка, вырвавшись из мохнатого леса, из хвойной темноты, прямо пробежала по поляне и с разгона десятками зигзагов взлетела по склону на Кругозор, нигде не наткнувшись на скалу.
Десять километров долинных изгибов за плечами. Туристы расположились на большой привал, чтобы сварить обед, выкупаться, полежать в тени могучих старых сосен и отдохнуть.
От вершин ложатся длинные синие тени. Солнце скатывается на запад. Жара прошла, и туристы длинной змейкой потянулись по тропе на Кругозор.
Через два часа, подгоняемые наступающими из ущелья клубами молочно-белого вечернего тумана, они подходят к гостинице «Кругозор».
На всех площадках, как грибы особой формы, рассыпаны различных размеров палатки.
Вновь показались вершины Эльбруса.
В долине начинает темнеть. Глухой рокот Баксана волнами поднимается к синеющим снежным вершинам. А вершина Эльбруса и ледник М. Азау еще освещены яркими лучами заходящего солнца.
Наступает тихий горный вечер. Его сменяет такая же спокойная, звездная ночь.
Туристы устраиваются на ночлег в приюте на нижней площадке Кругозора, на верхней – в гостинице, или просто в палатке.
На Кругозоре вполне достаточно провести одну ночь и на следующий день подниматься выше.
Если кто-либо чувствует себя уставшим, для большей акклиматизации он может провести на Кругозоре сутки–двое, подняться на ледник М. Азау, потренироваться, пригнать снаряжение и провести занятия по ледниковой технике.
Но туристы в большинстве встают в 3 часа ночи, быстро собираются, закусывают и пускаются в путь по ледникам на «Приют 11-ти». Относительно того, завтракать ли перед выходом или следует закусывать потом, в пути, – часто спорят. Многолетним опытом установлено, что при путешествии и восхождениях, при выходе рано утром, пить и закусывать не следует. Утром, обычно, аппетит плохой, холодно, при разогревании чая и завтрака тратится масса драгоценного времени прохладного утреннего пути по еще твердому, замерзшему снегу. Лучше выйти натощак, а когда уже поднимется солнце, – на первом большом отдыхе, где есть вода, следует хорошо позавтракать. Заставлять себя не придется. Воду нужно взять во фляги с собой с приюта или разогреть на месте.
Летом от Кругозора до «Приюта 11-ти» так хорошо протоптана тропинка, что заблудиться в хорошую погоду нет никакой возможности.
Подниматься нужно равномерно, спокойно. Обычно большого груза туристы не несут, все ненужное оставляют на Кругозоре. Спальный мешок брать обязательно. Необходимо также взять с собой примус с керосином или сухой спирт с кухней Коха, чтобы можно было разогревать чай и пищу в дороге.
Питание нужно брать дня на 4–5, а кто решил пережидать непогоду, – и на большее время. Питание рекомендуется брать концентрированное, с расчетом готовить кушанья, не требующие много топлива.
На второй площадке Кругозора перед новой гостиницей видны три могилки погибших на Эльбрусе альпинистов: Фукса, Зельгейма и Гермогенова. Каждый, проходя, пусть посмотрит на них, и это будет самым красноречивым напоминанием: «Ты идешь на восхождение; будь осторожен. Тебя со всех сторон ожидают трудности и опасности, которые ты всегда преодолеешь и избежишь, если будешь соблюдать все правила альпинизма».
Тропинка с Кругозора выводит по гребню морены, к леднику М. Азау. Справа и слева лежат его два языка. А далеко внизу, за срывом скал, в глубине провала белеет поверхность Б. Азау.
До ледника лучше идти без остановки. Перед вступлением на ледник следует сбросить рюкзак и как следует отдохнуть. Отсюда вид на Главный Кавказский хребет значительно расширяется.
Собственно, то место, где стоит гостиница и которое носит теперь название «Кругозор», не вполне отвечает своему названию. Какой же это Кругозор, если там нет широкого кругового вида?..
По мере подъема панорама расширяется. Медленно, тяжело поднимаются вершины, выдвигаясь одна из-за другой. От ледника уже видна Ужба, Шхельда и др. вершины.
Через 10–15 минут туристы вступают на ледник. Если ночью был мороз и лед промерз, то лучше одеть кошки, так как подъем вначале крутоват. В хорошо подкованных ботинках можно свободно подниматься и без кошек.
По пологому склону ледника обходят слева впалую трещиноватую часть и направляются к нижнему концу виднеющейся направо морены. На морене делается вторая остановка.
После выхода на ледник впереди опять вырастают вершины Эльбруса. Если над ледником уже взошло солнце, то нужно сейчас же одеть альпийские темные очки-консервы, чтобы не переутомлять глаза ярким отблеском снега. С Кругозора до «Приюта 11-ти» идут не связавшись, но это не значит, что здесь можно ходить как кому угодно. Отклоняться от тропы не следует, так как можно легко провалиться в закрытую снегом трещину. Иногда трещины обнаруживаются на самой тропе. Если группа большая, то замыкающим должен идти самый сильный товарищ или инструктор, следя, чтобы никто не отставал и не уклонялся от пути в сторону. Пить воду или есть снег, за исключением тех случаев, когда закусывают на остановке, нужно запретить с самого начала, и каждому участнику группы даже при сильной жажде следует от этого воздержаться.
Снег и ледниковая вода, не имея в своем составе минеральных солей, не приносят облегчения, а только усиливают жажду, и с ней появляется общая слабость, повышенная деятельность сердца и общая перегрузка. Все это предрасполагает к возникновению горной болезни.
Воздержание же в питье на таком коротком переходе кроме пользы ничего не принесет. Зато как приятно после подъема на «Приюте 11-ти» выпить кружку чая или холодной воды с клюквенным или брусничным экстрактом и куском сахара!
Еще с Кругозора карманы нужно наполнить сахаром, печеньем, конфетами, шоколадом, и в дороге понемногу подкрепляться. Сахар, а в особенности виноградный, усваивается организмом очень быстро – через несколько минут.
Вообще, пока вы находитесь на Эльбрусе, как при подъеме, так и при спуске, а также вообще в горах, в походе, карманы никогда не следует оставлять пустыми, чтобы время от времени пополнять запас беспрерывно расходующихся сил.
Третью остановку лучше всего устроить на высшей точке моренного гребня. Отсюда уже начинаются фирновые поля Эльбруса с редкими выступами разрушенных коричневых лавовых скал.
При переходе по этому полукилометровому моренному гребню обходить камни нужно с правой стороны, чтобы случайно не скатиться вниз по сыпучему склону к сбросам и трещинам левого берега ледника М. Азау.
На всем подъеме при остановках, смотря вниз на панораму, следует замечать, как спускаться и по каким признакам ориентироваться в случае темноты, тумана, снега и непогоды.
В ясный жаркий день туристы, лица которых еще не привыкли к лучам горного солнца и хорошо не загорели, прежде чем выступать на просторы фирновых полей должны смазать лицо, особенно нос и губы, ланолином или какой-нибудь другой мазью, предохраняющей от солнечных ожогов. Прекрасным средством является самый простой борный вазелин (в коричневых целлулоидных тюбиках). А еще лучше одеть заранее приготовленную легкую марлевую маску.
Пренебрегать этой мерой предосторожности не следует, так как бывали случаи, когда лицо, нос и губы так сильно обжигало горное солнце, что люди выходили из строя. Растрескавшаяся кожа вспухала и кровоточила, человек с трудом дышал и питался, проводил бессонные ночи, и все удовольствия восхождения шли насмарку. В добавление ко всему при спуске в долину вздувалась пузырями кожа, шелушилась и клочьями облезала на лице. Иногда появляются на лице разноцветные, живописно разбросанные пятна, следы от которых, ввиду нарушения пигментации, остаются на несколько месяцев или даже лет.
Точно также и в отношении дымчатых альпийских очков. Надев при выходе на снег, их уже не следует снимать до самого конца перехода. Вначале смотреть через них неудобно, но затем так привыкаешь, что и не замечаешь их совсем. В горах очки все время нужно носить на головном уборе, а в области вечных снегов опускать на глаза.
Очки в горах предохраняют глаза от фиолетовых, синих и ультрафиолетовых лучей, количество которых в солнечной радиации возрастает с высотой. Лучи эти вредно действуют на слизистую оболочку глаз и вызывают ожоги кожи лица, причем не только сверху, но и, отражаясь от поверхности снега, снизу.
Поэтому в одинаковой степени с освещенными страдают и затененные части лица – подбородок, ноздри, глазные впадины. От этого не спасет и широкополая шляпа. Кроме того, эта группа лучей раздражает глазной нерв.
Разгуливание по сверкающим снежным полям Эльбруса без очков не раз приводило к временной полной слепоте с мучительными глазными болями. В таких случаях применяются компрессы из крепко заваренного чая. Через два-три дня зрение возвращается, но возможна и полная потеря его.
Еще нужно особо отметить, что при сильном тумане, когда солнца не видно, очки снимать ни в коем случае нельзя. Это отсутствие солнечного блеска обманчиво. На самом деле солнечный свет, преломляясь в капельках тумана, рассеивается и ослепление наступает еще быстрее. Чаще всего в таких случаях страдают неопытные туристы.
Итак, после отдыха на высшей точке морены, тропа поднимается по ровному снежному полю к небольшому скату, за которым идет пологий подъем. Здесь снег под действием солнечных лучей начинает размягчаться, и турист на личном опыте убеждается, что чем раньше выйдешь утром, тем легче и скорее дойдешь до места.
За одним скатом следует другой. Влево тянется гряда лавовых скал. После пологого длинного подъема впереди вырастают до этих пор скрытые вершины Эльбруса. Подъем выравнивается в снежное плато, – и влево, в гряде темных скал, белеет домик «Приюта 11-ти», а немного выше и правее черной точкой торчит мачта флюгера над домиком высокогорной Эльбрусской гидрометстанции.
Последний километр особенно тяжел, так как увеличивается жара, и становится мягче снег. Движение затрудняется. У некоторых начинает болеть голова, – это уже первый признак горной болезни. Отсюда открывается широкий вид на запад, юг и восток. Весь Главный Кавказский хребет громоздится вершинами от Теберды до Казбека. Зимой отсюда видно и Черное море, и все Закавказье, и далекие берега Турции.
На месте Баксанского ущелья зияет чернеющий провал, откуда с редкими порывами теплого ветра доносится глухой шум горных рек. Во все стороны расстилаются иссеченные тысячами трещин ледники и фирновые поля Эльбруса.
Еще через час туристы подходят к гряде скал. Короткий подъем – и они на «Приюте 11-ти».
С Кругозора до «Приюта 11-ти» 6 км пути на 1 км вертикали. Нормально этот путь проходят летом за 4–5 часов. В зависимости от величины группы, сил участников, состояния снега, времени года, груза, общей тренировки и погоды, – время перехода колеблется от 1 ч. 45 м. до 15 часов. Средняя крутизна подъема 5°.
«Приют 11-ти» – это наиболее значительная группа камней и скал на разрушенной лавовой гряде.
В отношении самого названия «Приют 11-ти» существует много объяснений. Приведу фактические данные.
В «Ежегоднике Кавказского Горного общества» за 1908– 1909 г., в статье Ф. Дунаевского «Пешком по Главному Кавказскому хребту» сообщается, что в июле 1909 года студенты харьковского и петербургского университетов с группой Л. Лейпцингера поднимались на Эльбрус. «К часу дня, – пишет автор, – мы достигли шестой по счету (от Кругозора) группы камней. Ряд людей вернулся. Нас осталось 11 человек»... «Мы выбрали место, где камни были несколько крупнее и образовали площадку в несколько квадратных метров, защищенную с севера и востока естественными стенами»... «и назвали это место «Приютом 11-ти».
В настоящее время там стоит деревянный приют на 40 мест, построенный в 1932 г., а рядом строится большой высокогорный туристский отель под руководством архитектора Попова. Это будет комфортабельная гостиница со всеми удобствами, рассчитанными на массового туриста; она будет работать круглый год.
А пока, вследствие тесноты на приюте, на каждой площадке, а то и просто на снегу вокруг приюта разбивается летом большой палаточный городок. Здесь происходят незабываемые встречи друзей и знакомых, уже побывавших на вершине с еще идущими вверх. Одни радостно смеются, и носятся на лыжах, другие со скучными лицами сидят на камнях и придерживают голову, – это заболевшие горной болезнью. Третьи в один присест съедают по две банки консервов и просят еще; эти взбегут на вершину Эльбруса и пожалеют, что он не Эверест, и что некуда дальше лезть и даже не к чему лестницу приставить.
Мужчины, женщины; старые, молодые; командиры, колхозники, ученые, студенты, рабочие; армяне, русские, грузины, украинцы, кабардинцы, балкарцы, немцы, американцы, итальянцы, французы, австрийцы, швейцарцы; из Москвы и Владивостока, из Мурманска и Майкопа, из Сочи и Куйбышева, из Парижа, Женевы и Нью-Йорка, – кого только и откуда только нет со всех частей света, и со всех уголков нашей необъятной родины! Прилетели, приехали, пришли сюда люди, чтобы взойти на вершину Эльбруса...
Чтобы восхождение протекало нормально, на «Приюте 11-ти» нужно провести остаток дня, переночевать, провести второй день, и перед вечером, приготовившись к походу, лечь спать. В 10 –11 час. вечера восходишь на вершину, конечно, – в случае благоприятной погоды.
Летом связываться веревкой незачем, но на большую группу одну веревку взять необходимо. На несколько человек берется один рюкзак для провизии, запасные теплые вещи, фотопринадлежности и т. д. Рюкзак несут попеременно. Впереди идет наиболее опытный и знающий, второго по силе товарища ставят замыкающим.
На ноги следует одеть несколько пар теплых носков, но так, чтобы ногу не жало, и вообще – одеться следует потеплее. При отсутствии ледоруба достаточно альпенштока. До того времени, пока снег растопится, нужно подниматься в кошках. Это сохраняет силы, затрачиваемые на сохранение равновесия при твердом замерзшем снеге. Поднимаются, следуя друг за другом в 2–3 метрах.
Даже при хорошей погоде (собственно, это и является на Эльбрусе ее вернейшим признаком), начиная с подъема к «Приюту Пастухова», дует настойчивый восточный ветерок. Он обычно очень холодный, дует равномерно, не переставая, несет с собой сметаемые со склонов кусочки снега, которые больно врезаются в незащищенные части лица. Этот ветер доставляет много неприятностей, особенно легко одетым туристам, а иногда даже заставляет отказаться от восхождения и сгоняет вниз. Обычно он затихает только с восходом солнца. В случае отсутствия этого ветра можно ожидать в скором времени изменения погоды к худшему.
Подниматься нужно равномерно, тихо, стараясь не делать частых остановок. Показателем нормальности подъема служит дыхание и равномерная работа сердца. Частые остановки срывают дыхание и правильную работу сердца.
На камни видимой снизу осыпи «Приюта Пастухова» легче и удобнее взойти с левой стороны. Здесь можно, спрятавшись за камни, сделать генеральный отдых минут на 15–30, закусить из карманных индивидуальных запасов, поправить снаряжение и одежду. Но настойчивый холодный ветер чаще всего быстро прогоняет дальше. Некоторых на отдыхе одолевает сонливость, и они засыпают. Допускать долго спать нельзя.
Нормально от «Приюта 11-ти» до «Приюта Пастухова» на высоте 4681 м (а не 4800, как это часто пишут) – доходят за 2 часа.
«Приют Пастухова» – это рубикон для восходящих на вершину Эльбруса; кто почувствовал себя здесь плохо, – идет вниз, а кто идет дальше, тот за редким исключением почти всегда добирается до вершины.
Сильно замерзших и не желающих идти дальше направляют обратно на «Приют 11-ти». В том случае, если участник восхождения себя настолько плохо чувствует, что идет с трудом, к нему прикрепляют здорового или подморозившего ноги товарища для сопровождения вниз.
Вообще в одиночку пускать отсюда вниз опасно. Спускающийся может почувствовав себя плохо, упасть, заблудиться, влететь в трещину. Поэтому, как это бывает ни тяжело, одному из товарищей необходимо пожертвовать своим восхождением. Бросать участника на подъеме или при спуске одного категорически запрещается.
Действительно грандиозная панорама Кавказа открывается только с «Приюта Пастухова». Некоторые вершины Кавказа он превышает, а некоторые превышают его на 400–600 м.
При дальнейшем же подъеме панорама Кавказского хребта теряет свою грандиозность. Вершины как бы сплющиваются, теряется глубина, – на все смотришь сверху. С самой вершины Эльбруса весь Кавказ представляется только громадной живой рельефной картой, почему фотографии панорамы с вершины всегда более однообразны, менее рельефны и интересны, чем с подъема на вершину, начиная с «Приюта 11-ти» и до «Приюта Пастухова». Поэтому всем фотографам рекомендуется делать панорамные снимки только с высоты 5000 м.
За «Приютом Пастухова» склон становится еще круче. Поднимаются небольшими зигзагами, направляясь прямо к Восточной вершине до уровня гряды скал на левой стороне Восточной вершины, после чего сворачивают налево, и, траверсируя склон примерно на одном уровне, подходят к скалам, представляющим вход в Седловину.
Выше «Приюта Пастухова» начинается рассвет, а у скал Восточной вершины появляется солнце. Трудно описать всю красоту и величественность панорамы и солнечного восхода, смену красок и неуловимых переливов тонов на снежных вершинах Кавказских хребтов.
После получасового отдыха на этих скалах идут дальше. Отсюда путь разветвляется. Желающие взойти на Западную вершину продолжают идти к Седловине. Идущие на Восточную вершину прямо отсюда поднимаются на конус. Скалистые выступы с пятнами снега вначале сменяются длинной черной осыпью, которая и доводит до самого верхнего края вершины. Подробно вершины описаны выше, в главе «Эльбрус как вулкан».
Сильно уставшим туристам для наименьшей затраты сил и времени лучше спускаться обратно по пути восхождения. Для более сильных, и в том случае, если надвигается непогода (тучи, ветер, гроза, туман), – с Эльбруса это видно очень хорошо, – нужно спускаться в сторону Седловины, беря направление прямо на перешеек, чтобы укрыться в построенном там приюте.
Приют Седловины стоит ниже Седловины метров на пятьдесят, у большой скалы под прикрытием Западной вершины на высоте 5300 м. Это самый высокий в мире горный приют.
Там можно укрыться от непогоды, а если нужно, – и переночевать.
Поднимающиеся на Западную вершину, после отдыха в приюте, дальше идут прямо на Седловину. Потом сворачивают на Восточный гребень Западной вершиной. По осыпям и легким скалам выбираются на восточный край Западной вершины.
Чтобы попасть на высшую точку, нужно направиться вправо. Легкий подъем через несколько похожих на вершину выступов приводит к самой вершине. Она очень маленькая. На высшей ее точке стоит каменный тур, где лежат записки. На запад вершина обрывается чудовищными скалами, под которыми проходит широкий пояс крутых фирновых склонов, а затем следуют еще более высокие лавовые скалы.
На север, запад и юг вид неограничен. На предвершинном гребне следует идти осторожно и особенно опасаться сильных порывов ветра. Западная вершина намного труднее Восточной. Времени и сил для восхождения на нее требуется несравненно больше, чем на Восточную.
Приют на Седловине сильно облегчил восхождение на Западную вершину. После ночлега и акклиматизации совершить это восхождение не представляет большой трудности.
Для тех, кто хочет за один день совершить восхождение с «Приюта 11-ти» на обе вершины Эльбруса с возвращением обратно, можно порекомендовать сперва взойти на Западную, жаркую часть дня, проведя в отдыхе на Седловине. Часа в три дня следует начать подъем с Седловины на Восточную вершину и оттуда спускаться прямо на юг, к тому месту, где маршруты на вершины разветвляются, и уже путем подъема возвратиться на «Приют 11-ти».
Еще легче в первый день со спальным мешком подняться до приюта на Седловине, переночевать, на следующий день взять обе вершины, начиная опять-таки с Западной, и спуститься на «Приют 11-ти».
Часто, совершив восхождение с «Приюта 11-ти» на Восточную вершину, в тот же день спускаются в селение Тегенекли. Такие переходы с колоссальной потерей высоты не желательны, так как излишне перегружают сердце и весь организм.
Интересно заметить, что после долгой (несколько месяцев) жизни на эльбрусской зимовке на 4250 м. при быстром спуске на лыжах в долину у зимовщиков сильно болела голова, частично нарушалась правильная работа сердца и легких, а также и всего организма. Горная болезнь проявлялась, наоборот, при спуске. При медленном спуске это проявлялось в более слабой степени.
Спуск с вершины совершается в 4–5 раз быстрее подъема. Восхождение на Восточную вершину обычно занимает 8–10 часов, в общем же колеблется от 6 до 20 часов. Западная вершина нормально требует времени на 2–4 часа больше, чем Восточная.
Кроме горной болезни, ожогов, слепоты и горного безумия, в горах можно столкнуться еще с одним малоисследованным заболеванием больших высот – это особая форма ослабления сердечной деятельности. При наличии слабого, нетренированного сердца или при сильном истощении организма в смысле плохого питания, – на большой высоте человек неожиданно резко ослабевает, появляется сильнейшая головная боль, ощущается недостаток воздуха, и из легких начинает выделяться в большом количестве белая пена и клейкая жидкость. Сердце работает слабо и с перебоями. Самостоятельно передвигаться больной не может. В таких случаях заболевшего надо немедленно спускать вниз. Единственный при этом способ лечения и путь к спасению – это спуск в долину, потеря высоты и приближение к нормальному атмосферному давлению. Внизу больной через 2–3 дня вполне поправляется без последствий.
Помимо основного пути восхождения есть еще варианты. Раньше на Эльбрус поднимались с Терскольского гребня, и вероятно скоро этот путь опять станет главным.
Можно подняться на вершины с севера, с долины Малки; можно подняться также с востока, и откуда угодно – со всех сторон. И все эти восхождения будут различной трудности, вплоть до того, что можно выбрать и пятую степень трудности. Но это все будет искусственно.
Нет никакого смысла затруднять процесс восхождения, совершая его по наиболее трудному маршруту.
Несчастные случаи на Эльбрусе
Анализ
Эльбрус, несмотря на почти шеститысячеметровую высоту, – вершина легкая и больших технических трудностей при восхождении не представляет. Но это не значит, что на него можно идти, когда угодно и как угодно, без соблюдения основных правил альпинизма. Беспечности здесь не должно быть места.
На Эльбрус совершаются тысячи восхождений в год, но эти большие достижения советского альпинизма до тех пор будут омрачаться известиями о жертвах, пока к делу не станут относиться серьезно, не предаваясь беспечности, положившись на то, что, мол, Эльбрус – вершина легкая, туда за один раз сотни восходят!..
Достаточно на одну минуту забыть, что ты находишься в горах, что тебя на каждом шагу стерегут опасности, что необходимо быть бдительным и осторожным, – как происходит так называемый несчастный случай. И самым убедительным предостережением для всех поднимающихся на Эльбрус являются три могилки на Кругозоре с надгробным памятником из куска скалы.
Если мы возьмем ряд примеров из альпийской жизни, то в подавляющем большинстве причиною несчастья является неорганизованность, беспечность, непродуманность, халатность, незнание техники альпинизма, неправильный подбор участников, излишнее «геройство», и реже – недоброкачественность снаряжения, т. е. все причины субъективного порядка.
Кроме того, на Эльбрусе, с его большой высотой, турист сталкивается с целым рядом так называемых объективных опасностей: снежная буря, сильный ветер, туман, гроза, горная болезнь, камнепад, снег и т. д.
Первой жертвой Эльбруса был австрийский альпинист Фукс. В июле 1930 г. на Кавказ приехала первая рабочая группа австрийских альпинистов. Двое из них, Фукс и Кольб, благополучно взошли на Западную вершину Эльбруса и стали спускаться. И вот Фукс на гребне, при спуске на Седловину, случайно зацепился зубом кошки за слишком широкие брюки штормового костюма и упал головой вперед. Альпинисты шли не связанные. Фукс пролетел по склону метров 80 и свалился вниз мертвым с разбитой головой.
Как это часто бывает на Эльбрусе, налетел туман и окутал вершину. Растерявшегося Кольба охватила беспросветная серая пелена тумана и он, вместо того, чтобы спускаться на юг, заблудился на Седловине и стал спускаться на северный склон Эльбруса. Он шел в паническом настроении и трудно объяснить, как он не свалился в одну из многочисленных трещин северных ледников. Наконец, растеряв все снаряжение, вплоть до ледоруба и кошек, и проведя две ночи на ледниках, Кольб с обмороженными ногами и руками попал в Карачаевское селение Хурзук, и оттуда, через Микоян-Шахар, был направлен в г. Нальчик, где вскоре он выздоровел.
В данном случае причиной гибели, во-первых, явились ненужно широкие в нижней своей части (типа лыжных) штормовые брюки, что должно было быть устранено самим альпинистом, и, во-вторых, – ослабление внимания после достижения цели, что, к сожалению, бывает часто.
Не менее печально мог бы закончиться и случай с Кольбом, который не проявил силы воли, личной дисциплины и выдержки, и, пораженный случившимся с товарищем несчастьем, бросился вниз, не разбирая, куда идет.
В результате этого несчастного случая, как первый урок Эльбруса о том, что на его вершины нельзя ходить не оглядываясь, на Кругозоре выросла одинокая могилка Фукса.
Второй жертвой Эльбруса явился альпинист-индивидуалист Зельгейм. Это был принципиальный одиночка. Он совершил на Кавказе ряд серьезных восхождений и трудных переходов. Он уже и раньше по своей неосторожности попадал в «неприятные» положения. Так, например, в 1929 г. его под Шхарой смела и сбросила в трещину лавина, а через несколько дней на спуске с перевала Дыхни-Ауш он попал в другую мокрую лавину и впоследствии лишился пальцев на ногах.
Его гибель на Эльбрусе произошла следующим образом: несмотря на уговоры работников базы «Кругозор» не идти на Эльбрус ввиду неблагоприятной погоды, Зельгейм все же пошел.
С «Приюта 11-ти» он вышел на вершину в туман и ветер, и... исчез. На «Приюте 11-ти» нашли лишь часть его вещей и записку, где Зельгейм писал, что если он не вернется, то просит вещи переслать туда-то и сообщить туда-то.
Две недели на Эльбрусе бушевала непогода, не давая возможности начать поиски. Наконец, Зельгейм был найден совершенно случайно лыжной группой Конопасевича, рывшей себе убежище в снегу на Седловине, во время непогоды. Зельгейма нашли замерзшим, уже заиндевевшим, спокойно лежащим в спальном мешке. По-видимому, поднявшись на Седловину, Зельгейм, утомленный, без палатки, укрываясь от снега и ветра, залез в спальный мешок и уснул. Тем временем температура резко понизилась и его сон перешел в вечный.
Конечно, совершать восхождение в бурную погоду – это уже безумие. Но если альпинистов в пути застала снежная буря, то при наличии группы и отсутствии палатки, спать в спальных мешках всем сразу нельзя. Нужно оставлять дежурного, который бы время от времени будил товарищей, чтобы никто не замерз. А в очень сильный мороз спать вообще нельзя в таком положении. Но Зельгейма разбудить было некому, он всегда ходил один.
Это – яркий пример того, что рано или поздно ожидает в горах альпиниста-индивидуалиста, и говорит о том, что индивидуализм в альпинизме – явление вредное, антиобщественное и в советском альпинизме ему места нет и быть не должно.
Таким образом, в 1931 году на Кругозоре выросла вторая могилка.
В марте 1933 г. на Эльбрус попыталась взойти группа московских альпинистов под руководством председателя горной секции Московского ОПТЭ Гермогенова. Несмотря на явную необходимость акклиматизации на «Приюте 11-ти», запаздывавший с возвращением в Москву Гермогенов спешил, и его группа пошла на восхождение быстрым темпом.
На подъеме к «Приюту Пастухова» склоны оказались оледенелыми и, при наличии трех пар кошек и одного ледоруба на 10 человек (так как оледенелость здесь встретить не ожидали), подниматься было очень трудно. Хуже всех себя чувствовал Гермогенов, которого одолевали сильные приступы горной болезни. Но вначале из ложного чувства стыда он скрывал это от товарищей.
На Седловине группу застала сильная снежная буря и, при чрезвычайно тяжелой ночевке в нерасставленной палатке, при температуре ниже –40,0° С, Гермогенов умер от паралича сердца.
Некоторые обморозили пальцы ног, а одному участнику – Кузнецову – несколько пальцев впоследствии ампутировали.
Гермогенов был опытный альпинист, но невнимательность к своему здоровью и его неправильный взгляд на роль начальника в группе привели к такому плачевному результату. Способствовало этому и ложное мнение о том, что на вершины Эльбруса можно всходить без особых затруднений.
После летних восхождений Гермогенов не успел как следует отдохнуть и, надеясь на свое крепкое здоровье, в эту новую экспедицию поехал, только что перенеся стрептококковую ангину и при этом не посоветовавшись с врачом. Во время лыжного перехода по Сванетии у него переутомилось сердце, вдобавок он везде и всюду сам прокладывал первую лыжню, не позволяя этого делать товарищам. Быстрый, без акклиматизации, подъем на Эльбрус окончательно надорвал сердце и в результате – резкое осложнение и смерть в тяжелых условиях на большой высоте – 5300 м.
Это еще раз напоминает всем, кто идет в горы, о необходимости прежде проверить состояние своего здоровья, учесть свои силы и, в соответствии с этим, выбирать маршрут путешествия и объекты восхождений. В противном случае результатом может явиться бессмысленная смерть независимо от степени опытности, которая в таких случаях не имеет большого значения.
Помимо случаев со смертельным исходом, на Эльбрусе часты обморожения. Чаще всего теряют пальцы рук и ног именно на Эльбрусе, где вследствие большой высоты даже в летнее время бывают резкие понижения температуры.
Часто в этом виноваты сами туристы. Однако этих обморожений можно избежать, соответственно одеваясь и обуваясь. Так, летом 1934 г., т. Кравченко, поднимаясь на вершину, на «Приюте Пастухова» подморозил пальцы ног. Вместо того, чтобы возвратиться, он пошел вверх и когда добрался до приюта на Седловине, – пальцы уже примерзли к ботинкам. В результате, товарищи его свезли с Седловины на лыжах вниз и в нальчикской больнице ему ампутировали все десять пальцев.
Особенно осторожным надо быть в этом отношении зимой, при сильном морозе с ветром. Так, например, в феврале 1934 г. при восхождении группы московских студентов на Восточную вершину Б. Бродкин серьезно обморозил пальцы одной руки в тот момент, когда на вершине писал записку о восхождении.
Для альпинистов, уставших после достижения вершины, особенно малоопытных или новичков, очень заманчивыми кажутся снежные склоны для спуска вниз скольжением в сидячем положении, так называемым способом глясирования. Но этот способ даже при наличии мягкого талого снега и невозможности образовать лавину всегда опасен. С одной стороны – можно спуститься быстро, без затраты сил, но и можно оказаться внизу в плачевном состоянии.
Приведу один случай, свидетелем которого явился я сам. В июле 1933 г. я с одним топографом и носильщиком Омаром Бекаевым поднялся на Восточную вершину, где мы устанавливали деревянный столб триангуляционного пункта для засъемки новой карты Кавказа.
Вместе с нами на вершину взошли два ленинградских туриста. Одеты они были очень легко и на одном из них, Чистякове, вместо плаща было наброшено развевавшееся под холодным утренним ветром одеяло.
Погода стояла чудесная. Покончив с установкой столба, мы пошли вниз и со скал Восточной вершины вдруг увидели, что один из туристов, сойдя на снег, сел и для быстроты спуска поехал вниз, тормозя палкой.
Солнце только что взошло, и снег был еще твердый. Езда перешла в падение. Мы с волнением следили за дальнейшим, не имея возможности ничем помочь.
Вскоре палка и одеяло полетели в сторону и человек, сжавшись в комок, стремительно, едва касаясь склона, покатился в синюю пустоту, в область трещин. Он катился словно шар, постепенно уменьшаясь, делая иногда взлеты в воздух. Крутизна склона увеличилась и скрыла его от нас совсем.
С возможной поспешностью мы кинулись на помощь. Второго туриста мы нашли в припадке горного безумия. Он дико хохотал, таращил безумные глаза и бросался на снег, намереваясь ехать вниз вслед за товарищем.
Оставив топографа возле больного, мы с Омаром Бекаевым связались и по кровавым следам стали спускаться в котел фирновых разрывов.
Чистякова мы нашли в бесчувственном состоянии, окровавленного и доставили его на «Приют 11-ти», откуда с помощью находящихся там альпинистов спустили на лыжах дальше вниз. Он прокатился полтора километра, потеряв около тысячи метров вертикали. При таком чудовищном падении он отделался сравнительно легко. У него оказались сломанными одна рука и одна нога, сорвана кожа на голове, надломана пара ребер, несколько мелких ранений и вывихов.
Через несколько месяцев он вышел из больницы и поклялся взобраться еще и на Казбек, только без быстрого спуска вниз.
Говорить еще что-нибудь об опасности глясирования с невинного с виду склона излишне.
Еще одним очень важным фактором, влияющим на успех восхождения, является горная болезнь в ее тяжелой форме. Заболевший альпинист ощущает сильную слабость, головную боль, апатию ко всему окружающему и безразличное отношение к опасностям; бывают приступы тошноты и рвоты. У некоторых горная болезнь вызывает психическое расстройство. Человеком овладевает горное безумие: он бьется в припадках, бессмысленно смеется или горько плачет, буйствует или впадает в меланхолическое состояние. Единственная помощь и лечение в таких случаях – это немедленный спуск вниз. При спуске это временное помешательство обычно проходит и больной приходит в себя. Лично я наблюдал два таких случая. В обоих случаях все окончилось благополучно.
Если летом при восхождении на вершину можно обойтись без кошек, ледоруба и веревки, то зимой условия резко меняются. Самой большой опасностью зимнего Эльбруса является обледенелость склонов, и особенно – того открытого ветрам склона, по которому идет путь восхождения. Начиная от «Приюта 11-ти» и до Седловины, вместо талого летнего снега альпинист встречает полосы и целые поля зеркального, гладкого крепкого льда, по которому можно подниматься только при наличии хороших кошек, соблюдая все правила хождения по ледяным склонам. Необходимо связываться веревкой, иметь ледорубы на каждого человека и внимательно следить друг за другом в процессе передвижения, охраняя в трудных местах.
В случае падения одного из группы, остальных необходимо извещать криком и тормозить скольжение клювом ледоруба, не допуская увеличения скорости. Вначале это сделать нетрудно.
Если летом Эльбрус легок и безопасен, то зимой трудности увеличиваются во много раз и никак нельзя (это будет преступлением) подходить к организации зимнего восхождения по типу летних.
Последняя массовая катастрофа на Эльбрусе, с трагической гибелью четырех комсомольцев, падает на зимнее время. В марте 1936 г. на Эльбрус был организован поход комсомольцев Эльбрусского района. Вот что сообщила об этом случае газета «Молодой ленинец»:
«25 марта в 3 часа утра все участники похода получили аптечки и продукты питания по норме и двинулись на штурм вершины. На вершину поднималось 33 человека.
На Восточную вершину и Седловину взошел 31 человек, из них 7 человек – на Западную вершину. По заявлению проводников, подъем прошел отлично. Этому способствовали ясная и теплая погода и хорошее обмундирование. Случаев обмораживания не было, так как все участники были тепло одеты. С трех часов, также вполне нормально, при ясной и тихой погоде начался спуск.
Это же самое о тренировке и восхождении на Эльбрус рассказывают все участники похода. Из всех этих рассказов можно сделать вывод, что нарушений альпинистских правил не было. Прежде, чем взойти на Эльбрус, полагается десятидневная тренировка по горам и ледникам. И участники похода тренировались 10 дней: с 15 по 25 марта. Нельзя требовать и лучшего обмундирования, так как оно у всех было достаточно хорошее. Это подтверждает тот факт, что ни один из участников не получил ни малейшего обмораживания.
Было вполне удовлетворительным медицинское обслуживание и питание.
Гибель четырех отважных альпинистов-комсомольцев Курданова Абдулы, Хусейнаевой Рахимат, Таймазова Хасана и героического проводника Джапуева можно объяснить только нелепым случаем.
Раненая при падении Узденова Айшат рассказала следующее: «Я сходила с Эльбруса в числе участников первой группы. В этой группе было 7 человек... Как полагается при спуске, нас всех 7 человек привязали друг к другу веревкой, и мы медленно спускались с вершины, пройдя более 700 метров. Потом Курданов Абдула, шедший последним, споткнулся, сбил Таймазова Хасана, а этот в свою очередь Гениева Шамиля. Такое количество упавших сбило остальных, и мы стремительно падали вниз.
Впереди нас шел проводник Джапуев Измаил. Он сразу же бросился нас спасать. Вонзив альпеншток в лед, Измаил замедлял наше падение, однако задержать 7 человек при таком крутом падении было очень трудно. Джапуев Измаил попытался еще два раза задержать нас, но это ему не удалось, и он покатился с нами. Но Измаил был тверд в своем решении. Он и в четвертый раз бросился нас спасать, когда мы уже прокатились по камням «Приюта Пастухова». Став грудью к нам, Измаил был уверен, что не даст нам погибнуть, но в это время его ударил камень в лоб. Мы падали вслед за Измаилом.
Когда я почувствовала, что падение прекратилось, приподнялась и посмотрела вокруг. Измаил и еще три комсомольца лежали неподвижно, а остальные три мои товарища были живы. В лощине, где мы лежали, было много скатившихся с нами камней».
Если летом Эльбрус является первой ступенью, первым шагом для начинающего альпиниста, на груди которого после восхождения появляется маленький эмалевый Эльбрус с медным ледорубом, – значок с надписью «Альпинист СССР», – то вполне определенно, что для зимнего восхождения на Эльбрус участникам этот значок нужно уже иметь заранее.
Это упустили из виду руководители данного похода: они не учли опасностей Эльбруса зимой. Питанием, одеждой, обувью, медикаментами участники были снабжены достаточно, но вместо ледорубов они имели альпенштоки, а вместо практических знаний основных элементов техники альпинизма они имели фактически четырехдневную подготовку под руководством неопытных проводников. Иначе чем же объяснить вопиющее нарушение основного правила, когда на одну веревку при спуске по ледяному склону было навязано семь человек без ледорубов!
– Как полагается при спуске, – убежденно рассказывает один из участников, – нас всех 7 человек привязали друг к другу веревкой...
Привязаны были коротко, и при падении одного, при отсутствии ледорубов (а это значит – и самого верного способа торможения), должны были лететь все. Альпенштоками на ледяном склоне не затормозишь!
Конечно, не следовало бы вообще идти без ледорубов, а самое главное – без знания техники их применения в различных случаях, но уже если пошли, то связываться нужно было не больше и не меньше, как по три человека.
Назвать «нелепым» этот из ряда вон выходящий по примитивности организации восхождения несчастный случай, конечно, никак нельзя. Этого можно было ожидать. Из этого случая нужно сделать не тот вывод, что «нарушения альпийских правил не было», а тот, что все восхождение для зимних условий было сплошным нарушением альпийских правил и геройство проводника Измаила Джапуева положение спасти уже не могло.
Вот яркий пример того, как не надо организовывать массовые восхождения и каковы результаты таких походов. Видимо организаторам этого восхождения не пошли на пользу выводы советского правосудия из трагедии на Алагезе, когда неучи от альпинизма при зимнем восхождении без снаряжения заморозили несколько человек.
Массовые восхождения для нас – отдых, школа, закалка силы, смелости и здоровья молодых бойцов. Это одна из сторон воспитания здорового коммунистического поколения, отважных строителей социалистического государства, а не показные рапорты кампанейского характера, где в погоне за результатами забывают о самом ценном – о человеческих жизнях.
Все вышеприведенные примеры в один голос говорят, что без знания техники альпинизма, на «авось» – в горы идти нельзя. Нужно до конца проводить твердую установку на безаварийный альпинизм: и если всегда учитывать все обстоятельства, то совсем не трудно добиться того, чтобы на Эльбрусе не было ни одной аварии. Восхождения на Эльбрус, как и вообще, можно и нужно проводить без всяких аварий.
В советском альпинизме авариям не должно быть места, как не должно быть места рекордсменству, индивидуализму и «высокогорному лихачеству».
Практические советы восходящему на Эльбрус
В добавление к тому, что уже сказано в предыдущих главах, здесь приводится ряд советов практического характера, которые помогут каждому восходящему на Эльбрус закончить это предприятие с хорошими результатами.
Советы общего порядка
1. Прежде чем решить поездку на Кавказ для восхождения вообще и на Эльбрус в частности, первый визит нужно совершить к физкультурному врачу. Делать восхождения можно только при хорошем состоянии сердца, легких и всего организма.
2. Ознакомься по литературным источникам с теми местами, куда ты думаешь ехать.
Гостиница «Интурист» в Тегенекли у подножия Эльбруса. (Фото автора).
3. Подготовь все снаряжение, необходимое для высокогорного восхождения: рюкзак, шлем, альпийский костюм, высокогорные подкованные шипами ботинки, ледоруб, кошки, смену теплого белья, шерстяные с непромокаемыми чехлами рукавицы, альпийские очки, свитер, четыре пары теплых носков, гетры, спальный мешок, веревку и др. мелочи, а для группы в 4 человека – палатку. Все снаряжение проверь и подбери концентрированное питание.
4. По прибытии в Тегенекли, в целях первой тренировки, следует совершить несколько вылазок на соседние вершинки, хребты и ледники. Подробно можно об этом получить консультацию на туристской базе в Тегенекли. Первую вылазку лучше всего сделать на Буку-Баши – хребет над Баксанским ущельем со стороны Эльбруса. Это дает возможность ознакомиться с районом, а фотографам – сделать интересные снимки. Вторую вылазку произвести на ледник Шхельды или Адыл-су; третью – на Юсеньгийский хребет; четвертую – в горский колхоз «Красный Эльбрус» селения Эльбрус для ознакомления с колхозным строительством в Кабардино-Балкарии. Путем постепенной тренировки укрепляется сердце, легкие и мышечная система.
5. На Кругозор выступают из Тегенекли рано утром и к вечеру доходят до Кругозора, сделав большой привал на поляне Азау.
6. На «Приют 11-ти» с Кругозора выходить лучше всего в 3–4 часа утра, чтобы прийти на место до полуденной жары еще по твердому, охваченному ночным морозом фирну.
7. Подниматься следует так называемым «альпийским шагом» – идти маленькими шагами, так, чтобы между пяткой одной ноги и носком другой оставалось расстояние в ладонь. С увеличением крутизны склона нужно идти медленнее, а с уменьшением – шаги удлинять. Подниматься спокойно, без рывков, выбирать место для ноги. При таком шаге не срывается дыхание, остается равномерной работа сердца и можно подниматься очень долго без остановок. При срыве дыхания следует остановиться, успокоиться и, выдерживая один и тот же темп движения, продолжать подъем. Ни в коем случае не подниматься на носках и рывками.
8. Залогом успешного восхождения является акклиматизация. На «Приюте 11-ти» (4200 м.) нужно пробыть минимум сутки, а желательно и дольше. Организм человека приспосабливается к новым условиям разреженного воздуха, изменяется состав крови и исчезают признаки горной болезни, а при подъеме на вершину она проявляется в меньшей степени.
9. Выходить на вершину следует в 10–11 часов вечера, в крайнем случае – в 12 часов ночи. Даже в темную безлунную ночь сбиться с пути трудно. Курс движения – силуэт Восточной вершины Эльбруса. При луне ночное восхождение приобретает неизъяснимую прелесть. Кроме приятной перспективы встретить восход солнца на вершине или под вершимой, подниматься ночью по морозу и твердому снегу в десятки раз легче, чем днем в жару при солнцепеке и по талому проваливающемуся снегу. Эти условия способствуют проявлению симптомов горной болезни в резком виде.
10. Ни в коем случае не утолять жажду снегом: во-первых, это бесполезно – от снега жажда не утоляется, а наоборот, возрастает; во-вторых, излишне перегружается работа сердца; в-третьих, это вызывает горную болезнь и общую слабость.
11. В качестве противоядия против горной болезни – запастись кислыми яблоками, лимонами и флягой воды, в которой густо разведен сахар с соком лимона, лимонной кислотой или с клюквенным экстрактом.
12. Выше «Приюта Пастухова» следует уменьшить темп, поднимаясь зигзагами. Слабейшего ставить в середину.
13. На Седловине, при уходе с приюта, не оставлять дверь открытой, потому что бураны наносят снег внутрь здания, забивая его до потолка, и расчистка стоит большого труда.
14. Спускаться можно быстро, но остерегаясь съезжания сидя, и не следует бежать. В первом случае, потеряв способность управления, можно разбиться, а во втором – сломать ногу, попав в скрытую трещину, или упасть вперед.
15. Категорически запрещается снимать альпийские очки во время похода по ледникам как при солнце, так и в тумане.
16. При ярком солнце обязательно одевать на лицо кисейную маску или смазывать лицо вазелином (ланолином) во избежание сильных солнечных ожогов кожи.
17. От «Приюта 11-ти» до вершины обычно устраивают два больших привала: первый на «Приюте Пастухова» (4681 м.) и второй – у входа в Седловину на нижних скалах Восточной вершины.
18. При спуске не следует бежать, особенно в кошках.
19. Хотя этот метод прогноза погоды в метеорологии и не принят как научно доказанный, но на основании ряда наблюдений альпинистов и многолетних наблюдений автора, в горах хорошая погода устанавливается чаще всего после нарождения месяца и лучшее время совпадает с полнолунием. Поэтому, особенно зимой, время для ответственных восхождений нужно стараться выбирать так, чтобы поход совпадал со второй четвертью луны или с полнолунием.
Обстановка восхождений зимой
20. Для восхождения на Эльбрус следует брать лыжи, которыми пользоваться лишь до «Приюта 11-ти».
21. Ввиду оледенелости склона от «Приюта 11-ти» до Седловины подниматься обязательно в кошках, связавшись веревкой по три человека. По дороге не развязываться и не отходить в одиночку в сторону.
22. Выходить с «Приюта 11-ти» можно позднее, чем летом – в 2–3 часа ночи.
23. Ввиду низкой температуры лучше всего ботинки заменить валенками, обязательно с подшитыми подошвами, на которых крепче держатся кошки. Валенки должны быть мягкими выше подъема ноги, чтобы не мешали сгибать ногу при ходьбе в кошках.
24. На каждого человека иметь ледоруб.
25. В качестве предохранения от обморожений перед выходом лицо следует смазать гусиным салом. Ноги обернуть простой газетной бумагой, предварительно надев тонкие носки, а затем уже шерстяные.
В случае обморожения ног, рук или лица, сперва растирать их снегом до красноты, а затем спиртом. Если оттереть не удалось и кожа остается побелевшей, – значит место отморожено. В таком случае нужно растирать керосином и делать керосиновые ванны.
Если обморожение произошло при переходе через перевал, в долине или больного удалось быстро спустить в селение, то самым лучшим средством после керосина будет обкладывание отмороженных частей тертым картофелем.
При растирании снегом нужно опасаться сорвать кожу на обмороженных местах.
В заключение необходимо заметить, что самым решающим моментом в достижении поставленной цели, – в данном случае вершины Эльбруса, – является воля человека. Если поставить перед собой цель во что бы то ни стало взойти на вершину, то можно побороть и горную болезнь, и жару, и глубокий снег, и, соблюдая все правила техники альпинизма и все меры предосторожности, победить Эльбрус.
Пусть для каждого альпиниста служат образцом сильные, смелые командиры непобедимой Красной армии. Из сотни этих мужественных людей большевистской закалки на вершину Эльбруса всходили все сто.
