Кост А.Н.
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Источник: архив семьи А.Н.Коста
Кост Алексей Николаевич
18.10.1915 – 28.12.1979, Москва
Автобиография Алексея Николаевича Коста
(написана в апреле 1978 г.)
Родился 18 октября 1915 года в городе Краснодаре, в семье инженера путей сообщения Михаила Владимировича Двораковского. Отец вскоре бросил семью и мать воспитывала троих детей одна, но потом вышла замуж за Николая Андреевича Коста, который усыновил меня. Приемный отец был в то время Уполномоченным ЦИКа по курортам Кубани и Черноморья. Член партии с 1904 года, до революции он был земским врачом, после революции – на руководящей советской работе. Умер в 1943 году в Москве, будучи Главным санитарным инспектором СССР. Мать – Кост (урожденная Иванова, затем Двораковская) Анастасия Георгиевна – много лет работала библиотекарем, заведовала отделом в библиотеке им.Ленина, последние годы была на пенсии и умерла в 1961 году. Старшая сестра – Елецкая Лидия Михайловна, рожд. 1911 года, статистик спецсектора ЦУНХУ, потом пенсионерка, живет в Москве. Вторая сестра – Баркалова Людмила Михайловна, рожд. 1912 года, врач-лаборант больницы им.Боткина в Москве. У меня было два брата – близнецы. Один из них – Кост Всеволод Николаевич (рожд. 1927 г.) был старшим научным сотрудником Института элементоорганических соединений АН СССР, умер в 1963 году. Второй брат – Кост Георгий Николаевич, старший научный сотрудник Института горного дела АН СССР, член КПСС, живет в Москве.
Я окончил семилетнюю школу в Москве в 1930 году, один год учился в химическом техникуме и пошел работать помощником таблетного мастера, а затем рабочим-аппаратчиком на фабрику эндокринных препаратов. В 1932 году был командирован профсоюзом на учебу и поступил на вечернее отделение химического факультета МГУ, но на втором курсе тяжело заболел и пропустил год. Продолжал учебу уже в 1934 году на дневном отделении, так как вечернее закрылось. Окончил его в апреле 1939 года. Дополнительная задержка с окончанием была связана с тем, что по призыву ЦК ВЛКСМ мы прошли подготовку не только по общевойсковой программе, но еще и по программе летчиков-наблюдателей (к этому времени, в результате нескольких лет занятий специальной физкультурой, мое здоровье позволило мне заниматься спортом, и я прошел лётную комиссию). Дипломную работу я делал у профессора Александра Петровича Терентьева, который по существу и привил мне любовь к химии, к науке, к педагогике. С ним мне пришлось проработать много лет. Это мой УЧИТЕЛЬ.
По окончании Университета я был распределен, как и большинство мужчин моего выпуска, в распоряжение РККА и оформлял допуски к особо секретной работе, пока же работал освобожденным зам.председателя правления Спортклуба МГУ. К этому времени я уже ряд лет был председателем туристско-альпинистской секции МГУ, членом, а потом и председателем Всесоюзной секции туризма. Работал общественным инструктором противовоздушной и противохимической обороны. Получил звание мастера спорта по туризму и мастера спорта по стрельбе из малокалиберной винтовки. В эти, а также в послевоенные годы, занимался организацией и проведением альпиниад МГУ, более 25 смен работал инструктором в альпинистских лагерях.
Осенью 1939 года был призван в Армию в связи с освобождением Западной Белоруссии и два месяца был комендантом полевого аэродрома 30-й авиабазы (Витебск). По демобилизации поступил в декабре 1939 года в аспирантуру НИИ Химии МГУ к А.П.Тереньтьеву. работа шла отлично. Предполагалось подать работу к защите досрочно, но в июле 1941 года я добровольцем ушел в Московское ополчение, а рукописи моих статей, посланные в Ленинград для публикации, погибли во время войны. Всю войну был в действующей армии. В ополчении был назначен командиром пулеметной роты 2-го батальона 24-го стрелкового полка 8-й Краснопресненской дивизии, но через несколько дней по приказу Ставки, как ранее служившего в ВВС, меня откомандировали в военкомат и направили начальником химслужбы 659 батальона аэродромного обслуживания 81 района авиабазирования, который стоял около г.Тадома, на северном фланге Московского фронта. Там в соответствии с изменениями штатного расписания, я был то начхимом батальона, то командиром химроты, потом химвзвода, затем был назначен начальником строевого отдела и кадров с функциями начальника штаба батальона. По окончании боев под Москвой батальон был переброшен на ст.Чкаловская (аэродром НИИ ВВС), а потом в Воронеж. Батальон обеспечивал авиацию ПВО в дальнейшем на всей Курской дуге. Когда 101-я авиадивизия, в состав которой мы входили, была реорганизована в корпус, меня взяли дежурным офицером по наведению в штаб 9-го Воронежского истребительного авиакорпуса. Работал авианаводчиком на командных пунктах ПВО Курска, Нежина, Киева. Одновременно выполнял функции старшего помощника начальника оперативного отдела. Затем был назначен помощником начальника оперативного отдела Управления ВВС Юго-Западного фронта ПВО, который находился в г.Львове. до конца войны вел дислокацию частей, выполнял обязанности офицера связи командующего, занимался обобщением опыта войны. Летом 1945 года в составе специальной группы под Москвой писал учебник по тактике истребительной авиации ПВО. Ранений не имел. В плену, в окружении и на временно оккупированной территории не был. В настоящее время снят по возрасту с военного учета в звании майора.
В 1945 году женился на Галине Сергеевне Францисси, которая умерла в июле 1946 года. Сын Кост Андрей Алексеевич (рожд.1946 г.), член КПСС, кандидат хим.наук, младший научный сотрудник Института биоорганической химии АН СССР. Повторно я женился на Ступниковой Нине Ивановне, 1925 г.р. Она сейчас старший научный сотрудник геологического факультета МГУ. В 1952 году у нас родилась дочь Ольга. Она окончила МГУ и сейчас инженер Химического факультета МГУ.
Я был демобилизован по запросу академика А.Н.Несмеянова в декабре 1945 года и с января 1946 года начал работать ассистентом, потом доцентом, а с 1958 года профессором кафедры органической химии Химического факультета МГУ. Кандидатскую диссертацию доделал и защитил в декабре 1946 года (утверждена в 1947 году). Докторскую защитил в 1956 году (утверждена в 1957 году), получил звание профессора в 1959 году. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 7.02.1977 г. мне присвоено звание «Заслуженный деятель науки и техники РСФСР».
По совместительству с 1949 по 1951 г.работал заместителем заведующего химической редакцией в Издательстве Иностранной литературы при Совмине СССР. Позже читал курсы лекций и давал консультации лаборатории №5 предприятия п/я 4019 Минхимпрома по специальной тематике. Около 10 лет (1965-1975гг.) на коммунистических началах был научным руководителем химической группы ЦНИЛ в Каунасском мединституте (по просьбе ректора этого института). В 1959/60 году провел научную стажировку в Гарвардском университете у проф.Вудварта (США) и после этого неоднократно выезжал за границу для участия в конференциях и с чтением лекций.
Под моим руководством выполнено более 120 дипломных работ, защищено 56 кандидатских диссертаций. Из числа бывших дипломников и диссертантов защитило докторские диссертации 10 человек (сколько докторов из числа тех, кто проходил у меня практикум или слушал лекции – сказать трудно). Среди наиболее успешно проявивших себя профессора: И.И.Грандберг (зав.кафедрой в ТСХА), В.В.Ершов (зав.лабораторией в интитуте химической физики АН СССР), Г.А.Швехгеймер (зав.кафедрой в Московском текстильном институте), А.В.Камерницкий (зав.лабораторией в Институте органической химии АН СССР). Помимо этого я консультировал докторские диссертации профессоров А.К.Шейнкмана (Донецкий университет), З.Ф.Соломко (Днепропетровский университет), И.И.Ибрагимова (Сумгаит), А.П.Станкевичюса (Каунас). Руководил заочными аспирантами и соискателями из Омска, Днепропетровска, Новокузнецка, Баку, Каунаса. В 1961-69 гг. по инициативе И.А.Прокофьева, тогда заместителя министра высшего образования, руководил так называемой «обменной аспирантурой», а именно: МГУ принимал окончивших биофак (и даже медицинские вузы) в аспирантуру Химического факультета, а окончивших Химфак – в биологическую. Для доучивания давался дополнительный (четвертый) год. На меня был возложен общий контроль, составление планов доучивания, подбор руководителей и т.п. За эти годы такое обучение прошли 30 человек, главным образом, биологов. Лично у меня такую аспирантуру прошли четыре биолога, получившие ученую степень кандидата химических наук и два физиолога, сделавших биологическую диссертацию (при соруководителе-биологе). В целом, четырехлетнее обучение оказалось нецелесообразным как плановое мероприятие, но позволило в сжатые сроки подготовить значительную группу квалифицированных специалистов, в которых остро нуждались новые направления науки.
На химическом факультете МГУ я вел семинарские занятия по органической химии со студентами биолого-почвенного и химического факультетов, следствием чего были две книги сборников задач и упражнений по органической химии, читал лекции для студентов-философов, последние 15 лет читаю общий курс органической химии для студентов-биологов (аудитория до 450 человек) и специальные курсы для студентов и аспирантов химиков. Небольшие спецкурсы и отдельные лекции за последние годы я читал в вузах Киева, Саратова, Риги, Каунаса, Ростова-на-Дону, Ташкента, Душанбе, Ленинграда. Читал лекции в университетах США, Италии, Чехословакии, ГДР, Польши, Австралии, Болгарии, Венгрии. Дважды работал экспертом ЮНЕСКО в Индии. Был избран иностранным членом Индийского химического общества и экспертом индийского Правительства по присуждению ученых степеней в области органической химии.
Мною с учениками и сотрудниками (отчасти из других учреждений) опубликовано более 500 научных работ и сообщений, получено более 120 авторских свидетельств, часть из которых внедрена. Результаты многих работ по представлению Ученого совета МГУ рассматривались в Госкомитете на предмет регистрации открытия. В совместных работах с биологами и медиками созданы оригинальные инсектопропилленты, стимуляторы роста, медицинские препараты, средство против аллергии и обезболивающий препарат, которые прошли клинические испытания и внедрены в производство. Совместно с биологами найден путь синтезирования органических соединений, разрушающих токсичные основания, а при совместной работе с Институтом физической химии АН СССР найдены новые классы веществ, способных защищать черные и цветные металлы от коррозии.
Серия публикаций посвящена методом определения кислотности, применения различных видов хроматографии, изучению комплексов с переносом заряда и др. В нашей лаборатории, впервые среди вузов Союза создана группа органической масс-спектрометрии (во главе со старшим научным сотрудником П.Б.Терентьевым).Ряд работ нашей лаборатории посвящен проблемам развития и упорядочения системы наименования органических веществ. Некоторые предложения в этой области приняты Международной комиссией и рекомендованы для применения. Отдельные мои работы посвящены вопросам истории и популяризации химических знаний. С 1965 года я являюсь членом редколлегии, а последние четыре года заместителем Главного редактора союзного журнала «Химия гетероциклических соединений». Кроме того, являюсь членом редколлегии журналов «Вестник МГУ, серия химическая», «Journal of Heterocyclic Chemistry» (США), «Химия в школе», бюллетеня «Новые книги за рубежом». Являюсь также членом редакционных советов ряда международных журналов и издательств «Мир», «Высшая школа» (секция химии), «Химия» (секция органической химии). Систематически рецензирую новые книги, преимущественно зарубежные, редактировал 10 монографий и учебников для вузов, в том числе переводы с английского и немецкого.
Награжден орденами: «Красная звезда» (1944 г.), «Знак почета» (1967 г.).
Награжден правительственными медалями: «За оборону Москвы» (1945 г.), «За победу над Германией в Великой Отечественной войне» (1945 г.), «В память 800-летия Москвы» (1948 г.), «За трудовую доблесть» (1958 г.), «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне» (1966 г.), «50 лет Вооруженных Сил СССР» (1968 г.), «За доблестный труд в ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина» (1970 г.), «ХХХ лет Победы в Великой Отечественной войне. Участнику войны» (1976 г.).
Кост об истории альпинизма в МГУ (написано в конце 60-х годов)
«Мне, право же, трудно говорить и писать об истории альпинизма в МГУ потому, что начинал я с ярого отрицания альпинизма вообще, признавая только большой экспедиционный туризм. Однако по мере усложнения маршрутов, которые через несколько лет занятия не только водным, но и лыжным и, в особенности, горно-пешим туризмом все более и более усложнялись, подбираясь к высшей (по теперешней квалификации) трудности, моим товарищам по походам и мне не оставалось ничего другого, как «пойти на выучку к альпинизму». Без этого мы формально не могли уже ходить через сложные перевалы (не пускала горноспасательная служба), да и по существу «дикое» самообучение в таких походах было недостаточно. Стала настойчиво ощущаться необходимость освоения специальной техники, знакомства с тактикой прохождения сложных участков пути.
К этому времени (начало 30-х годов) под руководством начальника военной кафедры, комбрига в запасе (забыл его фамилию) группа энтузиастов Осоавиахима совершила военизированное восхождение на Эльбрус. Группа сотрудников физического, химического, биологического факультетов независимо человек за человеком втягивалась в экспедиционную работу на Эльбрусе, где изучалось действие высоты на организм человека. Двое или трое наших геологов и географов побывали в экспедициях на Памире. Группа студентов и аспирантов географического факультета, участвуя в контрольных картографических съёмках на Восточном Кавказе (Ю. Ратеюм и др.) прославилась открытием целого ущелья, пропущенного когда-то военными картографами, сгонявшими все ошибки съёмки к кромке карты.
Создана была секция альпинизма при МГУ, которая систематически устраивала вечера с выступлениями таких известных ученых-альпинистов как Б.Н.Делоне, А. А. Летавет. Большое влияние на формирование интересов молодежи оказали фотовыставки, в которых участвовали Я. И. Герасимов (тогда доцент, сейчас член-корр. АН СССР), И.Е.Тамм (академик). Ежегодно организовывал высокогорные экспедиции проф. Немыцкий.
В тот период времени альпинистские лагеря готовили новичков; университет же, накопив с помощью экспедиционной работы квалифицированные кадры альпинистов, предпочитал именно этим путем (т.е. в экспедициях, прим. Борисова) готовить наиболее перспективную спортивную молодежь. Поэтому ежегодно организовывались альпиниады, куда отбиралось традиционно 50 человек (включая инструкторский состав). Те же, кто по состоянию здоровья или по спортивной подготовленности не проходили в альпиниаду по конкурсу (который доходил до 10 человек на одно место), могли претендовать на путевку в лагерь.
Лагеря давали минимум <подготовки> за 20 дней. Альпиниада проходила 30 дней, давала тот же минимум теории, тот же формальный минимум из двух перевалов и одного восхождения, но давала ещё великолепный опыт экспедиционной, походной жизни. Альпиниады никогда не базировались на стационарные здания и лагеря. Продукты везли и несли с собой, покупая кое-что у населения, организуя, если это необходимо, колонну из 5-6 ишаков (нанимаемых или покупаемых на время). Все эти хозяйственные функции координировал один штатный завхоз (который шел на все восхождения, но получал зарплату 2 месяца до и 2 месяца после альпиниады), которому по мере надобности придавались дежурные. Все снаряжение закупал спортклуб (вместе с Осоавиахимом и кафедрой физподготовки), но подгоняли его сами участники. Это касается, в частности, оковывания ботинок, ремонта палаток и др.
По окончании альпиниад, которые проводились на Кавказе, что экономически вполне оправдано, инструктора получали право (то есть продукты от завхоза) на 10 дней делать свои квалификационные восхождения. К ним, как правило, присоединялись наиболее активная часть свежеиспеченных альпинистов. Таким образом, наиболее хорошо проведенный сезон позволял новичку поработать все 2 месяца в горах (всё время живя в полудатках или шустерах –типы палаток) и сходить на 2, 3, а иногда и 4 вершины. Эта часть деятельности в Москве не регламентировалась. Она управлялась только законами спасательной службы на местах и личной договоренностью между участниками и их руководителем. В частности, это значило, что руководитель-инструктор, хорошо уже знавший своих участников после месячного хождения по горам, совсем не должен был брать с собой участника, настроение которого или физическая подготовка казались ему недостаточно хорошими.
Так вот, именно в такие альпиниады наш коллектив туристов (а у нас была своя, независимая секция, которая была одной из наиболее активных в Москве и, может быть, даже в стране) и стал посылать наиболее опытный состав. Практически это привело к слиянию секций в туристко-альпинистскую в 1938 году. Это слияние было экономически подтолкнуто ошибочной линией тогдашнего бюро альпинистской секции, активу которой надоело работать вспомогателями в геологических экспедициях и инструкторами в лагерях и альпиниадах. Они пошли по пути организации очень дорого стоящих спортивных чисто альпинистских экспедиций. Две таких спортгруппы сразу нарушили финансовое благосостояние, спортивного блеска тоже они не дали, и «зачинщики» просто ушли в другое спортобщество. Вспоминая теперь эти фамилии, видишь, что и там они не сделали ни одного классного восхождения.
Кто же руководил действительно учебой молодого поколения альпинистов и делал интересные восхождения? Помимо упомянутого выше Бориса Николаевича Делоне (который, правда, никогда не работал инструктором), значительную роль сыграл мастер альпинизма Николай Михайлович Попов – инженер-строитель первых дирижаблей, автор проекта известного «Приюта одиннадцати» на Эльбрусе. Попов принимал участие в руководстве четырьмя альпиниадами МГУ как до, так и после войны.
В издательстве «Мир» работает сейчас бывший начальник 5-й альпиниады МГУ (1939 года), опытный инструктор, а в те времена студент химического факультета В.М.Сахаров.
В трех или четырех альпиниадах, начиная с 1938 года, работал инструктором и зам. начальника долговязый мехматовец Н.Н.Веревкин. На физическом факультете работает Н.Н. Виноградова, через руки которой прошло несколько сотен молодых альпинистов. Очень активны были братья Краснопевцевы.
Повышению квалификации и новичков и инструкторского состава весьма способствовала работа на кафедре физкультуры последние 2 года перед войной Франца Бергера. Франц – австрийский коммунист, участник Венского восстания – бежал в СССР от фашистских преследований. На родине он был главным тренером австрийской спортивной горно-лыжной и альпинистской школы горных проводников. Сам первоклассный альпинист и лыжник, он умел показать и рассказать. В период Великой Отечественной войны Франц Бергер в составе специальной парашютной группы дважды был высажен в глубоком тылу противника, но на третий раз тяжело заболел, попал в облаву и погиб в гестапо.
Надо сказать, что не только Бергер помогал воспитанию наших альпинистов. Ежегодно, как в Москве, так и в горах, лучшие мастера альпинизма приглашались для бесед и лекций к нашим альпинистам. Особенно это эффектно выглядело в горах, когда лекцию читали знаменитые своими восхождениями ветераны гор прямо в походной обстановке.
После войны, когда с большим трудом удалось собрать 5 или 6 бывших инструкторов, прежде всего, в 1946 году был проведен как бы смотр оставшихся кадров в альплагере «Алибек». Там по плановым путевкам собрано было 48 человек, бывших инструкторов из разных вузов страны, которые проходили переподготовку под руководством старшего инструктора Г.С. Кватера – профессора Ленинградского университета.
Выявились кое-какие кадры, которые успели побывать в горах даже в 1945 году. Это позволило в 1947 году организовать 1-ю послевоенную, но 7-ю по счету Альпиниаду МГУ. Руководил Н.М. Попов, и мне пришлось быть его заместителем. Условия послевоенной жизни изменили форму работы альпиниад. Теперь главное внимание было уделено расширенной подготовке спортивных и инструкторских кадров, так как просто по пальцам можно было сосчитать людей, которые по опыту восхождений и спортивной форме могли руководить сложным восхождением.
Для того чтобы не потерять старые традиции, 7-я и 8-я Альпиниады, которыми руководил Н.М. Попов, несмотря на чрезвычайно тяжелые условия (отсутствие продуктов питания, плохое снаряжение, прямое противодействие работников лагерей, которым живым укором была активная учеба и спортивный дух в альпиниадах) был сохранен экспедиционный и даже исследовательский стиль, характерный для мероприятий Московского университета. Эти две альпиниады совершили первопрохождения трех перевалов, около 12 первовосхождений, наметили ещё несколько интересных объектов. За эти два года образовался мощный коллектив, который смог уже далее самостоятельно работать, несмотря на то, что многие старые альпинисты стали выходить из строя.
Хочется только, чтобы альпинизм Московского университета на всех его ступеньках сохранял то особенное, что ему было свойственно.
Я имею в виду интерес не только к скальной гимнастике, а к изучению гор.
Я имею в виду научный подход, поисковый.
Я имею в виду нетерпимость к физически и морально грязным личностям, прилипающим иногда к альпинизму.
Я имею в виду альпинизм для людей, которые не глупо рискуют жизнью, но любят её и рискуют умно».
А.Н. Кост, профессор химического факультета
