Антология экспедиционного очерка

Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский

Источник: Берзин А.А. Вершина и два перевала. Государственное издательство «Физкультура и спорт», Москва, 1955 г.

Обложка:  художник Малеинов А.А.

Эта брошюра повествует о тех не очень трудных и увлекательных испытаниях, через которые должен пройти новичок в альпинизме, чтобы получить право носить значок «Альпинист СССР».

В ней кратко рассказывается о том, что нужно для того, чтобы поехать в альпинистский лагерь, как проходит альпинистская подготовка в лагере и, наконец, что собой представляют и каким образом осуществляются альпинистские походы и восхождения, необходимые для получения значка «Альпинист СССР». В ней также рассказывается о том, чем интересен альпинизм для советской молодежи. 

Путь любому к вершинам открыт

Высоту кто полюбит бесстрашно

Где звенит ледоруб и где сердце  звенит,

Где рождается дружба отважных.

                                     Н. Тихонов.

 

Кавказ – Москва – Кавказ

 

Было это года три назад. Я отдыхал на Кавказском побережье Черного моря. Отпуск мой кончался, и вот с группой отдыхающих мы решили вернуться в Москву кружным путем: морем добраться до Одессы, а оттуда – на поезде домой.

На пристани, куда мы пришли, собралось много народу. Море было неспокойным, и поэтому дизельэлектроход, на котором мы должны были отправиться, стоял на рейде. Катер одну группу за другой подвозил к нему пассажиров. Получилось так, что вся наша компания села на катер, а мне не хватило места. Пришлось ждать, пока он возвратится обратно.

Обернувшись, чтобы еще раз полюбоваться раскинувшимся на склонах гор городом, я увидел быстро спускающуюся к пристани группу молодежи. Загорелые, сильные, в клетчатых выгоревших рубашках и старых помятых фетровых шляпах, с рюкзаками за спиной, они шли, смеясь, то и дело перебрасываясь веселыми шутками. Их вид и то, как они дружно держались, сразу вызвали у меня к ним симпатию.

Начинало смеркаться. Мы вместе сошли на катер. После того как все расселись, смех и разговоры ненадолго прекратились. Дрожа от напряжения, наше маленькое суденышко один за другим преодолевало огромные водяные валы. С одной стороны был бескрайний простор моря, а с другой – горы Кавказа. Поднимаясь на гребень волны, мы видели стоящие на рейде пароходы, проваливаясь же между двумя валами, мы теряли их из виду – в поле зрения оставались только вершины гор.

Вдруг высокий женский голос запел: 

Где вершины стоят в облаках,

Где обрывы над пропастью мглистой,

Где кончаются тропы в горах, –

Начинается путь альпиниста. 

И вся группа дружно подхватила припев: 

Кто искусен и смел,

Всюду, где захотел,

Среди льдов, по отвесной стене,

Он путем тем пройдет,

Что к вершинам ведет,

Самым гордым в Советской стране! 

Голос показался мне знакомым. Где я его слышал? Я подсел поближе, и стройная высокая девушка приветливо улыбнулась мне. Это была студентка московской консерватории. На ее груди я увидел синий значок «Альпинист СССР» с двумя белыми вершинами Эльбруса и ледорубом.

 – Задний ход! – скомандовал капитан катера, когда мы приблизились к дизельэлектроходу.

Сверху вниз, вдоль высокого борта, наискосок, спускался узкий трап. Маленькая горизонтальная площадка трапа висела внизу над волнами. Матрос ловко закрепил брошенный с катера конец каната. Мотор заработал вновь, и катер попятился назад. Канат, соединявший катер с электроходом, натянулся, и между носом катера и площадкой трапа образовался довольно широкий просвет, из которого летели соленые брызги морской воды. Мертвая зыбь мерно опускала и поднимала маленький катер, который оказывался то выше, то ниже площадки трапа. Однако мотор продолжал работать, винт тянул назад, и поэтому катер не мог удариться о борт электрохода. Началась посадка. Двое матросов, держась одной рукой за поручни трапа, помогали пассажирам, принимая багаж или попросту втягивая их за руки.

Многие перебирались на электроход с опаской. Едва я протянул руку матросу, неожиданно просвет между катером и трапом увеличился. «Видно, перетерся канат», – успел я подумать. Это могло кончиться плохо: плавал я тогда неважно. Сделав отчаянное движение, матрос отпустил поручни и наклонился еще больше вперед, поймал было меня за руку, но не удержался и начал падать. Теряя равновесие, готов был сорваться и я, как вдруг кто-то сзади крепко схватил меня за пояс. Пальцы матроса на моей руке разжались, и он полетел за борт. Один из компании альпинистов, не успев даже снять своей фетровой шляпы, тотчас прыгнул на помощь матросу, а другой кинул ему спасательный круг.

Через несколько секунд участники этой веселой компании откуда-то появившейся веревкой уже втащили на палубу катера матроса и спасавшего его паренька, шляпа которого все же осталась в мутных волнах.

Все произошло так быстро, что на электроходе еще не успели ничего предпринять. Меня поразила решительность, организованность и четкость действий этих ребят. «Видно, большую, суровую школу прошли они, – подумал я, – чтобы действовать так организованно, сплоченно и быстро, – школу дружбы и мужества».

В пути, уже на дизельэлектроходе, мы подружились. Неловко чувствовал я себя после этого происшествия перед ребятами и девушками за то, что явился как бы виновником падения матроса и что растерялся в опасный момент. А для них, казалось, ничто не было страшно.

Их увлекательные рассказы о веселой походной жизни, о смелых восхождениях, о заманчивых и романтических трудностях глубоко заинтересовали меня. Слушая их, я невольно представлял себе сияние снега под ярким летним солнцем, и неожиданно сменяющий его мрак пурги, и свист ветра, невольно слышал грохот камнепада, видел стремительно спускающиеся с крутых склонов лавины. Я представил себе, как моя соседка по каюте, маленькая, но мужественная девушка – инструктор альпинизма, умело перекинув веревку через выступ скалы, спасла сорвавшегося товарища, а весело смеющийся у поручней юноша несколько дней в страшную непогоду пробирался по неприступным скалам к терпящим бедствие спортсменам.

И мне нестерпимо захотелось стать членом мужественной семьи альпинистов, воспитать в себе нужные для этого черты характера и необходимые в суровых восхождениях и походах физические качества, поскорее подняться в высокие горы, чтобы побольше увидеть и узнать, чтобы испытать себя и лучше понять этих смелых и веселых людей. Мне захотелось так же, как и они, с гордостью носить скромный синий значок – символ мужества и отваги.

Я стал присматриваться к альпинистам: ребята как ребята. Мне казалось, что я был даже сильнее некоторых из них физически. И когда осторожно, боясь, как бы меня не засмеяли, я спросил у своей знакомой, что нужно, чтобы стать альпинистом, она коротко ответила:

 – Желание и воля.

Ну что ж, желание у меня появилось, и такое, что, приехав в Москву, я немедленно отправился в центральный совет нашего добровольного спортивного общества. Инструктор общества принял меня радушно. Как я узнал, подготовка и тренировка альпинистов начинаются задолго до отъезда в горы. Мне предложили записаться в группу новичков-альпинистов и начать систематически заниматься физической культурой, чтобы прежде всего подготовиться и сдать все нормы комплекса ГТО I ступени, а затем уже и некоторые зачеты из программы подготовки к сдаче норм на значок «Альпинист СССР».

Свободного времени было мало, но я все же старался не пропускать ни одного занятия в секции альпинизма. На теоретических занятиях мы познакомились с тем, какое место занимает альпинизм в советской системе физической культуры и спорта, прослушали обзор главнейших высокогорных районов СССР и высочайших вершин мира, познакомились с формами горного рельефа, элементами топографии и ориентирования в горах, а также с гигиеной, самоконтролем и приемами первой помощи.

Для практических занятий и тренировок мы часто выезжали за город. Там в зависимости от времени года совершали пешеходные туристские походы, длительные лыжные прогулки, а также получили первоначальное представление о технике передвижения в горах. К весне я уже сдал все зимние нормы на значок ГТО и все необходимые зачеты по предварительной подготовке на значок «Альпинист СССР». Весной сдал летние нормы и получил значок ГТО I ступени.

Я прочел несколько книг по альпинизму и познакомился с географией Кавказа, где мне предстояло совершить свои первые восхождения.

Кавказ с его зелеными долинами, высокими вечно белыми от снега и льда вершинами заслуженно считается любимым местом альпинистов. В живописных ущельях почти у самых ледников находятся многочисленные альпинистские лагери и туристские базы.

Как известно, Кавказ расположен на огромном перешейке между Черным и Каспийским морями и состоит из таких крупных областей, как Большой Кавказ, Малый Кавказ, Армянское нагорье, Предкавказье и равнины Закавказья.

Большой Кавказ – это грандиозная горная система, многочисленные хребты которой протянулись от Анапы на юго-восток, вплоть до Апшеронского полуострова. Длина Большого Кавказа примерно полторы тысячи километров. С северо-запада на юго-восток Большой Кавказ делится на три главные части: Западный, Центральный и Восточный Кавказ.

Западный Кавказ простирается от Черноморского побережья до Эльбруса. Долины его очень живописны. Вершины, достигающие четырех тысяч метров, разнообразны по форме и имеют крутые склоны. Зелень лесов здесь перемежается с белизной снежников и ледников. В Западном Кавказе в районе Домбая расположены альпинистские лагери «Алибек», «Красная звезда», «Буревестник» и др.

Центральный Кавказ расположен между перевалом Чипер-Азау и Дарьяльским ущельем. Это самая высокая часть Большого Кавказа. Вершины здесь почти на всем его протяжении превышают четыре с половиной тысячи метров, а многие из них выше пяти тысяч метров. Перевалы интересны в спортивном отношении, трудны для прохождения и часто превышают три тысячи метров.

В Центральном Кавказе много альпинистских лагерей. В верховьях реки Баксан – «Химик», «Металлург», «Буревестник» (Баксан), «Шахтер», «Спартак» и «Локомотив»; в районе реки Накра – «Буревестник» (Накра) и в долине реки Цей-дон – «Торпедо», «Буревестник».

На восток от Дарьяльского ущелья простирается Восточный Кавказ. От Крестового перевала горы Кавказа ниже, чем в центральной части, хотя и здесь много высоких вершин. Снеговая линия в Восточном Кавказе проходит выше, чем в Центральном. Оледенение здесь меньше, а формы рельефа более мягкие.

Еще немного, и я увижу эту дикую высокогорную природу и вступлю в область вечных снегов с тяжелым рюкзаком за плечами. Желание стать альпинистом, появившееся на борту электрохода, не только превратилось в осознанную цель, но и постепенно осуществлялось.

И вот, наконец, наступил долгожданный отпуск. Желанная путевка и железнодорожный билет в кармане. Необходимые вещи: лыжный костюм, плащ, варежки, свитер, шерстяные носки, нож, электрический фонарик и пр. – уложены в рюкзак. Кроме того, подготовлены нужные документы: паспорт, членский билет спортивного общества, врачебно-контрольная карточка с заключением врача о возможности заниматься альпинизмом, удостоверение о сдаче норм ГТО I ступени, а также зачетная книжка альпиниста, куда были проставлены выполненные нормы предварительной подготовки. Через несколько часов в дорогу. Впереди новые, заманчивые впечатления.

Снова я еду на Кавказ. На этот раз уже почти альпинистом. Билеты на поезд новички получали вместе с альпинистами-значкистами и альпинистами-разрядниками нашей секции. Все попали в один вагон. Когда пришли мы, новички, ветераны альпинизма уже сгрудились в одном купе и с увлечением пели, постукивая в такт ладонями по чемоданам:

 

Стучат вагончики по перегончикам...

За перегоном перегон.

И весь шатается и чуть не рушится

От нашей песенки вагон.

 

Пассажиры удивленно улыбались, а проводник подмигнул нам, как старым знакомым, и многозначительно произнес одно только слово:

 – Альпинисты!

В дороге все перезнакомились. Ходили друг к другу в гости, гуляли по перрону, а утром вместе делали физзарядку. С интересом мы слушали рассказы видавших виды горовосходителей о восхождениях.

В Черкесск приехали ночью общим альпинистским коллективом всего поезда. Ветераны повели нас на так называемую перевалочную базу. Там мы встретились с альпинистами других групп, они приехали несколько раньше.

К нашему приезду все подготовлено. В темноте расходимся по палаткам и уже глубокой ночью ложимся спать.

Наутро после позднего завтрака, едва мы устроились на досках позагорать, пришла машина, которая должна была доставить нас в альпинистский лагерь. Быстро погрузились и тронулись в путь. На открытой машине сильно припекало солнце, многие разделись. Подпрыгивая на ухабах, мы покатили сначала мимо пологих холмов с полосками обработанной земли, потом по широкой долине большой горной реки. По сторонам поднимались угрюмые скалы, на которых виднелись развалины древних крепостей, да и сами скалы часто были похожи на причудливые замки. Ехали долго, до самого вечера. В дороге было весело и интересно. Не смолкали песни и шутки.

Опоясывая один склон за другим, лента дороги поднималась все выше, и выше. Глубоко внизу с ревом мчался бурный поток, а дорога повисла над обрывом. Сиявшие белизной снежные вершины окрасились вечерним солнцем в розовый цвет, а затем пропали в пелене туч и спускавшегося нам навстречу тумана. Лес на склонах гор почти сплошь был хвойным. Стемнело. Неожиданно машина встала, мотор умолк, лишь неугомонная река продолжала реветь, и этот рев сливался с шумом ветра в вершинах вековых елей.

В темноте раздался голос:

 – С приездом, товарищи!

Луч карманного фонарика скользнул по нашим лицам.

Вот мы и в лагере!

 

В лагере

 

Утомленные вчерашней дорогой и взволнованные обилием новых впечатлений, мы лежали на удобных, широких кроватях по четыре человека в палатке. Под толстыми ватными одеялами, наспех заправленными вчера в огромные пододеяльники, было тепло и удобно.

Среди утренней тишины диктор лагерного радиоузла объявил подъем и включил марш. Чистый утренний горный воздух был холодным.

 – Ничего себе, на юг приехали! – сказал кто-то, дрожа и поспешно натягивая лыжные брюки.

Я откинул полу палатки и замер в изумлении. Солнца еще не было видно, но причудливые облака и величественные снежные вершины уже окрасились в бледно-розовые тона. Вверх по ущельям тянулся туман, обнажая крутые, пока еще темные склоны. Грандиозная панорама горных хребтов с вздымающимися кверху гребнями, пиками, иглами, куполами у подножья, как кисеей, была опоясана пеленой тумана, а выше обрамлена легкой грядой облаков, как бы замерших на склонах утесов. Все это озолотилось, наконец, брызнувшими из-за далекого хребта лучами утреннего солнца, преобразилось, ожило, заиграло непередаваемыми оттенками красок. Внизу виднелась зелень долины, на ближних склонах синел при утреннем солнце дремучий лес, скалы, коричневатые, розоватые, зеленоватые, поражали причудливостью своих форм. Но самое большое впечатление все же оставляли вздымающиеся над облаками снежные великаны, отчетливо вырисовывающиеся на фоне голубого, необыкновенно ясного неба. Я стоял и смотрел, не чувствуя утреннего холода.

Вдруг музыка оборвалась, и мы услышали:

 – Товарищи участники, построиться на физзарядку! Форма одежды – трусы и майка.

Быстро раздевшись, строимся. С непривычки зарядка кажется внушительной по нагрузке. Довольно продолжительный бег, ходьба, приседания, всевозможные движения руками и туловищем, отжимания от земли, прыжки. О холоде больше не вспоминаем. Затем туалет. Умывались кто из умывальников, а кто прямо из сбегающего со склона ручейка. До завтрака есть время оглядеться.

Наш альпинистский лагерь расположен на уступе склона горы. С трех сторон его обступает хвойный лес. За лагерем лесистый склон переходит в причудливые скалы с отдельными группами деревьев на вершинах. Уступ обрывается к реке. Приглушенный расстоянием шум падающей воды не прерывается ни на минуту. За рекой раскинулась довольно широкая долина, покрытая лиственными деревьями, травой и фиолетовыми цветами – крокусами. На территории лагеря стоят красивые дома и несколько рядов палаток. В одном из домов – столовая с кухней, а в другом – клуб и методический кабинет. Имеются также маленькая гидроэлектростанция, душ, сушилка, прачечная, вещевой и продуктовый склады.

Посреди лагеря возвышаются мачта и флаг нашего добровольного спортивного общества. Рядом с мачтой параллельно склону и ряду палаток проходит линейка, украшенная клумбами. Предметом гордости лагеря является бассейн, настоящий 25-метровый бассейн, бетонированный, огороженный красивой оградой, со стартовыми тумбочками, аккуратно размеченными дорожками, лесенками для вылезания из воды, а главное – с вышкой для прыжков в воду. С утра, когда легким дымком поднимается с холодного зеркала бассейна пар, появляется первая партия пловцов. Разогретый зарядкой пловец бросается в обжигающе холодную воду, плывет что есть мочи от одного борта к другому и обратно, а потом, выйдя из воды, с силой растирает себя полотенцем, ощущая постепенно разливающуюся по телу приятную теплоту. Эта теплота сохраняется под тренировочным костюмом до тех пор, пока не пригреет солнце и не высохнет роса на траве, крокусах и ветвях деревьев.

В восемь часов прозвенел гонг. Это сигнал на завтрак. Большая чистая столовая залита утренним солнцем. В столовой собирается почти все население лагеря. Как сильно разыгрывается аппетит в горах! За нашим столом сидят четверо. Все новички из нашего вагона. Уговариваемся попасть в одно отделение.

После завтрака медосмотр и сдача физнормативов. Освободившиеся участники купаются в бассейне и загорают. В пятнадцать часов обед, а с шестнадцати до семнадцати – отдых в палатках. После отдыха – комплектование отделений и получение снаряжения.

Наш инструктор Василий Петрович, преподаватель одного из московских институтов, небольшого роста загорелый мужчина лет тридцати, собирает нас на несколько минут для знакомства с ним и с его требованиями. Дисциплина в альплагере строгая. Все распоряжения инструктора должны точно выполняться. Вместе с инструктором идем за снаряжением и обмундированием. Получаем альпинистские принадлежности: ледоруб, кошки (зубья, привязываемые к ногам при передвижении по льду), ботинки, карабин (специальную защелку для соединения веревок), штормовой и лыжный костюмы, майки, вещевой мешок, темные очки, варежки, грудную обвязку, котелки, примус и т. п.

Вечером все собрались в клубе на общее собрание лагеря. Начальник учебной части в своем выступлении сказал:

 – Завтра с утра мы начинаем систематические занятия по программе подготовки к сдаче нормативов на значок «Альпинист СССР». Период занятий непосредственно в лагере длится пять-шесть дней. Занятия начинаются утром в девять часов, после зарядки, туалета, читки приказа и завтрака. В приказе указывается, какие отделения, чем и где занимаются. Занятия продолжаются до пятнадцати пятидесяти, включая и обратный путь в лагерь. В семнадцать часов занятия возобновляются до девятнадцати часов, причем после обеда они могут проводиться и в форме самоподготовки.

Новички задавали много вопросов по плану занятий и о предстоящем восхождении. Собрание затянулось до отбоя. Общим желанием было поскорее идти в поход. Но прежде, чем двинуться в этот путь, необходимо приобрести требуемые навыки и приемы в процессе подготовительных занятий.

Трудно перечислить, сколько интересных, полезных, необходимых для альпиниста знаний и навыков мы приобрели за эти дни. Занятия проходили увлекательно. Теория перемежалась с практикой, с выходом на травянистые склоны и к реке, а также на скальные участки.

Лекции и беседы сопровождались демонстрацией снаряжения, таблиц, рисунков, диаграмм, карт и кроков, были наполнены интересными фактами из жизни опытнейших альпинистов.

За эти дни мы изучили снаряжение альпиниста, познакомились с историей, природой и экономикой республики, на территории которой находились. Нас научили ориентироваться в горах, рассказали об опасностях и мерах предосторожности при передвижении в горах и о том, как предупреждать несчастные случаи и оказывать помощь терпящим бедствие.

Кроме того, мы практически изучили способы передвижения по травянистым склонам и осыпям, приемы передвижения по скалам и виды переправ через горные реки.

И, наконец, приобрели знания и навыки по гигиене, самоконтролю и оказанию первой помощи в условиях гор.

Сегодняшний учебный день начинается со скальных занятий. На предыдущих занятиях мы уже изучили многие приемы страховки – особые способы обеспечения безопасности себе и товарищу, например приемы страховки при помощи веревки: через спину, через плечо, через ледоруб и др.

Мы научились вязать разнообразные узлы. Это – необходимое условие, без которого немыслим альпинизм. Теперь многие из узлов: проводник, булинь, ткацкий, стремечко, академический и др. – умеем не только правильно и быстро завязывать и развязывать, но и применять их на практике, при организации страховки.

Как и всегда, эти занятия проходили сравнительно недалеко от лагеря. Скальная гряда с поднимавшимися над ней тремя высокими соснами-мачтами напоминала собой огромный сказочный корабль. На носу бушпритом наклонилось вперед засохшее дерево. Разрезая зеленую волну молодого осинника и белую пену утренних испарений, гранитный корабль как бы устремлялся вдаль. По трещинам и уступам утром еще сырого каменного борта, отчасти голого, а кое-где покрытого темным плющом мха, мы должны были научиться влезать на отвесную скалу. Когда мы подошли к скале поближе, сходство с кораблем нарушилось, и теперь она походила на полуразрушенную крепость. На стенах и башнях масляной краской были обозначены маршруты движения. Учебные группы кружками расположились каждая у своей скалы и приступили к занятиям.

 – Виктор Степанов, – обращается инструктор Василий Петрович к моему товарищу. – Поднимитесь по пологой стороне скалы и обеспечьте страховку тем, кто будет подниматься по маршрутам отвесной стороны.

Взяв с собой веревку, Виктор поднимается по некрутому кулуару (углубление, спускающееся по склону скалы и напоминающее собой желоб) и исчезает за уступом.

Василий Петрович берет брошенный сверху Виктором конец основной веревки, делает на конце петлю, надевает ее на свой карабин и, удостоверившись в готовности Виктора, показывает нам, как нужно преодолевать маршрут. Мы по очереди начинаем влезать на скалу. Лезть трудно, ведь еще утро и скала не успела высохнуть, пальцы рук и ноги часто соскальзывают. Моя очередь еще не скоро.

Виктора не видно, но я живо представляю себе, как он сидит на скале около большого пня, за который привязал себя; как, упираясь ногами в его корни, внимательно выбирает пропущенную за спину веревку. Наконец, лезу и я. Скала мокрая. Но недаром мы изучаем технику скалолазания. Нужно уметь находить надежные уступы и трещины для зацепления и распоров. При передвижении нужно, всегда иметь три точки опоры. Иногда рука или нога начинает сползать со скользкого уступа. Нужно успеть укрепиться, а для работающей руки или ноги быстро найти более прочный уступ. Еще несколько усилий – и я на скале» сменяю Виктора на страховке...

После скалолазания учимся переправляться через горные реки.

Рожденные среди снегов ручейки, сливаясь друг с другом, образуют могучий поток. С оглушающим ревом падает вода с крутых уступов ущелий и с шумом катится по гладким камням долин, перекатывая и сглаживая по пути тяжелые валуны. Невольно вспоминаются стихи:

 

А по ущелью, во тьме и брызгах, поток стремился навстречу морю, гремя камнями...

Весь в белой пене, седой и сильный, он резал гору и падал в море, сердито воя.

 

Мы натягиваем через реку веревку и по очереди начинаем переправляться на ту сторону. Наступает моя очередь. Повиснув, перехватываюсь руками и скольжу на карабинах по основной веревке. Вверху вижу голубизну неба, макушку пихты и далекую вершину. Из-за шума реки не слышу, но знаю, что на берегу разговоры смолкли: все следят за моими действиями. Для большей безопасности тяну за собой конец еще одной веревки, которую вслед за передвижением вытравляет страхующий меня. Слышу, как внизу с глухим шумом переворачивает река огромные камни. Хотя я и нахожусь довольно высоко, все же иногда до меня долетают брызги. Снизу веет свежестью и прохладой. Закрадывается мысль: «Что если основная веревка оборвется?» Знаю, этого быть не может, но все же представляю себе, как бурная река подхватит и с неудержимой силой быстро понесет между камней. А товарищи будут удерживать за дополнительную веревку, и меня течением прибьет к откосу. Думая об этом, я не заметил, что уже достиг противоположного берега. Только коснувшись головой дерева, за которое привязана веревка, я понимаю, что внизу земля, и отцепляюсь.

Вот уже мы все на другом берегу. Еще один из важнейших элементов альпинистской техники отработан. Немного усталые, но веселые возвращаемся обратно в лагерь через мост. Предобеденные занятия окончены.

После обеда и отдыха у нас с приятелем в «индивидуальных планах» – тренировка в гимнастическом городке и очередное купание в бассейне. Последнее занятие сегодняшнего дня – лекция врача в методическом кабинете.

Лекция лагерного врача Тамары Николаевны о влиянии высокогорных условий на организм человека заинтересовала нас.

 – Воздух, которым мы дышим, – говорит Тамара Николаевна, – помимо других составных частей, содержит и кислород. Кислород необходим нашему организму, особенно же он необходим при большой физической нагрузке. Когда мы ходим, бегаем, переносим тяжести, мышцы должны получать много кислорода. Как же он попадает в мышцы?

Кислород переносится кровью, теми кровяными тельцами, которые называются эритроцитами. Эритроциты – это «носильщики», доставляющие кислород от легких к мышцам.

Оказывается, что на высотах количество эритроцитов увеличивается. Это происходит потому, что воздух на высотах разрежен, парциальное давление, или, попросту, содержание кислорода в воздухе, меньше, чем на равнине, и наш организм приспосабливается к таким условиям. В крови появляются добавочные количества эритроцитов, а увеличение их количества ведет к тому, что облегчается перенос кислорода кровью от легких к мышечным и другим тканям, а следовательно, появляется возможность выдерживать значительно большую физическую нагрузку. Потребность в кислороде, которая возникает в мышцах и других тканях при сильных физических движениях, после высокогорной акклиматизации удовлетворяется быстрее и лучше. Правильно организованная физическая подготовка в высокогорных условиях является прекрасным средством повышения физических возможностей организма, – заканчивает свою лекцию Тамара Николаевна.

Наступает вечер. Быстро сгущаются сумерки. Несмотря на чувствительный холод, спортивные костюмы сменяются легкой летней одеждой. Многие спешат в клуб, где уже мелькают танцующие пары. На открытой веранде группа участников любуется тихой ночью. Воздух при лунном свете как-то особенно прозрачен и чист. А кругом все те же, но как бы совсем другие, сказочные при лунном свете горы.

Звучит гонг. Это сигнал отбоя. Расходился по палаткам. Заснуть помогает приятная здоровая усталость, но еще долго, перед глазами мелькают причудливые скалы и горный поток внизу. Впечатления прошедшего дня вызывают ощущение полноты жизни.

И так каждый день. Сначала купание, зарядка и тренировка в передвижениях, затем самодеятельность, вечера отдыха, прием гостей с турбазы и из соседних лагерей и ответные визиты. Все это заполняет нашу жизнь. Новые знакомства, обмен впечатлениями, настоящая дружба и, наконец, альпинистские и туристские песни создают ту обстановку, в которой мы находим отдых и развлечения. Жизнь в лагере кипит ключом.

Быстрые, намеренно форсированные переходы к месту занятий и обратно в лагерь, увлекательное скалолазание и преодоление водных преград, всевозможные игры – все это вместе взятое является хорошим средством активной акклиматизации в высокогорных условиях. Уже не страшны ни ночной холод, ни ледяная вода по утрам, ни полуденная жара. Вот она физическая закалка. Мышцы наливаются силой – наступает бодрое и радостное состояние тренированности, когда кажется, что нет таких трудностей, которые не смог бы преодолеть.

 

Панорамный пункт

 

Панорамный пункт – это удобная для обозрения района точка. Оттуда мы увидим почти весь путь нашего предстоящего восхождения.

Мы в лесу, по пути на панорамный пункт. Здесь на высоте более полутора тысяч метров нас окружают величественные еловые и пихтовые великаны, лучи солнца почти не проникают сквозь хвою ветвей. Земля между огромными колоннами деревьев покрыта гниющим буреломом, поросшим мхом и папоротником. Бородами свешиваются с ветвей косматые лишайники.

Ниже нас на высоте до тысячи метров мрачный хвойный лес переходит в дубовые заросли, богатые дикой грушей, яблоней, кизилом, алычой, орешником, а еще ниже эти дубовые заросли сменяются лесостепью.

У своей верхней границы на высоте двух тысяч метров лес редеет, становится низкорослым, наконец, совсем кончается.

Мы поднимаемся по тропинке вдоль склона, покрытого высокой травой.

Выше границы леса начинается высокогорная растительность, так называемое высокотравье, а затем идут предальпийские и альпийские луга. Высокотравье распространяется по самой границе леса и по лесным полянам. Густой травянистый покров аконита и борщевика иногда достигает высоты трех-четырех метров.

Еще выше раскинулись предальпийские луга из овсянницы, вейника, костера около метра высоты. Здесь много ярких цветов: герань, колокольчики, лютик, валерьяна. Часть предальпийского пояса покрыта невысоким вечнозеленым кавказским рододендроном. Весной он расцветает крупными белыми цветами. Здесь же растет мох и северные кустарники: черника, брусника, голубика. Предальпийские луга с сочной и питательной травой – прекрасные пастбища для скота.

На высоте двух с половиной тысяч метров начинаются альпийские луга. Растущие здесь травы: костер, келлерия, осока и др. – имеют высоту всего лишь от десяти до тридцати сантиметров. В траве альпийских лугов особенно много красивых цветов: грачовка, клевер, лилии, колокольчики, примулы, лютики, незабудки и маки. Часто попадаются арктические растения, например дриада, а также растения, которые имеются только на Кавказе, например кавказская жимолость. Растения альпийских лугов еще более питательны для скота, чем предальпийские, и служат хорошими пастбищами.

Тропинка пропала. Из травы то там, то здесь выступают причудливые обломки скал. Вдруг все остановились, впереди послышались крики, улюлюканье. Как оказалось, спугнули зайца, но увидеть его удалось лишь немногим: он быстро скрылся в траве оврага.

Интересен животный мир Кавказа. В высокогорных районах водятся безоаровый козел, а также три вида туров с прочными массивными рогами  – жители самых высоких горных хребтов.

Несколько ниже обитает красивая и стройная кавказская серна – необыкновенно сильное, смелое и выносливое животное. Она легко взбирается по отвесным скалам, стремительно спускается в пропасти и бесстрашно перепрыгивает через широкие расщелины. В предальпийской зоне много грызунов, например горный суслик и др.

В лесах Кавказа встречаются олени, кабаны, лисицы, зайцы, волки, шакалы, рыси, медведи и многие другие животные.

Из птиц в высокогорье обитает горная индейка (улар), часто встречающаяся у стоянок туров. Эта птица своим криком предупреждает туров об опасности. В неприступных скалах гнездятся альпийские галки, в ущельях наряду с другими породами птиц живет скалистый голубь. В самых неприступных горах довольно часто встречается гриф-ягнятник, или бородач. Размах крыльев у него достигает трех метров. Ягнятник охотится на молодых туров и серн. Нападая на свою добычу, он сталкивает ее с обрывистых скал.

После того как мы на занятиях в лагере уже познакомились с растительностью и обитателями горных склонов вплоть до вечных снегов, окружающие нас вершины уже не кажутся нам такими пустынными. Хотя дальше мы и не поднимаемся, но знаем, что на более высоких склонах по трещинам скал и осыпям на высоте более трех тысяч метров все же упорно пробиваются такие растения, как крупки и камнеломки, растут мхи и лишайники. Даже на снежных полях высоких вершин попадаются кровяно-красные, снежные водоросли, которые растут прямо на снегу.

Травянистый склон переходит в крутой каменистый участок пути. Преодолев его, мы все сгрудились на огромном обломке скалы, как бы выросшем из склона, по которому мы поднимались. Это – панорамный пункт. Оглядываюсь. Почти сплошь, куда ни кинешь взор, поднимаются острые скалистые пирамиды, отвесные скалы, целые горные массивы с ущельями и ледниками. В сиянии солнца и снега среди серо-коричневых скал и глубоких ущелий просвечивают зелень полян, голубизна рек и синева лесов.

Инструктор начинает обзор района:

 – Мы находимся в западной части Главного Кавказского хребта на его северной стороне, в ста пятидесяти километрах от ближайшей железной дороги. Климат этого района сравнительно мягкий, много солнечных дней.

Высота вершин достигает здесь четырех тысяч метров. Снеговая линия проходит несколько ниже трех тысяч метров. С востока, юга и запада в долину выходят три ущелья. В каждом из них мчатся бурные потоки. Верховье западного ущелья замыкает группа вершин. А еще дальше в соседний горный район ведут несколько перевалов. В верхней части западного ущелья в долину спускается большой ледник. Там вы скоро будете проводить ледовые занятия.

В центре долины высится грозная отвесная башня, которая видна отовсюду. Слева от нее большой снежный купол одной из зачетных вершин.

Инструктор подробно познакомил нас с маршрутом на зачетную вершину для новичков:

 – При восхождении на нее новичкам предстоит прежде всего перейти реку и далее подняться по ее левому берегу. Уже через час ходьбы кончится лес. Поднимаясь дальше, вы должны будете преодолеть поток, который течет справа по большому кулуару. Далее путь пойдет по очень крутой тропинке, вьющейся по травянистому склону. Здесь следует быть внимательным, чтобы не ронять камней на идущих ниже товарищей. Поднимаясь все выше и выше по чуть заметной тропе через густые заросли рододендронов, вы выйдете на красивую поляну. Здесь тропа уже кончится и придется взбираться вдоль берега ледника, сначала опять по травянистому склону, а затем по каменным осыпям по направлению к скалам соседней вершины. Недалеко от скал вы разобьете бивуачный лагерь. Там есть вода и удобные места для палаток. Отсюда вы и начнете восхождение на зачетную вершину. От места ночевки вдоль каменной стены вы пойдете по леднику среди небольших трещин по направлению к перевалу, а затем по снежным полям подниметесь на перевал. С места ночевки новички обычно выходят еще до восхода солнца, чтобы идти по твердому снегу, возможно раньше быть на вершине и застать открытую панораму. От перевала путь пойдет по пологому фирну с выступающими из него скалами. Постепенно склон, становясь все шире, перейдет в купол вершины. Пройдя седловину, вы подниметесь на снежное ребро и по нему достигнете вершины одного из лучших кругозоров района. Это восхождение от лагеря до места ночевки обычно длится около четырех часов. Подъем на вершину продолжается пять-шесть часов, а спуск до бивуака всего два часа. В ясную погоду оттуда открывается необыкновенный вид на леса южного склона, море и дальние горы прибрежья.

 – К востоку, – продолжает инструктор, – вы видите почти отвесные крутые обрывы одной из труднейших для восхождений вершин нашего района, а еще дальше на восток высится ряд остроконечных пиков с ледниками у их подножья. Этот горный массив называется Пастбищем туров. Дальше на запад видна еще одна скалистая, местами заснеженная вершина, а перед ней высится остроконечный пик. От ее подножья вплоть до альпийских лугов спускается ледник, образующий бурный поток, который, вырываясь из ущелья, впадает в реку, протекающую по долине. Левее находятся еще три большие вершины. Самая высокая из них достигает четырех тысяч метров, на целые две тысячи метров отвесно вздымается она над ледником, – заканчивает свой обзор инструктор.

Здесь же на панорамном пункте начальник отряда сделал краткий обзор вершин Советского Союза и мира. Вот что он нам рассказал: «Наша Родина имеет на своей территории не только необозримые равнины, не только высокие горные цепи, но и целые горные страны.

Самые большие горные районы находятся в Средней Азии. Центральный Памир заслуженно называется «крышей мира». Там даже долины находятся на высоте до четырех тысяч метров. В северной части Памира расположен мощный Заалайский хребет. На стыке с хребтом Петра Первого, уже в западном Памире, находится пик Сталина (7495 м) – высшая точка Советского Союза. Севернее Памира протянулся Алайский хребет, а северо-восточнее Памира тянутся горные цепи Тянь-Шаня. Около границы с Китаем находится пик Победы (7440 м), который был открыт лишь в 1945 году – вторая по высоте вершина в СССР. В двадцати километрах севернее возвышается пирамида Хан-Тенгри (6995 м) и вершина Мраморная стена (6115 м). На юг от озера Иссык-Куль расположен Центральный Тянь-Шань, высшая точка которого – Каракольский пик (5250 м). В западном Тянь-Шане высшей точкой является пик Монас (4200 м). Горы Кунгей-Ала-тау с главной вершиной Чок-Талл (5100 м) расположены по северному берегу озера Иссык-куль, а еще севернее этих гор лежит Заилийский Ала-тау – место обучения альпинистов Казахстана – с высшей точкой пиком Талгар. На границе с Монгольской Народной Республикой находится Советский Алтай с главной вершиной Белуха (4506 м). На восток от Алтая по южной границе Сибири начинаются лесистые хребты Саян.

Однако основной школой альпинистского мастерства все же является Кавказ. Высшая точка Кавказа – белоснежный двугорбый Эльбрус (5633 м ) находится в Центральном Кавказе. Там же, в суровом Безенгийском районе, есть пять вершин, каждая из которых выше пяти тысяч метров: Шхара (5204 м ), Дых-тау (5198 м), Кош-тан-тау (5145 м), Пик Пушкина (5120 м) и Джанги-тау (5051 м). Восхождение на эти вершины и траверсы их гребней – задачи высокого спортивного класса. В Сванетии находится одна из труднейших для восхождений и красивейших вершин Кавказа – легендарная двурогая Ушба. В Грузии, рядом с Северной Осетией, высится Казбек (5047 м). В Восточном Кавказе высшие точки Тебу-лес-Мта (4520 м) и Базар-Дюзи (4489 м). Высшие точки Западного Кавказа Домбай-Ульген (4040 м) и Гвандра (3983 м).

Советские альпинисты сделали немало по освоению и покорению горных вершин и перевалов нашей страны.

В Центральной Азии, уже за пределами нашей Родины, с востока к северному Памиру примыкает большая горная страна – Китайский Памир. В горах Кашгории находятся самые высокие вершины Памира: Кунгур I (7681 м) и Кунгур II (7664 м), а также Мустагата (7433 м).

В горах Гиндукуша, на юго-запад от Памира, имеются такие вершины, как Сад-Иштрог (7350м), Нишау (7500м) и главная вершина Гиндукуша Тирач-Мир (7750 м).

Восточнее Памира, на северной окраине Тибетского плоскогорья, лежит Куэнь-Лунь с главной вершиной Минья Гонкар (7800 м).

В горной стране Каракорум, на юго-восток от Памира, находится вторая по высоте вершина мира К-2, она же Дапсанг, или Годвин Остен (8620 м).

С юга Каракорум огибают высочайшие горы мира Гималаи. В Центральных Гималаях находится высшая точка земного шара Чомолунгма, или Эверест (8882 м).

Высшая точка Америки расположена на территории Аргентины, в Андах, это Аконкагуа (7035 м). По Западному побережью Северной Америки тянутся хребты Кордильер. Однако самые высокие горы Северной Америки находятся на Аляске, высшая точка – гора Мак-Кинли (6187 м).

Высшая точка Африканского материка – Кибо (6010 м) находится в системе потухшего вулкана Килиманджаро.

В Европе высшие точки: Монблан (4810 м) и Монте-Роза (4638 м) – в Альпах и пик д'Ането (3404 м) – в центральных Пиренеях.

Высшая точка Австралии – гора Костюшко достигает всего лишь две тысячи двести сорок метров высоты...

Весь день мы провели на панорамном пункте. Кроме обзора района, вершин Советского Союза и мира, здесь же было проведено занятие по топографии. Читая карты, мы учились видеть не только линии и условные обозначения, но и представлять себе горные хребты, ущелья, вершины, бурные реки такими же, какими они были здесь, в действительности, перед нашими глазами. И, наоборот, снимая местность на карту, мы воплощали все окружавшее нас в линии и условные знаки. Занятия закончены.

Солнце приближалось к западным хребтам гор, нужно было торопиться в лагерь. Уже в сумерках вернулись мы в свои палатки.

 

На леднике

 

Наконец, после дня отдыха был назначен первый поход на ледовые занятия с ночевкой у ледника.

В приказе по лагерю говорилось, что в случае благоприятной погоды отряду разрешается, помимо ледовых занятий, преодолеть один из двух необходимых для зачета на значок перевалов, а затем уже возвратиться в лагерь.

Утром мы поднялись, едва начало светать, а через час, осторожно, стараясь не свалить камень на голову товарищу, уже взбирались по крутому каменистому склону. Это наше первое восхождение.

Стараемся применять изученную нами технику восхождений. Двигаемся не спеша, экономно расходуя силы. Но, несмотря на все старания, дыхание становится все чаще и чаще. Крупные капли пота стекают по лицу. Идем молча, слышны лишь шаги, тяжелое дыхание да редкие удары ледорубов о камни. Гулко стучит кровь в висках, слишком тяжела ноша, слишком крут подъем. И когда кажется, что уже больше нет сил двигаться, начальник отряда объявляет привал.

Через несколько часов трудного пути мы у ледника.

Широким языком спускается он вниз и обрывается в полукилометре от места, где мы должны разбить бивуак.

Из грота ледника по валунам береговой морены несется шумный поток.

Погода благоприятствует нам. Разбиваем бивуачный лагерь. Ставим палатки не на ледорубах, а на специально принесенных нами палках, так как ледорубы будут нужны на ледовых занятиях. Палатки растягиваем веревками, концы которых закрепляем тяжелыми валунами.

После варки пищи, завтрака и отдыха приступаем к занятиям. Берем с собой веревки, кошки, ледовые крючья и поднимаемся по скальному склону к леднику.

У самого его края начальник отряда проводит небольшую беседу о ледниках.

 – Вершины, которые окружают нас, покрыты льдом и снегом, – говорит он. – Фирн (плотный зернистый снег) и лед, сползая со склонов вершин в долины, образуют и питают ледники. Ледник обычно заканчивается ледовым потоком, который образно называют языком ледника. Посмотрите, как, продираясь между скал, язык ледника прочертил на них штрихи и обточил камни. Двигаясь, он трескается, сминается, разрывается, образуя трещины, бугры и ледопады. Ледопады опасны возможными обвалами глыб льда. Под ледником, пробив себе грот, стремительно течет горный поток. Наш поток, который протекает мимо бивуачного лагеря, как вы видите, тоже вырывается из тоннеля под ледником.

Обратите внимание на характер трещин и причины их образования. Это очень важно знать для того, чтобы, учитывая строение ледника, при восхождениях правильно выбрать себе безопасный путь. Вон у конусообразной скалы видны радиальные трещины с наружной стороны поворота ледника. Они проходят до самого его дна. По краям ледника вы видите боковые зазоры между ледником и скалами. С противоположной трещинам стороны поднимаются бугры – результат смятия ледовых масс. Эти и многие другие виды ледниковой поверхности мы еще не раз встретим.

Вместе с ледником перемещаются гряды камней, называемые моренами. Там, где речка вытекает из грота, видны скопления камней округлой формы. Это так называемая донная морена.

Изучением географии, жизни и режима ледников, занимаются ученые-гляциологи. И нужно сказать, что гляциология развивается при активном участии альпинистов. Исследование ледниковых районов – важное, увлекательное, но трудное и опасное дело.

Горные оледенения занимают в нашей стране большие площади, тысячи квадратных километров. Они таят в себе огромные запасы воды, дают начало десяткам бурных и стремительных горных рек, используемых для орошения полей и как ценный источник гидроэнергии.

С помощью альпинистов нашими советскими учеными путем длительных наблюдений подробно изучены многие ледники. Найдены наиболее важные закономерности в их режиме: зависимость таяния льда от климата, влияние скорости движения ледников на их поверхность и т. д.

В газете «Советский спорт» вице-президент Академии наук Казахской ССР Сауранбаев писал о содружестве ученых и альпинистов, которое скреплено договором между Комитетом физической культуры и спорта при Совете Министров Казахской ССР и Академией наук Казахстана.

Сауранбаев писал, что в снежные бури и метели, которые не утихают даже летом, пробираясь на огромной высоте по лабиринтам ледопадов, выполняют задания научных учреждений заслуженный мастер спорта Колокольников, старший инструктор альпинизма Грудзинский, мастер спорта Александров и другие любители высокогорного спорта.

В результате содружества со спортсменами многие научные работники сами стали теперь систематически заниматься альпинизмом, получили спортивные разряды, сдали нормы на значок «Альпинист СССР». В то же время многие альпинисты, увлекшись выполнением научных заданий, постановкой различных экспериментов, пополнили ряды научных сотрудников. Например, инструктора альпинизма Макаревича увлечение высокогорным спортом привело в аспирантуру сектора географии Академии наук Казахской ССР.

Ученые республики совместно с альпинистами в течение многих лет ведут систематические исследования ледников. Это содружество взаимно обогащает представителей науки и спорта, способствует решению ряда проблем. Многое из того, что удается наблюдать отважным альпинистам, впервые покоряющим неприступные горные вершины, неутомимым путешественникам-туристам, представляет огромный интерес для географов, геологов, физиков, ботаников, физиологов, археологов и историков.

Кто-то из участников скептически заметил: – Что же из того, что наблюдает на леднике альпинист, может представлять огромный интерес, например, для ботаников?

 – А вот что, – ответил начальник отряда. – Однажды участники научно-спортивной экспедиции в центральном Тянь-Шане на одном из ледников обнаружили редчайший в мире цветок – завернутолистную саусырею. Этот цветок представляет собой большой теоретический интерес, так как его изучение дает возможность более точно систематизировать растительный мир. В научном труде «Флора СССР» завернутолистной саусырее будет посвящен специальный раздел, так как она представляет собой самостоятельный род, далеко отстоящий от всех других растений.

Закончив рассказ, начальник отряда отдает командирам отделений приказание вывести нас на лед.

Склоняясь к закату, приветливо светит южное солнце, а перед нами – лед, запорошенный снегом, и от него веет холодным дыханием.

Сначала вышли на лед без кошек. Приятно захрустело под ногами, вспомнилась наша северная зима. Дошли до первой трещины. Глубоко вниз обрываются ее зеленоватые края. В трещину журча стекает маленький ручеек. Звук падения воды едва долетает до нас.

Начинаем овладевать техникой страховки на льду и техникой преодоления ледовых участков пути. Если при скалолазании важнейшую роль играет трение, то при преодолении ледовых участков, где трение незначительно, основную роль приобретает применение кошек, а на трудных участках – так называемая обработка льда, в основном рубка ступеней.

 – Кошки нужно ставить плоско, забивая в лед сразу все зубья, – поучает инструктор. – Ногу при ходьбе на кошках следует поднимать чуть выше, чем при обычной ходьбе, настолько, чтобы не цепляться остриями за лед. При подъемах на пологих склонах идти необходимо с небольшим разворотом носков, а с увеличением крутизны разворачивать их все больше в стороны. Все это нужно научиться сочетать с опорой на склон клювом ледоруба.

Можно преодолевать подъем также и боком к склону, причем верхняя нога ставится горизонтально, а нижняя наискось носком вниз. Спускаться следует носками вниз, опираясь штычком ледоруба на склон.

При ходьбе на кошках с непривычки очень устают мышцы ног, поэтому инструктор перемежает выполнение движений с объяснениями, во время которых мы отдыхаем.

На крутом склоне учимся рубить ступени.

Страховка на льду чаще всего осуществляется при помощи специальных ледовых крючьев. Забив крюк, через карабин продевают веревку, на которой удерживаются в случае срыва. При страховке через плечо рубят ступеньки и забивают крюк, а при страховке через корпус, плечо и  поясницу ступеньки вырубают так, чтобы можно было полностью выпрямить ноги. При забивании крюков инструктор учит нас по звуку ударов определять, насколько прочно крюк зашел в лед.

Несмотря на усталость, многим хочется попробовать переправу через трещину, но техника переправы через трещины по плану занятий должна изучаться завтра.

Около двух часов проходит в ходьбе на кошках, взаимной страховке при преодолении трудных ледовых участков, рубке ступенек, забивании ледовых крючьев. По нескольку раз преодолеваем на кошках крутые ледяные уступы. Наконец, усталые, вновь собираемся на скалах и после короткого отдыха, уже в сумерках, возвращаемся в бивуачный лагерь.

Ледовые занятия продолжатся и завтра. Поужинав, забираемся в спальные мешки. Усталые после такого трудного, напряженного дня, быстро засыпаем.

Встаем еще до восхода солнца. Погода обещает быть хорошей. Чуден рассвет в горах. Как только рассеялся мрак, снежные вершины окрасились в зеленоватый цвет. Затем их цвет стал незаметно меняться в фиолетовый, розовый, красный, серебристый. Ледовые гроты и снежные мосты ледника засияли при утреннем солнце. Начинается новый день нашей напряженной учебной работы на леднике.

Но к вечеру нам не повезло: погода стала портиться, приближалась гроза, и, вместо перевального похода, мы вынуждены были спуститься в лагерь.

Едва успели добраться до лагеря, как грозные вспышки молний и громовые раскаты разразились в вечернем небе.

Пять дней не прекращались гроза и дождь. Это помешало нам осуществить тренировочный поход. Пришлось идти прямо в зачетный. Дни ненастья не прошли для нас даром. За это время мы по картам и крокам еще лучше ознакомились с нашим горным районом, подробно изучили маршрут. Не скучали мы и в свободное от занятий время. Шахматы, биллиард, кино, вечера художественной самодеятельности, танцы и песни скрашивали ожидание зачетного похода.

Однако каждое утро первая мысль была о погоде. Еще до подъема посторонний наблюдатель мог бы увидеть, как открывается полог то одной, то другой палатки. Из-за него появляется заспанная физиономия участника, который несколько секунд изучает хмурые, низко нависшие облака, а затем, сделав жест, выражающий безнадежное положение, вновь скрывается. Когда же, наконец, можно будет идти к вершине?

 

К вершине

 

Итак, завтра выходим в зачетный поход. Наконец-то мы сами испытаем все то, о чем столько раз слышали на занятиях. На практике проверим свои силы и приобретенные знания, умения и навыки.

Весь день ушел на подгонку снаряжения, просушку палаток и спальных мешков, распределение продуктов. Вечером инструктор придирчиво проверил, как все уложено в рюкзаках, как подогнано снаряжение, и посоветовал пораньше лечь спать. Выход был назначен на четыре часа утра, чтобы большую часть пути проделать до того, как солнце начнет сильно пригревать. Все мы последовали совету инструктора, и сразу же после ужина в палатках воцарилась тишина, хотя многим не спалось: не давали спать мысли о предстоящем восхождении.

Конечно, теоретически маршрут изучен, технически он не очень сложен, но хватит ли выносливости? Рюкзаки нелегки, а ведь их нужно нести не только до бивуачного лагеря, который мы опять разобьем перед восхождением на вершину, но и пройти с ними через перевал. Одно дело преодолевать препятствия налегке, и совсем другое – карабкаться по травянистым склонам, скалам и льду с набитым рюкзаком, да еще после того, как придется проделать большой путь... Да, надо хорошенько отдохнуть, набраться сил. Ночь прошла так быстро, что, услышав голос инструктора, нам показалось, что мы только начали засыпать.

 – Вставайте товарищи, уже половина четвертого, через двадцать минут построение, через тридцать – выход.

Быстро вскакиваем с кроватей. Одеваемся с особой тщательностью. Главное – не натереть ноги. Одеться нужно так, чтобы, когда станет жарко, можно было легко снять с себя теплые вещи и быстро их уложить в рюкзак.

Наконец, все готово. Ботинки с триконями удобно сидят на ноге, лямки рюкзака аккуратно пригнаны, ледоруб  в правой руке, темляк затянут на кисти. Выстраиваемся. Начальник лагеря произносит короткую речь, желает нам успехов, еще раз предупреждает об опасностях в горах.

И вот мы, растянувшись длинной цепочкой, выходим на узкую тропинку и покидаем лагерь. Тропинка идет вдоль реки. Через несколько километров она сворачивает влево и затем поднимается по крутому склону, поросшему кустарником и лесом. В предрассветном сумраке смутно рисуются силуэты гор. Двигаться вперед становится все труднее. Чувствуется, как замедлился темп движения. На крутых подъемах идем зигзагами. Медленно проходим лес, остаются позади последние деревья, выходим на покрытую высокой травой поляну.

Привал. Рюкзаки сложены на землю. Приятно расслабляются мышцы. Уже совсем рассвело. Начинается ясный, полный света и тепла день. Далеко внизу, утопая в зелени, виднеется наш лагерь. Вокруг нас высятся грозные вершины и их отроги. Над ущельем повисли редкие облака, уже расцвеченные первыми лучами восходящего солнца. Ветра совсем нет. Пройдена значительная часть пути, усталость быстро проходит. Дышится легко и свободно. Всё же мы сильно окрепли после тренировок и похода на ледник.

Но вот короткий отдых кончается. Идем дальше, забираясь все выше и выше, преодолевая один склон за другим. Трава встречается уже редко. В сыпучих каменистых склонах, звеня камнями, журчат небольшие, но стремительные ручьи. А вверху уже совсем близко ослепительной белизной сверкает выпавший недавно снег.

Путь продолжается уже несколько часов. Все заметно устали. Каждый шаг дается все труднее и труднее. Отряд растянулся длинной цепочкой. В хвосте идут отстающие, а в самом конце – замыкающий, один из инструкторов.

Наконец, идущие впереди по крутым камням влезают на гребень. Скрытый раньше гребнем, высоко вверху искрится купол той самой вершины, которую мы должны взять, а слева от нее блестит язык ледника.

Наше внимание привлекают тоненькие полоски легких облачков, показавшихся из-за соседнего хребта. Это цирусы – предвестники непогоды. Нужно срочно поставить палатки.

 – Быстрее, быстрее! – торопит нас инструктор.

И действительно, нарастающий ветер уже гонит через перевал целые клубы серых облаков. Недалеко от нас, на леднике, уже идет дождь. Наконец, укрепив на ледорубах вырывавшиеся на ветру палатки, еле успеваем залезть в них.

Хлынувший дождь изрядно вымочил отставших. Усиленный тысячеголосым эхо, гремит гром. Вспыхивают ослепительные молнии. Но в палатках относительно сухо и тепло. Прислушиваемся к разбушевавшейся непогоде. Приготовить горячую пищу пока нет никакой возможности. Гроза, продолжавшаяся несколько часов, утихает так же неожиданно, как и началась. Едва сквозь облака проглянуло солнце, как спустились сумерки. Начинаем варить пищу. Нужно успеть хорошо подкрепиться и отдохнуть перед зачетным восхождением.

Становится холодно. Ужинаем в полной темноте. У одного отделения на ужин густая каша с мясными консервами, у другого – почти такой же густой суп с мелко нарезанной колбасой. Отделения настойчиво угощают друг друга. Наконец, все разбредаются по палаткам. Еще долго слышатся смех и песни, а затем все умолкает, и тишина прерывается только глухим рокотом далекого камнепада да неумолчным шумом стремительно несущейся речки.

Встаем опять с первыми лучами солнца, спешно разогреваем вчерашнее варево, открываем консервы и кипятим чай. Впереди предстоит трудный день, надо торопиться.

И вот мы уже движемся по пути к зачетной вершине. Маршрут пролегает через крутые склоны. Идти не очень тяжело, но все же чувствуется вчерашняя усталость. Высота превышает три тысячи метров. Иногда приходится пережидать, пока все пройдут трудный участок пути. В одном месте была организована страховка при преодолении крутой каменной стенки, а в другом – узким кулуаром поочередно поднимались по веревке.

Наконец, выходим на гребень. Справа глубокая пропасть. Каменная стена круто обрывается и заканчивается далеко внизу у самого ледника. С непривычки чувствуется легкое головокружение. Вершина кажется совсем близкой. Вдруг гребень, по которому мы идем, резко спускается вниз, и нам снова приходится лезть по крутым камням вверх.

Идем в связках – по два человека. Не торопясь, налаживаем страховку за выступ. Передний выходит на длину веревки, закрепляет свой конец и страхует нижнего.

Высота уже почти четыре тысячи метров. Чувствуется слабость, легкая тошнота и довольно сильная усталость. При таком состоянии передвигаться приходится особенно осторожно. Склон становится все круче и круче. С бивуака мы взяли по одному рюкзаку с продуктами на отделение и несем его поочередно.

На отдыхе из маленьких ручейков через трубочку пьем холодную воду. Часто подкрепляемся сахаром. Это немного прибавляет нам силы.

Вот и еще один крутой скальный участок пути, один из самых трудных на нашем маршруте. Не без опаски посмотрел я в пропасть, но, вспомнив, что при верхней страховке стоит лишь чуть-чуть заскользить вниз, как сразу повиснешь на веревке, я несколько успокоился.

Скалолазание было для нас делом не новым. С ним мы успели познакомиться еще на занятиях альпинистской секции в Москве, месяца четыре назад. Но там скал, как известно, нет, и мы тренировались, влезая на невысокую каменную стену. Немало часов провели мы у скал и в альпинистском лагере, немало скальных маршрутов излазили. Но все же там было не то. Высота не превышала пятнадцати-двадцати метров. Внизу были видны земля, инструктор, товарищи. А здесь, на зачетном восхождении, – километровая пропасть. С этим ощущением нелегко освоиться.

Снизу по стене, увлекаемые течением воздуха, быстро ползли обрывки облаков. Если долго смотреть на них, начинает кружиться голова. Далеко внизу выделяется белым пятном ледник. На нем еле заметны крохотные точки. По-видимому, это альпинисты соседнего лагеря. А над ними гребень, ведущий на вершину.

Путь нам преграждает крутая каменная плита, которую нигде нельзя обойти. На плите видна узкая трещина. Взбираться будем по ней.

Первым на нижней страховке плиту преодолевает инструктор соседнего отделения Владимир Николаевич. Страхую его я. Сделав из репшнура грудную обвязку, он при помощи карабина прикрепил к ней основную веревку, на которой затянул петлю проводника. Основную веревку он перекинул через прочный уступ с таким расчетом, чтобы при срыве можно было быстро вытравить ее и тем самым уменьшить силу рывка.

Я встал левым боком к плите, правым к уступу. Петлей положил основную веревку на правое плечо, а один ее конец через спину протянул под левую руку. Затем надел варежки, взялся правой рукой за ту часть веревки, которая шла через уступ к Владимиру Николаевичу, левой – за тот конец ее, который невдалеке кольцами лежал на земле. Согнув левую ногу и отклонившись влево настолько, чтобы правая нога и туловище составляли одну прямую линию, я повернул голову на четверть оборота влево и посмотрел на плиту. Разгибая правую руку и сгибая левую, я несколько протравил веревку, потом выпрямился и отрапортовал о том, что страховка готова.

Цепляясь за трещину, инструктор быстро полез вверх. Наверху он привязал себя к одному из уступов, сел, упершись расставленными в стороны ногами в края плиты, продел веревку через спину и взялся за нее руками. Меня подсадили к чуть обозначившейся на плоскости плиты вертикальной трещине. Только кончиками пальцев зацепился я за трещину и только краями ступни – за шероховатости скалы. Распластавшись по плите, расставив локти и колени для большего сцепления с ней, я приготовился к продвижению вверх.

Подражая инструктору, осторожно и медленно освободив от тяжести тела левое колено, сгибая голень, я подтянул левую ногу вверх, после чего опять перенес на нее тяжесть своего тела, не забыв при этом возможно лучше зацепиться краем ступни. Затем попеременно, с большой осторожностью я переставлял правую руку, левую ногу и, наконец, левую руку. После того как я пролез таким образом одну четвертую часть высоты плиты, трещина расширилась, в нее уже легко можно было засунуть носок ботинка и кисть руки. Вкладывая в трещину сначала расслабленную руку, а затем, сжимая кулак, я тем самым настолько зажимал кисть руки, в трещине, что уже спокойно мог переступить ногой, тем более, что носок другой ноги был зажат в трещине.

На преодоление оставшихся трех четвертей высоты плиты потребовалось столько же времени, сколько и на первую четверть.

Лезть было гораздо легче, чем вначале, и иногда я даже нетерпеливо подергивал конец веревки, чтобы ее быстрее протравливали.

После, наверху, я удивлялся тому, что особенно устал на первой четверти подъема. Причем устал так, что у меня на лбу выступил пот, а руки и ноги дрожали от напряжения. Основной причиной наступления такой быстрой усталости, видимо, все же было нервное напряжение.

Немного отдышавшись, успокоившись и дав отдых рукам и ногам, я сменил инструктора на верхней страховке и принял еще четырех лучших скалолазов, в том числе и двух девушек-гимнасток. Однако такой подъем занимал очень много времени, и не все были достаточно к нему подготовлены. Начальник отряда распорядился натянуть веревочные перила и подниматься по ним. Верхняя страховка при этом осталась той же. Вскоре все три отделения нашего отряда преодолели плиту, и мы двинулись дальше.

Погода все время была хорошей, но снизу все чаще и чаще несло обрывки облаков, которые иногда заволакивали плотной пеленой весь отряд. Иногда облака разрывались, и сквозь них снова просвечивали золотистые лучи солнца. Мы шли, напрягая последние силы. Еще один крутой взлет гребня – и мы у цели.

Итак, первая в нашей жизни вершина взята! Вокруг, куда ни кинешь взгляд, раскрывается грандиозная панорама горных хребтов. Ослепительна белизна вечных снегов. Сверху вниз спускаются гигантские языки ледников, которые где-то там внизу переходят в стремительные и бурные потоки водопадов и горных рек, орошающих цветущие и живописные долины.

А вот и изломанная пила гребня, идущая круто вниз. По ней мы только что поднимались сюда. Перед нами за дальними хребтами, слабо рисующимися в туманной дали, чуть виднеется темно-голубая полоса.

 – Море! – восхищенно говорит кто-то рядом со мной.

Ему возражают. Разгорается спор. Трудно сказать, действительно ли это море или его появление вызвано нашим горячим желанием увидеть его. Конец спору положил инструктор. Это было действительно море.

Под нами отвесный обрыв. С ярко освещенной вершины ущелье кажется темным и мрачным. Хорошо виден ледник, поднимающийся к соседнему перевалу. Гребень нашей вершины покрыт лишь островками снега. Скалы его так круты, что снег на них не держится. Мы видим гигантские волны хребтов с седыми гребнями, вздыбленные на высоту вечной мерзлоты и застывшие в величавой неподвижности.

Все это глубоко волнует нас, заставляет смотреть еще и еще. Трудно передать словами то чувство, которое переполняет всех нас. Трудно определить причины этого чувства.

Очарованные видом, захваченные чувством победы, мы забыли про голод, усталость и долго бы еще стояли не в силах отвести глаза от величественной красоты природы. Но начальник отряда уже написал записку, в которой были перечислены все наши фамилии, и положил ее вместе с несколькими плитками шоколада в специально сложенную из камней пирамидку, так называемый тур. Около тура стояло несколько банок со сгущенным какао.

 – Это вам подарок от отряда альпинистов общества «Искра», – сказал начальник отряда.

И хотя каждому из нас какао досталось лишь по ложке, и у нас в достатке были свои продукты, но было очень приятно, что какие-то незнакомые ребята из «Искры» позаботились о нас. А ведь могло быть и так, что нас застала бы гроза, метель или мы могли бы потерять при подъеме рюкзак, – вот то/span/spanfont-size:12.0ptfont-size:12.0ptгда оставленные товарищами продукты пришлись бы как нельзя более кстати.

Следуя этой замечательной традиции, мы оставили будущим восходителям свой шоколад.

Пока мы фотографировались, ветер усилился. Проносящиеся мимо облака теперь совершенно закрыли горизонт и спуск. Нужно было торопиться обратно. Гроза на вершине не предвещает ничего хорошего. Спуск оказался не легче, чем подъем. У крутого кулуара задержались надолго. Спускались по веревке по одному.

Остальные расположились на скалах в ожидании своей очереди. Трудности пути обычно не дают возможности все время наблюдать окружающее. Полностью погрузиться в созерцание можно или на вершине, или во время таких остановок, как эта. Со склона в разрывах облаков уже виднелись палатки нашего бивуака. Приветливо манил чуть видневшийся вдали дымок костра. Все это составляло резкий контраст с окружавшей нас дикой и грозной природой, выглядело каким-то не привычным для здешних мест, домашним.

Усталые, но гордые мы возвратились в бивуачный лагерь. Все чувствовали себя уже настоящими альпинистами. А сколько интересного еще впереди! Каждый из нас уже мечтал стать альпинистом-разрядником.

 

Рассказ Алексея Васильевича

 

Трое оставшихся в бивуачном лагере радостно встретили нас и угостили превосходным обедом. Никогда гречневая каша с мясными консервами не казалась нам такой вкусной.

Едва мы закончили обед и забрались в палатки, как хлынул дождь. Что ж, теперь он нам уж не особенно мешает. Под шум дождя хорошо послушать интересные истории, а недостатка в рассказчиках у нас не было, тем более, что в нашей палатке собралось почти все отделение.

Неожиданно сквозь шум дождя мы услышали шаги и стук ледоруба о камень: видимо, кто-то поднимался к нашему бивуаку. Кто бы это мог быть? Вскоре край палатки приоткрыл человек, закутанный в блестевший от воды перкалевый плащ. По его лицу текли струйки дождя.

 – Алексей Васильевич! – вырвалось у нас.

 – Ну да. Здравствуйте. Что-то у вас тесновато. Впрочем, в тесноте, да не в обиде.

Это был начальник учебной части лагеря. Он принес нам свежие газеты и письма.

 – Ну, как штурм вершины? – полушутливо, полусерьезно спросил он, усаживаясь рядом с нами.

 – Как видите, удачно. Но ведь бывают вершины и потруднее.

 –  Например, Чомолунгма, – около девяти тысяч, – иронически заметил лежавший рядом со мной товарищ.

 – А кто был первым победителем этой вершины? – спросил один из альпинистов. – Ведь экспедиция была снаряжена, кажется, англичанами?

 – Да, это действительно так. Во главе ее был англичанин из Новой Зеландии Эдмонд Хиллари, – ответил Алексей Васильевич, – но в числе победителей оказался и шерп – уроженец Тибета Тенсинг Норки, выносливый и искусный альпинист. Однако это редкий случай из практики альпинистов капиталистических стран.

Обычно проводники и носильщики из местного населения разделяют с альпинистами все опасности, подстерегающие путешественников в горах, и, кроме этого, выполняют самую трудную, черновую работу. Недаром один из участников швейцарских экспедиций в Гималаях Андре Рош писал, что шерп устраивает палатку, надувает резиновый матрац, развертывает спальный мешок, готовит пищу – делает абсолютно все.

Далеко не всегда альпинисты за рубежом честно относятся к доверившимся им людям из местного населения, да и друг к другу. Могу вам рассказать об одной трагически окончившейся немецко-австрийской экспедиции, организованной в 1934 году.

Мы, конечно, выразили свое желание послушать, и Алексей Васильевич начал свой рассказ:

 – В Гималаях есть такая вершина Нанга-Парбат, высота которой восемь тысяч сто четырнадцать метров. Это вторая по высоте вершина Гималаев. Ее-то и решила покорить экспедиция во главе с Мерклем, о которой я хочу рассказать. Впрочем, вы и сами можете прочесть о ней в одном из выпусков ежегодника альпинизма «Покоренные вершины».

После длительной подготовки экспедиция тронулась в путь. Преодолев большие трудности, 6 июля 1934 года на подступах к самой вершине на высоте семь тысяч семьсот метров альпинисты разбили очередной лагерь. Вплоть до этого лагеря их сопровождали носильщики с тяжелым грузом.

В ночь на 7 июля, предполагаемого дня штурма, начался снегопад и поднялся сильный ветер. С каждым часом погода все ухудшалась. Оставаться наверху больше было невозможно. Самые сильные и тренированные участники экспедиции Шнейдер и Ашенбреннер получили от Меркля указания подготовить вместе с тремя носильщиками путь для спуска экспедиции.

Шнейдер и Ашенбреннер начали быстро спускаться вниз, не обращая внимания на то, что за ними не успевали носильщики.

Погода резко ухудшилась, идти становилось все труднее и труднее. Шнейдер, которому быстрый темп спуска казался все еще недостаточным, приказал носильщикам отвязаться. Они вынуждены были подчиниться, и Шнейдер, который, по меньшей мере, побывал на шести вершинах-семитысячниках, с другим опытным альпинистом Ашенбреннером, не задумавшись, покинули доверившихся и честно служивших им людей на самом трудном участке пути. Брошенные на произвол судьбы носильщики Нима-дорье и Нима-тасьи погибли на склонах Ракист-пика, а носильщик Пинцо-нурбу нашел смерть всего лишь в трех метрах от палаток лагеря, к которому спускалась эта группа.

Интересно отметить, что носильщик Гайлай, который мог бы спуститься вниз, добровольно остался для помощи ослабевшему Мерклю и погиб вместе с ним. Смерть этих смелых и сильных людей вечным позором лежит на совести бросивших их альпинистов.

Спуск остальных участников экспедиции превратился в паническое бегство, каждый из них спасал лишь свою собственную жизнь. 9 июля в разрывах облаков показалась спускавшаяся с перемычки Нанга-Парбат группа альпинистов. Люди видели, как далеко позади от остальных медленно тащилась одинокая фигура. Как выяснилось позже, это был участник экспедиции Вилланд, брошенный товарищами. Вплоть до 16 июля доносились сверху крики о помощи. Шнейдер и Ашенбреннер предприняли попытки 15 и 16 июля подняться наверх, но безуспешно. 17 июля они еще раз пытались подняться, но тоже вернулись обратно. Крики уже прекратились.

Так окончилось восхождение. Оно стоило жизни трем альпинистам и шести носильщикам.

Алексей Васильевич замолчал. Было слышно, как дождь стучал о нашу палатку.

– Да, – задумчиво произнес мой товарищ, – с такими далеко не уйдешь...

 – Вот именно не уйдешь, – поддержал его Алексей Васильевич. – Взаимопомощь, товарищеская выручка – без этого немыслим советский альпинизм. Вся история восхождений наших спортсменов красноречиво свидетельствует об этом. Взять хотя бы подготовку и штурм пика 20-летия ВЛКСМ в 1938 году, которые описаны в книге «К вершинам советской земли», выпущенной к 25-летию советского альпинизма.

Первый отряд экспедиции выступил 8 сентября, держа путь на верхнее плато. За первым выступил второй отряд. Двигаться по леднику с нартами было очень трудно из-за глубокого рыхлого снега. Неожиданно поднялась пурга. В пятнадцати-двадцати метрах от места ночлега второго отряда на ровном снежном поле произошел несчастный случай. Мухин, тащивший первые нарты, внезапно исчез под снегом. На месте его исчезновения зияло отверстие ледниковой трещины, ранее прикрытой толстым слоем снега, делавшим ее совершенно незаметной для глаз.

На оклик ответа не последовало. Однако, как только один из членов экспедиции приготовился к спуску в трещину, из нее послышался слабый, глухой крик Мухина, он просил спустить веревку и сказал, что сможет обвязаться сам. Скоро его вытащили на поверхность. Пролетев в глубину трещины не менее семнадцати-восемнадцати метров, он получил сильные повреждения. Положение пострадавшего было тяжелым.

Работа по штурму вершины была немедленно прекращена. Все силы второго отряда были брошены на обеспечение эвакуации пострадавшего. Ушедшему вперед первому отряду, который был уже на втором плато, были даны сигналы бедствия. Доставка тяжело раненного Мухина вниз по леднику Звездочка и затем по леднику Иныльчек ввиду отдаленности и трудности пути была исключительно сложной.

После прибытия в основной лагерь о случившемся по радио сообщили во Фрунзе и просили выслать санитарный самолет. Участники экспедиции указали место его возможной посадки. Срок посадки был назначен на 22 сентября. Благодаря самоотверженности всех участников экспедиции эвакуацию удалось ускорить. 17 сентября пострадавший был уже на месте посадки самолета, который принял раненого на борт и в тот же день опустился на аэродром города Фрунзе.

Выход из строя одного из сильнейших альпинистов, а также отъезд для сопровождения пострадавшего еще трех ее членов сильно ослабили силы экспедиции. Однако было принято решение вершину штурмовать. Обледенелые скалы требовали тщательной страховки. Ночевали в пещерах, для подготовки которых каждый раз требовалось до двух часов тяжелой работы. А это при такой высоте страшно утомительно. Заболел еще один участник. Слабость и одышка у него усилились, и стало очевидным, что он не сможет продолжать дальнейший подъем, что его тоже нужно спускать. Выделенному для сопровождения товарища участнику экспедиции, конечно, было очень тяжело отказаться от восхождения, но для советских альпинистов жизнь и здоровье товарища важнее личной спортивной славы, он без возражения выполнил приказание начальника отправиться вместе с больным вниз. Через два дня спускавшиеся достигли промежуточного лагеря. Дальнейший штурм продолжался только тремя альпинистами: Гутманом, Сидоренко, Ивановым. 17 – 18 сентября они, преодолев сильнейший ледопад на высоте шесть тысяч двести восемьдесят метров, заночевали в палатке. Негде было выкопать пещеру, которая лучше спасала бы от холода, чем палатка, кругом громоздились лишь лед и камень. Последний ночлег был организован на высоте шесть тысяч шестьсот метров. Погода выдалась ясная, но холод достигал – 35°, дул сильный ветер. 19 сентября температура в палатке была до – 22°. У всех альпинистов сильно мерзли ноги. Последний участок подъема оказался крутым и опасным. Для страховки почти на семикилометровой высоте при очень низкой температуре пришлось забивать крючья.

Вершину назвали пик 20-летия ВЛКСМ, так как экспедиция была посвящена исполнившемуся в 1938 году 20-летию комсомола и состояла преимущественно из комсомольцев. Впоследствии оказалось, что пик 20-летия ВЛКСМ является лишь плечом открытого в 1943 году пика Победы.

Алексей Васильевич замолчал и вдруг тревожно прислушался. Откуда-то издалека несся глухой, нарастающий гул.

Мы вышли из палатки. Дождь уже перестал. Но облака по-прежнему закрывали небо.

 – Камнепад, – сказал Алексей Васильевич.

Мы долго еще стояли, прислушиваясь к глухим, то затихающим, то усиливающимся раскатам.

Так началась наша вторая ночь в этом походе.

Кто-то опять спросил Алексея Васильевича, почему альпинизм так захватывает. Почему тот, кто раз побывал на восхождении, навсегда остается энтузиастом этого вида спорта?

 – Поздно, – ответил он. – Нужно отдохнуть перед походом. Обещаю об этом рассказать в другой раз.

 

Через перевалы

 

После того как была взята вершина, перевал казался уже не таким страшным. Вышли с бивуака в двенадцать часов дня. Вещи не успели еще до конца подсохнуть. Кроме того, сильно сказывалось влияние предшествующего двухдневного физического напряжения. Несмотря на убыль в продуктах, из-за сырых вещей рюкзаки не стали легче.

Нам предстоял спуск к долинному леднику. Склон, по которому мы спускались, не был очень крутым, но спускаться было нелегко. Трикони ботинок цеплялись за камни, а иногда и за штормовые брюки. Тяжелый рюкзак упрямо стремился обогнать своего хозяина. Пальцы ног до боли упирались в носки ботинок. Все тело из-за боязни зацепиться непроизвольно напрягалось, что вызывало быстрое утомление.

Через два часа мы спустились к долине, которая вела к одному из зачетных для нас перевалов. После еды и часового отдыха инструкторы долго совещались с начальником отряда: выходить сегодня или нет. Погода стояла превосходная, но близился вечер.

Мы находились в небольшой живописной долине. Хотя в основном здесь преобладали лед и камни, все же зелень кустарников и травы то там, то здесь пробивалась в расщелинах, а скалы были покрыты темно-зеленым мхом и более светлым лишайником. Место для ночевки было не плохим, но ночевать здесь нам не пришлось. Слишком мало времени оставалось до истечения контрольного срока, а нам нужно было пройти, или, как говорят альпинисты, «сделать», еще два перевала. Ведь если мы опоздаем, на поиски будет выслан спасательный отряд. Решили выступить немедленно.

Мы шли вдоль склона. Слева глубоко под нами раскинулась широкая расщелина, а по ту ее сторону горделиво возвышалась необыкновенно красивая вершина. Та сторона, которая была обращена к нам, казалась неприступной. Голые участки скал перемежались с висячими ледниками, сверху припорошенными еле державшимся на них снегом. Справа круто поднимался острый заснеженный гребень, который, несколько изгибаясь, вел на купол вершины. Отражая солнечные лучи, вершина сияла совершенно непередаваемой белизной. Вдоль самой высокой части острого гребня и непосредственно на куполе вершины чуть заметная для глаза крутилась снежная поземка. Левый гребень этой вершины почти отвесно обрывался вниз.

Был объявлен привал. Устроившись поудобней, мы стали любоваться открывшимся видом и наугад определять трудность восхождения на окружающие нас склоны. Мы уже знали ранее, что зачетные вершины по трудности подразделяются на пять категорий. Каждая из этих пяти категорий в свою очередь делится на две подкатегории: «а» – менее трудную в «б» – более трудную. Таким образом, самые легкие для восхождений зачетные вершины имеют трудность 1«а», а самые трудные — 5«б». Перевалы же имеют только три категории трудности, каждая из которых также делится на «а» и «б».

Для получения значка «Альпинист СССР» требуется сделать восхождения и совершить походы через перевалы лишь в пределах первой категории трудности. Для получения третьего, второго и первого разрядов, а также звания мастера спорта, помимо определенного количества зачетных вершин, следует также иметь на своем счету вершины и перевалы высших категорий трудности.

Мой приятель Виктор высказал предположение, что вершина, которой мы только что любовались, даже по самому пологому гребню имеет трудность не менее 4«б». Однако инструктор объяснил, что подъем по пологому гребню этой вершины оценивается всего лишь в 3«б».

Неожиданно кто-то закричал: «Смотрите, смотрите!» И действительно, было на что посмотреть. Почти от самой вершины вниз стремительно стекала сначала тоненькой струйкой, а затем окруженная белым облаком и расширяющаяся книзу снежная лавина. Несущиеся клубы снежной пыли быстро приближались к подножью. Со страшной силой ударившись о дно расщелины, лавина, подобно колоссальному взрыву, вздыбилась густым белым облаком. Как бы всасывая, вбирала она в себя остатки скатывающегося снега. Мы до тех пор смотрели на дно расщелины, пока белое облако, образованное лавиной, не растаяло.

Так вот как красива эта основная опасность гор, первый враг альпинистов! И мне вспомнилось, как на занятиях инструктор, разбирая разновидности и коварный характер лавин, говорил, в частности, о снежной лавине, что она образует чрезвычайно сильный воздушный вихрь, далеко опережающий несущуюся снежную массу. Сухие лавины опасны не только силой удара воздушной волны, но и тем, что образуют густую снежную пыль, в которой можно задохнуться. Инструктор предупреждал нас, что без полной уверенности в том, что склон не лавиноопасен, по нему нельзя подниматься.

Привал был коротким. Через несколько десятков минут мы уже выбираемся на ледник. Подъем некрутой, но часто встречаются трещины и завалы камней поверх льда. Иногда ледник прерывается совсем, и мы либо пробираемся по узенькому уступчику и камням вдоль бурлящего потока, либо карабкаемся по скалам вверх, чтобы обойти те места, где река была зажата в узком коридоре между двумя отвесными каменными стенами. Через несколько часов солнце скрылось.

Мы идем по иссеченному ступенями телу ледника, по сторонам высятся мрачные скалы. Чувствуется холодное дыхание ледника. Клочья не то облаков, не то тумана часто застилают нам путь. Подъем становится все круче и круче. Но мы, к нашему удивлению, после всех перенесенных испытаний втягиваемся в работу. Движения становятся размеренными и неторопливыми. Никаких рывков, никаких ускорений темпа движения мы больше себе не позволяем.

Время от времени по приказу начальника отряда идем в связках, чтобы предотвратить провал в замаскированную трещину. Начинает темнеть.

Впереди рубят во льду ступеньки, видно, ледник делает крутой подъем кверху. Наконец, мы выбираемся на осыпь справа от ледника, который дальше поднимается почти совершенно отвесно вверх.

Осыпь сменяется скальной грядой. Наконец, мы выходим на гребень и, пройдя по нему вниз несколько десятков метров, находим удобную для ночевки площадку. Стало совсем темно.

Вскоре взошла луна. Едва просвечивая сквозь облака, она мало помогала нам подготовиться к ночлегу. Спасали электрические фонарики. При расчистке места для палаток нас оторвал от работы грохот, подобный артиллерийской канонаде. Я оглянулся на звук. В той стороне, где еще недавно была видна в сумерках отвесная каменная стена, почти по всей ее высоте беспрерывно то возникали, то гасли в темноте огненные вспышки. Грозный рокот сильного камнепада сотрясал ущелье.

Несколько раз камнепад начинал было уже затихать, вспышки почти совсем гасли, а рокот повторяло лишь эхо. Но вот опять, видно, новая груда камней ударилась об уступы и, высекая тысячи искр, скатывалась по стене. Через несколько секунд грохот вновь долетел до нас и вновь потряс ущелье. Наконец, вспышки прекратились, затих и отраженный эхо шум. Мы молча продолжали смотреть в ту сторону, хотя ничего уже нельзя было разобрать в темноте. Вдруг невысоко над нами с соседнего гребня послышались удары, и большой камень, как мячик, прыгая с уступа на уступ, с шумом и свистом пронесся в нескольких метрах от нас. Высекая искры, он мчался уже далеко внизу, а мимо нас все еще продолжали скатываться мелкие осколки, часть которых шурша остановилась в конце соседнего кулуара.

Как оказалось, один из участников отправился за снегом, лежащим по ту сторону гребня. Неосторожно перелезая обратно с котелком, уже наполненным снегом, этот участник свободной рукой оперся на большой камень, который оказался «живым». Почувствовав, что камень уходит из-под его руки и вот-вот обрушится на головы товарищей, участник бросил котелок и попытался задержать камень, однако было уже поздно, удалось лишь несколько изменить направление движения камня, при этом чуть не скатился вниз и он сам. Начальник отряда был чрезвычайно взволнован и рассержен. Он заявил, что, будь хоть один свободный инструктор, он бы немедленно отправил этого участника за его недисциплинированность. Ведь в таких случаях один камень может вызвать целый камнепад. А такой камнепад может погубить весь отряд. Возможность камнепада, как нам рассказывали, всегда можно предусмотреть, но этого мало, как видите, нужно также позаботиться о том, чтобы в походе не было и недисциплинированных участников.

Все видели, что начальник отряда был прав, и испытывали чувство стыда за беспечность, которая превратилась в серьезную опасность для всех нас. Выяснилось также, что камень чуть не сшиб инструктора, который спускался вниз за снегом. Хотя там снег был дальше, но инструктор не стал подниматься вверх, чтобы не оказаться выше работающих людей: ведь любой случайно сдвинутый камень может вызвать камнепад, опасный для находящихся внизу альпинистов. Камень по кулуару несся прямо на него, ни вправо, ни влево отпрыгнуть было нельзя. Путь преграждали стенки кулуара. Инструктор успел сделать огромный прыжок вниз к месту, где кулуар поворачивал вправо, и прижался к правой его стенке. В этом момент камень, еще раз ударившись о кривизну правой стенки, отлетел влево и, обрызгав инструктора мелкими осколками, помчался дальше...

При свете луны быстро расчистили площадку, развернули палатки, наспех поели и легли спать. Ранним утром нас вновь поразило интересное зрелище. Перевальная точка находилась чуть ниже, в сотне метров от нас. По ту сторону хребта, насколько хватал глаз, густыми непроницаемыми клубами стлались белые облака, сплошным покровом закрывая все, что находилось внизу, в том числе и путь вниз, а кругом чистое небо, сияет солнце.

Пока мы завтракали, собирались в дорогу и проделали первые сотни метров спуска, облака стали рассеиваться. На юг мы начали спускаться по осыпи, затем вышли на пологий снежник. Довольно утомительный спуск, длившийся несколько часов, и мы в широкой долине, куда выходило и то ущелье, по которому мы должны были подняться к следующему перевалу.

Часовой отдых несколько восстановил силы, но все же многие, особенно девушки, чувствовали значительную усталость. Уже давно наиболее слабых из них предельно разгрузили, от этого на плечи ребят перешел дополнительный груз. В четырнадцать часов начали штурмовать второй перевал. До истечения контрольного срока на прохождение перевала и обратный путь оставалось десять часов. Если бы не непогода, которая мешала нам выйти в зачетный поход, мы смогли бы возвратиться в лагерь, имея в запасе целые сутки. А теперь приходилось поторапливаться.

Несмотря на тяжелый путь и высокогорные условия, мы уже не чувствовали такой усталости, как в первые дни похода. А главное, увереннее себя чувствовали в горах. Наша спортивная форма значительно улучшилась. Мы действительно втянулись в работу.

Приобретенные на практических занятиях навыки применения техники альпинизма закрепились. Знания о строении и жизни гор, погоде, опасностях, трудностях наполнились живым конкретным содержанием.

Мы прочувствовали тяжесть рюкзаков, крутизну подъема, сползание по осыпи, глиссирование по снегу, боль в ногах при спуске и нехватку воздуха при подъеме. Но без всего этого не было бы тех захватывающих переживаний от победы над вершиной. Не казалась бы такой грандиозной панорама горных цепей, не был бы так приятен холодок прозрачной воды родников в разгоряченном рту.

Все это долго не забудется и обязательно должно повториться вновь еще не один раз. Теперь, после всех этих увлекательных испытаний, каждый свободный месяц отпуска будет посвящен альпинизму.

Мы бредем, медленно передвигая ноги, по крутому снежнику. Напряженная работа продолжается в течение четырех часов. И хотя этот перевал легче первого, однако накопленное за последние дни утомление дает себя чувствовать.

Вот и перевальная точка. Время девятнадцать часов, контрольный срок кончается ровно в двадцать четыре. Но скоро будет совсем темно. Быстро подкрепляемся и, пока светло, начинаем спуск. Продвигаемся осторожно. Все сомкнулись поближе к направляющему. За два часа прошли небольшой ледник, продолжаем спуск по крупным, сглаженным речкой камням. Последний час ходьбы кажется вечностью.

Наконец, мы в лесу. До лагеря уже недалеко. Все очень устали. Кто-то запел песню, все подхватили ее, и идти стало легче.

 

Солнце скрылось за горою,

Лунный свет на скалах темных серебрится.

А вечернею порою

Возвращались из похода альпинисты.

Много дней в горах блуждали,

Штурмовали неприступные вершины,

Перевалы проходили,

Попадали в камнепады и лавины.

Через трещины, мосточки,

По-пластунски, чуть дыша, переползали,

И, свернувшись по палаткам,

Дробь зубами, дробь зубами выбивали.

Шаг тяжелый и усталый,

Потемнели лица, белы только зубы,

У штормовок вид бывалый,

Только верные сверкают ледорубы.

Вот цепочкой извиваясь,

Изогнув под рюкзаками свои спины

И о камни спотыкаясь,

Возвращаются они в свои долины.

 

Возвратились и мы. Перед самым лагерем остановились и по возможности привели себя в порядок, а затем построились и вошли в лагерь. Навстречу неслись звуки марша. Видно, специальный наблюдатель сообщил о нашем появлении радисту.

Лагерь был празднично украшен. Несмотря на поздний час, никто не спал, ждали нас. Фонари были зажжены. Палатки украшены елками и цветами.

Мы выходим на линейку и строимся. Против нас выстраиваются значкисты и разрядники с букетами цветов в руках. Начальник отряда отдает начальнику лагеря короткий рапорт. Тот поздравляет нас со спортивным успехом.

Вдруг слышатся два взрыва, и пламя двух огромных костров красным светом освещает наши усталые, но счастливые лица, макет значка «Альпинист СССР» и надпись из камней и цветов: «Привет новому отряду альпинистов!»

Слышится команда: «Вольно!» К нам навстречу бегут товарищи, вручают цветы, жмут руки, обнимают, целуют, поздравляют.

Около столиков у палаток работники кухни раздают традиционный компот.

Горячий душ ждет нас уже несколько часов. В столовой, украшенной цветами, давно сервирован стол, куда после бани будет подан и обед и ужин сразу. И можете быть уверены в том, что на столе почти ничего не останется.

И вот, казалось бы, теперь после холода и усталости единственный путь на такую желанную и приятную после похода кровать под сухое и теплое ватное одеяло. Но нет. По случаю встречи несколько изменен распорядок дня. После ужина разрешены танцы до половины первого. И кровати пустуют, а неутомимые альпинисты танцуют в клубе, а потом выходят на поляну играть в «Третий лишний». Завтра день отдыха. Послезавтра зачеты. А затем по желанию каждого либо домой, либо через перевал к морю.

 

Заключение

 

Из лагерей разъезжалась последняя смена альпинистов. Многие из них решили осуществить самодеятельный переход через перевал к морю. Среди последних был и я.

После продолжительного подъема мы на перевале. Вновь вокруг толпятся грозные вершины. Вниз по снежнику идет наш долгий путь. На второй день похода, спускаясь по лесистому южному склону Главного Кавказского хребта, выходим на извилистую автомобильную дорогу. Наконец, уже на машине выезжаем к ласковому Черному морю.

И вот здесь, на пляже, мы вновь встретили Алексея Васильевича. Воздух дрожал от зноя, тихо плескался прибой. Я только что вышел из воды, как вдруг услышал, что один из значкистов вновь задал Алексею Васильевичу вопрос: «Почему альпинизм так захватывает, почему тот, кто хоть раз побывал на восхождении, навсегда остается энтузиастом этого вида спорта?»

Вот что он нам ответил:

 – Спорт всегда предполагает борьбу, соревнование в выполнении какой-либо, по преимуществу физической, работы. В различных видах спорта она протекает по-разному. В непосредственное единоборство друг с другом спортсмены вступают в боксе, борьбе, фехтовании. Точно измеримый результат служит критерием победы в тяжелой и легкой атлетике. В беге – время, за которое пройдена та или иная дистанция, в прыжках в высоту – взятая высота, в состязаниях по подниманию тяжестей – вес, поднятый тем или иным способом.

В спортивных играх спортивная борьба развертывается между двумя командами – коллективами спортсменов.

Представьте себе соревнование по прыжкам в высоту с шестом. Первую, сравнительно небольшую высоту, скажем в два с половиной метра, берут все участники соревнования. Но вот планка поднимается все выше и выше, и все меньше и меньше остается спортсменов, могущих взять данную высоту. Разгорается острая, напряженная, борьба. Вот планка поднимается еще выше, и только двое участников берут эту высоту. Один из участников просит поднять планку на пять сантиметров. Среди зрителей воцаряется напряженная тишина. Возьмет или не возьмет? Спортсмен, подавляя волнение, берет шест, на какое-то мгновение застывает, собирая всю свою волю, делает глубокий вдох и, выдохнув, вдруг стремительно бежит вперед. Толчок – и гибкое тело взвивается вверх. Есть! Высота взята! Вздох облегчения, и дружные, горячие аплодисменты награждают успех победителя. В них гордость за человека, прекрасного в своей волевой целеустремленности, дань восхищения смелости, выносливости, силе и ловкости этого спортсмена.

Вряд ли может кто-либо остаться равнодушным зрителем этой борьбы, вряд ли кого не увлечет ее напряжение. Но, быть может, далеко не все ясно представляют себе, какой ценой достигается высокий спортивный результат. Какая напряженная, кропотливая работа предшествует соревнованию, какая нужна собранность, целеустремленность!

Спортивная борьба, увлекающая нас своим драматизмом, соревнование, развивающее ценные качества, — все это характерно и для такого вида спорта, как альпинизм. И здесь, как и в других видах спорта, победа засчитывается той группе спортсменов-альпинистов, которая проделала наиболее трудную, технически сложную и квалифицированную работу, добившись определенного результата – восхождения на ту или иную вершину, преодоления перевала или траверса – сквозного перехода через одну или несколько вершин. И чем труднее, круче и опаснее путь на вершину, чем выше эта вершина или сложнее техника ее преодоления, тем большую тренированность, выдержку, выносливость, смелость должны проявить спортсмены-альпинисты.

И вот после долгого напряженного перехода, полного опасностей и борьбы, вы на вершине. Высота взята. Но этот успех не награждается горячими аплодисментами зрителей. Кругом лишь величественное безмолвие гор. Какое сильное, ни с чем несравнимое чувство удовлетворения, гордости, радости охватывает вас, когда вы бросаете взор вокруг себя. Кругом раскрывается грандиозная панорама горных хребтов и ущелий, сверкают на солнце яркой белизной снежные вершины, под ногами плывут облака, а под ними, внизу, теряется зелень долин. Неужели это вы прошли такой долгий и трудный путь?

Да! И сознание своей силы, могучая красота природы, которая придает особую яркость и взволнованность вашим переживаниям, награждает вас куда более щедро, чем аплодисменты зрителей.

Здесь раскрывается одна из важнейших черт альпинизма, придающая этому виду спорта особенную прелесть. Если, скажем, в единоборстве боксеров нужно одолеть своего противника, а в состязании, например, футболистов, терпит поражение более слабая команда, то в альпинизме побеждается природа, та естественная преграда, которую человек решил преодолеть. Борьба с природой, покорение природы человеком – вот важная черта альпинизма.

Покорение природы приносит человеку величайшую радость. Борьба с природой сложна, полна драматизма, по трудности только закаляют человека, а не подчиняют его себе. Трагическое в этой борьбе случайно. Романтику преодоления трудностей в борьбе с природой замечательно раскрыл великий революционный демократ Н. Г. Чернышевский в своей диссертации «Эстетические отношения искусства к действительности»:

«Пусть всегда нужна борьба, но не всегда борьба бывает несчастна. А счастливая борьба, как бы ни была она тяжела, не страдание, а наслаждение, не трагична, а только драматична. И не правда ли, что если приняты все нужные предосторожности, то почти всегда дело кончается счастливо. Где же необходимость трагического в природе? Трагическое в борьбе с природою – случайность».

На протяжении всей истории человечества идет упорная борьба с природой с целью подчинить ее нуждам человека. Начиная от применения огня и кончая использованием атомной энергии, человек шаг за шагом завоевывает природу, заставляя ее служить себе. Романтика этой борьбы, гордость победы над природой запечатлены в песнях и сказаниях народа, в его лучших поэтических мечтах. Эти мечты осуществляются в наши дни в нашей стране, когда природа завоевывается для блага народа, когда атомная энергия используется в мирных целях, когда завоевание и освоение горных массивов и вершин нашей Родины способствуют развитию нашей отечественной науки, способствуют улучшению благосостояния народа.

Альпинизм сочетает в себе не только романтику спортивной борьбы, но и романтику борьбы с природой, борьбы, одухотворенной высокими благородными целями. И то и другое глубоко захватывает человека, заинтересовывает его, пробуждает и развивает не только эстетическое чувство красоты и любовь к родной природе, но также настойчивость, энергию, выдержку и волю. Альпинизм дает прекрасную физическую закалку, укрепляет здоровье, в то же время являясь активным отдыхом. Вот почему люди, хотя бы однажды совершившие поездку в альпинистский лагерь, навсегда уносят с собой неизгладимые впечатления, страстную любовь к горному спорту, – как говорят спортсмены, альпинизмом «заболевают».

Я вижу, что все вы уже полюбили этот замечательный вид спорта и, может быть, многих из вас в будущем ждут крупные спортивные успехи.

Для совершенствования в альпинизме теперь уже необходимо не только желание, как для новичков, но и четкое выполнение хорошо продуманной программы, особая спаянность дружного коллектива и упорная систематическая тренировка. Вот те важные условия, которые помогут достигнуть новых спортивных успехов в альпинизме.

Алексей Васильевич помолчал, затем добавил:

 – «Заболевая» альпинизмом, часто вылечиваются от многих других недугов. Например, я начал заниматься альпинизмом давно, задолго до Великой Отечественной войны. Кроме того, я был неплохим лыжником. Ранения и контузии, полученные во время войны, очень сильно подорвали мое здоровье. Врачи категорически запретили заниматься спортом. Я тяжело переживал то, что мне временно пришлось бросить спорт, и это понятно любому спортсмену, но особенно тяжело мне было именно потому, что я не мог заниматься альпинизмом.

Мне кажется, что в чувстве удовлетворения, которое получаешь от восхождения, есть нечто общее с тем чувством, которое испытывает летчик – энтузиаст своей профессии. Ведь летчикам особенно тяжело бывает бросать свое любимое летное дело, как это прекрасно показано Полевым на примере Маресьева. Нечто подобное испытывал тогда и я.

Прошло три года, я работал на заводе, здоровье восстанавливалось медленно, и вдруг мне предложили, не зная, что я был альпинистом, путевку в альплагерь. Я решил рискнуть. На счастье, наш заводской врач Тамара Николаевна оказалась хорошей спортсменкой. Я признался ей в том, что был альпинистом, что альпинизм – это мое любимое дело, и в том, что занятия спортом мне запрещены. Внимательно исследовав меня, Тамара Николаевна, надеясь на мой опыт, все же дала нужное разрешение, тем более, что в эту же смену она ехала в лагерь и сама, правда, не врачом, а участником. Мы попали с ней в одно отделение.

Я твердо верил в то, что горы восстановят мое здоровье. И не ошибся. С тех пор прошло шесть лет. Каждый год я приезжаю в горы и из года в год повышаю свое спортивное мастерство. Прошлым летом после траверса Улла-Тау-Чана, который я совершил, я вновь подтвердил имевшийся у меня до войны первый разряд по альпинизму.

Ежегодное пребывание в горах укрепило мое здоровье, и я снова смог заниматься лыжами. Не расстаюсь я с альпинизмом и зимой. Недавно меня выбрали председателем заводской альпинистской секции.

 – Трудно было в походе, – сказала одна из девушек. – Но красота природы и очарование гор захватили меня. В будущем году обязательно поеду в горы.

Хотя никто ничего ей не ответил, но все мы молча с ней согласились.

...Несколько дней пробыли мы в Сухуми. Время проводили в основном на пляже, посетили также Ботанический сад и обезьяний питомник. Как ни хорошо было у моря, все же «курортная» жизнь за пять дней начала нам надоедать. Вспомнил я свое прошлогоднее пребывание в доме отдыха. Каким пустым и бессодержательным представилось оно мне после пережитого в горах. Единственным ярким моментом было путешествие на пароходе и встреча с альпинистами.

Я предложил своим товарищам и сейчас плыть в Одессу пароходом. Они с радостью согласились. Тут же стали собирать вещи. Алексей Васильевич торопился на работу и поехал поездом. Ему устроили шумные проводы. Условились обязательно встретиться в Москве. Альпинистская дружба не остывает вне гор.

И вот вновь я с товарищами на пристани Сухумского порта. Море спокойно, и дизельэлектроход стоит не на рейде, а у причала. Но я почему-то уверен, что теперь даже в бурю никому не пришлось бы из-за моей нерешительности падать в море. Раздался последний гудок. Я стоял на борту у поручней и прощался в исчезавшими в серой дымке горами.

«Синие горы, вы носили меня на своих одичалых хребтах, облаками меня одевали», – вспомнились мне стихи Лермонтова. Где-то там высоко за этими чуть виднеющимися хребтами, среди крутых скал, прячутся гостеприимные домики альпинистских лагерей. Да, я еще вернусь, я побываю на многих вершинах, залогом тому значок альпиниста у меня на груди.

p class=text-align:justify;text-indent:36.0pt;background: white style=p class=