Авторы

Зингер М.Э.

Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский

Зингер Макс Эммануилович (Макс Зингер)

30 марта 1899 (Тамбов) -  13 июня 1960 

Жена: Зингер Анна Михайловна (1900-1972)

Сын: Зингер Евгений Максимович. Родился в Москве 27 июля 1926 г.

        Писатель-путешественник. В качестве корреспондента «Правды» и «Известий» четыре раза прошел Северным морским путем, плавал на «Сибирякове», «Красине», «Малыгине», летал на первых самолетах полярной авиации, неоднократно проходил Енисей, Лену, Колыму от верховьев до Ледовитого океана.

 

Автобиографии разных лет

8 апреля 1947 года

Автобиография

Москва

рукопись 

Ко мне после окончания работы в Арктике и арктическом флоте вернулся из бухты Амбарчик (близ устья Колымы) мой сын – радист, с которым я долго не виделся. Уехал он мальчиком, вернулся мужчиной. Разговор его стал каким-то другим. На первых порах он вместо слов «все время» говорил по-колымски: «всю дорогу». А говорят так колымчане исстари, потому что в досоветское время другой езды, кроме как только на собаках, оленях или лошадях, они не знали. О самолетах тогда и не мечтали, и расстояния съедали у людей уйму времени. Я встречался в Восточно-Сибирской тундре с чукчей Там-Тамом, известным в округе советским работником. Он ехал из Островного древней Анюйской крепости на оленях в Анадырь по зимней тундре на съезд Советов. Весь путь по кочевьям туда и обратно отнял у него … полгода времени. Ныне наши полярные летчики покрывают такие расстояния на своих машинах за несколько часов. Но выражение «всю дорогу» бытует по-прежнему на Колыме как анахронизм, как в Москве – Кузнецкий мост, Арбатские, Мясницкие, Покровские, Пречистенские ворота, которых давно не существует.

Оглянувшись на свой скромный двадцатилетний (1927–1947 гг.) путь литератора-путешественника, исходившего советские моря и земли, избороздившего их на всех видах транспорта (собачьих и оленьих нартах, лошадях, автомобилях, баржах, шхунах, транспортах, ледоколах, тральщиках, катерах, миноносцах, подводных лодках и «морских охотниках»), налетавшего сотни часов в нашем воздушном океане на разного типа сухопутных и морских самолетах, многократно видавшего тундру, тайгу, великие сибирские реки (весь Енисей, всю Лену, всю Колыму, Обь, Индигирку и др.), наш северный морской путь от края и до края, я (мне кажется) вправе сказать по-колымски вместо слов «все время» - «всю дорогу». Почти полжизни – 20 моих литературных лет – прошли в дороге, и я никогда не жалел об этом. Эта дорога позволила многое увидеть и понять.

У каждого литератора своя большая или малая судьба. Одни пришли к литературе с великих Октябрьских дней 1917 года, другие – с гражданской войны, третьи – с первой пятилетки, четвертые пришли и еще придут с отгремевших фронтов Второй Мировой войны. Я пришел к литературе с дороги или, вернее, с северного бездорожья. «Охота к перемене мест (Весьма мучительное свойство, немногих добровольный крест)». Я дневал там, где не ночевал, ночевал там, где не дневал. И это, очевидно в крови. Покойная мать говорила мне о моем прадеде, писавшем и составлявшем календарь, как о страстном путешественнике, исходившем пешком тысячи километров…

Родился я в г. Тамбове 30 марта (по н. стилю) 1899 года. Как мне рассказывали родители, отец был очень рад моему появлению на свет – своему первому сыну (до того подряд у них рождались дочери). Отец мой был настолько беден (служил приказчиком в мучной лавке), что на обряд обрезания своего первенца–сына одалживал по всему городу. Хозяин дома, где отец снимал квартиру, был столяр, брат его – слесарь. Я целыми днями пропадал у них в мастерских и оттуда вынес на всю жизнь большую любовь к инструменту (сам столярничаю, слесарничаю, сапожничаю). В Реальном училище пристрастился к рисованию. Просил разрешения у отца поступить в Академию художеств. Отец запретил мне и думать об этом, сказав так: «Репиным ты не будешь, а маляром быть – не дело для тебя! Учись на доктора или инженера!» Отец мой умер молодым (48 лет) от разрыва сердца в 1916 году, оставив большую семью без средств к существованию. Я перед смертью отца окончил полный курс Реального училища в Тамбове и вынужден был давать уроки, репетировать лентяев и олухов.

В начале 1917 года поехал на заработки в г.Полоцк. Здесь поступил на центральную электростанцию, где служил сначала чернорабочим, а затем масленщиком. После полоцкого пожара, уничтожившего почти весь город, научился лазить на телеграфные столбы (на когтях), снимал провода и получал поденно 3 рубля.

Пытался учиться в Екатеринославском Политехническом институте (на архитектурном факультете) осенью 1917 года, но, прибыв на зимние каникулы в Тамбов к матери, в Екатеринослав больше не поехал. В Тамбове поступил работать в Горсовет (в финансовую комиссию), сотрудничал в тамбовских «Известиях» и затем в Губкомпечати. Председатель Губсовета Михаил Чичканов и председатель финансовой комиссии С.Гоз (оба старые партработники) рекомендовали меня в члены РКП (б) в марте 1918 года. Во время эсеровского восстания в Тамбове (17 июня 1918 г.) я был схвачен мятежниками и посажен в одиночку губернской тюрьмы. Нашими спасителями оказались красноармейцы Первого Тамбовского Социалистического полка и подоспевшая из-под Борисоглебска часть дивизии Киквидзе с ним самим во главе. Вследствие сильного нервного потрясения я заболел и слег, успев перед тем написать и напечатать в тамбовских «Известиях» мой первый подвал: «Две ночи в тюремной секретке» за подписью К. Врачи рекомендовали мне немедленно переменить обстановку. Я получил неоговоренный сроком отпуск и выехал в г. Саратов, где долго лечился. В партии больше не работал, пробыв в ее рядах, будучи допризывником, три с лишним месяца (с марта по июнь 1918 года). Никаких взысканий не имел, ни в каких оппозициях не состоял и из партии не исключался, а выбыл механически, оставшись навсегда верным сыном своей Советской родины. Тому свидетельством – 29 минувших с тех пор лет в труде.

В 1918-19 гг. учился в Саратовском Экономическом институте, давал уроки, недолго служил на железной дороге, пытался сотрудничать в саратовском журнале «Горнило» (принятый там мой рассказ так напечатан и не был). В начале января 1919 года женился на студентке медфака Саратовского Университета.

Вечной 1920 года после смерти моей матери (умерла от сыпного тифа) я выехал в Москву. Здесь работал  в Культпросвете ГУВУЗ (вольнонаемно, о  военной службы был освобожден по расписанию болезней), был завклубом в школе связи «Выстрел» и затем несколько недель – в канцелярии Литиздата ПУРа, откуда был откомандирован по декрету Ленина для продолжения образования на архитектурный факультет Московского института гражданских инженеров. Здесь был студентом около 3 лет, сдал половину всех зачетов по учебному плану (рисованию учился у известного профессора А.Веснина). Института не окончил, уйдя с предпоследнего курса. С тех пор сохранил на всю жизнь любовь к рисованию, помогавшему мне порою жить во время литературных пауз.

Двенадцать лет (без перерыва) проработал в редакции «Известий ЦИК» (с апреля 1922 года по 2 марта 1934). Из «Известий» был уволен тут же по приходе Бухарина (ответственным редактором газеты) без объяснения причин «по сокращению штатов». Поступил я в «Известия» на должность чуть выше курьера. Около года я считал строчки сдаваемого в набор материала и числился «младшим помощником технического секретаря». Одновременно сотрудничал в «Вечерних известиях», по ночам стал работать на выпуске «Известий». Покойный редактор «Известий ЦИК» И.И.Скворцов-Степанов назначил меня (беспартийного!) секретарем редакции. С уходом из редакции членов редколлегии я оставался обычно после 11-12 часов ночи один и никаких политических ошибок не сделал ни разу. Скворцов-Степанов был моим крестным литературным отцом, правил мои первые рассказы и натолкнул меня на мысль ездить по стране, чтобы больше видеть и знать. Он же отправил меня впервые в 1928 году (летом) специальным корреспондентом «Известий ЦИК» на север на ледокольный пароход «Сибиряков» и напечатал серию моих очерков, вошедших впоследствии в книжку «У тайников Севера».

Первый мой рассказ был напечатан Львом Войтоловским в журнале «Красная панорама» (№ 12 от 18 марта 1927 года). Вслед за этим была напечатана в газете «Беднота» на конкурсе рассказов вторая моя вещь (газета «Беднота» № 2690 от 20 апреля 1927 года). Один из первых моих журнальных очерков был напечатан в «Красной Ниве» в № 39 от 26 сентября 1926 года – «От челнока до парохода». С легкой руки И.И.Скворцова-Степанова начал свою полярную Одиссею. С 1928 года почти до самой Отечественной войны ежегодно участвовал в северных экспедициях и полетах. Много летал с Леваневским, Дорониным, Страубе, Липпом и др.

После ухода из «Известий» был принят в члены ССП Комиссией по приему в ССП СССР заседанием президиума Оргкомитета 27 мая 1934 года. К тому времени было много напечатано моих вещей в «Новом мире» и выпущено в свет 12 моих книг и в том числе повесть «Тагам!» (издательство «Советская литература, 1933 год»). Эта повесть явилась результатом моей поездки на нартах (собачьих, а затем оленьих) от Чаунской губы по чукотским кочевьям через тундру зимой 1932-33 гг. на Негусе – Колымск – Средне-Колымск – Абай – Верхоянск – Якутск (протяжением около 5000 километров). Своим друзьям-морякам и летчикам я в шутку говорил, что на собаках «приехал» к литературе. Часть моего большого пути по Крайнему Северу я сделал на собачьих нартах с каюром чукчей Атыком, пробыв в дороге сто двенадцать дней кряду. По-русски Атык знал весьма немного, столько же, сколько я по-чукотски. В пути он учил меня своему языку, а я его – русскому. По-чукотски «я» - «мури», «ты» - «тури». «Тури-мури, мури-тури», – так мы говорили с ним в первые дни нашей нескончаемой совместной поездки. Мы ехали  в пургу, в 40- и 50-градусные морозы, полярной ночью, не видя солнца, по бездорожью, по звериным следам. По несколько дней кряду мы не встречали чукотских яранг и спали в холодной палатке вместе с собаками и в спальных мешках-кукулях. С каждым днем увеличивался наш запас слов, и в конце концов мы начали понимать друг друга. Одного я никак не мог объяснить Атыку – это трудных поисков названия своей будущей книги о совместном нашем путешествии. Наконец, я нашел ключ для разговора с Атыком. Я сказал, что каждая книга, как и человек, собака, селение, гора, река или море, должна иметь свое название. Атык понял меня и сказал, блеснув черными глазами: «Тагам!»

Тагам – значит «Вперед! Поехали!» - самое радостное слово на чукотском языке. И я выбрал это звонкое слово для первой своей повести, потому что оно радостно, зовет всегда вперед и потому что вся наша страна, включая Крайний Север, начала в те годы свой великий поход вперед, по пути первой пятилетки.

Четыре раза я прошел на кораблях Северным морским путем от Мурманска до мыса Дежнева и в те первые годы освоения Советского Севера, когда это было очень трудно. При мне строился первый дом в Игарке, Амбарчике, устье Пясины и в других местах. На первом самолете я садился на Нижней Тунгуске. Плавал на «Красине», «Ермаке», «Малыгине», «Сибирякове», «Литке», «Белухе» - а всего на 30 кораблях. Летал на многих самолетах, что помогло мне впоследствии написать две большие книги «Сигизмунд Леваневский» и «Павел Головин» (10,5 авторских листа - первая и 7 листов - вторая). Ходил с первым миноносцем северным морским путем (Кронштадт - Владивосток) в 1936 году. Многие из кораблей, на которых я плавал, утонули еще в мирное время, а самолеты, на которых я летал, погибли вместе с моими товарищами. Лично я тонул в экспедициях дважды: на Енисее возле Дудинки в 1931 году и на Лене близ Куренска в 1935 году, когда по поручению М.Горького шел из Лены на Колыму. Один раз меня спасли летчики, другой – моряки.

Как-то на московском литературном вечере среди гостей присутствовал штурман Черноморского флота Виктор Иванович Левченко, с которыми много летал и плавал по Северу. Он погиб впоследствии с Леваневским в районе Северного полюса при перелете Москва – Америка. Один из литераторов на вечере иронически высказался о писателях, «бегающих с блокнотами по заводам и мешающих рабочим на производстве». В своем выступлении Левченко сказал: «Это неверно! Писатель должен идти на завод, в колхоз, на юг и на север! Должен всюду присматриваться и прислушиваться к нашей жизни! Вы говорите, что он почувствует незнакомой ему работы? Ну а взять вас, писателя, посадить рядом со мной в самолет и прокатить над Черным морем ночью, в шторм да в грозу! Почувствуете ли вы нашу летную работу? Думаю, что почувствуете!» Мне кажется, что в этом споре прав был Левченко.

В начале Отечественной войны я находился в Москве и в дни второго немецкого наступления (ноябрь 1941 года) на столицу также был в Москве, где по заданию Евг. Петрова написал и напечатал в «Огоньке» очерк «Любимый город». Провел около 60 бесед с ранеными защитниками Москвы и за свои литературные выступления среди них получил письменную благодарность воинской части. Мои московские очерки того времени передавались по радио, печатались в «Красноармейце», «Огоньке» и др. журналах и газетах.

С начала 1942 года и до конца Отечественной войны я прослужил на Действующем Военно-Морском Флоте (Северном и немного на Черноморском), а до того был освобожден от воинской службы по расписанию болезней. Я участвовал в следующих боевых операциях на Северном флоте: 1). На миноносце «Грозный» в мае 1942 года на обстреле финского побережья; 2). На том же миноносце в том же месяце 1942 года ходил на проводку союзного каравана в Баренцевом море (операция длилась 4 суток); на Черном море: 1). Ходил на катере «МО» конвоировать десантников в 1943 году в октябре и 2). На том же катере конвоировали каравана барж с грузами в Черном море в 1943 году (октябрь).

«За преданность и настойчивость при выполнении важнейшего задания в Северных морях» я был награжден Правительством как специальный корреспондент Ц.О. «Правда» орденом «Знак Почета» в 1937 году 25 февраля № ордена 4468 орденская книжка 003866.

Во время Отечественной войны получил следующие награды:

1.Орден «Красной Звезды» Приказом Командующего Северным флотом адмирала Головко от 26 марта 1945 года, номер ордена 1022897.

2.Медаль «За оборону Заполярья» от 4 июня 1945 года. Литер Б № 023077.

3.Медаль «За оборону Кавказа». Литер Т № 048404.

4.Медаль «За победу над Германией». Литер В № 0072451.

Ходил также в Баренцево и Белое моря на подводных лодках с Героем Советского Союза Иоселиани и в Кольском заливе со Стариковым и Луниным.

За 20 лет моей литературной работы (с марта 1927 по март 1947 гг.) напечатался в 100 еженедельных и 50 толстых журналах. Выпущена в свет 31 моя книга (31 название). При приеме в члены ССП за меня выступали Новиков-Прибой, Ал.Г.Малышкин, Демьян Бедный, Л.Сейфуллина и др. О моей литературной работе хорошо отозвался Максим Горький в письме к Гр. Корабельникову, возглавлявшему секретариат редакции «Люди двух пятилеток» в 1935 году. За время Отечественной войны выпустил в свет семь книг, среди них «Магомет Гаджиев» - 9 авторских листов в Даггосиздате. Привожу несколько выдержек о моих работах.

1.«Огни» М.Зингер. «Повесть о героическом освоении Советского Севера написана прекрасным языком, с большим подъемом, с яркой выразительностью – словно не рассказаны, а высечены из камня мужественные советские люди» (А.Малышкин, 1933 год).

2.О книге Макса Зингера «Корабли и люди». «За исключением повести «Стан Малыгиных», интересной по материалу, но очень слабо сделанной и требующей полной переработки, все остальные рассказы книги мне понравились. Великолепное знание Севера, северных народов и их обычаев делают книгу весьма полезной и значительной. В особенности хорош рассказ «Гибель корабля». Это по-настоящему талантливо». (Евг. Петров, 7 апреля 1939 год).

3.О книге М.Зингера «Миноносец «Сталин»». «Я читал эту работу как волнующую повесть. Автор нашел ту позицию, с которой история корабля становится увлекательным рассказом. У меня осталось впечатление, что «Миноносец «Сталин»» - одна из лучших книг этой серии издательства». (Г.Сорокин).

Мои вещи публиковались в «Новом мире», «Красной нови», «Октябре» и других журналах и переводились на чехословацкий, украинский и азербайджанский языки. Множество отзывов о моих работах печаталось в журналах и газетах. Кстати, книги, о которых дали столь положительные отзывы Петров и Сорокин, были набраны, сверстаны, но из-за начавшейся войны света не увидели. И так часто случалось, что средние мои книги печатались, а лучшие – нет. Но никогда неудачи не обескураживали меня. Никогда не терял я вкуса к своей работе, которую любил, люблю и буду любить до конца своей жизни. Эта работа дает мне радость творчества и радость путешествия.

Все мои герои могли сказать по-колымски «всю дорогу» вместо «все время». Своих героев я разыскал на морских, воздушных и таежных дорогах и тропах. Мои герои одолевали дебри, тревожен был их привал, и многие из них приняли смерть истыми мужчинами на кораблях, самолетах, в бою или на трудовых фронтах нашего отечества.

Однажды мой соратник по перу и путешествиям впоследствии погибший на фронте Отечественной войны, сказал о себе: «Я написал немало книг, но пока ни одной настоящей. Буду счастлив, если когда-нибудь напишу одну такую, чтобы можно было сказать друзьям – вот моя настоящая работа!»

Я повторю эти слова вслед за ушедшим товарищем и постараюсь написать настоящую книгу. Я не знаю – добьюсь ли я цели. Но знаю одно: жизни моих героев – в непрерывном движении вперед вместе со всей моей любимой страной.

Этому движению и пою я свой «Тагам!».

PS. В порядке общественной работы в течение 20 лет (1927-47 гг.) сотрудничал активно во всех экспедиционных корабельных газетах в период своих плаваний, а во время войны много писал в многотиражках соединений и боевых листках.

До войны был избран членом бюро Группкома «Советский писатель».

Автобиография

Зингера Макса Эммануиловича 

Начало 50-х гг.

Родился в 1899 г. 30 марта по н/ст. в г. Тамбове. Сын мещанина. Отец был служащим и к концу своей короткой жизни – посредником. Он умер в 1916г. от разрыва сердца, имея от роду всего 48 лет. Мать умерла также молодой в 1920 году от сыпного тифа. Была дом. хозяйкой. После смерти отца осталась большая семья без средств к существованию. Я давал уроки, служил в 1917 г. рабочим в г. Полоцке на электростанции /полгода/, поступил в Екатеринославский политехнический институт на архитектурный  факультет, имея большую склонность к рисованию еще с детских лет. И не раз впоследствии, во время литературных «пауз», умение рисовать и чертить помогало мне в жизни. Учиться в Екатеринославе не пришлось. Зимою 1917 года я, сдав зачеты, вернулся на родину в Тамбов. Здесь сотрудничал в 1918г. в тамбовских «Известиях Губсовдепа». В той же газете, переименованной в «Тамбовскую правду», в день пятилетнего ее юбилея, 4 марта 1923 года, в редакционной статье об одном из сотрудников /Павлове/ сказано: «Наиболее сознательная, мыслящая часть ученичества здорово призадумалась и мы помним многих из нее...втянувшихся в партийно-советскую работу, принесших ей в свое время громадную пользу. Из таких «молодняков» под брань и свист товарищей по школе примерно в то же время вышедших в ряды борющегося пролетариата, кроме т. Павлова, нам особенно помнятся т.т. М. Э. Зингер /ныне сотрудник редакции «Изв. ВЦИК»/…»

Несколько недель был губернским комиссаром печати, во время офицерско-эсеровского восстания в г. Тамбове 17 июня I9I8 г. был схвачен мятежниками и посажен в одиночку губернской тюрьмы. Описал это событие в своем рассказе «Первое лето», опубликов. в газете «Беднота» на конкурсе рассказов в 1927г. и в библиотечке «Огонька» в 1928 году. Избежал расстрела благодаря контр-восставшим красноармейцам I Тамбовского социалистич. полка и подоспевшим частям дивизии Киквидзе, освободившим арестованных из тюрьмы. Вследствие сильного нервного расстройства после тамбовского мятежа я временно выбыл из строя и в партии более не работал, будучи еще допризывником, пробыл в партии /РКП/б/ три с лишним месяца /с марта по июнь 1918 г./, откуда выбыл механически. Никаких взысканий не имел, ни в каких оппозициях не состоял, оставшись навсегда верным сыном своей Советской Родины.

Оставив после смерти своей матери учение в Саратовском экономич. институте, я выехал весной 1920г. в Москву, здесь работал в Культпросвете ГУВУЗ /Главное Управление военно-учебных заведений/, был зав. клубом в школе начальников связи, «Выстрел»/. Вскоре, осенью 1920г. по декрету Ленина /о несении учебной повинности/ был откомандирован для продолжения высшего образования в Московский институт гражданских инженеров /архитектурный факультет/. Был студентом этого ВУЗа около 3-х лет, учился рисованию у проф. А. А. Веснина. Но 3-го курса учения не закончил, уйдя на газетную работу в «Известия ВЦИК» в апреле 1922 года.

12 лет без перерыва работал в «Известиях ВЦИК, много раз премировался за преданную работу. Был уволен с работы тут же по приходе Бухарина редактором «Известий», без объяснения причин «по сокращению штатов» с выдачей выходного пособия». После этого целиком отдался литературной деятельности. Покойный редактор «Известий» И. И. Скворцов-Степанов назначил меня, беспартийного, секретарем редакции «Известий». Он был моим «крестным» литературным отцом, правил мои первые рассказы, печатал мои очерки и натолкнул меня на мысль ездить по стране, чтобы больше видеть и знать ее. Он же отправил меня спец. корреспондентом «Известий ВЦИК» на ледокол «Сибиряков» в 1928 году, решив этим мою дальнейшую литературную судьбу, связанную главным образом с нашими полярными широтами. Страсть к литературной работе и путешествиям захватила меня с тех пор и не покидает  поныне.

Первый мой рассказ был напечатан в журнале «Красная панорама» / № 12 от 12 марта 1927 г./. Газетные очерки печатались гораздо раньше. С легкой руки Скворцова-Степанова   началась   моя полярная Одиссея. С 1928 года почти до самой войны я десять лет кряду участвовал в северных полярных экспедициях, плаваниях, полетах. Проехал около 5000 км на собаках и оленя полярной ночью зимой в 50-60 градусные морозы но Восточно- Сибирской тундре от Чаунской губы из Певека через Колыму, Индигирку, Яну и Верхоянский хребет на Якутск, будучи в пути 112 дней. Этот путь я описал в книге «112 дней на собаках и оленях» / Географгиз, 1950 г./ и в повестях «Талам» и «Ледяной тропе».

После ухода из «Известий» я был принят в члены Союза советских писателей в Москве в 1934 г. 27 мая на заседали Президиума Оргкомитета ССП и состою в Союзе по сие время. Меня принимали в Союз Демьян Бедный,   Ал. Малышкин, Новиков-Прибой, Сейфулина и др. М. Горький печатал мои очерки в «На их достижениях» и от редакции «Люди двух пятилеток» направил меня в 1935г. на Колыму. Я написал тогда повесть «Иду вперед, следуйте за мной!», опубликованную в «Новом мире» в 1936г. Значительная часть моих литературных произведений /роман  «Гольфштрем», повести «Талам!», «Огни» и др. были опубликованы в «Нов. мире» в количестве 45 авт. листов с 1929 г. по 1940 г. включительно.

На своих литературных тропах я разыскивал людей, впоследствии ставших героями Советского Союза. Это – Леваневский, И. В. Доронин, Павел Головин и другие. С ним я летал и плавал на дальнем Севере, когда они были еще рядовыми летчиками.

Четыре раза я прошел на кораблях северным морским путем вдоль всего северного побережья нашей Родины. Тонул на Севере два раза. Северу посвятил свою музу, и сын мой пошел по моим стопам, став географом-путешественником. В этом году – он комсомолец, блестяще защитил дипломную работу в Московском Гос. Университете им. Ломоносова.

Многие из кораблей, на которых я плавал, погибли еще в мирное время, а самолеты, на которых я летал в экспедиции, погибли вместе с моими товарищами. Им ставил я литературные памятники: 1. Книга. «Сигизмунд Леваневский – Герой Советского Союза»; 2.  «Павел Головин – Герой Советского Союза» и др.

В дни второго немецко-фашистского наступления на Москву я находился в столице нашей Родины и мой очерк «Любимый город» был опубликован в «Огоньке» в Москве. Я провел много бесед с раненными защитниками Москвы и за свои литературные выступления среди бойцов получил письменные благодарности воинской части.

Мои произведения печатались в «Известиях», Ц.О. Правда» /1936г./ и др. газетах, а также в журналах «Новый мир», «Красная новь», «Октябрь», «Огонек», «Советский воин» и др. Выпущено в свет 38 моих книг, общим тиражом свыше одного миллиона экземпляров.

Я участвовал, будучи офицером флота, в боевых операциях на Северном флоте на миноносцах /обстрел финского побережья и проводка каравана в море/ в 1942г. в мае, а также на Черноморском флоте на катере «МО» сопровождал транспорт с нашими десантниками   в 1943 году в октябре.

«За преданность и настойчивость при выполнении важнейшего задания в Северных морях» я был награжден орденом «Знак Почета» 25. II. 1937г. «За образцовое выполнение боевых заданий командования   Северного флота» был награжден 26. III. 1945г. орденом «Красная Звезда» и затем медалью «За оборону Заполярья», «За оборону Кавказа», а всего пятью медалями.

О моей литературной работе хорошо отзывался Максим Горький в письме к Гр. Корабельникову – секретарю ред. «Люди двух пятилеток». Письма хранятся в музее им. Горького. Мои произведения переводились на чехословацкий, украинский, азербайджанский и др. языки. Наряду с критикой было напечатано множество положительных отзывов о моих литературных работах.

Макс Зингер 

П.С. В порядке общественной работы в течение 25 лет /1927–1952 г./ своего литературного труда я активно сотрудничал во всех экспедиционных корабельных общественных мероприятиях, стенгазетах, а во время войны много писал в многотиражках соединений и в боевых листах. До войны избирался членом бюро группкома «Советский писатель».

Характеристика 

/Для представления в ГПУ НКВМ Флота CCCР/ 

Член Союза Советских Писателей, член бюро Группкома «Советский Писатель», орденоносец т. Макс Зингер – автор 26 книг, участник полярных экспедиций на ледоколах «Сибиряков», «Красин»,  «Ермак»,  «Малыгин», «Литке» и др., сотрудник «Нового Мира»,  «Огонька»,  «Красноармейца»,  «Краснофлотца». В качестве спецкора «Известий» и Ц.О. «Правды» совершил 11 походов по Советской Арктике». «За преданность и настойчивость при выполнении важнейшего задания в северных морях» награжден орденом «Знак Почета» в феврале 1937 года. Большинство книг Макса Зингера посвящено морякам и морским летчикам и получили положительные отзывы нашей центральной прессы. 

Секретарь президиума ССП СССР /П. Скосырев/ 

Зам. председателя военной комиссии президиума ССП СССР /Вашенцев/

Автобиография

Конец 50-х гг.

Макс Эммануилович Зингер родился в г. Тамбове в 1899 г. Рано осиротев, начал свой трудовой путь с семнадцати лет: сначала репетитором, а затем в 1917 г. рабочим электростанции.  Принимал участие в революционном движении в г. Тамбове в 1918 г. «Первый мой рассказ (за литером "К" и под редакцией Осафа Литовского) был опубликован в "Известиях Тамбовского Губсовдепа в конце июня 1918 г. под заглавием "Две ночи в тюремной секретке". Впоследствии этот рассказ был переделан мной и опубликован в газете "Беднота"  в 1927 г. на конкурсе рассказов и отдельным изданием в "Библиотечке" Огонька" в 1928 г. под заглавием "Первое лето". Это и была первая книжка моих рассказов.

Ушел с предпоследнего курса Московского Института Гражданских инже­неров (архитектурн. фак.), втянувшись под влиянием О.Литовского в газетную работу. С  1922 по 1934 гг. проработал в "Известиях ЦИК",  начав там с подсчета строчек сдаваемого в набор материала и дойдя до поста секретаря редакции при И.И.Скворцове-Степанове (1925—1928 гг.), много содействовавшем   моему литературному со­зреванию.  При нем ходил в первое свое полярное плавание на л/п "Сибиряков"  И.И. Скворцов-Степанов правил мои первые полярные очерки ж напечатал их (9 очерков) в "Известиях".

Членом Союза советских писателей состою с мая 1934 г. 25 лет отдал полярным плаваниям, походам, перелетам и совершил  зимой, в полярную ночь, в сорока и пятидесятиградусные морозы длительное (112 дней) путешествие (около 5000 км!)  по Вост.—Чукотск. тундре и Северной якутской тайге через хребты Черского и верхоянский на собаках и оленях.

Путешествие это от Певека через Островное - Нижне-Колымск - Средне-Колымск -  Абый-Верхоянск на Якутск началось 3 ноября 1932 года    и закончилось лишь в феврале 1933 г.

Собранный во время поездки материал лег в основу докумен­тальной повести "ТАГАМ!" опубликованной в двух книгах "Нового мира" и отд. изданием в  "Сов.Литературе" за 1934 г. Повесть эта имела множество отзывов в нашей центральной и областной печати.

В 1935 г. был направлен М.Горьким от редакции "Люди двух пятилеток" на Колыму и печатался в горьковских "Наших достижениях", а также в журналах "Новый мир", "Красная Новь" и др.

Мною написаны первые документальные повести о первых Геро­ях Советского Союза - летчиках Леваневском  ("Сигизмунд Леваневский") и Головине ("Павел Головин"), с которыми я участ­вовал в полярных экспедициях.

Во время Великой Отечественной войны был призван на действующий флот и принимал участие в боевых операциях кораблей Северного и Черноморского флотов (обстрел финского побережья эсминцем "Грозный", встреча союзного каравана в Баренцевом море в 1942 г., сопровождение на морском охотнике в Черном море в 1943 г. парохода "Маныч" с десантниками и др.)

Мною были написаны и вышли в свет книги о подводниках Гаджиеве, Колышкине, Иосселиани и др. Героях Сов.Союза. Эти кни­ги переводились и публиковались также за рубежом "Некоторые из них были напечатаны в братских республиках. Общий тираж моих книг полтора миллиона. (экз.)

Мне посчастливилось пройти Сев.мор. путем из конца в конец четыре раза в период с 1928 по 1937 гг.и быть свидетелем строй­ки первых домов в Игарке, Амбарчике, Тикси, Певеке и др. местах Заполярья.

Был участником четырех длительных полярных сельдяных экспе­диций в Сев.Атлантику со стороны Мурманска, Калининграда и Риги. (1952 - дважды, 1955 и 1958 гг.) В  "Сов.писателе" в 1958 г. была опубликована книга моих рассказов и очерков "В урага­не" (1958 г.)

Будучи специальным корреспондентом "Известий ЦИК" много лет, изъездил всю страну. В качестве спец. корреспондента ЦО "Правда" участвовал в 1936 г. в первом походе балтийских эсминцев сев. мор. путем с запада на Дальний Восток.

Награжден орденами "Красная  звезда" и "Знак почета" и 5 медалями.

Всего вышло в свет 50 отдельных  изданий моих книг.

На палубах в море провел свыше пяти лет за три десятка лет моих скитаний.

_________________

Заметка из  журнала  «На суше и на море» №4, 1937 г.

25 февраля с. г. правительство наградило орденом «Знак почета» писателя-энтузиаста освоения Арктики — Зингера Макса Эммануиловича.

Начиная с 1928 г., тов. Зингер является постоянным участником основных походов судов, проводимых Главсеморпути с целью социалистического освоения нашего Заполярья. Прошлым летом тов. Зингер на пароходе «Анадырь» совершил сквозной рейс по северному морскому пути из Мурманска во Владивосток. «Анадырь» входил в состав колонны судов с флагманом ледоколом «Литке», на котором находился нач. Главсевморпути тов. Шмидт. Начиная с 1931 г., тов. Зингер является постоянным сотрудником нашего журнала.

Редакция поздравляет тов. Зингера с высокой наградой, полученной им от правительства.

Редакция журнала «На суше и на море».

________________

Материалы из Российского архива литературы и искусства

Список сотрудников редакции "Известий ЦИК СССР и ВЦИК"

Дружеский шарж Б.Ефимова. 1927 г.

Смотр сотрудников "Известий" в честь 10-летия. В группе слева: Скворцов-Степанов, его заместитель И.Гронский, секретарь редакции М.Зингер.

_________________

Фотографии из архива семьи Зингеров

Макс Зингер с сыном Евгением. 1940 г.

Карта маршрутов М.Зингера с названием  "30 лет на Севере и в морях. Мои пути на кораблях, пароходах, шхунах, катерах, баржах, траулерах, подводных лодках, самолетах, собаках, оленях, лошадях. Макс Зингер 1928-1958 гг."

Экспедиции М.Зингера: 

"Макс Зингер - на палубах морских и речных судов, кораблей ВМФ и экспедиционных самолетов в Заполярье"

Писатель Макс Зингер на палубах морских и речных судов,
кораблей ВМФ и экспедиционных самолетах,
 а также на собачьих и оленьих нартах в Заполярье 

1928                - л/п «Сибиряков» - 1 месяц.

1929                - л/к «Красин»,  н/х «Спартак» (Енисей) - 3,5 месяца.

1930                - шхуна «Белуха» - 2 месяца.

1931                -  самолет «Комсеверпуть-2» - 3 месяца и т/х «Красноярский рабочий»

1932-1933      - л/р «Литке», п/х «Сучаж» - 6 месяцев. На собаках и оленях из Певека в Якутск - 3 месяца.

1933                - л/к «Красин» и п/х «Сталин» - 3 месяца.

1933                - самолет «СССР-Н8» (с Леваневским) - 1 месяц. Агитоблет с Леваневским   -1 месяц.

1934                - РТ «Keтa» и Мурман - 4 месяца.

1935                - п/х «Эвен» и катер «Октябренок» (Лена - Колыма)

                          п/х «Ягода» - 5 месяцев.

1936                - п/х «Анадырь» и э/м «Сталин» («Самсон») - 3 месяца.

1937                - п/х «Моссовет» и л/к «Ермак» и на танкере - 5 месяцев.

1939                - п/х «Скала» и на водолее  - 3,5 месяцев.

1942                - Сев.действ.флот э/м «Грозный» и э/м «Гремящий»- 3 м.

1943-1944-1945-1946 годы - на кораблях Северного Флота «Плавбаза» и «Памяти Кирова»   - 4 месяца на подводных лодках - несколько походов

1952                - п/х «Академик Павлов» (Сев.Атлантика) - 3 месяца.

1953                - на «Мурмане» - 1 месяц.

1954                - «ИТЕЛЬМЕН», «Норильск», «Азия» и Камчатка - 2 м.

1955                - «Тунгус» (Сев.Атлантика) -  3 месяца.

1958                - «Конда» т/х (Сев.Атл.)    -  3 мес. 

Эти материалы мною взяты в архиве отца. (Евг.Зингер) 11/Х1-1964. 

_________________

Предисловие к книге М.Зингера "Ходили мы походами"

...Самое главное, самое характерное в творчестве писателя Макса Зингера - это страстная заинтересованность в том, что происходит в нашей стране. Его не удовлетворяют различные источники, он хочет видеть все своими глазами. Он внимательно изучает литературу о краях, привлекших его внимание, но этого ему мало. Он должен обязательно сам увидеть то, о чем собирается писать, он считает своей обязанностью сам пережить все, что переживали его герои. Ни расстояния, ни трудности, ни лишения не могут остановить писателя. Правда и только правда - вот девиз Зингера. Эту правду он ищет там, где человеку особенно трудно. Его влечет далекое Заполярье - страна белого молчания. Ему радостно писать о тех, кто в этих суровых местах строит новую жизнь, о том, как уходит молчание из этих краев.

Влюбленный в море, он снова и снова отправляется в Северный Ледовитый океан. Его видели на легендарном «Сибирякове» и на ледоколах «Красин» и «Малыгин»... На первых полярных самолетах он летает над нашим крайним Севером. На запряженных собаками, а потом оленями нартах он в полярную ночь совершает длительное путешествие по Восточной Чукотской тундре и Якутии. Он видел, как строили первые дома в Игарке, Амбарчике, Тикси и других местах Заполярья. Отдыхом М.Зингера были те месяцы, когда он работал над своими книгами.

В годы Великой Отечественной войны Зингер служит на Северном флоте.

На боевые корабли он смотрел не с берега. Верный принципу - видеть все своими глазами, он ходил в боевые операции, а в немногие свободные минуты его блокноты пополнялись новыми записями.

Все, чему являлся свидетелем Зингер, запечатлено в его книгах. И когда вспоминаешь, что все написанное Зингером пережито непосредственно им самим, начинаешь понимать: в этом скромном человеке таятся те же самые черты характера, которые он так упорно ищет и находит в интересующих его людях.

Язык писателя, точный, скупой, ямный, лишен всяческого литературного манерничанья. Особенно изощренные образы, специально подобранные словечки не прельщают Зингера. Он прост и естественен во всем, и это делает его книги особенно привлекательными.

В книгу «Ходили мы походами» включены очерки и рассказы о советских моряках, летчиках, о людях, осваивавших просторы и богатства суровой природы Севера. Книга Макса Зингера проникнута горячей любовью к Родине, к Заполярью, страстным стремлением передать читателю любовь к этому замечательному краю, освоение которого потребовало от советских людей беспримерного мужества и героизма.

***

Автор книги писатель Макс Зингер - один из старейших мастеров советского очерка и рассказа, неутомимый полярный путешественник, безвременно скончавшийся в 1960 году. Его перу принадлежат свыше пятидесяти книг. Читатели знают книги Макса Зингера «Побежденное море», «Разбуженный океан», «Ледяная тропа», «Сквозь льды в Сибирь», «Рассказы старого полярника», «Северные рассказы», «112 дней на собаках и оленях», «В битве за Север», «В урагане», «Ходили мы походами» и другие произведения, посвященные нашим морякам и летчикам, покоряющим Арктику, утепляющим своими горячими сердцами суровый Север, нехоженые сибирские края. М.Зингер поведал читателям яркие биографии первых летчиков Героев Советского Союза С. Леваневского и П.Головина, прославленных подводников-североморцев М.Гаджиева, И.Колышкина, Я.Иоселиани.

________________

Заметка о полярных летчиках

Макс Зингер

Полярные летчики

Макс Эммануилович Зингер, Москва Д-47, Больш. Грузинская, 56, кв.21

Дом. телефон: Д3.06.84

 

Зачинателя советской полярной авиации Бориса Чухновского я впервые увидел на двухмоторном гидроплане «Дорнье-Валь» у острова Вайгача, в проливе Югорский Шар, где стоял наш ледокол «Красин». Карское море было забито тяжелыми многолетними льдами. Путь был закрыт. Казалось, что Арктика надолго опустила свой шлагбаум. Ледокол стоял на якоре, словно витязь на распутьи. Возле него, как цыплята возле наседки, сгрудились морские транспортные пароходы, направлявшиеся в сибирские порты, в устья рек Оби и Енисея, за грузами.

Моряки с надеждой и верой смотрели на Чухновского, улетавшего в первую ледовую разведку. И не обманулись. Чухновский по отдельным разводьям нашел и указал нам курс к чистой воде. Операция по конвоированию судов во льдах была блестяще завершена. Транспорты выполнили свое назначение.

Эта разведка, совершенная впервые в 1929 году, была началом познания Арктики с воздуха, началом систематического наблюдения за перемещением ее льдов, поиском путей для больших морских караванов судов.

Чухновский не был и тогда новичком в Арктике. Этот летчик начал свои первые полеты на Севере еще в 1924 году, а через четыре года имя Чухновского стало широко известно во всем мире. Летая над льдами в поисках экспедиции итальянского генерала Нобиле, потерпевшего катастрофу при полете на Северный полюс на дирижабле «Италия», Чухновский обнаружил в океане на обломке ледяного поля группу ученого Мальмгрена, навел ледокол «Красин» на эту группу и тем самым оказался спасителем двух участников экспедиции – Цаппи и Мариано.

Еще раз мы встретились с Чухновским в кают-компании на острове Диксоне за табльдотом зимовщиков этой полярной станции. После жаркого из белого медведя Чухновский как был в полярных пимах из тюленьего меха, в кожаном летном комбинезоне, сел за рояль, и здесь, на 74-й параллели, мы услышали чудесные звуки патетической сонаты Бетховена. С большой экспрессией и настроением сыграл сонату первый советский полярный летчик Борис Чухновский. Вряд ли думал он тогда, что через восемь лет после этого импровизированного концерта целая бригада артистов прилетит на этот же остров во главе с народной артисткой СССР Пашенной и даст в этом же зале ряд концертов для полярников.

Чухновский был отцом советской полярной авиации, и немало молодых людей обязаны ему своим искусством пилотажа в сложных метеорологических условиях полярной Арктики. Сейчас маститому летчику около 60 лет. Он занят лекционной и научной работой.

Штурмана полярной авиации Виктора Левченко, сподвижника полярного летчика Сигизмунда Леваневского, я впервые увидел на ледорезе «Литке» в первый северо-восточный Колымской экспедиции, участниками которой нам привелось совместно быть в 1932 году. Через год я вновь увидел Левченко в бухте Тикси уже вместе с Леваневским, куда они прилетели после спасения американского летчика Джемса Маттерна, летевшего вокруг света на побитие мирового рекорда скорости и разбившего свой самолет в Анадырской тундре вдали от селений. Леваневский оказал ему помощь и доставил из Анадыря в Ном.

Внимание широкой общественности мира было привлечено позднее к полету Леваневского из Лос-Анжелеса в Москву вдоль Северного морского пути. И неизменно во всех полетах Леваневского с ним рядом находился штурман Левченко, бесстрашный черноморец и отличный воздушный навигатор.

Начало всегда тяжело. Каждое большое дело требует жертв. Вслед за Амундсеном, Скоттом и многими другими исследователями «белых пятен» на крайнем Севере и Юге приняли свою смерть во льдах мужественные освоители Арктики Леваневский, Левченко и их товарищи по экипажу.

При перелете из Москвы в США через Северный полюс 13 августа 1937 года на машине Леваневского вышел из строя правый крайний мотор. Самолет стал снижаться и обледеневать в воздухе. Радиосвязь вскоре прекратилась. Это произошло уже после того, как Леваневский миновал Северный полюс.

Случилась полярная трагедия, которыми так богата была Арктика. Десятки советских летчиков, и в их числе Чухновский, Водопьянов, Алексеев, Мазурук и многие другие, ринулись на крайний Север на поиски пропавшего самолета. Полярной ночью над ледяным царством Арктики проносились бесстрашные пилоты, чертя воздушные и каждый раз новые линии от Земли Франца-Иосифа к району Северного полюса и далеко в стороны от него. Но самолет так найден и не был.

Путь через Северный полюс в Америку был освоен советскими летчиками Валерием Чкаловым и Михаилом Громовым в том же 1937 году.

Уроженец Нижнего Новгорода (теперешний город Горький) Валерий Чкалов смолоду слыл пилотом, не знающим преград, ищущим и преодолевающим их. Он прославился впервые пролетев в Ленинграде под одним из мостов, перекинутых через реку Неву. Правда, за эту дерзость на пилота было наложено взыскание.

Валерий Чкалов и его сподвижники – Георгий Байдуков и Александр Беляков первыми перемахнули через ледяную крышу нашей планеты, совершив перелет из Москвы в США. В те времена это было сенсацией. Небольшой Портленд никогда не видел столько людей, сколько стеклось сюда со всех концов, чтобы посмотреть русских летчиков.

Полет Чкалова успешно повторил Михаил Громов. Его имя стало широко известно во время первого перелета Москва-Пекин, удачно завершенного, несмотря на все трудности. Вновь встретились мы с этим именем, когда был завершен рекордный полет на дальность расстояния без промежуточной посадки.

Знаменитый полярный исследователь и путешественник Фритьоф Нансен первым подал мысль об организации научной станции на дрейфующем льду в Северном Ледовитом океане. Однако эта дерзкая по своей смелости мысль была претворена лишь в 1937 году людьми Советской науки и авиации. Полярные летчики Михаил Водопьянов, Анатолий Алексеев, Илья Мазурук и Василий Молоков под руководством начальника экспедиции академика Отто Шмидта достигли района Северного полюса, высадились на лед, установили здесь первую дрейфующую станцию и оставили на ней четырех подвижников науки, отважных исследователей Центральной Арктики Ивана Папанина, Петра Ширшова, Евгения Федорова и Эрнста Кренкеля. Экспедиция дала исключительно ценные результаты.

Один из участников этой экспедиции Михаил Водопьянов начинал свою авиационную жизнь на сахалинской авиалинии. Затем он прославился как участник спасения команды и пассажиров парохода «Челюскин», затертого льдами и затонувшего вдали от чукотских берегов. Свыше двух десятков лет отдал Водопьянов полетам в Арктике. Этот неутомимый пилот, как и многие другие его товарищи, всегда является самым желанным гостем на полярных зимовках. Там знают, что каждый самолет, пробившейся к ним на полярную станцию через пургу, непроглядные туманы, непременно привезет корреспонденцию и даже посылки от родных и близких. Там ждут летчика, как сказочного деда-мороза.

Хорошо знают и любят на наших зимовках летчика Матвея Козлова. Ему сейчас пятьдесят лет и он продолжает летать. Козлов налетал в Арктике 16000 часов. Он начинал учиться в одной авиационной школе вместе с Леваневским. И сейчас, дожив до седых волос, не мыслит жизни без полетов в Арктику. Недаром говорят полярники: Север манит, зовет к себе, и кто раз повидал его – никогда не забудет.

Матвей Козлов доставлял на самолете врачей-хирургов в самые отдаленные зимовки на крайний Север, он не раз спасал людям жизнь, пробиваясь полярной ночью сквозь завесу пурги в глухие уголки сибирской тайги и тундры.

_________________

Предисловие к книге "Я люблю море"

От автора

Четверть века назад мне  привелось познакомиться впервые с тружениками моря - рыбаками нашего крайнего Севера. Я участвовал в длительном рейсе мурманского рыболовного траулера в Баренцевом море. Впоследствии я ходил с рыбаками Мурмана, Калининграда и Риги в воды Северной Атлантики и участвовал в четырех Северо-Атлантических полярных сельдяных экспедициях.

Будучи в годы минувшей войны офицером флота, я служил в той бригаде подводных лодок, где подвизался первый герой Дагестана, капитан 2 ранга Магомед Гаджиев. Мои литературные пути на длительное время легли в полюбившуюся мне Страну Гор. Здесь познакомился я с тружениками Каспия - рыбаками Дагестана.

В предлагаемой вниманию читателя книге «Я люблю море» автор старался показать жизнь на малоизвестном в литературе острове Чечемь и рыбаков махачкалинского активного  лова.

Я надеюсь, что моя книга послужит затравкой для новых работ молодых писателей Дагестана. Уверен, что они восполнят мои пробелы и напишут новые книги о героях- рыбаках и Северного, и Южного Дагестана, которые этого безусловно заслуживают.

_________________

Шевелев Н.И.

Из архива Е.М.Зингера  

Редактор «Известий» Гронский попросил обеспечить участие в Карской экспедиции 1929 года корреспондента «Известий», Макса Зингера. Тогда впервые в Арктику было направлено большое количество судов — двадцать восемь морских пароходов, два мощных речных буксира вели в сибирские реки Обь и Енисей эти суда.

Впервые применили самолет для ледовой разведки, впервые был выделен ледокол «Красин», поэтому «известия» решили послать в экспедицию своего корреспондента. Человек он был такой, что быстро подружился со всеми нами. Это было еще в те дни, когда мы добывали самолет и когда нам помогал Гронский.     

Весной 1929 года мы с Алексеевым отправились к Зингеру, который жил на даче напротив Серебряного бора. Моста через Москву-реку еще не было, переправлялись на лодке. Первое впечатление о Зингере — гостеприимный «свойский» парень, сразу подошел нашей компании.  Когда я прилетел на «Красин» в экипаже Чухновского, то убедился, что Зингер вошел в коллектив, его все  знали, он участвовал в работе и особенно был тесно связан с научной группой. Помогал работать с гидрологическими приборами, опускал их под воду, не отказывался ни от какой работы. И все последующие годы так или  иначе он участвовал в полетах, морских походах, а затем писал ой этом. Если к остальным газетчикам относились как к корреспондентам, то Макс был свой человек.        

 Кроме Зингера, таким «своим» был только один журналист — Том Карабанов из «Комсомольской правды». Он трагически погиб при катастрофе самолета Бухгольца в 1933 году на Волге.

Макс и Том были разные. Зингер был представитель старой русской интеллигенции -  очень вежливый, говорил всегда четко, отношения всегда строил уважительно. А Том был, что называется, рубаха-парень: кутить — так кутить, работать — так работать.

Один раз пришлось его, барбоса эдакого, выручать. Ему угрожала высылка из Москвы за хулиганство. Где-то на улице перепили, деятели, и им в голову начали приходить всякие идеи, а сдерживающие центры не работали. В общем, они надумали перевесить вывески с одного места на другое. Перепутали учреждения и конторы. Вовлекли в свои затеи извозчика, предварительно напоив его, зазвали его в квартиру к одному из компании. Извозчик боялся, что украдут лошадь, они решили завести в квартиру и лошадь.

Квартира была коммунальная, и утром соседи обнаружили в гостях лошадь и все следы ее пребывания. Когда все это выявилось, то почему-то больше всех из этой компании в ответе оказался Том. Летчиков отпустили, а Тома решили привлечь за хулиганство. Потом мы его кое-как выручили.

А Зингер, человек высокой внутренней культуры, внешне очень скромный, но его привлекали яркие личности со всеми плюсами и минусами. Так он увлекся неординарной судьбой Леваневского, был буквально влюблен в Матвея Козлова, сумел разглядеть в нем, внешне скромном человеке, яркую натуру и впервые написал о нем, показав его как истинного, а не показного героя.

_________________

Я - за командировки

Знаменитый художник Александр Алексеевич Борисов, автор многих картин, приобретенных в свое время П.М.Третьяковым для галереи, человек, похитивший тайны Арктики своими красочными пейзажами, увлек меня рассказами о крайнем Севере. Он сказал мне свыше тридцати лет назад: - Если хотите быть писателем, не сидите на одном месте! Чтобы стать писателем, надо много ездить и много видеть!

Я направился е корреспондентским билетом «Известий» по указанному Борисовым маршруту и впервые увидел крайний Север, которому посвятил свою творческую жизнь. Я никогда не жалел об этом и сыну привил любовь к нашему Северу, потому что увидел там необычайные подвиги советских людей в необычайной обстановке и написал об этом книги.

Однажды на литературном вечере в редакции журнала «Новый мир» среди гостей присутствовал известный штурман Черноморского Военно-воздушного флота Виктор Иванович Левченко. Один из высту павших писателей иронически высказывался  в адрес своих собратьев по перу, «бегающих с блокнотами по заводам среди лабиринта ма шин и мешающих рабочим на производстве». Слово взял Левченко и, сверкая карими глазами, сказал: «Это неверно! Вы говорите, что писатель не почувствует незнакомой ему работы? Ну, а если взять вас, писателя, да прокатить рядом со мной в самолете над Черным морем, да ночью, в шторм, в грозу, – почувствуете вы нашу работу? Думаю, что почувствуете!»

Мне привелось летать с Левченко в пургу над горними перева лами без приборов для слепого полета и я хорошо почувствовал ра боту наших летчиков и написал о них не одну книгу.

С легкой руки художника Борисова я провел в морских экспедиционных походах свыше тридцати лет и много летал с нашими первыми полярными героями-летчиками. Сто двенадцать дней я проехал на собаках и оленях в сорока- и пятидесятиградусные морозы пять тысяч километров по тундре Чукотки и Якутии в полярную ночь. Каждая творческая поездка давала мне возможность видеть жизнь, собирать материал для будущей повести или книги рассказов и очерков. Так родилась моя повесть «Тагам!» (что означает по-чукотски «Вперед!»), «Ледяная тропа», «Чукотские рассказы» и сборник рассказов «В урагане», а также серия документальных повестей о Героях Советского Союза Леваневском, Головине, Гаджиеве, Колышкине и других.

Я подсчитал (и это не очень простая арифметика): за время моих скитаний, на которые я обрек себя добровольно, шесть лет целиком провел я на палубах кораблей, не видя своей семьи. Сын вырастал в разлуке со мной и я не узнавал его после девятимесячного похода…

Я видел, как строилась первая улица в полярном порту Игарке, в бухте Амбарчик, в Певеке, в Тикси, на Диксоне и в других неблиз ких местах. Я писал о первых полярных строителях, моряках, летчиках, ученых Советского Союза, с которыми помогли мне  познакомиться корреспондентские билеты «Правды» и «Известий», а также журналы «Новый мир», «Наши достижения» и др. Максим Горький послал меня 1935 году от редакции «Люди двух пятилеток» на Колыму, и я опубликовал в «Новом мире» повесть «Иду вперед, следуйте за мной!»  (Это было сигналом нашего морского флаг мана).

Народный комиссар пищевой промышленности А.И.Микоян направил меня в 1934 году к рыбакам в Мурман, где я написал роман «Гольфштрем», публиковавшийся в трех книгах «Нового мира». Одновременно поехали по командировкам того же Народного Комиссариата писать новые книги Борис Пильняк, Петр Ширяев, Иван Евдокимов, А.Зорич  и другие. Мне помнится, как уезжали в творческие командировки с мандатами  «Известий» и «Нового мира» наши корифеи Леонид Леонов, Всеволод Иванов… В результате таких поездок рождались книги.

Где-нибудь на Западе надо быть капиталистом, чтобы совершить столько полетов, плаваний, столько путешествий, сколько посчастливилось проделать мне.

И все это дали мне творческие командировки.

Не я один, а сотни литераторов навсегда сохранят в своем сердце глубокую признательность к редакциям газет и журналов, к Союзу писателей, которые помогли многим из нас вторгаться в современную жизнь, видеть и чувствовать ее порывы и великие свершения.

На седьмом десятке своих лет я в июне этого года поехал в творческую командировку Московского отделения писателей на остров Чечень, к рыбакам на Каспий. В силу экономии средств, командировка, представленная мне, была весьма кратковременной, что наложило известный отпечаток на ход работы. Вопреки моим обычаям я не имел времени ни выступать устно среди своих героев, ни в местной печати, а целиком посвятил себя собиранию материалов в такой точке Советского Союза, где мало кто побывал из литераторов. Я познакомился с династической плеядой рыбаков, родившихся, трудившихся и про должающих действовать в Каспийском штормовом, «бушливом» море (от слова «бушевать», как говорят местные рыбаки).

В только что опубликованном письме П. А. Павленко (не раз ездившим, кстати, в творческие командировки) говорится о тоске читателя по рассказам и очеркам: «Охота везде побывать – и на Алтае, и на Балтике. Сам не имею возможности, так хоть бы писатель какой за меня съездил».

Всю свою творческую жизнь я ездил за своего читателя по нашей стране, плавал по морям, летал в Заполярье.

Большое спасибо всем, кто помог мне в этом, наполнив жизнь большим содержанием.

Нашу литературную молодежь, нашу смену, надо посылать в литературные творческие командировки. Это принесет читателям новые, интересные книги. 

_________________

Рецензия М.Зингера на книгу Л.Улина

Макс Зингер

Книжное обозрение

Издатель ЦИК СССР и ВЦИК 

Леонид Улин. – «Нэн».

Московское т-во писателей. 1933 г. стр. 206. Тир.  10.200 экз.

 

Леонид Улин, автор книги «Север зовет», – один из первых советских писателей, проникший в самые отдаленные уголки Советского Союза. Чтобы познать Восточносибирскую тундру, Улин изъездил ее на собаках и оленях, он кочевал вместе с чукчами-оленеводами. Он хорошо познал быт этого замечательного народа Севера. Улин написал свою «Нэн», свое «вступление к роману» красочным языком, вдумчиво и серьезно. Он недаром потратил много трудных дней в морозной и пуржливой тундре. Он дает читателю новую, свежую,  хорошую книгу.

Чукчи делятся на береговых, живущих на берегу Полярного моря и занимающихся звериным промыслом, и оленных – тундровых.

Береговые – «кавралины», тундровые – «научу». Береговые чукчи живут оседло, научу – кочевники. Кочевники меняют места своих стойбищ, переходя в поисках лучших кормов для своих многочисленных стад с места на место, с ягельника не ягельник. Об этих людях, о кавралинах и чаучу, пишет автор «Нэн».

Улин в своей книге «Нэн» дает нам Чукотку, какой она была на грани перехода в советскому строю. Вот почему он назвал свое произведение лишь вступлением к роману. В последующей книге автор несомненно раскроет перед нами новую Чукотку, советскую, куда проник латинизированный алфавит, культбазы, постоянные школы и передвижные школы-яранги, Чукотку, откуда заметна сильная тяга к учебе на далеком «материке», как называют чукчи нашу землю. Во главе целого ряда чукотских риков теперь стоят молодые чукчи, партийцы или комсомольцы. Они переделывают лицо своей страны, история которой теряется в седой древней старине. Во многих чукотских сказках и до сей поры фигурирует мамонт. Одно это говорит о древней культуре и истории этого самого северного народа на нашей планете.

С именем русских казаков у чукчей было связано всегда представление о грабежах и насилиях. «Мильхе-танги-тан» – так называли чукчи русских. Они называли их «ружейными людьми». Советских людей, приходящих на Север с караванами грузовых судов из-за моря, многие чукчи, береговые или тундровые, стада которых малочисленны, считают своими друзьями. В ярангах чукчей не редко встретить портреты вождей пролетарской революции, имена и лица которых хорошо известны и береговым, и кочевым чукчам. Переход от ненависти к симпатии, от неприязни к дружбе и совместной работе по строительству новой жизни на Чукотской земле – это наиболее трудная и чрезвычайно интересная тема, которой очевидно займется писатель в своей последующей книге.

Наша критика в коротких рецензиях лишь отметила самый факт появления новой книги о Севере. Она не дала никаких указаний автору «Нэн» к будущей его работе, о которой говорит в своем предисловии проф. О. Ю. Шмидт.

А это необходимо сделать, чтобы автор не упустил, в погоне за красочностью языка (несколько выспреннего), самого основного – переделки быта и всего уклада древней жизни на Чукотской земле. Древняя байдара управляется руль-мотором, за которым сидит молодой чукча-комсомолец. Вместо древней пасти – усовершенствованные капканы для ловли песцов, росомах и полярных волков. Промысловые моторные шхуны в Чукотском море с капитанами-чукчами – руководителями промысла. Недавно еще безмолвный берег Чукотской земли опоясан сетью радиостанций, где зимуют самолеты. Вот та новая Чукотка, которая ждет своего полярного баяна.

Чукчи Улина – живые, настоящие люди. Но красочный язык произведения иногда перетяжелен той формой, которая напоминает перевод с чукотского на русский, вопреки правилам русского синтаксиса.

Улин не вводит в обиход своего изложения чукотские слова и поступает хорошо. Но передавать русским языком на протяжении всей книги чукотские обороты речи слишком утомительно.

Но эти недочеты, на которые автор должен обратить внимание во второй части своего романа, не снижают общего хорошего впечатления, остающегося от книги «Нэн».

В этой книге, говорящей о Чукотке периода 1925–26 гг., мы видим кулаков и шаманов и наряду с ними тех беднейших чукчей, которые займут очевидно в новом романе Улина основные роли.

Сама чукчанка Нэн, смелая женщина, ловкая охотница и независимый человек, которая делает свою судьбу, кулак, мстительный и хитрый Аттек и ряд других чукотских персонажей выведены несравненно лучше и правдоподобней, чем те немногие европейцы, которые проходят в первой части романа.

Это случилось очевидно потому, что автор в погоне за раскрытием чукотских характеров пропустил тех немногих русских, с которыми ему приходилось встречаться на Чукотке во время своих странствий.

_________________

Памятка полярнику

Написана Максом Зингером в 1957 г. 

1.КАЮР скрасит жизнь зимовки, если подобрать его из старых крепких поморов, знатоков звериного и рыбного промысла на Севере. У вас будет голец во всех видах, олень, медведь, нерпичья печень, студень из ее ластов и пр. Он покажет, как собирать яйца на птичьих базарах. Он поможет при переброске людей на собачьих нартах. Его собаки предупредят вас от нашествия медведей или белых песцов – вороватых животных Севера.

2.ПОВАР. Здоровье команды в руках повара, – так говорят моряки. Это верно. Из тех же продуктов, которые сварите вы невкусно, хороший повар сделает такие блюда, что пальчики оближите. Это будет способствовать хорошему настроению зимовки.

3. СОБАКА (лайка) необходима на любой зимовке. Она поможет в езде, на промысле и на карауле. Собака – друг северного человека.

4. Медицинский справочник.

5. Поваренная книга.

6. Полярные дымчатые очки всем и запасные.

7. ДДТ

8. Средства от обморожения. Гусиный жир несоленый, или звериный жир несоленый. Лучше гусиный!!

9. СУХОЙ ЗАКОН на зимовке.

10. Нормы поведения: не шептаться, на группы не разбиваться. (Группа начальника, группа радиста, группа повара и пр.) К добру не приведет.

11. День должен быть заполнен до отказа. Соблюдать строгое расписание.

12. Гимнастика.

13. Политпросвещение.

14. Желание изучения иноязыка.

15. Необходима специальная библиотека и библиотека классической литературы.

16. Лекции разнообразные, короткие и не очень частые, весьма полезны, особенно в долгую полярную ночь на зимовке.

17. Спать не более 7-8 часов в сутки. Не залеживаться.

18. Даты праздников Нового года, 1 мая, 7 ноября должны отмечаться в торжественной обстановке. Продумать заранее подготовку с привлечением общественности. Стенгазета. Выступления. Домашние стихи, рисунки и пр.

19. Обеспечить тетрадями, учебниками по специальности.

20. Как сушить обувь и одежду. Ежедневно перед сном. От огня подальше, спалите шубу.

21. Прежде чем выходить в путь, проверь, откуда ветер, узнай прогноз погоды! Пургой заметет трещину во льду, провалишься! Хорошо идти с собакой.

22. Помни, что припай во время шторма отрывает от берега! Может тебя унести в море.

23. Засахарить бочку лимонов, не повредит. Но без косточек! Иначе лимоны горчить будут.

24. Лучшая на севере одежда – чукотская, малахай с хвостом песца или собаки.

25. Мороз и борьба с ним на нартах во время пути. Гримасы, движения всеми пальцами рук и ног, сидя на нарте. Это спасет от обморожения. Рукавицы держать на веревочке, перекинутой за спину, как у малых детей. Никогда не потеряешь в пути.

26. Курить только в общей комнате, не в спальне.

27.Проветривание помещения.

28. Щеткари, чижи, плокеты (неразборчиво) Жильное шитье.

29. Розыск пропавшего человека. Радио, самолет, нарта. Стрельба в воздух. Инструктаж каждому, уходящему в путь. Одного не посылать. Одному не возвращаться.

30. Перед выходом в путь поесть много масла, напиться горячего чаю. Долго не простынешь.

31. Чтобы не перестрелять друг друга на охоте_______(неразборчиво)

32. Помни! Погода на Севере изменчива. Вышел из дома – солнце, а через 10 минут – либо густой туман, либо снежный заряд.

_________________

Постановление Президиума Союза писателей СССР о создании Комиссии по литературному наследию М.Э.Зингера

Публикация о М.Зингере в "Полярной правде", март 1969 г.

Рассказ М.Зингера в газете "На страже Заполярья", декабрь 1964 г.

(один из последних рассказов М.Зингера):

– Ты, Софрон, того, действуй теперь поаккуратней! – предупредил старика один из почитателей его искусства. – В газетах пишут: будут химиков прижимать!

– Каких химиков?

– Вашего брата: самогонщиков!..

И дед Софрон, почуяв недоброе, вынужден был перебазироваться со своим «химзаводом» подалее, в лесную чащобу, куда, не только человек, но и не каждый зверь заглянет. Выбрал такой буерак – вовек о нем никому не разведать! Поставил опару и пошел домой.

Утром ранехонько побрел старик с саночками  в лес, будто по дрова. Шел по своим зарубкам, словно корабль по вешкам в этом лесном океане. Добрался до места, глянул и удивился не на шутку: ни какой опары нет, все чисто вылизано!

Но кто же вызнал о потайном месте? Кто же выследил старила? Ведь шел в лес озираючись, с оглядкой, никого вроде не было вокруг, а вот на тебе – вынюхали, оставили без опары. Из чего самогон варить будешь? Значит, правду говорили сельские: понаделали в го родах эти самые телевизоры, все видят, все слышат и все показывают.

Снег кругом оказался измятым. Старик пошел по измятому снегу, как по следу,  вдруг к новому своему удивлению обнаружил разом трех воров. Они лежали почти рядышком, смирно, не двигались и даже не шевелились. Это были волки – переярки.

– Опились! – решил старик.

Он был не из трусливого десятка, видел виды на своем веку, в первой германской войне сражался, брал Перемышль… Но без оружия как к волкам подойти. Зверь есть зверь, а трое волков разорвут старика, как зайчишку. И спрашивать будет не с кого… Долго после не разберешься, кто прав, кто виноват.

Подождал старик, посмотрел на волков: не шелохнулись ни разу! Подохли, видать, с опары!

Дед Софрон осмелел, выломал длинную хворостину и стал ширять ей то в одного, то другого, то в третьего… Не шевелятся ничуть, не моргают даже. Мертвые!.. Взять их, проклятых! Привязать к санкам, сдать государству, с каждой зверюги ведь по пятьсот рублей уплатят! Таков закон. А дед Софрон законы знал и любил. Но, как говорят в народе, – волку верь в тороках, убитому… А вдруг они, дьяволы, выпивши только… Начнешь привязывать, ан им не понравится. Тогда что?

Думал-думал дед Софрон и решился все-таки старый служивый: подошел, пнул ногой одного, – мертвый! Другого – третьего! Все готовы!

Взвалил старик волков на санки, завязал понадежнее, чтобы не потерять свой ценный груз в лесу, и потянулся назад, к родной избе.

– Полторы тысячи – и то неплохо! – мечтал старик, таща тяжелую поклажу. – Оправдаю хоть расходишки…

Добрался до дому, едва силы хватило открыть сарай и затолкать туда мертвые звериные тела. Не стал и ужинать, как ни упрашивала старуха. Не стал и рассказывать о своем происшествии… Молчком забрался на печь, покряхтел привычно, прокашлялся с присвистом и захрапел на всю избу.

Утром, чуть свет, его разбудила встревоженная старуха.

– Вставай, Софрон! У нас черти в сарае орудуют! Озоруют! Того гляди, двери выломают, либо стены растрясут. Зови людей, Софрон!

– Охти! – вымолвил, обомлев, старик и стал чесать затылок.

– Что теперь делать будем? – говорил он, слезая с печи.

К сараю дед Софрон подходить не решался. А волки носились там как очумевшие, прыгали на стены, на двери, искали, где бы им пролезть, вырваться на волю из ловушки.

– Чего ж ты стоишь! Решайся! – торопила его старуха.

– Решайся?! – переспросил дед Софрон. – У них с похмелья, небось, злости втрое прибавилось против прежнего.

– Нешто черти пьют самогон? – дивилась еще больше старуха. – Это же люди его лакают… Мелешь ты, Софрон, несусветное…

Старик стоял и горестно думал: пойти в милицию, сообщить? А о чем сообщать и на кого? На самого себя? Дескать, друзья хорошие, послушайте меня, старого дурака. Варил я самогон в своем сарае, все было в порядке. Но вот взялись за нас, химиков, – пришлось мне, старому, перебазироваться в лес, в чащобу, в неудобное место. Поставил я опару, денег всадил немало на материал, и все дочиста пропало, вылизали и кто, думаете? Волки! Они! Я тех волков подобрал совершенно мертвыми, приволок домой, бросил в сарай. Они, проклятые, ожили под утро и теперь мой сарай ломают.

Милиция заберет волков, а заодно и деда Софрона, как злостного самогонщика, и посадят всех четверых за решетку.

Ни разу деду Софрону  и во сне не снилось, что ему суждено в тюрьме сидеть, а тут как раз и получится, что к шестидесяти девяти своим годам придется познакомиться с чем не хочешь…

– Нет, не пойду в милицию! Подождем, что будет! – объявил старик, почесал опять затылок и полез обратно на печь.

Старуха несколько раз выходила из избы и возвращалась вновь.

– Ну что, мать? – выведывал у нее Софрон.

– Гремят! Паралич их возьми! Сейчас, гляди, крышу высадят!

Старик ворочался с боку на бок, обдумывая создавшееся положение.

Однако долго обдумывать не пришлось, – волки сами заторопили старика. Не стерпел Софрон. Другого выхода не увидел – пошел в милицию, покаялся, рассказал все, как было.

Дежурный старшина посмеялся, еще и товарищей своих позвал. Дежурная комната давно не слышала такого молодецкого хохота, как в день нежданного визита деда Софрона.

– Ну что же… Нарушаешь, дед!.. Непохвальное твое занятие пора и бросить! Записался на старости лет в химики, куда это годится! Объявляем тебе на первый раз строгое предупреждение. Учти! И больше самогона не вари! Иначе жалеть будешь.

– А с волками как, товарищ начальник? – спросил дед Софрон, обрадованный неожиданно приятным оборотом дела.

– В самом деле, а с волками как? – спросил сам дежурный у своих сослуживцев.

Стали обсуждать. Вдруг дежурный вспомнил:

– Так мне же директор городского зоопарка звонил недавно: достань, говорит, живого волка! Ты, говорит, первейший охотник! А тут сразу тройка!

Дежурный позвонил в Зоопарк. Телефонистка долго соединяла дежурного с городом. Дед Софрон стоял и думал: небось, уже разнесли переярки весь сарай. Как там старуха? Жива ли, бедная?

Явились, в конце концов, звероводы, переловили волков и живьем доставили их в зоопарк для всеобщего обозрения. Старик получил не полторы, а две тысячи сто рублей за живых волков и на радостях завел сберегательную книжку.

С той поры волки эти больше самогонной опары ни разу не пробовали, конечно, а дед Софрон навек оставил свое неудобное дело, бросил химию и стал жить-поживать на пенсию, положенную ему по старости.

Вот и все о том, как дед Софрон бросил варить самогон.

_________________

Поздравление с 60-летием

_________________ 

Библиография Макса Зингера, составленная им самим: 

№ п/п	Наименование произведений Отдельных названий /книг/	Жанр	Год издания	Наименование издательств, театров, кино-студий, в которых были напечатаны литературные произведения, поставлены пьесы, киносценарии
1.	Первое лето	Рассказы	1928	Библ.   «Огонька»
2.	Прогулки по Москве	Очерки	1928	Рабочая  Москва
3.	У тайников    Севера	Очерки	1929	Библ.   «Огонька»
4.	Нa Север по морям и рекам	Очерки	1930	«Молодая Гвардия»  изд-во.
5.	«Красавец-Енисей»	Очерки	1930	Библ.   «Огонька»
6.	«Сквозь льды в Сибирь»	Очерки	1930	«ЗИФ»
7.	«Горючий камень»	Очерки	1930	«Молодая Гвардия»  изд-во.
8.	«Штурм севера»	Очерки и рассказы	1932	ГИХЛ
9.	«Побежденное море» 1 изд. «Побежденное море» 2 изд.	Очерки	1932	«Советская Азия», изд-во.
10.	«Воздушные корабли»	Очерки	1932	«Мол. Гвардия», ГУГВФ и Аэрофлот
11.	«Полундра»	Очерки и рассказы	1932	Библ.   «Огонька»
12.	«Тагам!»	Повесть	1933	Изд. «Сов. Литература»
13.	«Герои советского  союза» «Герои советского  союза»	Очерк Очерк	1934 1935	Библ.   «Огонька» Переведено на азер. яз. в Баку
14.	«Ленский поход»	Очерк	1934	Ленингр. обл. изд-во /ЛОИЗ/
15.	«Велика земля»	Очерк	1934	«Укрробитник» на укр. яз. Харьков
16.	«Разбуженный океан»	Очерки	1934	Московск. товарищество писат.
17.	«Улица Леваневского»	Очерк	1935	«Советский писатель»
18.	«Ледяная тропа»	Повесть и рассказы	1935	Гослитиздат
19.	«Рассказы»	Рассказы	1937	Библ. «Огонька»
20.	«Домой»	Рассказы	1938	Библ. «Огонька»
21.	«Северные рассказы»	Рассказы	1938	«Советский писатель»
22.	«Сигизмунд Леваневский – герой Советского Союза»	Докум. повесть	1939	ГУСМП
23.	«Павел Головин»	Докум. повесть	1940	ГУСМП
24.	«Летчик Козлов»	Докум. повесть	1941	ГУСМП
25.	«Патриоты наших морей»	Рассказы и очерки	1941	Библ. «Огонька» изд. «Правда»
26.	«Боевые орлы»	Очерки	1941	Гослитиздат/массов. тираж/
27.	«Северный конвой»	Очерк	1942	Военмориздат
28.	«Сердце матери»	Рассказы	1943	Военмориздат
29.	«Магомед Гаджиев»	Биограф. повесть	1945	ДАГГИЗ, Махач-Кала
30.	«Подводник Ярослав Иоселиани»	''	1946	Воениздат
31.	«Огонь в полночном океане»	''	1947	Детиздат
32.	«В битве за Север»	Очерки и рассказы	1948	ГУСМП
33.	«Подводник с высоких гор»	Докум. повесть	1948	Абхазск. Гос. Изд-во. Сухуми
34.	«Герой Сов. Союза И. А. Колышкин»	повесть	1949	Воениздат АТ
35.	«Джигит морских глубин»	Док. повесть	1949	ДАГГИЗ, Махач-Кала
36.	«Адмирал Колышкин»	Док. повесть	1950	Яросл. обл. гос. изд-во
37.	«112 дней на собаках и оленях»	Очерк	1950	Географиздат
38.	«Подводник Гаджиев»	Док. повесть	1951	Военмориздат

Общий тираж: 1.037.355 экз.  14 мая 1952 г.

 

Зингер М.Э.

Отдельные издания 

Адмирал Колышкин. Ярославль, изд. и тип. Яросл. обл. гос. изд., 1950. 64с. 5000 экз.

Боевые орлы. Рассказы. М. Гослитиздат. 1941. 32с.

Брат «Авроры». Минск. Изд. Акад. наук БССР. 1957... 8.000 экз.

В битве за Север. М.-Л. изд. и тип. Изд-ва Главсевморпути, 1948. 324с. 15.000 экз.

В урагане. (Рассказы). М., «Сов. писатель», 1958. 176с. 30.000 экз.

Воздушные корабли. (Геоэкспедиция на Север СССР возд. корабля «Комсеверпуть» 2». 1931). М., УВВС РККА ГУТВФ и Аэрофлот. Мол. гвардия. I932. 188с., 5.000.

Герои Советского Союза. М. изд. биб. «Огонька», 1934. Тир.50.000 экз.

Герои морских глубин. (О Герое Советского Союза контр. адм. И.А. Колышкине). М. Изд-во ДОСААФ, 1955. 56с. 75.000 экз.

Герой с высоких гор. (Очерк о Герое Советского Союза подводнике М. И. Гаджиеве). Махачкала, Дагкнигоиздат, 1957. 116с. 3000 экз.

Герой Советского Союза И.А. Колышкин. М., Воен. изд., тип. им. Тимошенко, 1949. 88с.

Горючий камень. Книга о жизни и работе шахтеров. М., Мол. гвардия, 1931. 128 с. 10.155.

Далеко на Севере. М. Детгиз, 1955. 95с. 30000 экз.

Джигит морских глубин. Повесть о герое-подводнике Магомеде Гаджиеве. Махачкала. Даг. гос. изд. типолит. им. Кирова, 1949. 229с. 3000 экз.

Домой. (Рассказ). «Жургазобъединение». (Б-ка «Огонек», № 26, (1085) М.1938. 48 стр. 50.000 экз.

Красавец-Енисей. (Путевые очерки). М., «Огонек», 1930. 48с. Б-ка «Огонек». № 548. 20.000 экз.

Ледяная тропа. Повесть и рассказы. М., Гослитиздат, тип. Профиздата. 1935. 10.000.

Ленский поход. (Очерки) Л.ЛОИЗ. 1934, Тир.10.000.

Летчик Козлов. М. Л. Главсевморпуть 1941. 68с.

Магомед Гаджиев. (Очерк о командире-подводнике, Герое Советского Союза). М.-Л., изд. и 3-я тип. Военмориздата в Мск., 1945. 123с.

Магомед Гаджиев. (Очерк о командире-подводнике, Герое Советского Союза). Махачкала, Даггиз. тип. им. Кирова, 1945. 134 стр. 10.000 экз.

На север. (По морям и рекам). Очерки. М. Мол. гвардия, 1930. 72с., /У нас и за границей/. 10.100.

Огонь в полночном океане. (О Герое Советского Союза, подводнике Сев. Флота  М. И. Гаджиеве). М. Л. изд. и ф-ка дет. книги Детгиза в Мск., 1947. 64 стр. 30.000 экз.

Павел Головин, Герой Советского Союза. М.Л. Главсевморпуть, 1940. 119 стр.

Патриоты наших морей. М. «Правда» 1941. 47 стр. (Б-чка «Огонек» № 46)

Первое лето. Рассказы. М. «Огонек». 1928. 47с. (Б-ка «Огонек». № 377). 30.000.

Побежденное море. Очерк. Карск. экспедиции. М., Сов. Азия. 1932. 109с. 10.000.

Побежденное море. Очерк Карск. экспедиции. 2 изд. М. Сов. Азия. 1932. 109 с. 15.000.

Подводник Гаджиев. М. Воен. мор. изд., 1951. 108 с.

Подводник с «Высоких гор». Документ. повесть. Сухуми. Абгиз. 1948. 5000 экз.

Подводник Ярослав Иоеселиани. Документ. повесть. М. Военгиз. 1946. 30.000.

Полундра. Рассказы. Л. Жургаз. 1932. 45с. Б-ка «Огонек» № 52. 20.000.

Прогулки по Москве. Очерки. M. 1928, 48с. Б-чка «Раб. Москва». № 17-18). 150.000. В соавторстве с Фибихом Д.

Путь героя. М. Изд. ДОСААФ. 1958. 56 стр. Тир.90.000 экз.

Разбуженный океан. (Очерки) М.МТП,  1934. 10.200.

... Рассказы. М. Изд. тип. и цинк. Журн. газ. объединения. 1937. 48с. Б-ка «Огонек», № 29 (1016) 50.000.

Северные рассказы. Сов. писатель. M. 1938. 155 стр. 10.000 экз.

Северный конвой, М., Военмориздат, 1942. 48 стр.

Сердце матери. (Рассказы). М., Военмориздат, 1943. 32 стр.

Сигизмунд Леваневский. М. ГУСМП 1939. (Повесть) 10.000 экз.

Сквозь льды в Сибирь. Очерки Карской экспедиции 1929 года, М.-Л. ЗИФ. 1930. 160 с. 5.000 экз.

112 дней на собаках и оленях. (Очерки). М. Географгиз. 1950. 30.000 экз.

Тагам. Повесть. М., Сов. лит-ра, шк. ФЗУ Мособлполигр.1933. 10.000 экз.

У тайников севера. Очерки. М. Огонек. 1929. 48 с. Б-ка «Огонек» № 465. 20.000.

Улица Леваневского. (Очерки и повесть. М. «Сов. писатель», 1935. 10.200 экз.

Штурм Севера. Полярные экспедиции и полеты. М.Л. ГИХЛ. 1932. 166 с. 5.000.

Периодика 

Две ночи в тюремной секретке. (Рассказ). «Известия Тамбовск. Губсовдепа», 1918 23 или 24 июня.

1923. Певцов   Матвей. (Зингер М.) Диво дивное. Веч. изв. ЦИК СССР и ВЦИК. 1923.

Чуткий, Андрей. (Зингер М.) Вверх по Волге. «Известия ЦИК», 1924.

М.З. Каждый должен. «Известия ЦИК», 1925.

Китай-город. (Очерк). «Изв. ЦИК», 1925, 7. VIII.

Музей мебели. «Красная Нива», 1926. № 34.

Поль Сезанн и Винцент Ван-Гог. «Известия ЦИК», 1926.

От челнока до парохода (Очерк). «Кр. Нива», 1926, № 39.

У Симонова «Известия ЦИК», 1926.

Прогулка по Нескучному. «Известия ЦИК», 1926.

Рецензия на книги С.Фарфоровского, П. Литвинова и сб. Б.Житкова «Река в упряжке», «Известия ЦИК», 1927, 3. IV.

Тамбовский Первомай «Известия ЦИК», 1927, 1.V.

Из случайных встреч (Рассказ). ж. «Кр. панорама» (Л.), 1927, № 12.

В долинах Кавказа. «Известия ЦИК», 1927. 15. IV.

Рецензия на книги П.К. Козлова и Соболева. Известия ЦИК», 1927. 23. VI.

Рецензия на книги Виталия Бианки и Я. Перельмана. «Известия ЦИК», 1927.

Повестка. (Рассказ) ж. «Суд идет», 1927, № 12.

Первое лето. Из хроники 1918 г. г. «Беднота», 1927.

Почтовый № 3. (Рассказ) ж. «Кр. панорама», (Л.), 1927, № 22.

Новый Афон. (Очерк) ж. «Кр. Нива», 1927, № 30.

Рец. на книги Сергея Семенова «Известия ЦИК», 21. VIII., 1927.

Рец. на кн. Логинова-Лесняка. «Изв. ЦИК», 1927, 11.X.

Рец. на кн. Л. Пасынкова. «Изв. ЦИК», 1928, 6. V.

Валентин Катаев. «Птички Божьи». Юмористич. рассказы. (Рецензия). Известия ЦИК», 1928. (апрель).

Рец. на кн. Еф. Зозули. «Изв. ЦИК, 1928, 1. IV.

Рец. на кн. Н.Боброва «Изв. ЦИК», 1928. 12. III.

Рец. на кн. Ивана Евдокимова «Изв. ВЦИК, 1928, 26. VI.

Очерк. Известия ЦИК, 1928, 19.VIII.

Очерк. «Известия» ЦИК, 1928. 9. VIII.

Очерк. Известия ЦИК», 1928, 27. VII.

Очерк. «Известия ЦИК», 1928, 21. VII.

Очерк. Известия ЦИК». 1928, 15 . VII.

Очерк. «Известия ЦИК», 1928, 17. VII.

Тагам. Повесть. Нов. мир. 1933, VI, 44-80; VII-VIII, 188-219.

Огни. Повесть. Нов. мир. 1934, I, 60-113.

Ледяная тропа. Повесть. Нов.мир. 1934, VII. 88-114.

Герои Советского Союза. (Челюскинцы). Нов. мир, 1934, 1V.142-155.

«Литке, ты сделал хорошо! Нов. мир, 1934, ХII. 130-138.

Ледяная тропа. Повесть. Оконч. Нов.мир. 1934, VIII.,150-173.

Великий фасад. Рассказы. Нов. мир. 1934, V.,125-153.

Гольфштрем. (Роман ч. I). Новый мир, 1935, V. 5-31.

Гольфштрем (Отрывок из романа). «На рубеже, 1935, № 6-7, стр. 63-67.

Гольфштрем. Роман. (Продолжение) часть вторая. Нов. Мир, 1935, II,126-154.

Гольфштрем. Роман. Часть третья (Окончание) Нов. Мир. 1935, VII.,78-100. Нач. См. «Н.М.» кн. V и VI, 1935).

Улица Леваневского (рассказ). Новый мир, 1935, I, I29-I32.

На реке Колыме. Старый лоцман. Шторм на реке. Каюта речного капитана (Очерк) «Ha рубеже», 1935,  № 4, стр. 64-69).

Колымский партизан. Рассказ «Октябрь», 1936, № 6, стр.103-115.

«Иду вперед! Следуйте за/spanspan style= мной!» (Повесть) «Нов. мир», 1936, №12.

На Колыме. (Очерк) Наши достижения. 1936, № 9, стр. 86-90.

Сквозной рейс. (Записки участника экспедиции каравана «Литке»).

«Новый мир», 1937, № 3, стр.192-217.

На флаг, - смирно! «30 дней», 1937, № I, с.17-22.

Новь Заполярья. (Остров Диксон. Очерк). Сов. Арктика 5. 1937, стр. 49-58.

Дорога жизни. Повесть. Новый мир, 1938, № 7, стр.93-107.

Настойчивость. Очерк. Новый мир, 1938, № 3, стр.135-139.

Два штриха. «Известия» 1938. № 44 (6511) от 22. II.

Ожившая река. Очерк. Наша страна, 1938. № 8. ав., стр.27-29.

Два товарища. (Очерк. Сов. Арктика. 1938. № 10-11. окт. нояб., стр.91-97.

Злая жена (Сказка) «30 дней», 1939. № 3, стр.77-78.

Сигизмунд Леваневский. (Биогр. очерк). Красноармеец, 1939, № I янв., стр.12-15.

Грейпфрут (Рассказ) «Огонек» 1940; № 11, стр.19-20.

Летчик Козлов. (Очерк), «Нов. Мир». 1940, № 10, стр.128-148.

В Чукотском море. Рассказ. Пищ. индустрия I.V.40.

Герой о героике. (Статья). «Лит. газ.» 1940, № 23(874) от 26.1V.

О дрейфе седовцев. Что читать. 1941, № 4, стр.30-32. (Рецензия).

Боровок и свинка. Рассказ. Огонек, 1941, № 11, стр.14.

Книга о подвижнике науки. (Рецензия). Что читать. 1941, № 6, стр. 25-26.

Гениальный самородок. (Рецензия). Что читать. 1941, № 9, стр. 28-29.

Морская кавалерия. (Рассказ). «Огонек», 1941, № 25, 21 авг., стр. 8-9.

Любимый город. (Очерк.). «Огонек», 1941, № 36-37, 14 дек., стр.4.

На морских коммуникациях. (Очерк). «Правда», 1942, № 201.(8972) от 20.VII.

Единоборство. (Очерк). «Огонек», 1942, № 29. 19. VII., стр.5,10.

На горящем самолете «Крас. флот» 1943 № 162, 11 июля стр.2.

Подвиг Андрея Баштыркова. (Очерк) «Вечерн. Москва», 1944, № 119, 20 мая, стр.3.

От «М-5» до «Ла-5». «Красный флот», 1944 № 300, 21 дек. стр.4.

На родине Героя (Очерк). «Красный флот», 1945, № 59, 11 марта, стр.3.

Бессмертие героя. «Красный флот» 1945 № 125, 30 мая, стр. 3.

Первый салют» (Очерк). «Краснофлотец» 1945, № 6, стр. 3-4.

От матроса до адмирала (Очерк). «Огонек», 1946, № 30, стр.6-7.

Матрос не был дома 13 лет. (Очерк.) «Огонек», 1946, № 37, стр.17.

Штурман морских глубин. (Очерк). «Октябрь», 1946, № 9, стр. 64-88.

Соратник «Авроры». (Очерк). «Смена», 1946, № 19-20, стр. 10.

Ночь, в которую не спалось. (Очерк.) «Краснофлотец», 1946, № 18, стр. 8-11.

Люди страны гор (Очерк). «Вокруг света», 1947, № 3, стр. 23-30.

На родине Магомеда Гаджиева. (Очерк.) – «Огонек», 1947, № 26, стр. 14.

Залп по «Тирницу» (Рассказ) Кр. Звезда № 174, 26 июля 1947г. стр.3.

Прорыв в фиорд противника. (Очерк). «Вокруг света», 1948, № 2, стр.34-36.

Новые времена. Письмо из Абхазии, ж. «Вымпел» № 6, 1948, стр.18. (Советская Абхазия).

Два китобоя. Рассказ. «Вокруг света», 1948, № 6, стр. 23-28.

Пик 30-летия комсомола. (Очерк). «Вокруг света», 1948, № 12, стр.18-22.

Поезд идет на Север. Рассказ. ж. «Вымпел» № 13, 1948, стр.9,

Лебединой тропой. Рассказ. «Советский воин», 1950, № 1, стр.6.

В Северной Атлантике. (Очерк). Огонек № 41, 1953, стр.15.

Соратник «Авроры». «Водный транспорт», 1954, 7.XI.

В таежном океане (Заметки). «Огонек» № 11, 1954, стр. 31.

На Камчатке (Очерк) Огонек № 37, 1954, стр.12.

Камчатский музей. (Очерк. Из цикла «Наши сокровищницы).

«Советская культура», 1954, 5 окт. № 119, стр.1.

Камчатский рейс. (Очерк). Водный транспорт, 1954, 18 сент.

Два урока (рассказы). Огонек № 49, 1954, стр.32.

«Ительмен» на рейде. (Заметки писателя). «Лит. газ.», 1955, 5. II., № 16, стр. 2.

На Камчатской земле. Водный транспорт, 1955, 8 марта.

Нефтяные камни (Очерк.) «Лит. газ.», 1955, 16. VI. № 71, стр.1.

Моряк узнается в шторму. (Очерк) «Октябрь», 1955, № 6, стр.124-132.

Трюмный машинист Морухов. – Поход с Гаджиевым (Очерк. В сб. «Подводники» стр.79, 144. М.Воениздат, 1956.

Морской гость. (Заметка). Огонек № 13, 1956г., стр. 32.

«Прилив и «Отбой». (Заметка). «Лит. газ.», 1956, 2. VIII. № 91, стр.2.

Корабль несет на скалу. (Корр.) Огонек № 35, 1956, стр.25.

Капитанский час. Очерк. «Вокруг света», № 7, 1956, стр.6-7.

Камчатские памятники (Заметка). Огонек № 47, 1956, стр.27-я.

Неуютная встреча (Зам.). «Москва», лит. худож. и обществ. полит. журн., 1957; № 2, 216-17.

Птичьи горы. (Заметка). Огонек № 24, 1957, стр. 32.

«Я не претендую на бессмертие». – Как мы тонули. Очерки. На Севере Дальнем, кн.6, 1957, с.136-140.

Брат «Авроры» (Очерк).    «Полымя», 1957, № 12, стр.147-151.

Это было на северном флоте. «Москва», 1958, № 2, стр. 219.

Заполярные встречи. (Заметка). «Литература и жизнь» 1958, 7 сентября, № 66, стр.4.

_________________

В Правление Московского отделения Союза писателей РСФСР 

Вёрстка книги одного из старейших и известных советских писателей-путешественников и журналистов Макса Зингера «От площади Пушкина до Арктики» (10 п.л.) была подписана автором к печати еще в 1960 г. (издательство «Известия»). Через несколько недель автор скоропостижно скончался, и его последний, уже готовый к печати труд так и остался неизданным.

В своем предисловии Лев Никулин пишет: «В книге Макса Зингера перед читателем встает молодость нашей советской журналистики, люди, которых с нами нет, события, давно ушедшие в прошлое. Но эта книга пропитана атмосферой сегодняшнего дня, она говорит нам о долге нашей советской печати в дни первых лет семилетки, в эпоху строительства коммунизма. И, оглядываясь на пройденный путь, любуясь Москвой наших дней, ...интересно узнать о Москве двадцатых годов, услышать увлекательный рассказ о жизни и творчестве советского писателя, который видел мир не только из окна редакции «Известий» на Пушкинской площади, но с корреспондентским билетом изъездил сотни тысяч километров по всей нашей стране, много увидел и правдиво и интересно рассказал о себе, своем труде и своих товарищах... Лучшие страницы в воспоминаниях Макса Зингера - страницы, посвященные нашим советским людям... Думается, читатель будет благодарен автору этой правдивой и увлекательной книги».

Без малого 12 лет лежит у вдовы писателя Анны Михайловны Зингер пожелтевшая от времени вёрстка книги, которая так и не смогла дойти до читателей, книги - итога творческой и трудовой жизни ее автора. В своем заключении Макс Зингер говорит: «Моя книга написана. Эти строки - вехи моего жизненного пути и пути моей любимой Родины. Они были едины. Я шел вместе о первооткрывателями новых северных морских путей, основателями новых советских городов, новых советских пароходств на далеких северных реках. Видел, как ищут и находят золото и другие редкие металлы. Садился с первым самолетом на Нижней Тунгуске, где до того не садилась ни одна машина. Летал с первыми Героями Советского Союза Иваном Дорониным и Сигизмундом Леваневским на Севере... Я перечитываю свою книгу, встречаюсь опять с любимыми героями... Этих героев я разыскивал в полярной тундре, на морских, речных, воздушных и таежных дорогах. Мои герои одолевали дебри, тревожен был их привал, и многие из них приняли смерть истыми мужчинами на кораблях, самолетах, в бою с врагом. Погиб Леваневский, разбился Головин, не вернулся с боевой позиции знаменитый подводник Гаджиев. Многих из своих героев я не увижу больше никогда...»

Никогда больше не увидим мы и автора этой книги, оставившего заметный след в советской литературе, посвященной освоению нашего Крайнего Севера моряками, летчиками, полярными исследователями в первые десятилетия советской власти. Однако мемуарная книга писателя-патриота должна увидеть свет. От имени комиссии по литературному наследию писателя Макса Зингера и его вдовы прощу Правление Московского отделения Союза Писателей РСФСР помочь издать книгу «От площади Пушкина до Арктики».

 

Секретарь комиссии по литературному наследию писателя Макса Зингера 

Дом. адрес: Москва, В-311, Ломоносовский пр., 15, кв. 32,

Евгений Максимович Зингер.

 

ПРОТОКОЛ №1 заседания

Комиссии по литературному наследию писателя М.Э. Зингера 

Москва, 3 марта 1961 г.

Присутствовали: Е.С.Юнга, В.И.Соловьев, Г.Н. Гайдовский, И.Б.Борисов, А.П.Бочек, и Е.М.Зингер

 

РЕШЕНИЕ КОМИССИИ

1. Об издании книги бывшего известинца Макса Зингера «От площади Пушкина до Арктики» /автобиографические очерки/ в издательстве «Известий».

Ходатайствовать перед руководством газеты «Известия» об ускорении выпуска издательством указанной рукописи, представляющей несомненный интерес как для широких кругов читателей, так и для журналистов. Книга М.Э.Зингера является живой главой истории советской журналистики. 

2. Просить издательство «Молодая Гвардия» включить в план изданий 1962 года сборник избранных произведений Макса Зингера, отрецензированных по заданию издательства и одобренных. 

3. Добиться включения в план Воениздата выпуска книги избранных произведений М.Э.Зингера, посвященных морякам и летчикам Военно-морского флота. Книга находится свыше года в портфеле издательства. 

4. Г.Н. Гайдовскому ознакомиться с неопубликованными произведения М.Э.Зингера с целью возможности их публикации.

Председатель комиссии   Е.С.Юнга

Члены комиссии                В.И.Соловьев,  Г.Н. Гайдовский,  И.Б.Борисов, А.Н. Бочек,  Е.М. Зингер

_________________

Евгений Юнга

Слово о товарище 

Имя писателя не подвластно забвению, если творчество этого писателя посвящено героическим делам народа в труде и в бою. Тем более, если сам писатель является не только летописцем героических дел, совершенных народом, но и активным участником их.

Плечом к плечу прошел через жизнь Макс Зингер вместе с энтузиастами пионерского периода освоения Советской Арктики, вместе с поколением защитников Советского Заполярья, вместе с тружениками моря — добытчиками неиссякаемых благ океана, предназначенных людям. И место этого скромного певца трудовых будней и дерзновенных подвигов советских моряков точно обозначено в нашей маринистской документальной литературе: он среди тех, кто шагал рядом с героями, делил с ними трудности и радости дерзаний, рассказывал о них и прославлял их словом писателя — вдохновенного очевидца, неутомимого  спутника,  верного  товарища.

Тридцать два года назад, когда мы на подступах к Арктике познакомились с Максом Эммануиловичем Зингером, трудно было нам —  молодым матросам представить себе, что он всерьез изберет путь неутомимого участника тяжелых арктических экспедиций. Слишком не подходящим для таких дел показался нам этот человек с внешностью и манерами городского интеллигента, вдобавок в роговых очках и при «галстуке-бабочке»... Он был в ту пору секретарем редакции газеты «Известия» и направлялся в свое первое полярное плавание. Однако, тогда же мы узнали его биографию. Узнали о том, что Макс Зингер начал свою трудовую жизнь семнадцатилетним рабочим электростанции в Тамбове еще в 1917 году, когда я и мои сверстники, как говорится, «пешком под стол ходили». Узнали мы и о том, что свой первый рассказ «Две ночи в тюремной секретке» он опубликовал в июне 1918 года, что стал профессионалом-литератором под благотворным влиянием и отеческим присмотром такого замечательного пестуна, каким по праву считался старый большевик-ленинец И. И. Скворцов-Степанов, тогдашний редактор «Известий ЦИК СССР и ВЦИК».

По совету Скворцова-Степанова и по его заданию Макс Зингер пустился в долгий и трудный путь участника освоения Арктики.

С тех пор жизнь и литературно-творческая деятельность Макса Зингера известны не одному поколению советских моряков, по многим встречам на тропах и дорогах освоения, на боевых коммуникациях и новых трассах — от Мурмана до Чукотки. Свыше четверти века, почти половину своей жизни, он провел на палубах ледоколов, эсминцев, грузовых транспортов и тральщиков, на узких нартах собачьих и оленьих упряжек, в неотапливаемых кабинах самолетов полярных разведчиков и в курных срубах зимовочных домиков, во льдах Северного морского пути, в штормовых просторах северных морей Тихого океана и Северной Атлантики. Был Макс Зингер участником Карских и Ленских полярных экспедиций 1929—1934 годов, Северо-Восточной полярной экспедиции из Владивостока на Чукотку и Колыму, сквозного похода миноносцев из Ленинграда по Северному морскому пути на Дальний Восток в 1936 году и еще трех сквозных походов. Своими глазами видел Макс Зингер, как закладывались и возникали в приарктической тайге и тундре полярные города и поселки — Игарка на Енисее, Амбарчик близ устья Колымы, Тикси близ устья Лены, Певек на Северной Чукотке, порт в бухте Провидения на Южной Чукотке, вдвоем с каюром зимой 1932/33 года, в полярную ночь, в 40—50-градусные морозы, совершил Макс Зингер путешествие, которое длилось 112 суток, на собачьих и оленьих упряжках по восточно-чукотской тундре и северной якутской тайге через обледенелые хребты Черского и Верхоянский — от Чаунской губы у Чукотского моря до Якутска. В годы Великой Отечественной войны как писатель, призванный на флот, участвовал Макс Зингер в боевых операциях кораблей Северного и Черноморского флотов, ходил с конвоями через Баренцево море и в сопровождении десантов по Чёрному морю.

И все это время не копил только для себя житейский опыт бывалого человека, писателя, но отдавал его без остатка новым поколениям энтузиастов Арктики, защитников нашей Родины, тружеников моря. Пятьдесят изданий книг Маркса Зингера, посвященных трудовым будням, боевым подвигам и героическим дерзаниям советских моряков, останутся в памяти людей новых поколений документальным свидетельством героики нашего времени, устремленной вперед, в будущее.

Устремленность в будущее книг Макса Зингера лучше всего определена названием самой значительной из них, широко известной, особенно в тридцатых годах — «Тагам!», что означает на всем Крайнем Северо-Востоке Советского Союза лаконичный призыв к движению только вперед.

Макс Зингер  похоронен на Новодевичьем кладбище. 

style=span style=MsoNormalfont-size:12.0pttext-align:justify;background:white mso-bidi-font-style:italic style= MsoNormalMsoNormal