Материал нашел и подготовил к публикации Григорий Лучанский
Источник: И.Е. Ветров. К белым пятнам Памира.
Издательство ЦК ЛКСМУ «Молодь». Киев, 1981 г.
Крыленко Николай Васильевич, Ходакевич Сергей Ильич,
Воробьев Владимир Александрович
Пока группы А. Москвина и Ю. Вальтера вели топографические и геологические съемки, Н. Крыленко и два других участника его отряда С. Ходакевич и В. Воробьев подошли к леднику, который позже стал называться ледником Вальтера.
Об отряде Н. В. Крыленко мне и моим товарищам по восхождению посчастливилось однажды услышать рассказ одного из участников этого отряда – Сергея Ильича Ходакевича, ныне заслуженного мастера спорта СССР.
– Высота была около 5000 метров, – вспоминал Сергей Ильич, – справа виднелась километровая стена пика Коммунизма, слева метров на 500 возвышался гребень, отделяющий нас, очевидно, от верховьев ледника Москвина. Здесь еще не ступала нога человека. Мы были первыми. Что там, за гребнем, – неизвестно. Но подъем очень труден. Николай Васильевич решает: оставить палатку, спальные мешки, часть снаряжения, продукты, а самим налегке подняться на гребень. Пошли. Склон очень крутой. Участки скал из сланцевых пород чередуются с мокрой осыпью. Все ползет под ногами и руками. Идем в связке, посредине – Крыленко. Прошли пять часов. Мы уже на высоте Эльбруса, до гребня осталось метров 50. Было заметно, что Николай Васильевич, который был намного старше нас, очень устал, что им двигает только сила воли и желание самому посмотреть, что же там, за гребнем. Когда Воробьев, а затем и я вылезли на гребень, Николай Васильевич нетерпеливо спрашивал: «Что вы увидели?» – и сам, задыхаясь, стал так быстро подниматься, что мы едва успевали выбирать веревку.
С высоты нам открылась изумительная панорама. Внизу застыли гигантские ледяные волны, а дальше поднимался сверкающий пик Четырех. Николай Васильевич, еще не отдышавшись, вытащил фотоаппарат... Воробьев быстро наносил на бумагу хребты и вершины. Еще одно белое пятно, пусть небольшое, было стерто с лица Памира...
По альпинистскому обычаю Крыленко, Ходакевич и Воробьев сложили небольшую пирамидку из камней и оставили в ней жестяную банку с запиской.
В 1966 году на поляне, где располагался наш полотняный городок, побывали московские альпинисты. Здесь они и приметили на правобережной морене сложенную из небольших валунов пирамидку-тур. Когда Юрий Бородкин, руководитель группы, сбил ледорубом натечный лед каменного тура, разобрал каменную пирамидку, то нашел там проржавевшую консервную банку и в ней... кусок полуистлевшего картона с выцветшим текстом. Было легче разобрать написанное по ложбинкам вдавленных букв, чем по почти невидимым следам карандаша. Но уже первые разгаданные строки обрадовали Бородкина и его друзей: «Неужели Крыленко?.. Столько лет!..»
Да, это была записка, оставленная Николаем Васильевичем и его товарищами на морене ледника Вальтера. Вот ее текст:
«С 27 по 28 августа 1933 г. здесь ночевала в двух палатках группа в составе Н. В. Крыленко – начальник экспедиции, С. Ходакевича и В. Воробьева. Группа двигается правой ветвью ледника Москвина» (теперь она называется ледником Вальтера)...
Фрейфельд Владимир
С Владимиром мы познакомились еще в 1935 году. Это были незабываемые тридцатые годы, когда только писались первые страницы истории советского альпинизма. Горы ждали своих покорителей, и Кавказ притягивал к себе зарубежных альпинистов: англичан, немцев, французов, австрийцев. Здесь они могли совершить первовосхождение, а значит, и стать, как это требовалось по уставу, полноправными членами своих национальных клубов.
И хотя тогда нашим молодым альпинистам еще не хватало опыта, они смело бросали вызов известным зарубежным мастерам.
В 1939 году мы с Фрейфельдом работали инструкторами альпинизма в Чегемском ущелье. Последний раз я виделся с ним в 1940 году на Кавказе, на Северном приюте перевала Твибер. И вот теперь, через тридцать шесть лет, – встреча под пиком Коммунизма...
Это был действительно Владимир Фрейфельд. Во время Великой Отечественной войны он служил в горнострелковых частях, в послевоенные годы зимовал в горах Средней Азии участвовал в одной из антарктических экспедиций. Теперь живет в Ангрене под Ташкентом и работает в Среднеазиатском региональном гидрометеорологическом институте.
Погребецкий Михаил Тимофеевич
Наверное, никто столько не сделал в исследовании Центрального Тянь-Шаня, в подготовке альпинистов для среднеазиатских республик и горных стрелков для Советской Армии, как, Погребецкий. Когда началась Великая Отечественная война, было решено организовать на Тянь-Шане школу горной подготовки войск Красной Армии. Вскоре в Заилийском Алатау, в Горельнике, была открыта специальная школа Всевобуча. Руководителем ее был назначен Погребецкий.
Официально Михаил Тимофеевич не имел воинского звания и как рядовой (возраст 50 лет) призыву не подлежал. Но молодые офицеры и солдаты могли только позавидовать неистощимой энергии начальника школы. Он почти каждый день выходил сам в горы, лично руководил горной и горно-тактической подготовкой, ходил на лыжах, стрелял, да как!
История учебного заведения, которым руководил Погребецкий, тесно связана со всем ходом Великой Отечественной войны. Вскоре после Сталинградской битвы, когда началось наступление Красной Армии, школе было поручено готовить горных стрелков. Сначала в ней обучались юноши-допризывникн, затем боевые офицеры и целые подразделения, готовящиеся к отправке в Карпаты, в Трансильванские Альпы и другие горные районы, оккупированные немецко-фашистскими захватчиками. За время войны эту школу окончило несколько тысяч человек.
Об этой деятельности Погребецкого хорошо знают казахские альпинисты. Приятно было узнать от них, что в Горельнике, где была школа Погребецкого, будет установлена мемориальная доска, слушать о пике, названном его именем, куда ежегодно поднимаются десятки спортивных групп со всех концов Советского Союза, об альпинистском клубе, где имеется экспозиция о жизни и деятельности Михаила Тимофеевича в Казахстане...
Принципы европейского альпинизма
Уже неделю на поляне Вальтера живут двое австрийцев. Один – лавочник, полный, изрядно полысевший человек, говорит, что был в плену у русских. Другой – доктор, худощавый, длинный, как жердь, был в Гиндукуше, Гималаях. Они привезли с собой на Памир два объемистых рюкзака, где, помимо костюмов, белья, бритвенных приборов и пары обуви, было все необходимое альпинистское снаряжение. Снаряжение, надо сказать, у австрийцев отменное, но так они с этим снаряжением и не вышли в горы.
Странными мне показались эти австрийцы и особенно их нравы, непривычные, непонятные для советского образа жизни. У каждого своя палатка, свои веревки, примусы, продукты. Разговаривают вместе, а транзистор слушают отдельно, едят отдельно, все отдельно.
Станюкович Кирилл Владимирович
«В дальнюю дорогу выходи в четверг», – так гласит народное памирское поверье. Как-то получилось, что и моя поездка в Горный Бадахшан начиналась с четверга. Но до четверга были еще по крайней мере день и вечер. День я провел у К. В. Станюковича.
Кирилл Владимирович Станюкович – доктор биологических наук, заслуженный деятель науки Таджикской ССР, путешественник и писатель, автор замечательных книг «Тропой архаров», «По следам удивительных загадок», «В горах Памира и Тянь-Шаня» и многих других.
Встретились мы с профессором Станюковичем в старом, я бы сказал древнем флигельке, который принадлежал отделу географии Академии наук Таджикской ССР. Уроженец Ленинграда, Кирилл Владимирович считает своим родным домом Памир. На Памир он уехал в тридцатые годы, уехал, чтобы навсегда остаться в этом поднебесном крае. В те далекие годы большая часть гигантских просторов нашей страны оставалась неизведанной. Огромные естественные богатства – леса, воды, руды – не использовались. Нужно было найти, исследовать, подсчитать эти богатства. И вот из Москвы, Ленинграда и других городов в далекие горы, в тайгу и пустыни двинулись отряды разведчиков, большие и малые научные экспедиции.
– И как же вы нашли дорогу к экспедициям?
– Как и многие мои сверстники, – улыбается Кирилл Владимирович. – Через юннатские кружки. Заведовал живым уголком, кормил морскую свинку, кролика и чижа. Потом были средняя школа, университет, горы Джангарского Алатау, Центрального Тянь-Шаня и наконец, долгожданный Памир.
Непоседливый и пытливый исследователь, К. В. Станюкович тысячи и тысячи километров исходил и изъездил. Не пробиться машиной – забирался в далекие горы на лошадях, кутасах, верблюдах, ослах. С ранней весны и до поздней осени он собирал редкие растения, изучал жизнь птиц и животных, наблюдал за их развитием в суровых условиях заоблачных высот.
За плечами высокого и совсем седого профессора не только горные тропы, километры, но и тюки с листами гербария, тысячи насекомых, сотни шкурок птиц и животных. Его привлекает и сложный мир людей, и их жизнь в горах. Своими исследованиями Кирилл Владимирович прояснил вопрос о жизни первобытных людей на Памире и даже одно время искал голуб-явана, снежного человека...
Читая книги К. В. Станюковича о Памире, а теперь слушая и его самого, проникаешься еще большим уважением к этому замечательному человеку. Его любовь к Памиру, к природе – безгранична. И неудивительно, что в меру своих сил он стремится постичь ее тайны и уберечь от зла.
С годами немного грустнее стал взгляд профессора, прибавились новые борозды морщин. Семьдесят – это семьдесят. И все же Кирилл Владимирович остался прежним: пишет книги, редактирует научные журналы, активное участие принимает в работе Географического общества, выступает в прессе, находит время для переписки и встреч.
Дорофеев Иван Георгиевич
Много сил изучению ледника Федченко посвятил и Иван Георгиевич Дорофеев, участник семи памирских экспедиций Академии наук СССР, известный топограф, сделавший в 1928 году, через 50 лет после В.Ф. Ошанина, «второе открытие» этого ледника.
Иван Георгиевич из тех людей, чья судьба тесно переплеталась с судьбой страны, ее народа. Он участник Октябрьской революции, штурма Зимнего. В трудную годину революции защищал Петроград от белофиннов и Юденича, в 1921 году штурмовал Кронштадтскую крепость. Он имел счастье не один раз слушать на митингах Владимира Ильича Ленина, в первые годы Советской власти быть красногвардейцем, а затем и командиром Красной Армии. Как участник гражданской и Великой Отечественной войн был удостоен 17 правительственных наград, в том числе ордена Ленина и двух орденов Красного Знамени.
И. Г. Дорофеев был избран делегатом XXVI съезда Компартии Украины.
Велики заслуги Ивана Георгиевича и в исследовании Памира. Именно он в самых труднодоступных районах произвел 700 километров топографических съемок. Его съемки и легли в основу существующих карт Памира.
Много открытий на счету топографа Дорофеева. Он первый прошел весь ледник Федченко и установил, что, судя по картам, ледник имеет длину не 15 и даже не 20, а более 70 километров. Этому леднику по величине нет равных в мире.
И еще определил Дорофеев, что ледник Федченко движется со скоростью 10 – 15 сантиметров в сутки и в связи с общим потеплением на нашей планете в среднем теряет более 30 миллионов кубических метров льда ежегодно.
И. Г. Дорофееву, как одному из крупнейших исследователей Памира, принадлежит честь открытия еще 38 других безымянных ледников, более 40 перевалов и вершин, в том числе пика Москва, пика Революции, пика 26 Бакинских комиссаров и даже высотного полюса нашей страны – пика Коммунизма.
Не случайно работы И. Г. Дорофеева, включая и разгадку «узла Гармо», и изучение тех мест на карте, о которых неизвестно человеку, так высоко оценены Родиной. Именем Ивана Георгиевича, ныне проживающего в Крыму, в городе Симферополе, были названы пики высотой 5200 и 6498 метров и левый крупный приток ледника Гандо в самом сердце белого пятна – в Центральном Памире.
