Экспедиция 1931-32 годов в пустыню Кзыл-Кумы
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
1931
А. Шастов и Ю. Корсаков
Экспедиции Всесоюзной Академии Наук 1932 г.
Экспедиция прибыла в г. Турткуль, где с Госпланом, правительством, местными научными и общественными организациями была обсуждена программа работ. К этому времени прибыла консультативная группа в составе акад. А. Е. Ферсмана и Д. И. Щербакова, которая приняла участие в уточнении программ, наметок исследовательского плана, осмотрела месторождения Султан-Уиз-Дага и «останцы» центральной части пустыни Кзыл-Кумы.
Приступив к работе в начале мая, экспедиция закончила ее в ноябре. В августе отряды съехались в г. Турткуль, где была проведена конференция по подведению предварительных итогов работ экспедиции. Были приняты также общие решения по камеральным работам. Правительством Каракалпакской АССР была организована комиссия для оценки некоторых проблем, выдвинутых экспедицией, причем комиссия полным составом в течение 10 дней участвовала в полевых работах. В процессе работ экспедиция выделила из своего состава сотрудника К. Д. Муравлянского для консультации и проведения производственных работ НКЗ по инвентаризации кормов, а также сверх плана провела обследование фондов под коневодческие совхозы (Кунградский район).
Полевые работы экспедиции проходили в исключительно трудных условиях. Сильный зной, обжигающий южный ветер («афганец»), отсутствие местами не только пресной, но даже горько-соленой воды создавали крайне тяжелую обстановку. Наличный картографический материал (Военно-топогр. отд., масшт. 1:1 000 000) не мог дать ничего, кроме крайне грубой ориентировки, и при маршрутных пересечениях по пустыне не раз был причиной того, что отряды сбивались с пути, не находили колодцев.
Пустынный характер района допускал передвижение исключительно лошадно-верблюжьими караванами. Так как приходилось перевозить караваном значительное количество экспедиционного снаряжения и продовольствие, то отряды брали минимальные запасы воды при прохождении безводных пространств, несмотря на то, что температура доходила до 70 —75° С.
Представление о природных условиях Кзыл-Кумов достаточно вырисовывается при рассмотрении некоторых метеорологических характеристик этого района. Непосредственно на территории Кзыл-Кумов метеорологических станций не существует (Намечается метеорологическая станция в Тамдах) и, следовательно, приходится пользоваться данными ближайших пунктов (Турткуль). Средние многолетние данные по Турткульской станции показывают, что этот район является одним из самых сухих в Советском Союзе. Годовое количество осадков составляет всего 80 мм, причем распределение этого незначительного количества осадков по сезонам крайне неравномерно. Основная их масса выпадает весной (март – май) –38 мм и зимой (декабрь – февраль) –27 мм. Наиболее сухим временем являются летние месяцы (июль – сентябрь), когда в среднем на каждый месяц приходится около 1 мм осадков. Если сопоставить количество выпадающих осадков с температурой воздуха, доходящей в наиболее жаркий месяц (июль) до 44.4°С при среднемесячной в 28.8°С, то станут очевидны те своеобразные условия, в которых протекают геологические и биологические процессы на территории Кзыл-Кумов.
Единственная водная артерия – Аму-Дарья в своей дельтовой части ведет разрушительную работу. Постоянное изменение русла создало в дельтовой части Аму-Дарьи большое количество протоков, часть которых в настоящее время представляет собой русла с сухими днищами. По картографическим материалам начала XX века можно установить значительный отход придельтовой части Аму-Дарьи на запад. По материалам съемки, произведенной Военно-топографическим отделом (1873 г.), отмечено более восточное положение дельтовых рукавов Аму-дарьи, причем имеется указание на ответвление Сыр-Дарьи в дельтовую часть Аму протоком Яна или Джана-Дарья, который якобы брал свое начало около г. Кзыл-Орда (б. Перовск) и пересекал всю северную часть Кзыл-Кумов и терялся в озерах близ дельты Аму-Дарьи. По берегам Джана-Дарьи были расположены многочисленные зимовки кочевников, причем часть населения занималась земледелием, о чем свидетельствуют остатки разрушенной ирригационной сети (Л. Соболев. Обзор доступов к Хивинскому ханству. Военный сборник, 1873, № 5.). В настоящее время русло Джана-Дарьи безводно, и земледельческая культура в северной части Кзыл-Кумов отсутствует. Литературные источники указывают, что водные условия этой части Кзыл-Кумов в прошлом были резко отличны от их современного состояния. Характер аллювиальных наносов и отложений также свидетельствует об ином гидрологическом режиме северной части Кзыл-Кумов.
По ландшафту северная часть Кзыл-Кумов (входящая в состав Тахта-Купырского адм. района) представляет комплекс участков, имеющих сильно уплотненный верхний почвенный горизонт, местами растрескавшийся и почти лишенный растительности, так наз. «такыров» с невысокими бугристо-грядовыми песками, заросшими большей частью саксаулом. Территория Кзыл-Кумов, расположенная к юго-востоку от описанной выше, представляет иную картину. В геологическом отношении ее характеризуют меловые и третично-меловые породы, подвергшиеся под влиянием природных факторов процессу распада и образующие различные по форме песчаные массы, занимающие огромные пространства. Только в юго-восточной и центральной частях Каракалпакских Кзыл-Кумов наблюдаются выходы кристаллических палеозойских пород, образующие небольшие горные цепи: Ак-Тау, Букан-Тау, Алатын-Тау и др.
Характер пустынных условий с резко континентальным климатом обусловливает развитие своеобразной, преимущественно псаммофитной растительности, приспособленной к песчаному субстрату и тяжелым вегетационным условиям. Пустынные пространства Средней Азии и, в частности, Каракалпакские Кзыл-Кумы отличаются чрезвычайным разнообразием песчаных форм, начиная от свободных, лишенных растительности, передвигающихся под действием ветра песчаных масс, и кончая достаточно прочно закрепленными как травянистой, так и кустарниковой растительностью.
Постоянные открытые водоемы здесь отсутствуют. Только весной, в пониженных местах пустыни с глинистой поверхностью (такыры) скапливаются талые снеговые воды. Такие скопления воды на такырах носят название «каки». Вода в «каках» обыкновенно пресная; она представляет хороший питьевой источник для скота и населения. С наступлением летней жары (в конце мая, в начале июня) «каки» совершенно высыхают, и в течение всего летнего времени единственным водным источником остаются колодцы.
Трудность устройства колодцев при глубоком залегании грунтовых вод (до 50 и даже 100 м), рыхлости проходящих пород вызывали необходимость больших затрат на их сооружение: в довоенное время стоимость колодца определялась в 800–1000 р. Естественно, что владельцами колодцев могли быть только весьма зажиточные или байские хозяйства, которые, владея основой пустынного хозяйства – водопользованием, располагали таким образом свободным выбором лучших пастбищ, с одной стороны, и исключительными условиями для эксплуатации беднейших хозяйств – с другой. Беднейшие скотоводческие хозяйства должны были нести ряд повинностей владельцу колодца или уходить в другие, подчас отдаленные, районы, где водопользование не сопровождалось такими трудностями, как в Кзыл-Кумах.
1932
А.Ф. Соседко
Экспедиции Всесоюзной Академии Наук 1932 г.
Кзыл-Кумская экспедиция 1931 г. привезла настолько интересный материал, что в 1932 г. при поддержке правительства Каракалпакской АССР сорганизована была вторая геохимическая экспедиция с более широкими задачами и с большим количеством научных и научно-технических работников. Мы не будем описывать, что такое Кзыл-Кумы, какие особенности и трудности встречает там научно-исследовательская работа, они описаны достаточно в прошлогоднем очерке (А. Соседко. Геохимическая экспедиция в Кзыл-Кумы. Сборник «Экспедиции Академии Наук СССР, 1931 г.», стр. 167–178). В 1932 г. экспедиция работала почти в одно и то же время года (лето) и почти в тех же местах. Коснемся только особенностей, которыми отличалась работа 1932 г. от работы 1931 г. В первом году нам пришлось тратить значительное количество времени на преодоление обширных пространств – ровной почти степи, отделяющей железную дорогу от ближайших точек нашей работы.
Нужно было или шесть дней качаться на верблюде, или три-четыре дня гнать во всю лошадь. А при напряженном положении транспорта, когда на перевозку срочных грузов от железной дороги в Кзыл-Кумы мобилизуются все свободные верблюды, нашей экспедиции в нынешнем году предстояло бы долго дожидаться на станции Кермине того момента, когда удалось бы перехватить караван и погрузиться на него.
На этот раз экспедиция была организована по-новому. Каракалпакская АССР, заинтересованная в познании своих минеральных ресурсов, обеспечила нас на все время работы автомашиной.
Экспедиция начала свою работу поездкой в Алтын-Тау целой бригады научных работников во главе с акад. А. Е. Ферсманом и Д. И. Щербаковым. В несколько часов перебросила нас машина в то самое Тамды, куда при других условиях нужно ехать несколько дней. В этой части пути пустыня не чинила нам препятствий. Но прежде чем двинуться дальше, мы долго держали совет между собой и с местными людьми. Дело в том, что на пути лежало препятствие в виде широтной песчаной полосы Батпак-Кум или Джаман-Кум (сыпучие или плохие пески). Ширина песков не превышала 12 км, но это было бесчисленное количество беспорядочно разбросанных котловин, ям, образующих поверхность трех высоких гряд. Через эти пески машина еще никогда не ездила, и местные обитатели с сомнением покачивали головой, предсказывая неудачу.
Наш прежний опыт автопробегов через Кара-Кумы, новый полуторатонный автомобиль марки Форд АА, осторожный шоффер, с водительским искусством которого мы успели познакомиться за короткий пробег до Тамды, победили все сомнения, и мы помчались вперед. Первые 20 км прошли благополучно. На 21-м километре, когда появились пески, начались и чрезвычайные трудности. Каких-нибудь 9–10 км брали мы свыше 10 часов. Только благодаря умелому водителю, твердости и уверенности руководителей и энтузиазму участников, а также большому числу людей на авто (10 человек), которые помогали толкать машину и выискивать среди бесчисленных ям более или менее сносный путь, удалось победить пески. Сначала пробовали ехать по тропе, но песок в ней так взбит и взрыхлен, что ехать было почти невозможно. Свернули в сторону, где на песке растительный покров и где илак (осока) своими многочисленными корешками так укрепила песок, что колеса только чуть-чуть вязли. Задача пересечения песков сводилась к тому, чтобы найти наиболее укрепленный илаком путь через наименее коварные ямы. И все же 10 часов шел переезд через пески, и были моменты, когда колебалась уверенность и раздавались голоса за отступление. От песков до массива Алтын-Тау (80 км) мчался авто по ровной степи на удивление кочевников-казаков, не веривших, что когда-либо пески будут взяты машиной, на удивление казачек и детей, никогда в жизни не видавших «шайтан-арбы».
Прибытие на конечный пункт нашего путешествия в аул Джиланды было целым праздником для местных жителей. Шоффер возил их вокруг аула, причем мужчины и женщины садились отдельно: рейсы были – женский и мужской.
Обратный путь взяли прямо на Бухару (около трехсот километров). Песчаные гряды и здесь преградили нам дорогу и хотя они были не столь широкие и высота гряд меньше, но зарастание песков было очень слабое и автомобиль пришлось тащить всем на себе прямо по тропе, по сыпучему песку. Время было полуденное, страшно жаркое, мы дружно впрягались в машину, протаскивали за один прием на сто пятьдесят – двести метров и в изнеможении рассыпались под кустики саксаула в тень. Этот переход, протяженностью около пяти – семи километров взял у нас 6½ часов. Остальное пространство, остававшееся до Бухары, мы покрыли весьма легко.
Пробег без единой аварии показал, что в сущности до самых северных останцов пустыня доступна для автомобиля.
Тем не менее второй раз пускать машину по тому же пути мы не решались, боясь за целость машины и опасаясь потерять время. Для правильного сообщения с севером нужно найти в песках коридор из твердого грунта, или подправить дорогу, или применить трехосную машину.
В течение лета не раз сворачивали мы с наезженной дороги Тамды – Кермине, чтобы осмотреть какой-нибудь вдали торчащий останец. Путь наш пролегал по узкой тропе, то заросшей полынью, то проходящей в обширных галечных рукавах конусов выносов, и здесь машина шла медленно, неровно, точно прыгая с кочки на кочку.
Больным местом в машине были камеры. Днем на солнечной стороне воздух в камерах настолько сильно нагревается, что они не выдергивали и лопались.
Иногда сочетали использование машины с верховой ездой. Преодолеем в несколько часов на машине мертвое степное пространство, доедем до населенного пункта у горной возвышенности, пересядем на лошадей, пересечем во всех направлениях останец и снова на машине вернемся в базу.
В первый период работы, в период организации, налаживания работы на месте, вся почти экспедиция изучала горы Тамдинское Ак-Тау. Эти небольшие маршруты принесли нам первые месторождения корунда и первые куски мышьяковой руды.
Во второй период мы разбили экспедицию на самостоятельные отряды, дав задание одним детально заняться открытыми в прошлом году пегматитами, другим – отправиться в далекие маршруты, на север, на восток, на юг к останцам, которые торчат на горизонте. Работать было нелегко, в особенности тем, которые отправлялись в далекие маршруты. Приходилось посещать такие места, где нет воды, или имеется горько-соленая. Больше трех дней в безводной степи без выхода на хороший колодец проводить не удавалось, ибо верблюды не выдерживают более трех дней в жару без воды.
