Воробьев В.А.
Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
В.А.Воробьев - мастер альпинизма, участник Таджикской Комплексной Экспедиции 1932 г.
Источник: Воробьев В. Альпинисты в Туркестанском хребте. На суше и на море, №19, Орган ЦС ОПТЭ и ЦК ВЛКСМ, 1934
Закончил работы географический отряд Таджикско-Памирской экспедиции, в котором участвовали московские альпинисты — члены ЦС ОПТЭ Н.П. Горбунов и В.А. Воробьев. Mapшрутом отряда был охвачен ряд ледников на северном (Кара-Су, Тамынтен, Кшемыш, Кырк-Булак, Кок-Белес, Райгородского) и южном (Зеравшанский, Янги-Собак, Рокшиф) склонах Туркестанского хребта. Некоторые из этих ледников еще никем до настоящего года до верховьев пройдены не были. Отряд в основном разгадал загадку Туркестано-алайского горного узла и установил, что на двухверстной карте, охватывающей по краям «белое пятно» этого узла, некоторые пункты должны быть передвинуты не менее чем на 30 км. На ледниках альпинистами отысканы старые (1911г. ) и установлены новые метки. Открыто несколько совсем не нанесенных на кapтy ледников, из которых некоторые должны быть отнесены к числу первоклассных. Впервые с востока на запад пройден малоизученный и труднодоступный перевал Матча (3 860 м), причем в районе перевала сделана глазомерная съемка. С Матчинского перевала отряд спускался по Зеравшанскому леднику (28 км длиною), перевалил из долины Зеравшана в Ягнобское ущелье, посетил знаменитое озеро Искандер-куль и вышел на Ходжент через Шахристанский перевал.
В ближайших номерах журнала будет напечатан ряд очерков участников отряда с описанием совершенно неизвестного туристам уголка Советской страны.
_________________
Источник: Два первовосхождения в Средней Азии. На суше и на море, №22, 1935 г.
Мастером альпинизма В. А. Воробьевым (Москва) истекшей осенью совершены в гоpax Средней Азии два первовосхождения. Совместно с А. И. Борзовым (Мирзачуль) им взята 19 сентября вершина г. Агва-Аушин (3886 м), господствующая над Шахристанским перевалом в Туркестанском хребте и 30 сентября совместно с А.Г. Абдурахмановым (Ходжент) - вершина безымянной горы (4187 м), расположенной к востоку от Анзобского перевала на водораздельном гребне Гиссарского хребта.
_________________
Источник: Калинин Георгий Владимирович. Фортамбек и его вершины. Ташкент, «Узбекистан», 1983 г.
Воробьева пик, 5691 м. Вершина открыта в 1932 г. участниками Таджикской комплексной экспедиции, отряд А. В. Москвина. Названа после первовосхождения на нее 28 августа 1933 г. по восточному гребню группы в составе Н.В. Крыленко, С. Ходакевича и В. Воробьева в честь участника этого восхождения В. Воробьева, 2 А, Таджикско-Памирская экспедиция.
В 1968 г. при повторном восхождении альпинисты «Буревестника», не зная о восхождении 1933 г., назвали вершину пиком МФТИ (Московский физико-математический институт). Это название, фигурирующее на некоторых схемах, неправомочно. С запада альпинистами Польши в 1964 г. пройден новый маршрут, который не был классифицирован. Точность пути не установлена.
Отряд Н. В. Крыленко на леднике Москвина, 1933 г. Слева направо: сидят П.Жерденко, В. Воробьев, С.Ганецкий, А.Солдатов, Н.В. Крыленко, Л. Бархаш; стоят В. Недокладов, А.В. Москвин, П. Траубе, Д.Церетелли, С.Ходакевич, А.Поляков. Фото Ю.В. Вальтера
____________
Источник: Дорофеев И.Г. В сердце Памирских гор. Москва. Мысль, 1980 г.
Встречи на перекрестках
— С удовольствием пойду,— живо ответил Дмитрий Иванович.— Нарисуйте,- пожалуйста, схему расположения этих загадочных пиков.
Я быстро набросал схему. Щербаков внимательно ее рассмотрел, потом сказал:
— Да, возможно таджики не ошиблись в прошлом году. Но надо досконально еще раз проверить, какой пик они называют Гармо, чтобы не попасть нам впросак.
Мы еще долго беседовали с Дмитрием Ивановичем, вспоминая походы по Памиру. Условились, что выйдем вверх по леднику Гармо на второй день после прихода Крыленко.
...Лагерь давно утих. Вокруг полная тишина, лишь временами нарушаемая грохотом лавин. Полюбовавшись небом с его яркими мерцающими звездами и залитыми лунным светом вершинами гор, мы легли спать.
Утром начали собираться в десятидневный поход. Груза набралось много, а носильщиков мы можем взять лишь троих.
Давно бы пора обедать, но наш «фирменный», на общественных началах, повар Арик ждет прихода Крыленко с его группой. Они со Стахом часто бегают на боковую морену и подолгу шарят биноклем по леднику. Геологи Нина Москвина и Таня Баровская бродят по склону гор, якобы собирая образцы горных пород. Но это больше для отвода глаз — они ищут цветы для букета к столу, который готовится по случаю нашего приезда и встречи группы Крыленко.
Альпинисты Владимир Воробьев и Антон Цаг тоже ходили на разведку вверх по леднику Беляева, к подножию пика с отметкой 7495 метров. Они сидят на камне, сосредоточенно рассматривают записную книжку и что-то молча чертят в ней.
Дмитрий Иванович сидит около палатки и потрошит свой объемистый рюкзак, набитый до отказа образцами горных пород. Он рассматривает их в лупу, некоторые образцы тут же отбрасывает, а на других ставит химическим карандашом номер и отмечает в записной книжке необходимые данные об этом камне.
Я проверяю инструменты после такой длинной и тряской дороги, произвожу пробные фотоснимки, чтобы не было брака в работе из-за неправильной экспозиции.
Вдруг тишину лагеря нарушил громкий крик Арика:
— Идут! Стах, бежим встречать!
Из-за моренного холма появились усталые и заросшие, но веселые Николай Васильевич и его спутники. Увидев нас, Крыленко, улыбаясь, крикнул:
— А, дорофеевцы прибыли, молодцы, не подвели! Потом, обращаясь ко всем и показывая на незнакомого мне человека, сказал:
— Вы посмотрите на этого человека! Он первый раз на леднике, а проявил такую смелость и выносливость, что диву даешься.
Щербаков пояснил мне, что это наш новый геоморфолог, преподаватель Ленинградского университета Константин Константинович Марков (ныне - академик), или, как его здесь называют, Кин Киныч.
«Да, он крепыш»,— подумал я, глядя на Маркова. Небольшого роста, а за плечами у него огромный рюкзак, сбоку набитая геологическими образцами сумка, в руках геологический молоток на длинной ручке.
— А где Горбунов? — спросил меня Крыленко.— Мы с ним условились в конце сентября встретиться на леднике Бивачном.
Когда я сказал, что автомашины экспедиции уже дошли до Хорога, Николай Васильевич воскликнул:
— Вот это большая победа! Дорога сделает переворот в жизни памирцев.
Вечером собрались около палатки Н. В. Крыленко, чтобы послушать доклады разведчиков.
Первым стал рассказывать Владимир Воробьев. Я внимательно слушал его: ведь он побывал с Цагом именно там, куда нам еще предстоит пойти.
Разведчики, преодолев ледник Беляева, уперлись в отвесную стену хребта Академии наук, но подняться на него не пытались — мало было времени и побоялись камнепадов. Они показали хорошо выполненную схему пройденного маршрута.
Крыленко, внимательно рассмотрев схему, спросил:
— Какова высота низшей точки гребня хребта над ледником?
— Если мы правильно определили на глаз, то метров девятьсот — тысяча,— ответил Владимир Воробьев не совсем уверенно.
— Хорошо сделали, что не стали подниматься под камнепадом, это очень опасно. Что еще можете добавить?
— Николай Васильевич, пик Гармо, который мы видели, находится в стыке хребтов Петра Первого и Академии наук. А где же таджикский пик Гармо? — вдруг спросил Цаг.
— В стыке хребтов Дарвазского и Академии наук,— тихо ответил Бархаш.— Таджики второй год твердят, что Гармо именно там.
— Опять, эта чертова путаница с пиками! — раздраженно буркнул Крыленко.— Пусть разбирается в этом Дорофеев, для этого он и приехал сюда с Восточного Памира. А теперь послушаем Левана Маруашвили и доктора Пислегина,— сказал Николай Васильевич.
— Мы пошли, как вы, Николай Васильевич, указали нам, вверх по леднику Ванчдара,— начал свой рассказ Леван.— Поднялись на довольно легкий перевал, что на Дарвазском хребте, с него не очень трудный спуск в сторону долины Ванч...
— Это меня не интересует,— перебил Левана Крыленко,— вы лучше расскажите о результатах обследования южного плеча пика Гармо.
— Что-то Николай Васильевич нервничает, я давно не видал его в таком состоянии,— шепнул мне на ухо Щербаков.
Тон Крыленко смутил Левана. Он стал объяснять, что никакого плеча пика Гармо там не оказалось; что на Дарвазском хребте между пиком Гармо и перевалом, на котором они были с Пислегиным, высятся другие вершины.
— Насколько я понял, вы не пошли на поиски этого плеча,— с раздражением сказал Николай Васильевич.
— Да, не пошли,— ответил Леван.
— А почему? — спросил Крыленко.
Глядя в глаза Крыленко, Маруашвили твердым тоном ответил:
— Потому что плечо пика Гармо, как я уже сказал, было, во-первых, далеко от нас и, во-вторых, между ним и нами были другие пики, очень трудные для траверса. К тому же по схеме Дорофеева южное плечо пика Гармо надо искать в верховьях ледника Вавилова, а не в верховьях Ванчдара.
Николай Васильевич внимательно слушал Левана.
Бархаш кивал головой, соглашаясь с Леваном. Мне было совершенно ясно, что Леван прав.
— Так, так,— задумчиво проговорил Крыленко.
Наступила длительная пауза. По-видимому, Николай Васильевич понял, что он зря вспылил. Леван совершенно правильно оценил обстановку, никакого южного плеча пика Гармо в верховьях ледника Ванчдара не может быть.
Затем Николай Васильевич рассказал о своем походе.
Его группа, в которую входили Бархаш, Марков и рабочий Лоик, вышла в разведку 4 сентября. Они должны были пройти по леднику Вавилова до его верховья, подняться на северное плечо пика Гармо. 5 сентября Крыленко и Бархаш полезли на седловину, Марков и Лоик остались на леднике. Но подъем не удался, и они спустились в лагерь. 6-го утром только что собрались снова идти на седловину, как повалил густей снег, пришлось отсиживаться в палатке.
Следующее утро порадовало разведчиков ярким солнцем и безветрием. Опять полезли на хребет Академии наук и наконец оказались на его гребне. Оттуда, с высоты 5700 метров, открылся вид в сторону ледника Бивачного, но найти спуск вниз не удалось.
— А все-таки я думаю, что с седловины, на которой мы побывали, можно спуститься на ледник Бивачный. Надо только поискать хорошенько,— закончил свое сообщение Крыленко.
Это новая вершина!
Посовещавшись, решили, что мы с Дмитрием Ивановичем, Леваном, Стахом, Ариком и двумя местными таджиками пойдем по леднику Гармо, чтобы разобраться с названием пика Гармо и закончить начатую в прошлом году фототеодолитную съемку ледников Вавилова, Шокальского, Липского, Беляева и Ванчдара. Крыленко с Бархашем, Воробьевым, Цагом и двумя рабочими пойдут по леднику Ванчдара продолжать разведку.
В верховьях ледника Гармо
После обеда и небольшого отдыха я рассказал Николаю Васильевичу о проделанной работе и о том, что таджики снова подтвердили, что вершину с отметкой 7495 метров они никогда не видели, а пик Гармо, который они знают, находится в стыке хребтов Дарвазского и Академии наук.
— Да, это так. Наши рабочие то же самое подтвердили,— как-то вяло согласился Крыленко.
Я впервые видел Николая Васильевича таким равнодушным: то ли он нездоров, то ли что-то его тревожит.
После обеда мы собрались на «большой совет». Крыленко выразил удовлетворение работой моего отряда, но сказал, что, к сожалению, альпинистам не удалось найти подступы к пику с отметкой 7495 метров и перевалы через хребет Академии наук в сторону ледника Бивачного. Поэтому он, Бархаш, Цаг и Воробьев 18 сентября выходят по долине Ванчдара через перевал Пулковский в долину Ванч, чтобы оттуда подняться на ледник Федченко и далее на ледник Бивачный — навстречу Горбунову. Дмитрию Ивановичу и мне он рекомендовал тоже пойти с работой по их следу до кишлака Поймазар, а потом уже по своим маршрутам.
Видимо, Николай Васильевич был заинтересован в окончании исследования восточной части хребта Дарвазского. Это согласовалось с моим планом работы, и я охотно принял его предложение; Щербакова такой маршрут также устраивал.
Смотрю на своих помощников Арика и Стаха и вижу, что им очень хочется пойти с Крыленко. Но у меня еще много работы, они мне нужны. Все же после совещания пришлось одного из них отпустить, предоставив самим решить, кого именно.
— Пусть с Николаем Васильевичем идет Стах,— горестно сказал Арик, после того как они посовещались.
— Не горюй, Арик, у нас после работы будет интереснейший маршрут: на лошадях доедем до города Гарм, а потом, если удастся, полетим самолетом в столицу Таджикистана,— утешал я моего славного помощника.
18 сентября мы распрощались с группой Крыленко. Николай Васильевич по-прежнему был грустен и выглядел плохо.
__________
Упоминание В.Воробьева в сборнике "К вершинам Советской земли" 1949 г.
Источник Рототаев П.С. Перечень первовосхождений. Гос.изд. географической литературы, М., 1949 г.
Центральный Кавказ
Отрог Светгара (южный)
Вершина Асмаши
Высота 4090 м
Кат.трудности II -Б
Год восхождения 1929
Маршрут восхождения с перевала Асмаши
Фамилии восходителей Воробьев В., Аносов и др.
Хребет-Гвалда
Вершина Бангурьян
Высота 3839 м
Кат.трудности I -А
Год восхождения 1929
Маршрут восхождения с перевала Нюрмиш
Фамилии восходителей Воробьев В., Аносов и др.
Главный Кавказский хребет
Вершина Скала Бадор-ку
Высота 4182 м
Кат.трудности I -Б
Год восхождения 1929
Маршрут восхождения по западному гребню
Фамилии восходителей Воробьев В., Аносов и др.
