Экспедиция паразитологов в горах и ущельях Таджикистана
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
В экспедиции участвовали: начальник отряда Г. Я. Змеев, научный сотрудник А. И. Иванов и лаборантка Н. Г. Брегетова.
Отряд, организованный Таджикистанской базой Академии Наук СССР, работал в довольно тяжелых условиях. Ему приходилось передвигаться пешком, на ишаках, изредка на грузовых автомобилях, подыматься на высокие горные хребты, переходить вброд горные речки с их ледяной водой, страдать от москитов, болеть малярией, спать под открытым небам и в примитивных кибитках.
Отряд должен был прежде всего продолжать изучение переносчиков клещевого возвратного тифа, которое было начато прежними экспедициями: Таджикистан довольно богат очагами этого тифа. Далее следовало продолжить изучение насекомых, которые водятся в местных постройках, и влияния этих насекомых на здоровье человека. Одновременно отряд собирал москитов и комаров, чтобы установить места их распространения. Наконец участие в экспедиции специалиста-орнитолога обеспечило изучение местных птиц; в то же время отряд пользовался птицами, а также млекопитающими для сбора паразитов и паразитических червей.
Практика прежних экспедиций показала, что их наибольшие денежные затраты падают на транспорт. Дорога из Герма на Тавиль-дару и далее на Кала-и-Кумб идет через хребты Петра I и Дарвазский; она доступна лишь для вьючного, наиболее дорогого транспорта. Поэтому сотрудники решили проделать главную часть маршрута пешком.
От Сталинабада до Помбачи идет автомобильная дорога. Пользуясь случайными проезжими грузовиками, отряд доехал до Помбачи на бочках с керосином и нефтью. В Помбачи была развернута полустационарная работа на 12 дней. Лаборатория была устроена в пустой кибитке дехканина.
За это время мы посетили окрестные кишлаки, осмотрели рисовые поля и заболоченности, собрали клещей, комаров, москитов, домовых насекомых, птиц и их паразитов; сняли планы с тех кибиток, где были собраны клещи и другие домовые обитатели, и составили описания кишлаков.
На рисовых полях было выловлено несколько видов малярийных и других комаров.
30 июля отряд выступил дальше. Воспользовавшись тем, что из Помбачи в Калай-Хумб вышел кашгарский караван, мы договорились с ним, погрузили свое оборудование и продовольствие на ишаков, а сами двинулись пешком. 3 августа мы прибыли в Тавиль-дару, в районе которой в свое время были сильные землетрясения.
Здесь мы оставили часть груза до своего возвращения и двинулись дальше. Не доходя до Калай-Хумба, караван со всем нашим грузом пропал. Найти его удалось лишь на следующий день: не предупредив нас, он свернул в соседний кишлак «навестить родственников».
В Калай-Хумбе мы провели обследование кишлаков. Правда, начальнику отряда в силу его медицинских знаний пришлось начать ... с акушерской практики, но это создало добрую славу отряду и облегчило его работу.
Калай-Хумб — место, мало подходящее для экскурсий: с одной строны — Пяндж, с двух других сторон — недоступные голые скалы и каменистые осыпи. Зато обследование кишлаков дало ожидаемые результаты.
Мы собрали много клещей-переносчиков клещевого возвратного тифа. Калай-Хумб, несомненно, является очагом клещевого тифа; в дальнейшем следует проследить его распространение на восток: к долине Ванча и к Хорогу.
Хорог также является бесспорным очагом клещевого тифа. Сотрудница Киргизской паразитологической экспедиции М. В. Штром проехала из Алайской долины в Хорог и собрала клещей, которые оказались зараженными спирохетами.
Из Калай-Хумба отряд двинулся обратно в Тавил-дару и задержался там на неделю. За это время были обследованы соседние кишлаки и производились вскрытия трупов диких животных.
Из Тавиль-дара отправились пешком на Гарм через перевал Камчарак. Вышли на рассвете. К вечеру начали подниматься на Камчарак. В это время у А. И. Иванова начался приступ малярии, который ему пришлось переносить на ногах: негде было разбить лагерь и сделать остановку. В темноте достигли перевала. Предполагали здесь переночевать, но через час-полтора проводники разбудили отряд, и при луне мы двинулись вниз.
За одни сутки мы проделали весь путь до Гарма (около 70 км). Отсюда т. Змеев уехал в Сталинабад для «работы в ветеринарно - бактериологической лаборатории, а А. Иванов и Н. Брегетова остались в Гарме: они изучали окрестности и работали в лаборатории. Совместно с врачей Гармской тропической станции они ездили к границе Хиатского района, в Камороусское ущелье; устраивали экскурсии на хребет Петра I и на Каратегинский хребет, обследовали озера и другие водоемы.
Большая часть дороги была пройдена А. Ивановым пешком, что давало ему возможность производить по дороге отстрел птиц и фотографировать. Дорога шла через Янги-Базар по Кафирнигану до Ромита, затем по реке Сорбо-и-Миона к Гиссарскому хребту, который предстояло перевалить через Хах-об. Из-за ненастья потребовалась целая неделя, чтобы подойти к началу перевала Хах-об. Снегу на нем было много. После ночевки в кишлаке Руфигар вышли довольно поздно, и когда добрались до перевала, снег уже порядочно раскис. Особенно тяжело приходилось ишакам, которые местами вязли по брюхо в снегу, так что приходилось вытаскивать их на более крепкий снег. Вершина перевала часто затягивалась тяжелыми облаками.
Спуск с перевала по мокрым косогорам оказался еще более тяжелым для уставших людей и животных. Спуститься в Ягнобу в тот же день не удалось. Пришлось заночевать на большой высоте без костра, так как кругом не было топлива. Утром надевали промерзшую насквозь обувь. После четырех дней работы на Ягнобе предстояло возвращаться через еще более снежный и трудный перевал Хаки, далее опять в кишлак Руфигар и по старой дороге вернуться 3 июля в Сталинабад, проделав около 350 км.
