По южной части Кольского полуострова
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
В состав партии входили: Б. М. Куплетский, инженер-геофизик Д. П. Цымляков и рабочие.
В тихий августовский день 1935 г. открытый моторный бот «Крошка» Зашейковского лесокомбината взял на буксир наш карбас, погрузил наше снаряжение и по спокойной поверхности оз. Имандры перебросил нас на 35 км от ст. Зашеек в Червез-губу (прямиком через леса и болота это расстояние составляет всего лишь 18 км).
В этой губе расположен один из лесопунктов Зашейковского лесокомбината, где мы и остановились. Так как регулярных рейсов между Зашейком и лесопунктами нет, то навстречу нашему боту высыпало все население пункта, закончившее свой трудовой день. Несмотря на отдаленность пункта, здесь имеется амбулатория, кооператив, начальная школа. Еще недавно нельзя было и думать о том, что в такой глуши появятся признаки культурной жизни и будет организован лесопункт. Однако развитие горных работ в Хибинах и Монче-тундре и строительство рудников и рабочих поселков вызывают и эксплуатацию новых лесных участков, и возникновение новых лесопунктов, и создание культурных центров в глухих, «медвежьих» углах Кольского полуострова.
С Червез-губы началось наше путешествие по геологическому маршруту. Перетянув карбас через пороги Пасма-реки и миновав Пасм-озеро, мы поднялись вверх по Вада-реке до большого порога, преграждающего реку на половине ее течения из Вад-озера. Берега реки низменны, лишены обнажений, и только местами подходят к реке пологие холмы, сложенные четвертичными наносами и покрытые сосновым бором. На одном из поворотов реки, которая вьется здесь среди болот и ледниковых холмов, на границе соснового леса и болота мы заметили медведицу и пару медвежат, направлявшихся к реке. Проводник Бархатов быстро высадился на берег, спустил собаку, но звери, почуяв близость человека, поспешно повернули в лес и быстро скрылись за деревьями.
Через несколько часов пути мы подошли к большому порогу Вада-реки, где и обосновали свой лагерь на первое время. Из лагеря мы предпринимали во все стороны экскурсии, то однодневные, то более продолжительные, причем ночевали в лесу под открытым небом, располагаясь вокруг костра.
Осматривая вершины варак и тундр, наблюдая за россыпями и коренными выходами горных пород в болотах и на берегах ручейков, мы скоро убедились в том, что основу геологического строения изучаемого района составляют биотито-олигоклазовые гнейсы с простиранием, близким к широтному. Эти породы в основном образовались за счет древних осадков, которые были впоследствии прорваны гранитами двух возрастов: древними — олигоклазовыми и более молодыми — микроклиновыми. С последними оказался связанным ряд пегматитовых жил, в которых нами было обнаружено присутствие белой слюды — мусковита, однако в незначительных количествах.
Кроме того, нами были встречены среди гнейсов также выходы основных пород — габбро-диабазов типа, хорошо известного карельским и Кольским геологам под названием «друзитов». Кристаллограф и геолог проф. Е. С. Федоров назвал этим именем впервые в 1903 г. габбро-диабазы Беломорского! побережья за их «друзовую» структуру, когда один минерал, обычно оливин, последовательно окружается позже образующимися минералами, дающими ряд каемок: ромбический пироксин, амфибол, гранат, плагиоклаз.
Эти друзиты, являясь древними породами, нередко пересекаются более молодыми гранитами и почти никогда не сопровождаются рудными выделениями практического значения.
В районе Вад-озера внимание геолога и петрографа привлекали также амфиболиты с кальциевым минералом — скаполитом, образовавшиеся за счет прежних осадочных пород. Они были встречены мною еще в 1929 г. вдоль южного берега Вад-озера; было интересно выяснить развитие их к северу от этого озера. Так как скаполитовые амфиболиты образовались за счет сильно известковистых осадков, то можно было рассчитывать встретить в районе их развития менее измененные осадки и, может быть, даже известняки, столь дефицитные на Кольском полуострове.
Проделанный трехдневный маршрут в районе северных берегов Вад-озера дал, однако, малоутешительные результаты. Только по самому берегу встречаются россыпи гнейсов и изредка амфиболитов, причем соотношения между ними установить не удалось. Но уже в 20 шагах от озера начинается топкое болото, где отдельно торчащие валуны и глыбы встречаются крайне редко и не дают никакой уверенности считать их за коренные выходы.
В 4 — 5 км от озера начинается гряда тундр, но она слагается уже гнейсами и гранитами, и амфиболиты там не были встречены.
Выяснив геологию южной части района, мы перебросили лагерь на северный берег Паем-озера, к Кожаной тундре. Спускаясь по порожистой Вада-реке, мы едва не потерпели аварию, сев на камень в средине порога. Стоило большого труда удержать карбас, чтобы его не развернуло поперек течения и не опрокинуло напором воды. Наш проводник сначала оставался в карбасе и ругался, но в конце-концов погрузился по пояс о стремнину потока и с трудом вывел лодку из опасного положения.
Во втором нашем лагере мы продолжали работу, совершая однодневные экскурсии и возвращаясь в лагерь с грузом камней, которые должны были осветить геологическое строение района. Погода нам все время благоприятствовала и почти целый месяц оберегала нас от ненастья. Наконец работы в дальнем районе были закончены. Мы установили, что основные породы Кожаной тундры представляют собой сильно измененные древние габбро, которые ныне сильно рассланцованы и превращены в гранатовые и полевошпатовые амфиболиты и ничего общего не имеют с более молодыми рудоносными интрузиями Монче-тундры. Зато эти основные породы и по минералогическому составу, и по структуре оказались вполне схожими с породами Сырой тундры у сел. Зашеек и с амфиболитами Кандалакшских тундр.
Направив карбас в круговую по озеру в Зашеек, мы с Д. П. Цымляковым направились туда же по лесной тропе, соединяющей лесопункт со ст. Пин-озеро и линией железной дороги. Делая попутно геологические наблюдения, мы вернулись в Зашеек и несколько дней посвятили его окрестностям.
Наступившие ненастные дни задержали нас в Зашейке дольше, чем это предполагалось по плану работ. Наконец мы выехали на восток в район Хаб-озера, которое далеко вдается в материк и лишь узким проливом соединяется с оз. Имандра. У восточного конца этого залива геолог Н. Г. Кассин еще в 1917 г., произведя исследования вдоль Мурманской ж. д., отметил небольшой (около 100 м в поперечнике) шток пироксенита, пересекающий гнейсы.
Мысль о рудоносности молодых основных интрузий Кольского полуострова настолько оправдалась при исследованиях 1929 — 1930 гг., что я еще в 1932 г. пытался найти этот выход. Однако, базируясь на ст. Охтоканда, в 25 км восточнее, и не имея под рукой работы Н. Г. Кассина, я искал пироксениты у разъезда Хаб-озеро, лежащего в 12 км восточнее, и потерпел неудачу.
Зато в 1935 г. мы с Д. П. Цымляковым почти сразу же, выйдя с поезда на разъезде Африканда и отойдя каких-нибудь 150 м за строения поселка Африканда, начали встречать на лесной тропе под ногами желваки титано-магнетитов, торчавших в пироксенитовых глыбах. Пироксениты были найдены. Оставалось определить их контуры « установить размеры оруденения.
Как на Кольском полуострове появилась ст. Африканда.? Причем тут Африка? Раньше здесь был захудалый разъезд № 68; но вот в 1932 г. здесь открылся лесопункт, возник поселок. В один из июльских дней 1934 г. начальник ст. Зашеек показывал новый поселок приехавшей из округа комиссии. Было жарко, как в Африке, и работники Наркомпути окрестили полустанок № 68 «Африкандой», по созвучию с соседней станцией Охтоканда.
Под мощными ледниковыми наносами и моховым покровом у самой ст. Африканда скрываются громадные выходы пироксенитов, занимающие площадь не менее 1 квадратного километра. Мы сняли глазомерную карту участка, взяли целый ряд образцов и проб и решили, что в Кировске необходимо будет настаивать на срочной посылке в Африканцу партии для геофизической разведки, которая сумеет прощупать скопления титано-магнетитовой руды под наносами и определить практическое значение тех рудных выделений, которые попадались нам в кусках на поверхности.
На большую вероятность нахождения крупных выделений титано-магнетита в пироксенитовом массиве нам указали две находки крупных глыб почти чистой руды, которые мы встретили километрах в 4-х от станции, у подножия вараки и вблизи от бараков, построенных здесь при проведении линии высоковольтной передачи от Нива-строя в Хибиногорск. Возвращаясь с одной из экскурсий, мы заметили у дороги во мху две черные глыбы, которые оказались титано-магнетитом, весом по 250 — 300 кг каждая. Несмотря на солидный груз камней за плечами, мы набили много образцов руды, рассовав их во все сумки и карманы, чтобы иметь возможность поскорее сделать химический анализ руды и определить ее практическое значение. Уже через несколько дней мы знали, что железная руда Африканды содержит 13 — 20% двуокиси титана и вполне пригодна для выплавки из нее специальных сталей и чугунов.
Дальнейшее исследование пироксенитов у Африканды позволило нам обнаружить под корнями поваленной ветром сосны порядочную жилу рудного минерала в 1,5 м длиной и 0,2 м мощности, которую мы приняли на месте за магнетит, так как своим сероватым цветом руда этой жилы заметно отличалась от синевато-черного титано-магнетита больших глыб. Странно только было, что этот магнетит не действовал на магнитную стрелку!
Во всяком случае полевые наблюдении позволили нам уже на месте сделать такую оценку находок у ст. Африканда:
1) Мы имеем здесь дело с очень большим массивом ультра-основных пород — пироксенитов, которые прорвали древние гнейсы и которые следует относить к молодым интрузиям Кольского полуострова.
2) Пироксениты, несомненно, очень богаты железной рудой, которая то дает рассеянное в породе выделение, в виде отдельных зерен и желваков, то скопляется в виде жил и огромных шлировых выделений.
3) Рудные выделения имели место в конечном периоде образования пироксенитового массива и отделились от основной магмы в тот период, когда растворы, насыщенные парами воды, калия и других окислов, дали в массиве пироксено-биотитовые пегматитовые жилы.
4) Для определения практического значения месторождения необходимо немедленно развернуть здесь геофизические работы и разведку месторождения.
С этим заключением мы вернулись в двадцатых числах сентября в Кировск, где и сообщили о своей работе тресту «Апатит» и конференции Научно-исслед. сектора Наркомтяжпрома, обсуждавшей вопросы, связанные с переработкой и освоением полезных ископаемых центральной части Кольского полуострова.
