Экспедиция по пустыням Центральной Австралии
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Задачей экспедиций в Центральную Австралию, предпринятых в последние годы Дональдом Макэй и Майкел Терри, были промышленные изыскания.
Макэй вылетел 24 мая 1930 г. из Канберри — столицы Австралийской федерации, имея на борту радиста и корреспондента газеты «Мельбурн Аргус».
У Эренберг Рендж — горной цепи почти в центре Австралийской пустыни — было заранее расчищено место для посадки, были доставлены горючий материал, запасные части и пр. Этот импровизированный «аэродром» находился на расстоянии приблизительно 2,5 км от источника воды, вероятно, единственного в окружности радиусом свыше 150 км. Из постоянной базы экспедиции Эренберг Рендж Макэй предпринимал многочисленные полеты в разных направлениях.
Раньше Макэй пользовался для своих экспедиций в Центральную Австралию верблюдами или лошадьми и пришел к выводу, что самолет в тамошних условиях является идеальным средством для производства, наблюдений. Трудность заключается в подыскании удобных площадок для посадок. Наилучшее сочетание: это — самолет и верблюд; первый — для высотных наблюдений, второй — для изучения флоры, фауны и пр.
Во время своей экспедиции в 1926 г. на верблюдах Макэй установил их скорость в пути в 4 км в час, не считая времени, затраченного на остановки для производства наблюдений. Макэй двигался вдоль цепи холмов, возвышающихся на 200 — 250 м над равниной. Чтобы изучить местность по другую сторону холмов, ему надо было останавливать караван и перебираться через холмы, таща с собой теодолит и прочие инструменты. Аэроплан имеет то преимущество, что он дает наблюдателю возможность обозревать равнины по обе стороны холмов. От его внимания не ускользает, например, озеро, которое при сухопутном передвижении легко может остаться незамеченным.
«Если спросить австралийца, — говорит Макэй, — что представляет собой Центральная Австралия, то он, не задумываясь, ответит: это пустыня. Но он будет неправ, ибо все районы, над которыми совершались полеты, за исключением разве территории к западу от озера Макдональд, показывали хороший рост спинифекса и мульги (Спинифекс (трезубка) и мульга (низкорослая акация) очень распространены в Центральной Австралии), и если эту страну в достаточной степени обводнить, она будет пригодна для развития скотоводства».
Однако, Макэй тут же делает следующую оговорку:
«В существующих теперь условиях экономической депрессии эта страна представляет небольшую ценность, но когда экономическое процветание будет восстановлено, я надеюсь, что правительство окажет пионерам Центральной Австралии должную поддержку».
Для привлечения поселенцев Макэй считает необходимым предоставить им на арендных условиях большие участки земли, не взимая в первые 30 лет никакой платы, и обеспечить их достаточным количеством воды.
Горнопромышленность, по мнению Макэй, также имеет большие перспективы, хотя изыскания в этой области будут связаны с затруднениями вследствие недостатка воды. Макэй побывал на большинстве золотых приисков Австралии и нигде он не видел таких благоприятных признаков полезных ископаемых, как в Центральной Австралии. Макэй уверяет, что раньше или позже она станет Эльдорадо для всех будущих изыскателей, несмотря на неудачи, которые в первое время могут их постигнуть.
С точки зрения туризма Центральная Австралия, по мнению Макай, также представляет большой интерес. Алис Спрингс (источники Алис на восточной окраине Центральной Австралии) имеет живописные окрестности и безукоризненный зимний климат. В горах Макдонел Рендж заслуживает внимания Палм Вэллей (долина пальм). На юге Центральной Австралии Эйерс Рок (скала Эй ере) представляет собой;
чудо мира. Благодаря воздушному сообщению Эйерс Рок теперь доступна и в будущем, несомненно, станет Меккой всех туристов.
Мнение Макэй о минеральных богатствах Центральной Австралии не разделяется другим ее исследователем Майкл Терри. Последний в течение 11 лет совершил 12 экспедиций в Центральную Австралию, в поисках минералов промышленного значения. Экспедиции эти в основном финансировались промышленными синдикатами в Аделаиде. Терри занимался не только поисками минералов. Он собирал образцы почвы и флоры для сельскохозяйственного научно-исследовательского института Байта в Аделаиде.
Он делал метеорологические наблюдения и отмечал показания; анероида для государственного бюро погоды. Кроме того, он составлял коллекции для музея в Аделаиде.
В первое время Терри пользовался только автотранспортом, затем и верблюдами, а в последнее время целиком перешел на этот способ передвижения. Терри объясняет это тем, что по пути встречаются холмистые песчаные местности, где передвижение на автомашинах сопряжено с большими затруднениями.
Особенно подробно Терри останавливается на вопросе о правильной нагрузке верблюда. Сильного верблюда можно нагрузить до .270 кг, не считая седла. Большое значение имеет хорошая тара. По тряской дороге или при полном отсутствии дорог тара сильно бьется, получается высокий процент утруски. Характерен размеренный шаг верблюда. Там, где дороги отсутствовали, верблюд делал по 76 шагов в минуту, а человек — 103 шага. По хорошо утрамбованной дороге верблюд делал те же 76 шагов в минуту, между тем как человек ускорял свой ход до 109 шагов.
Касаясь рельефа Центральной Австралии, Терри указывает, что гористый или холмистый рельеф отнюдь не является характерным для всей этой страны. По пути встречаются обширные равнины. Примером может служить Джибсон Дезерт (пустыня Джибсона на юго-западе Центральной Австралии).
Почва в исследованных территориях состоит из песчанистой красной глины, обычно покрытой мелким гравием. На этой почве произрастают мульга, карликовые эвкалипты, широколистые гидии (очень твердое дерево, из которого туземцы изготовляют копья) и другие характерные для австралийских пустынь кустарники.
Далее, к северу, вблизи оз. Макэй также простираются обширные равнины с латеритной почвой, на которой, однако, лишь изредка встречается мульга. Для этих равнин характерны низкорослые акации, карликовые эвкалипты, иногда каменное дерево. Однако довольно часто встречаются дубовые рощи, имеющие весьма привлекательный вид. Произрастающий в австралийских пустынях дуб, покрытый черной корой, является, вероятно, наиболее твердым из всех встречающихся в Австралии видов деревьев. Он с успехом может противостоять белым муравьям. Земля под этими деревьями в теплую погоду кишит мелкими черными муравьями, которые днем и ночью отравляют жизнь людям и животным. В тихую ночь можно слышать шум. Это шуршат листья, по которым ползают мириады муравьев.
«Многие думают, — пишет Терри, — что песчаные холмы находятся в постоянном движении и что поэтому они часто могут возникать там, где их раньше не было. Такая точка зрения неверна. Равнины, а также и песчаные холмы покрыты разновидностями триодии (трезубки), травой спинифекс с заостренными листьями, уколы которых, если не обратить на них своевременно внимания, могут вызвать нарывы неприятного свойства. Трава перемежается с кустарником. Но иногда встречаются и более крупные деревья, узкой полосой охватывающие равнины и холмы на расстоянии многих километров. При нормальном выпадении осадков эта растительность укрепляет песчаную почву, и только в тех местностях, где скот поел траву, возможно в засуху некоторое движение песков».
Терри утверждает, что, несмотря на многочисленные научные экспедиции в Центральную Австралию, ее топография все еще не уточнена. Производя в экспедиции 1933 г. топографические работы, он сравнивал полученные им результаты с картами, составленными предшествующими исследователями, причем в отношении некоторых топографических обозначений расхождения достигали 30 — 40 км.
В одну из своих многочисленных экспедиций Терри наблюдал падение огромного метеорита на северо-западе горной цепи Варбуртон Рендж (на юго-западе Центральной Австралии). Это произошло 13 июня 1931 г., в 8 часов вечера. Метеорит был настолько яркий, что вся местность была залита зеленым светом и можно было отчетливо видеть на расстоянии 5 км. Затем метеорит потух, через несколько минут раздался ужасный взрыв, как если бы была взорвана целая тонна динамита. В ноябре 1932 г. Терри, снова оказавшись в том районе, где упал метеорит, пытался найти кратер на месте его падения, но царившая тогда сильная жара не дала возможности выполнить это намерение.
Основная задача многочисленных экспедиций Терри в Центральную Австралию заключалась, как уже указывалось выше, в том, чтобы найти значительные месторождения минералов, которые оправдывали бы их промышленную эксплуатацию; однако, все изыскания оказались мало благоприятными. В этом отношении надо полагать, что Терри ближе к истине, чем Дональд Макэй, который производил свои изыскания, так сказать, «с птичьего полета».
При своих поисках минералов Терри наткнулся, примерно в 400 км к западу от Алис Спрингс, на месторождения азотнокислого калия. В трещинах скал он нашел залежи селитры. Большинство трещин были открытые, но некоторые из них были скрыты тонким покровом, который можно было легко пробить ударом кирки. Внутри трещин Терри увидел отложения белого порошка, который при анализе показал 84% селитры. Терри попытался выяснить, насколько глубоко селитра залегала в песчанике. Он отбил большие глыбы песчаника и открыл под ними в скале многочисленные жилы селитры.
Помимо селитры, Терри находил месторождения железной руды, серебра, золота и олова, во в незначительных количествах.
Весьма интересны высказывания Дональда Макэй и Терри в отношении туземного населения исследованных ими территорий Центральной Австралии.
Макэй категорически возражает против того, чтобы туземцев называть «дикарями», враждебно настроенными по отношению к белым.
Терри пишет, что если туземцев оставить в покое или если во время коротких стоянок сойтись с ними ближе, то они не проявляют неприязни. Случаи нападения на белых были очень редки. Наоборот, они всячески старались быть полезными, указывая местонахождение источников воды. «Однако, — говорит Терри, — надо осторожно относиться к таким услугам, потому что туземец судит о количестве необходимой воды, исходя из своих личных, чрезвычайно ограниченных потребностей». Поэтому Терри в поисках воды руководствовался другими признаками ее близости: направлением полета птиц, флорой данной местности и т. д.
Число туземцев в Центральной Австралии очень невелико. Дональд Макэй считает преувеличенным предположение, что в Центральной Австралии, включая полуостров Арнгемленд, живет свыше 20 000 туземцев. По его мнению, эта территория, при почти полном отсутствии воды, не может прокормить такое население.
Во время своих странствований Терри не встречал туземцев в значительном числе. Обычно они кочуют группами в 5—6 человек.
Правительство Австралийской федерации в 1920 г. отвело для туземцев территорию в 170 000 км2. В последние годы доступ на территорию туземцев сильно ограничен. Туда допускаются только миссионеры или антропологи.
Очевидно, эти мероприятия «демократического» правительства Австралийской федерации направлены к тому, чтобы сохранить туземное население в его первобытном состоянии. Трудно согласовать с принципами хотя бы «буржуазного гуманизма» такое положение, когда туземному населению отводятся пустынные и безводные пространства, что обрекает людей на медленное вымирание, вместо того чтобы создать для них благоприятные материальные условия и поднять их культурный уровень.
